***
«Лис» неторопливо шёл по волнам, едва набирая десяток узлов скорости. Взвесив все за и против, я решил не спешить – рецидив болезни не спешил повторяться, а слабость со временем уменьшила свою хватку – разве что приходилось регулярно промывать и перевязывать рану, которая только-только начала нормально срастаться. К счастью, признаков инфекции не было – рана была чистой, никаких посторонних запахов, только непонятная жидкость продолжала выделяться в небольших количествах. Рискну предположить, что это - лимфоциты, павшие в борьбе с проклятым пеплом, и вместе с собой выводящие его из организма. О весёлых особенностях пепла с Gray Pale нам поведал Оскар, обрадованный тем, что его смерть отсрочена на неопределённый срок. Правда, радовался он недолго – ровно до того момента, как я вручил ему ведро с водой и швабру, и отправил прибираться за своими друзьями. Сейчас он с проклятиями оттирает пепел с верхней палубы – всё, что не сгорело и не испарилось в его товарище. А ведь его ещё ждёт каюта с останками ещё одного ублюдка и здоровенной лужей крови. Изредка Оскар просил разрешения отвлечься от уборки, и сверившись с навигационными приборами и хронометром делал поправки в курсе корабля. При этом он удивлялся, как хорошо корабль держит курс без рулевого. Если он и догадывался о моём вмешательстве, то держал свои догадки при себе. Тартачо опять принялся кашеварить – пираты сожрали всё, что он наготовил, да ещё умудрились изрядно растрепать кладовые, добавив ему дополнительной головной боли. Он бормотал, что пойти на корм рыбам они могли и на голодный желудок, а так – сплошной перевод продуктов. Моне выбрала себе каюту по правую руку от капитанской, и сдержано попросила о кровати, столе и стуле. Она с нескрываемым любопытством смотрела, как металл будто живой менял свою форму, приобретая весьма футуристичные очертания. Кроме затребованного я изобразил что-то вроде гардероба и ширмы, украсив их затейливым узором из меди. Возле кровати добавил прикроватный столик со множеством выдвижных ящиков. Процесс оказался на редкость увлекательным – и вместо пустой каюты у Моне теперь более-менее обставленная комната. И пусть всё, кроме основания и каркаса сделано из тонкого металла, укреплённого рёбрами жесткости, выглядело это не так уж и плохо. Моне никак не прокомментировала мою самодеятельность, лишь сухо поблагодарила, и попросила оставить её одну. Кивнул ей в ответ, я спросил, будет ли она есть со всеми, или ей принести в каюту? Девушка коротко сказала, что заберёт свою порцию сама. Не став её больше тревожить, я отправился творить дальше – нужно было помочь Тартачо и укомплектовать его каюту. А там можно наконец-то заселиться в капитанскую каюту – теперь мне казалось, что дух корабля окончательно избавился от влияния старого капитана. Прикасаясь к украшенным стенам кают, мне казалось, что я чувствую предвкушение и радость – немного омрачённую недавними смертями. И всё же хорошего было больше. За этими хлопотами прошла пара часов – корабль снова мог похвастаться первозданной чистотой, и обставленными как нужно каютами. Я постарался предусмотреть всё по максимуму, вплоть до возможности закрепить всю мебель на полу на случай шторма – или если мне приспичит полностью поднять «Лиса» в воздух. После битвы с Диаманте я чувствовал, что такой фокус мне уже по плечу. И пусть поднять корабль высоко вряд ли получится – сама возможность такого предоставляет широкие тактические возможности. Как ни странно, но Тартачо отказался заселяться в офицерские каюты, сказав, что его полностью устраивает небольшое подсобное помещение возле камбуза. Похоже, Тартачо всерьёз решил занять должность кока на моём корабле – а мне и спорить не хотелось. Готовка у парня выходила – пальчики оближешь. Он неведомым образом находил идеальный баланс ингредиентов и специй, превращая простые блюда в самый настоящий праздник для живота. Пока я обставлял мебелью корабль (потратив на это нужное дело целую пушку и немалую часть запасной парусины), Тартачо закончил с готовкой, и созвал всех обедать. Я обставил небольшую кают-кампанию в трюме, прямо возле входа в камбуз – поставив там большой стол и несколько стульев. Как Моне и сказала, она просто забрала свою порцию к себе. Мы же с Тартачо уселись за стол, чтобы основательно заморить червячка. К моему удивлению, Тартачо со вздохом позвал Оскара к нам – и это несмотря на всё его бурчание про перевод продуктов. Оскар сначала не горел желанием присоединяться к нам, и Тартачо немного вспылил. Было забавно смотреть, как невысокий паренёк тащит за шиворот пирата почти в три раза шире себя. Рыболюди и правда намного сильнее, чем выглядят. Поздний обед прошел в странной атмосфере – если мы с Тартачо просто сметали всё со стола, негромко переговариваясь о пустяках, то Оскар ел молча. — И всё же, кэп – зря ты позвал эту... Моне плыть с нами. Проблем от неё будет больше, чем пользы. — Решив, что разговоров ни о чем хватит, Тартачо поднял интересующую его тему. — Я понимаю, что как капитан только ты решаешь, кто будет в команде, но это всё-таки перебор – звать к себе чужую накама, да ещё из такой команды, что пробы ставить некуда. Она же может ударить в спину в любой момент! — Может. И я не спущу с неё глаз, не волнуйся. Но с другой стороны – помощь Логии может быть просто неоценимой. Как и то, что она знает Гранд Лайн не понаслышке. — Нам нафиг не нужна Логия, когда у тебя такая крутая сила. — Пробурчал Тартачо. — Я в жизни не слышал, чтобы какой-либо фрукт давал столько способностей – от защиты до атаки – и даже производство мебели! — Тартачо в подтверждение своих слов стукнул по довольно толстой столешнице блестяще металлического цвета, украшенной сложным геометрическим узором из меди. Я пожимаю плечами: — Простое везение – мне попался фрукт, управляющий одной из фундаментальных сил природы. И поверь, я всё ещё не использовал и сотой доли его потенциала. Но всё равно – команда должна обладать разнообразными силами – это сильно повысит наши шансы на успех. — Я задумчиво крутил вилку в руках, заставляя её то и дело менять свою форму и число зубцов. — К тому же Моне тоже есть ещё куда расти – и как бойцу, и как фруктовику. И уверен – у неё ещё немало скрытых талантов. — Ага. Например, сиськи почти четвертого размера. — Хмыкнул рыбочеловек. — Я попрошу тебя воспринимать её красоту как оружие, действующее опосредованно. — Всерьёз посоветовал я. — Засмотришься на неё, и не успеешь заметить, как твои внутренности разрывает ледяной шип. Сдавленный звук донёсся от Оскара – тот скромно сидел в сторонке и грел уши – похоже, расправа над товарищем произвела на него неизгладимое впечатление. Мне было в общем всё равно – что бы он не узнал из нашего разговора, это не поможет ему хоть как-то навредить нам. Тартачо тоже заметно помрачнел: — Вот именно, кэп. Всё хорошо, пока ты сдерживаешь её – она и рыпнуться не посмеет, потому что знает, что ты мгновенно прижмёшь её к ногтю. А если с тобой что-нибудь случится? Хороший вопрос. Только не всё так однозначно, как кажется. — Обрати внимание на то, что она вообще согласилась подумать. После всего, что между нами было. Как бы она не показывала свой гонор и гордыню – мы ей зачем-то нужны. И пока это так – крупные проблемы от её персоны обойдут нас стороной. — Скорее не мы, а ты, кэп. — Невежливо ткнул в мою сторону ложкой Тартачо. — Сильные бойцы – самое главное сокровище Гранд Лайна. Готов поставить свою голову на то, что она хочет заполучить тебя на свою сторону. — В эти игры можно играть вдвоём. — Спокойно пожимаю плечами. — Кэп, ты только не влюбись в неё ненароком. Меня не сильно прельщает стать шестеркой Дофламинго. Уж слишком жуткий он тип. — Тартачо, а ты сам-то влюблялся в кого-нибудь хоть раз? Держал обнаженную девчонку в руках? — Хмыкаю в ответ этому горе-советчику. — Разумеется. Я вообще-то спец по этим делам. — Оскалился Тартачо. Ну да, как же. А что же это у тебя сердцебиение резко участилось? И слегка изменился фоновый шум разума? — Тогда ты должен знать, что говорить в нашем случае что-то про любовь просто смехотворно. Та самая настоящая любовь встречается только на страницах женских романов. — Опыт прямо и четко говорил мне – то, что люди называют любовью, по большей части самообман. И счастливы лишь те, кто успешно продолжают обманывать себя и друг друга всю жизнь. Это может быть всё что угодно – привычка, зависимость – всё, что остаётся после того, как пелена страсти спадает с глаз. Хорошо тем, кого объединяет нечто большее, чем просто тяга двух разнополых людей друг к другу. И мне сложно представить нас с Моне вдвоём. Особенно учитывая её безответную тоску по Дофламинго. А что я? Я и ростом не вышел, и фрукт не пробудил, и Королевской Воли нет. Да и другие виды Воли почему-то не поддаются. — Знаешь, кэп, знакомые мне алкоголики и игроманы точно так же яростно отрицали свои проблемы. А потом шли, и с радостью отдавались своему пороку. — Тартачо и не подумал менять своё мнение. Он взял в руки кость и нацелил её на меня: — Вообще, нет ничего плохого в том, если ты просто затащишь её в койку, а не будешь влюблёнными глазами ловить каждое её слово. Пройдешь Гранд Лайн, обломаешь рога Дофламинго – и считай, что она твоя. Они там все просто помешаны на силе. — Он неодобрительно покачал головой. — Тогда ты действительно не понимаешь женщин. Если мне каким-то чудом удастся победить Шичибукая – что уже очень сомнительное событие – жалеть и утешать женщины любят не меньше, чем влюбляться в плохих парней. — Я усмехаюсь и наливаю себе ещё терпкого морса. — Она первая побежит утешать своего господина. А вообще. — Я с укоризной посмотрел на рыболюда. — С чего ты вообще решил, что она мне нужна как женщина, а не как накама? Тартачо аж поперхнулся едой. Прокашлявшись – и немного поспешно отказавшись жестом от моей помощи в виде похлопывания по спине – он выдавил из себя. — Кэп, ты же не из этих. Ну, которые не по девушкам. — Выглядел он при этом ошалелым. — Нет, не из этих. Просто разграничиваю команду и личную жизнь. А с чего вдруг ты спросил? Прощупывал почву? — Ехидно усмехаюсь в ответ. — А если да, то что? — С независимым видом отвечает вопросом на вопрос кок. — Тогда тебе придётся искать утешение у него. — Я показываю пальцем на Оскара. — Мужики, а может, не надо, а? — настолько унылым я его ещё не видел. — Надо, Оскар. Надо. — Не моргнув глазом выдаю я. — Как капитан я ответственен за свою команду – и раз пока я не могу отвести его в бордель, придётся решать проблемы имеющимися средствами. Тартачо развернулся к Оскару и придирчиво его осмотрел. — Ну... — Протянул он. — Если помыть, сделать депиляцию и надеть мешок на голову – то, может, и сгодится... Стул с грохотом рухнул на пол, а Оскар взял низкий старт – только полы сюртука стегнули по воздуху. — В этот раз сам будешь снимать с мачты нашего временного рулевого. — Укоризненно говорю я, но не сдерживаюсь и начинаю ржать. Тартачо уже уткнулся лицом в стол, сотрясаемый неудержимым хохотом, то и дело стукаясь лбом об него. Посуда мелко подрагивала каждый наносимый им удар. Когда мы отсмеялись, Тартачо задумчиво произнёс: — Кэп, почему такие красивые девушки всегда жуткие стервы? — Похоже, у него тоже есть что вспомнить, даже не смотря на юный возраст. — Может, они не считают нужным показывать свою добрую сторону? — Я пожимаю плечами. — Или озлобились из-за того, что никто за красивой мордашкой и ладной фигуркой не видит настоящих их? Кто знает. Вскидываю руки вверх и основательно потягиваюсь. Плотный перекус улучшил моё самочувствие, и оно сейчас зависло где-то на отметке средней паршивости. Вполне себе терпимо. — А может – в них уже не осталось ничего хорошего, и за красивым фасадом лишь полный голодных монстров заброшенный дом. Кто ж их разберёт-то? Все мы немножко того, и каждый случай уникальный. — В глубокой задумчивости заканчиваю свою мысль. Тартачо медленно кивает в ответ, явно находясь мыслями где-то далеко отсюда. Встаю и хлопаю его по плечу: — Спасибо, было просто восхитительно. — И даже лукавить не пришлось – готовил парень просто обалденно. — Не за что. — Он немного смутился, но быстро вернулся в своё обычное насмешливо-наглое состояние. — Я ещё средненько готовлю. Попробовал бы ты, как готовит моя ба. Вот кто настоящий мастер кулинарии. — Тартачо вздыхает. Похоже, он всё же скучает по своей семье, даже несмотря на рассказ про то, что она предала его. Вечная тема с семьёй – чужим ещё нужно постараться ранить так, как могут родичи. А ведь где-то должны быть и мои родители. Бель как-то обмолвилась, что наша мать родила её в очень раннем возрасте, поэтому сейчас ей должно быть не так уж и много лет. Возможно, за сорок? Кто знает. Про отца я вообще ничего не знаю. Ну и черт с ними. Вообще не тянет узнавать, кто они и что с ними – какая между ними и другими незнакомыми людьми разница? Разве что простой научный интерес – у кого мог родиться настолько редкий экземпляр человеческого вида. По сути, я идеальный солдат – огромная сила и выносливость, чудовищная прочность тела и приличная регенерация. Разум только подкачал. Я помог рыболюду убрать посуду, и отправился на поиски Оскара. К моей скрытой радости, тот не полез на мачту (иначе бы мне пришлось задуматься о том, чтобы вместо Веселого Роджера использовать Унылого Оскара), а нашелся возле штурвала. Оскар опять незначительно скорректировал курс Лиса – и насколько я мог судить, мы по-прежнему плывём в ту точку, куда сами пираты направлялись изначально. По крайней мере в этом пират нас не обманывал. Увидев меня, Оскар недовольно что-то пробурчал и вернулся к своему делу. Я расслышал лишь о бессовестной молодежи, которая издевается над кем ни попадя. Лишь хмыкаю в ответ на это. — Если мы сохраним прежний темп, то когда достигнем цели? — Спрашиваю я у пирата. — Сейчас без пятнадцати три – будем на месте в сумерках, примерно в восемь часов вечера. — Оскар сверился с хронометром, прежде чем сказать мне результат. Я киваю ему в ответ и уже собрался идти дальше по своим делам, как он окликнул меня: — Эм, я, конечно, понимаю, что жив исключительно из-за вашего великодушия, но что будет, когда мы прибудем на место? — Ну да, что может волновать больше, чем собственная жизнь? Я вздыхаю и отвечаю беспокоящемуся за себя Оскару: — Если выполнишь все свои обещания – просто оставлю тебя там дожидаться своего капитана. Твоя смерть мне ничего не даст, так что... Думай дальше сам. Я неопределённо взмахнул рукой, и отправился дальше. Раз у меня наконец-то появилось свободное время – стоит потратить его на кое-какие задумки. К сожалению, на корабле не было полноценной мастерской – в моём понимании, конечно. Так-то инструмент на корабле был, но исключительно для починки и ремонта. Значит, надо импровизировать.***
Тартачо только-только успел навести хотя бы подобие порядка в кладовых после набега пиратов, как приглушенный, но отчетливо слышный взрыв привлёк его внимание. Он выскочил на верхнюю палубу, положив руку на рукоять револьвера, но почти сразу успокоился, увидев своего капитана, задумчиво что-то разглядывающего. — Кэп? Что это было? — Тартачо с недоумением рассматривал дело рук и фрукта своего капитана. Тот развернулся на всю – оборудовав себе рабочее место под открытым небом. Майкл восседал в удобном на вид кресле за верстаком, который он создал полностью под себя. Рабочая поверхность верстака была заставлена болванками металла самых разнообразных форм и размеров – тонкие листы, проводки, странные на вид пружины. Особенно выделялось замысловатое устройство, закреплённое в трёх многосуставных лапах-держателях. Майкл ненадолго отвлекся от своих мыслей, чтобы посмотреть на своего кока: — А, это? Небольшой эксперимент. — Он взял в руки небольшой цилиндрик из меди и поставил его точно под закреплённый прибор, а потом положил руку на плоскую пластину, закреплённую сверху. Миг, и цилиндрик резко увеличился в размерах. Его поверхность раскалилась, но ни одна трещина или отверстие не нарушили её. Тем временем Майкл другой рукой подобрал другой кусочек металла, и поднёс его к поверхности обрабатываемого цилиндра. Щелчок – и с кусочка словно с рулона стала сматываться тончайшая фольга – и проходить внутрь цилиндра. Вид у Майкла при этом был максимально сосредоточенный – по сути он сейчас выступал высокоточным станком, работающим с повышенной температурой и глубоким вакуумом. Переведя в фольгу весь металл, Майкл поднёс к своему изделию несколько пучков тонкой медной проволоки. И она так же заняла своё место внутри цилиндра - прямо сквозь его стенки. Некоторое время форма цилиндра заметно плыла, утончаясь и расширяясь в разных местах. Наконец, Майкла удовлетворило качество, и он взял его в руку, разглядывая с закрытыми глазами. Выглядело это дико, но завораживающе. — Кэп, если не секрет – что это? — Почему-то затаив дыхание спросил рыболюд. — Вакуумный конденсатор. — Немного рассеяно ответил Майкл. — Если коротко – это штука должна хранить энергию внутри себя без моего вмешательства. Но... Пронзительный гул прервал тишину, и таинственное устройство в руках кэпа стало ощущаться как что-то очень опасное. — Сейчас я полностью его контролирую, и он заряжен ровно настолько, насколько может выдержать без моего вмешательства. Только вот есть маленькая незадача. — Майкл щелчком пальца отправил цилиндр в полёт, и тот рванул так, что по воде прошла небольшая ударная волна, стоило лишь ему отлететь на более-менее приличное расстояние. — Сбалансировать внутренние обкладки путём использования накопленной в них же энергии не так уж и просто – малейший дисбаланс системы – и здравствуй, короткое замыкание. Тартачо ни хрена не понял из скупых объяснений Майкла, но на всякий случай согласно покивал головой. — Будь у меня под рукой приличный диэлектрик, было бы намного проще, но выбор в открытом море невелик. Разве что... Нет, пускать стекло из иллюминаторов на диэлектрик я не стану. Майкл немного раздосадовано посмотрел на вернувшиеся к нему металлическую пыль и оплавленные комки – всё, что осталось после взрыва. Лёгкий вздох – и остатки слились воедино, образовав новую заготовку для эксперимента. — Ну что ж, такая компоновка не подходит – отрицательный результат тоже результат. — Задумчиво произнёс Майкл. — Кэп, прости, что отвлекаю... Как насчет моих тренировок? Майкл хлопнул себя ладонью по лицу: — Прости, совсем забыл об этом за своими мыслями. Давай начнём с самого простого – с выносливости. Просто бегай, пока есть силы – периодически делая передышку и простые упражнения – приседание, качание пресса и работу с инвентарём. Повинуясь взгляду Майкла, использованная как донор пушка выделила ещё немного металла - который превратился в приличного вида гантели, гири и блины с грифами. — Не увлекайся слишком сильно – делай перерывы. А чтобы тебе было интереснее... — Майкл направил на рыболюда палец, и тот охнул от внезапно навалившейся тяжести. — Двукратная сила тяжести. Будешь периодически тренироваться с повышенной нагрузкой и без неё – чтобы привыкнуть действовать при нормальной тяжести. Кстати. — Майкл усмехнулся. — Некоторые господа на Гранд Лайне способны манипулировать гравитацией, поэтому наши с тобой тренировки заодно повысят нашу эффективность против них. Пожалуй, я тоже сделаю небольшой перерыв и присоединюсь к тебе. Майкл замолчал, и палуба под его креслом подозрительно затрещала. Он нахмурился, и треск сразу же прекратился – он укрепил покрытие своим щитом. Он с видимым трудом поднялся, повёл руками и покрутил головой, разминая шею. Несколько раз присев, он проронил: — Пожалуй, пятнадцатикратная сила тяжести сгодится для начала. Ну что, побежали? Стадион у нас маловат, правда. Но чем богаты, тому и рады. Тартачо кивнул, и они неспешной трусцой побежали вдоль бортов корабля. При этом каждый прилагал на порядок больше усилий, чем могло показаться стороннему наблюдателю. Смотревший на это безобразие Оскар лишь покачал головой – такие безумцы ещё не встречались ему на пути. Они то бегали, обливаясь литрами пота, то отдыхали, жадно хлебая воду. Оскара особенно поразило, когда Майкл решил покачаться, используя как гантели две пушки – а каждая из них весила почти полторы тонны! — Святые угодники... — Только и смог выговорить видавший виды пират. Немного подумав, Майкл вернулся к обычным снарядам - так было намного удобнее, а нужную нагрузку на мышцы обеспечивал при помощи своей силы. И не надо было таскать объемные пушки туда-сюда. Решив немного разнообразить тренировку, он изготовил боксёрскую грушу – из железа, естественно. Подмигнув ошарашенному Тартачо, Майкл сгруппировался и ударил её классическим джебом. Тартачо присвистнул, оценив проделанную кулаком Майкла дыру в монолитной структуре металла - его кулак буквально выдавил весь лишний металл наружу, оставив вокруг дыры замечательный воротник из железа. И это обычным быстрым ударом, в который не вкладывается большая сила. Тартачо попробовал повторить за кэпом, но всё, что у него получилось – лишь немного отбить костяшки у себя на кулаках и не оставить ни малейшего следа на железной поверхности. — Не расстраивайся. Если не будешь сдаваться, сможешь ещё лучше, чем я. Главное - не прекращать попыток. — Тартачо в ответ лишь кивнул головой – он и не надеялся получить быстрый результат. Глядевший на всё это безобразие Оскар погрузился в философскую меланхолию – вся жизнь лишь суета и тлен – ты считаешь себя опытным воякой, без страха ходящим в рукопашную на абордажах, но на самом деле – ты просто пыль под ногами тех, кто силой воли сжигают людей, тягают пушки так, словно они сделаны из ваты, и голым кулаком пробивают сталь. Пока Оскар переживал внеплановый жизненный кризис, даже Моне пару раз выходила посмотреть, как Майкл и Тартачо тренируются. Трудно было сказать, о чём думала Логия, глядя на полураздетых потных парней – по её спокойному лицу было сложно судить об испытываемых ею эмоциях. Тартачо окончательно выдохся, и просто плюхнулся на палубу словно большой осминожек, с мучительным удовольствием потягиваясь, растягивая приятно ноющие мышцы. Майкл в это время вернулся к своим изысканиям. Во время тренировки он кратковременно повышал нагрузку на себя до пятидесяти G, и его тоже охватила приятная ломота мышц. Только вот выдохнуться как Тартачо у него так и не вышло.***
— Кэп, ты уверен? — Тартачо удивлённо смотрел на новое изделие Майкла – двухметровый цилиндр диаметром в метр. — Нет. Но если и он разрушится, то я умываю руки – и так половину полезного объёма внутри него занимают вспомогательные механизмы. Майкл устало вытер пот со лба – зарядка такого ёмкого конденсатора отняла у него немало сил. И тем опаснее он был для окружающих. — Пожалуй, пора начинать. Дамы и господа – берегите глаза. Это вам не фейерверк. — На испытание сей бандуры сбежался весь экипаж «Лиса» – вольный, невольный и пока ещё пребывающий в размышлениях. Жест вверх – и цилиндр свечой взвивается ввысь, превратившись в едва заметную точку в вышине. Но Майкл на этом не успокоился, и поднимал устройство всё выше и выше, пока оно окончательно не растворилось на фоне неба. — Три, два, один... Снимаю контроль. — На этих словах все присутствующие прикрыли глаза, но впервые это оказалось ненужным – никакая вспышка не нарушила покой неба над бригом. — Отлично. Пусть повисит там некоторое время – посмотрим, насколько стабильным получился этот экземпляр. — Он вновь уселся за своё рабочее место и с утроенной силой стал что-то мастерить. Остальные разбрелись кто куда – вместо очередного впечатляющего взрыва они увидели разочаровывающее ничего. Не прошло и пяти минут, как Майкл держал в руке конденсатор размером примерно с пивную банку. Жест рукой – и он отлетел далеко в сторону, но не взорвался. Похоже, конструкция получилась достаточно надёжной... А что будет, если в неё выстрелить? Майкл подобрал малюсенький кусочек металла, прикрепил его к пальцу и направил его на банку конденсатора. — Пуф! Разогнанный кусок металла влетел прямо в донышко конденсатора, и ярчайшая вспышка взрыва озарила окрестности, заставив проявиться новые тени на корабле. — Надо будет поработать с механической прочностью. — Майкл побарабанил пальцами по своему колену. — А сейчас - время нового эксперимента. В зависшем высоко в небе конденсаторе была целая прорва энергии – Майкл целую минуту заряжал конденсатор на пределе своей текущей мощности, прежде чем предохранительные механизмы отработали, отдав излишки энергии обратно Майклу. Пора было пустить её в дело. — Если кому-то интересно увидеть кое-что мощное, поднимитесь на верхнюю палубу. — Крикнул я, обращаясь сразу ко всем. Можете называть меня недальновидным, раз я показываю свои способности не только своим накама – но на девушку у меня отдельные планы, а Оскару после этого разве что будет что рассказать после третьей кружки рома. Убедившись, что даже Моне соизволила выйти наружу, я закончил последние приготовления и приготовился наслаждаться зрелищем – контроль с моей стороны потребуется разве что в конце. Просто и незамысловато щелкаю пальцами – и висящая в вышине бочка конденсатора рванула вниз, оставляя за собой след как за подбитым истребителем. Его герметичность уже была нарушена, но яростную плазму из раскалённого металла до сих пор сдерживали находящиеся внутри мощные магнитные поля, питающиеся энергией от плазмы. Он рухнул в нескольких километрах от нас – от удара об поверхность бочка лопнула, и ослепительная точка на краткий миг показала себя нашему взгляду. Меньше секунды – и она рывком увеличила свой размер до десятка метров, а осколки корпуса стремительно вращались вокруг плазменной бури. Каюсь, в этот момент я вмешался в процесс – управляющие механизмы разрушились раньше времени, и всё окончилось бы пшиком – сфера плазмы просто погрузилась бы в воду и подняла огромное облако пара. Не тот исход, который я планировал. Мысленное усилие - и вихрь вокруг сферы закружил с утроенной силой, буквально выдавливая воду вверх и закручивая её вокруг. Тонкие разряды били во все стороны, пока вся сфера не скрылась за блестящей плёнкой воды. Сотни тонн морской воды были подняты в воздух и с безумной скоростью вращались вокруг, неся в себе миллионы пузырьков. Эта вакханалия продолжалась недолго – хотя вихрь тянул всё новые и новые тонны воды, водяной горб под ним и не думал расти. Система повисла в неустойчивом равновесии, и достаточно было малейшей искры, чтобы всё полетело в тартарары. Одинокий разряд пробился сквозь истончившуюся плёнку воды над почти полностью потерявшей свою яркость сферой плазмы. И день на мгновенье померк. «Лиса» опутал прочнейший составной ионный щит, но до этого все увидели колоссальный шар пламени и поднятую взрывом тридцатиметровую волну. «Лис» содрогнулся, когда она врезалась в него, норовя утащить вместе с защитой на морское дно, но тут уже в дело вступила моя новая задумка – активный щит. Вместо того, чтобы пассивно принимать на себя любой удар и исчезать, попадая под воду, этот щит испарял всё, что к нему приближалось, и с силой отбрасывал в сторону. Чисто технически он мог работать и под водой - потребляя чудовищное количество энергии и буквально испаряя воду вокруг себя, но всё-таки мог. Мне пришлось силой стабилизировать корабль – иначе бы волна унесла нас далеко прочь. А так – корабль пробил её насквозь и рухнул на поверхность моря с высоты с десяток метров – настолько объёмная каверна образовалась на месте взрыва. Думаю, такой взрыв способен уничтожить небольшой флот – или парочку линкоров Дозора, если они будут стоять вплотную друг к другу. К сожалению, эффективность взрыва быстро падала на расстоянии, поэтому более эффективно было бы потратить эту энергию на что-то другое. Но вряд ли оно было бы настолько зрелищным.***
Когда щиты с тихим шелестом и треском спали, отключаясь одним шестиугольным сегментом за другим – народ на палубе был в совершенно разных состояниях. Если Майкл был спокоен, как удав, и уже делал какие-то заметки в своих бумагах (там же были тщательно зарисованы схемы удачных конденсаторов и механизм их перестройки в генераторы газосмеси для объемного взрыва), то остальные были в разной степени замешательства. Если Тартачо и Моне быстро вернули себе былое спокойствие – последняя явно прикидывала последствие применения такого оружия в бою, то Оскар не стеснялся во весь голос молиться, и просить бога вернуть его домой. За этот день он многократно превысил свой лимит потрясений, и хотел лишь одного – чтобы это побыстрее закончилось. Больше всего Майкла раздражало отсутствие нужных веществ под рукой. И ведь нужно было не что-то экзотическое вроде редкоземельных или драгоценных металлов, а вполне себе обыденные и весьма распространённые в природе. Например, алюминий. Он практически повсюду - оксид алюминия составляет большую часть различных глинозёмов, то есть его как грязи. Буквально. Или кремний, из которого состоит огромное число горных пород. У этого вещества есть куча интересных применений — правда, одновременно требуется лабораторная чистота используемых материалов, но зато за ними скрывается вся мощь человеческой науки. Своя лаборатория не помешала бы... Да только где ж её взять обычному пирату? И где взять прорву времени на изучение своих способностей, сбор данных и сотни тысяч экспериментов? Тут и десяти жизней может не хватить.***
Сегодня я сделал маленький шажок вперёд в изучении своих сил. Больше я не ограничен только той энергией, что удерживаю под контролем – теперь я могу сохранять её отдельно в виде батареек-конденсаторов. И пусть они недолговечны и довольно хрупки – теперь я могу рассчитывать на то, что смогу перенести в металл часть своих способностей. Интересно, возможно ли повторить подобную технику технологиями моей старой родины? Мне потребовалось множество попыток и чуть ли не атомарная точность при подгонке отдельных частей – а ведь это только одна сторона медали. Необходимо правильно зарядить их, и создать нужный массив полей, которые своей взаимосвязью и создают этот уникальный образец электротехники. Мне очень хотелось приступить к ещё одной задумке – но боюсь, что у меня просто не хватит времени. Я создал чуть ли не самое простое - довольно ёмкие конденсаторы для оперативного хранения энергии. Но нужен ещё источник энергии – реактор. В моём старом мире уже который год бьются с термоядерным реактором – и сдвиги пока малозаметны. Существует немало проектов, реализующих различные типы реакторов – за какой же браться мне, с моим по-настоящему мощным инструментом в виде фрукта? Кто знает. К тому же я поверхностно знаком со всем этим – скорее всего, идти придётся своим собственным путём. К тому же, сначала надо будет перенести в металл щиты – уверен, эффекторы поля такой конфигурации очень сильно помогут в работе над реактором. В памяти мелькнул сияющий шарик, жахнувший как тактический ядерный боеприпас. Я тут же добавил в список планируемого для изучения влияние Воли на высокоэнергетические процессы. Возможно, всё намного проще, чем кажется. Я на миг оторвался от записей и коротко взглянул на свои пальцы. Нет, с наскоку не получается, какое бы состояние разума я не использовал. Надо искать дальше. Остаток дня я потратил на прототипирование – перенести ионный щит в металл оказалось целой пропастью проблем – стоит углубиться, и они множатся, как снежный ком. Если коротко - без влияния моей силы в имеющихся под рукой материалах нужная конфигурация полей не то что не держится - даже не возникает. Я могу создать щит, по прочности эквивалентный настоящему многометровому массиву брони. Но не могу даже перевести уже созданный мною щит на внешнее питание с конденсатора. Удерживающее молекулы поле мгновенно распадается в клочья. Что я могу сказать? Ожидаемо. Похоже, мечту о собственном космическом корабле придётся отложить в очень, очень долгий ящик. Невезуха. Больший успех меня ждал в создании компактного оружия. Сейчас я крутил в руке прототип простенького рейлгана, по своей мощности уже не уступающего обычному огнестрельному оружию. Конденсатора размером с батарейку типа С хватало на пять выстрелов. Сменного ствола хватало на сотню выстрелов – потом возникала угроза его повреждения. Только вот более-менее надёжным оружием он был только в моих руках. Обычного человека это оружие с лёгкостью может оставить без пальцев. Всё опять же упирается в скудность доступных материалов. Остановило ли это меня? Нет, конечно. И я из имеющихся наработок творю его - плазмаган! Больше из желания получить опыт работы с сотворением плазмы с помощью моего фрукта, нежели из желания получить на руки готовый образец. Я настолько увлёкся, что от работы оторвался, только когда Тартачо позвал меня на ужин. Солнце уже приближалось к горизонту, и по заверениям Оскара плыть нам осталось всего ничего. Я с грустью взглянул на монструозную кучу переплетающихся проводов и металлических трубок, покрывающую бочкообразную камеру с отходящим от неё коротким стволом. Эта штука ещё не готова. По сути, это мощный плазменный резак, стреляющий потоком холодной плазмы. Не слишком полезно, да. Назову тебя плазмоливом – поток яркой плазмы выглядит впечатляюще... Только летит недалеко. И опасен для стреляющего. Как и все мои поделки. Я привёл их во временную негодность, и разрядил все используемые конденсаторы - просто на всякий случай. Стоило мне подняться и с наслаждением потянуться – как оказалось, что я всё это время был не один – Моне наблюдала за моей работой, скрестив руки на груди и опираясь плечом на мачту. — И вот это ты называешь «мне есть что скрывать», да? — Лёгкая ирония придавала голосу девушки тягучий оттенок. — Это всего лишь игрушки, ничего больше. — Пожимаю плечами на её вопрос. Это на самом деле игрушки – без промышленного и научного потенциала уровня страны как минимум – нечего и думать вывести мои поделки с уровня рабочих прототипов во что-то более-менее серьёзное. А вот идеи, что за ними стоят – действительно ценны. — Я смотрю на тебя, и не понимаю, кого я перед собой вижу. — Моне задумчиво склонила голову вбок и окинула сначала заваленный различным хламом верстак, а потом меня. — По-моему, я уже отвечал на этот вопрос. — Улыбаюсь ей в ответ. Пожалуй, я понимаю, что она имеет в виду – но у меня нет желания объяснять ей всё это. — О да, конечно. — С сарказмом протянула девушка. — Всего лишь сильный тип, от которого отскакивают крупнокалиберные пули, фруктовик с неординарным подходом к своим силам, а теперь – ещё и изобретатель. Она оторвалась от мачты и подошла к столу – лишь затем, чтобы провести пальцем по короткому дулу плазмолива, который ещё хранил тепло от последнего выстрела. — Твоя поделка с лёгкостью прожгла насквозь толстенный лист металла, и ты называешь это игрушкой? — Она полуобернулась, чтобы посмотреть мне в глаза. — Разумеется. С её реально действующими товарками, только маломощными, ты уже знакома. — Скорострельные плазменные орудия, созданные твоим фруктом. — Поймав мой удивлённый взгляд, девушка усмехнулась: — Я знаю не так много, но достаточно, чтобы понимать – одно дело пользоваться силами своего фрукта, и совсем другое – воплотить это в жизнь научным методом. — Я просто самоучка-прикладник, не более того. Настоящий ученый не стал бы ковыряться с этим мусором, он пошел намного дальше. — Мне, конечно, нравится, когда меня хвалят, но хотелось бы больше искренности. — Боец, фруктовик, прикладник. И сколько же тебе лет? — Продолжила разговор как бы ни о чём Моне. — Около двадцати, наверно. У меня были проблемы со счетом большую часть жизни, не забывай. — Неопределённо кручу рукой, пытаясь показать эту самую часть жизни. — Майкл, ты не связан с Джермой 66? — Ух и глазища у неё, когда смотрит так. Словно в душу заглядывает. — Единственное, что меня связывает с Джермой – желание настучать им по головам за то, что они украли самый простой и красивый символ, связанный с электричеством. — Убитым тоном признаюсь я ей. — И теперь у меня болит голова, когда я пытаюсь придумать себе свой Весёлый Роджер. Моне хмыкнула, но мою реакцию она явно отслеживала от и до. — Электричество... Похоже, все управляющие законами природы фрукты таят в себе огромную мощь. — Задумчиво произнесла Моне. — Это же очевидно. И чем фундаментальней управляемый принцип, тем могущественнее фрукт. Логии, контролирующие стихии. Фрукты, управляющие гравитацией или электричеством. Фрукт, воплощающий в себе вибрацию пространства. Фрукты, управляющие принципом или концепцией – тенью, страхом... Душой. — Ты перечислил весьма знаковые силы. — Немного лукаво подметила Логия. — И всё же – хотел бы ты владеть не просто Парамецией, управляющей электричеством, а самой настоящей Логией, как я? — Если бы я только мог сравнить их, и узнать, какой лучше. — Я хмыкаю, захваченный сравнением моего фрукта и фрукта Энеля. — Возможно, логия будет мощнее, давая тебе власть над настоящей бездной энергии. Но... Я сделал небольшую паузу. — Даст ли она мне тот же контроль над этой фундаментальной силой? К тому же – не фрукт определяет свою силу, а его владелец. — Я без смущения смотрю в глаза девушки. — А теперь у меня встречный вопрос – не жалела ли ты о том, что у тебя всего лишь Логия снега, а не льда? — Что толку жалеть о том, что не можешь изменить? — Моне слегка пожала плечами. — Может, мне никогда не сравниться с Адмиралом, но и я кое-что могу. — После этого она слегка улыбается. — А ты пыталась? Старалась выжать из своего фрукта всё, и немного больше? — Мой максимум ты видел сегодня. — Похоже, ей не слишком по душе тема саморазвития. — Снежная Гидра? Впечатляет, не спорю. Но я о другом – не пыталась ли ты сделать из своего снега нечто большее? Поверь – настоящие метаморфозы происходят только при должном давлении со стороны человека. Моне нахмурилась: — Если ты про то, что я не прилагала усилий для собственного саморазвития – то это не так. Я много работала со своим фруктом, и он не сразу раскрылся с нужной стороны. Я лишь улыбнулся в ответ: — А обычная сила? Ты училась драться? Скажи, ты владеешь Волей? Девушка немного помолчала, и лишь потом произнесла: — У меня есть некоторые навыки, но не было нужды становиться сильнее физически. Со своим фруктом я могу уклониться от всего... Ну, почти от всего. — Она заметно смутилась, заметив мой скептический взгляд. — Сражение с очень сильными противниками не было моей задачей. Она рассеяно тряхнула головой, приведя в движение роскошную волну светло-зелёных волос. — И на чём же ты специализировалась? — Действительно любопытно, что она ещё умеет делать. — В основном – сбор и обработка данных. Управлением различных процессов. Организацией поставок и работ. Ничего особенного, если честно. — Она равнодушно пожимает плечами. — Я так понимаю, это были очень нужные и очень нудные вещи, за которые другие не хотели браться. — Меня покоробило то, что она считает это не заслуживающим внимания. Толковые управленцы на вес золота, и кажется, я понимаю, кто по сути организует производство SAD на Панк Хазард. Организация промышленных процессов такого уровня это вам не хрен собачий. Да и Цезарь, судя по всему, может, и был когда-то светлой головой, но вместо этого спустил всё на пьянки и гулянки. И чем он закончил? Производством вещества, которое даже не он придумал. Отличная вершина карьеры для ученого. Хотя назвать его настоящим ученым у меня язык не поворачивается. Моне тем временем нахмурилась, но ничего не сказала в защиту своей команды. Похоже, на девушку скидывали всю нудную бумажную работу – которую, как ни крути нужно делать, как только ваша пиратская команда внезапно стала править целой страной, а потом ещё распространять своё влияние на другие. Решив отвлечь её от тягостных воспоминаний, я предложил: — Может, поужинаешь вместе с нами? — И смотреть на то, как эти двое глазеют на меня как кролики на удава? — Моне фыркнула. — На удава ты не похожа. Скорее на хищную птицу – например, ястреба. У них бывают такие же золотые глаза. — Заметил я. Моне возмущенно вздохнула, и отвернулась от меня. Вот скажи, как можно быть одновременно холодным и беспощадным человеком, и впадать в краску от простого комплимента – который больше как констатация факта. Эх, Моне, Моне. — Пойдём. Разве это будет не забавно – посмотреть на их удивлённые морды? — От этого у меня, скорее всего, пропадёт аппетит.— Недовольно пробормотала девушка, но всё же легким кивком согласилась идти вместе. Время эпатировать публику. В сегодняшнем номере – ужин со смертельно опасной девушкой. Можно будет подстрелить сразу трёх зайцев: Повеселиться с лиц Тартачо и Оскара. Сделать ещё один маленький шажок по сближению нашего коллектива. И приятным бонусом идёт эстетическое наслаждение от украшающей наш вечер красивой девушки. Сплошные плюсы, как ни крути.