***
— Ну и где он?! Где теперь искать этот корабль?! — Тартачо орал так, что капельки слюны летели во все стороны. — Ты говорила, что мы ждем подходящего момента, чтобы ударить и отбить кэпа обратно! Тартачо на миг осёкся, но лишь для того, чтобы судорожно вдохнуть воздуха. — Три дня! Три дня мы выжидали невесть что – и вот чего мы дождались! Шторма, сбившего нас со следа, и теперь мы понятия не имеем, куда плыть дальше! Рыболюд осёкся, заметив яростный взгляд девушки, но с ослиным упрямством выдвинул вперёд подбородок и продолжил на полтона ниже, глядя ей прямо в глаза: — И что же ты прикажешь делать дальше, Моне? Если бы я тогда... Обжигающе холодный ветер хлестнул по палубе, заставив опасливо выглядывающего из люка в трюм Оскара рвануть по лестнице вниз. Сверху на него посыпался колючий снег, забиваясь за шиворот и заставив его зашипеть от неожиданности. Всё закончилось так же резко, как и началось, и он снова с опаской выглянул наружу. Вопреки его опасениям с молодым рыболюдом не произошло ничего страшного – он всё так же стоял и сверлил зеленоволосую взглядом, просто теперь выглядел так, словно его только что достали из сугроба. Снег был везде – на торчащих во все стороны фиолетовых прядях волос, на узких плечах лежал целый пласт, и даже на кончике носа висели хлопья снега. — Остыл? — Холодно спросила Тартачо Моне. — А теперь слушай меня внимательно. Если бы я силой не остановила тебя тогда - лежать тебе обглоданной кучей костей на дне той бухты. Возиться с кем-то, за кого ни белли не получить, они бы не стали. От хмурой Логии всё ещё веяло холодом – она только что приземлилась на палубу, развеяв огромные белоснежные крылья вихрем снежинок. Похоже, ей было несладко – тяжелые раздумья легли едва заметной морщинкой между бровей девушки. Но Тартачо хоть и заметно продрог, отступать от своей позиции и не подумал: — Если у бабки был бы член – она была бы дедом! Думаешь, я такой тупой и бросился бы сломя голову в драку? — Он расстроенно замахал головой, прежде чем договорить. Снег с его волос посыпался во все стороны. — Я бы спрятался и освободил кэпа, если бы ты не вмешалась! Тартачо был упрям как осёл, но снежная Логия успела за эти несколько дней узнать рыболюда получше, и поэтому не стала рубить с плеча. При всей своей скандальности и неуживчивости Тартачо все же признал её право отдавать приказы. Ловкий и сильный рыболюд легко выполнял работу по меньшей мере дюжины обычных матросов. Достаточно было держать его в уверенности, что они собираются спасти его идиота-капитана, и он быстро, хоть отнюдь не тихо выполнял её приказы. Лишь когда они столкнулись с такой затруднительной ситуацией, он опять стал действовать на её и без того расшатанные нервы. Жаль, что пользы от него было больше, чем вреда. Она бы с удовольствием проморозила эту ходячую заразу до костей, но тогда львиную долю заботы об управлении кораблём и готовке ей придётся либо выполнять самостоятельно, либо свалить на Оскара – который на своё несчастье так же попался ей под горячую руку на том злополучном острове. Когда этот недоношенный переросток проиграл ещё до начала собственноручно устроенной драки, ей пришлось действовать крайне быстро. Здраво оценивая свои шансы против очень известного пирата и его потомков, она сделала то, что посчитала нужным – отступила, не дав остальным попасться в лапы врагам так же глупо, как попал Майкл. Уже на корабле она заставила их как можно быстрее подготовиться к отплытию – если Оскару хватило одного взгляда для развития бурной деятельности, то на стремившегося вернуться рыболюда ей пришлось потратить немало сил, прежде чем смогла растолковать ему, что стоит выждать время и напасть именно тогда, когда их шансы будут максимальны. С её помощью уже через несколько минут Лис снялся с якоря и стал набирать ход, отвернув от берега и поймав в паруса свежий ветер. Так они и держались за пределами видимости джонки, полагаясь лишь на разведывательные полёты Логии. Было немало возможностей для проникновения внутрь корабля Страны Цветов – по ночам он немного замедлял ход, и Моне могла запросто перенести лёгкого рыболюда по воздуху. И всё же девушка медлила, терзаемая мучительными размышлениями. Удар следовал за ударом – всё, что раньше казалось ей незыблемым и вечным – рассыпалось сухим песком и просочилось сквозь сжатые пальцы. Новые планы обрушились с той же лёгкостью как и её старая жизнь. Порой она доставала и рассматривала силой реквизированную у Оскара спящую Ден-Ден-Муши, не в силах шагнуть в пропасть и связаться со своим господином. Пусть эта улитка была слишком мала и слаба, чтобы связаться со своей товаркой из Нового мира напрямую – но прежде чем начать операцию в Вест Блю они создали целую цепь из улиток-ретрансляторов. Связь – самое главное для любого дела, и Дофламинго подошел к этому ответственно. Сейчас она колебалась сильнее всего – стоило сделать ещё одну ставку, как её беговой конь по глупости переломал себе ноги на старте. Судьба, злой рок или фатум - называйте это как хотите. Неудачи преследовали девушку, норовя вцепиться клыками ей в пятки. И всё же она не позвонила. Гордость взыграла в ней – лучше уж умереть, чем возвращаться к своему господину и его команде так. Униженной. Раздавленной. Сдавшейся. Ей безумно хотелось схватить Майкла за его пустую голову и бить ей об мачту до тех пор, пока там не появится хотя бы капелька ума. И всё же она была до глубины души потрясена стремительным поражением фруктовика. Дон Цинцзяо – старый и всемирно известный пират. И пусть лучшие его дни остались далеко в прошлом – он всё равно оставался грозным противником. Она бы не удивилась поражению Майкла – опыт зачастую важнее силы и куража, но потерять сознание от Королевской Воли, как последний слабак?! Она так и не смогла уложить эту мысль в своей голове. Этого просто не могло произойти, но она видела всё своими глазами. И это буквально вдребезги разбило привычную картину мира и стало причиной глухой головной боли, засевшей ржавой иглой в правом виске. Что-то здесь было не так – девушка чувствовала, как её интуиция трепещет в лихорадочном возбуждении, не в силах вытянуть на поверхность правильный ответ, но трезвоня во все колокола и не давая обычно спокойной и уравновешенной девушке покоя. Майкл гораздо сильнее её, и тем более сильнее подростка-рыболюда. Но они выдержали давление Воли старого пирата, а Майкл нет. Оскар был слишком далеко, и поэтому вообще ничего не ощутил. Как же было проще, если Майкл просто проиграл бы в неравном бою – освободив его, они бы имели отличные шансы на успешный побег. Но рассчитывать на помощь от Фарадея не приходилось – толку от него, если он по одному желанию врага превращается в балласт. Поэтому Моне выжидала – Фарадея не могли держать на корабле вечность, и как только он окажется вне досягаемости старого пирата – настанет их время. Морской Дозор или работорговцы – вторые могли заплатить больше официальной награды, если на такой товар найдётся особый покупатель. И с теми, и с другими будет намного проще совладать. Майкл всё ещё был нужен ей – хоть и пришлось зарубить на корню старые планы, его сила всё ещё могла пригодиться. Главное, правильно распорядиться ей – и его слабостями. Новый замысел был больше похож на дорогу в один конец, но Логия приняла решение, и не собиралась отступать. Сейчас главное - правильно использовать имеющиеся в её руках ресурсы. То, что они потеряли джонку во вчерашнем шторме, усложнило их задачу, но не поставило на ней крест. Вопрос лишь в том, успеют ли они догнать их, прежде чем они избавятся от Майкла. Моне едва слышно вздохнула, прежде чем ответить на пассаж Тартачо: — Одно твоё неловкое движение – и тебя раскусили бы в два счета. Твой капитан недооценил их – и теперь нам придётся спасать его задницу из того дерьма, в которое он вляпался из-за своей пустоголовости. Не повторяй его ошибки. Тартачо хотел уже что-то ответить на это, как она перебила его, обратившись при этом к Оскару: — Рулевой, куда направлялся вражеский корабль? — Моне принципиально не называла пирата по имени. Оскар вздрогнул, но всё же с унылым видом поднялся на палубу. Он так и не смог привыкнуть к ледяной красавице – все эти дни он пытался как можно реже попадаться ей на глаза. — Если они не сменят курс, то в страну Кано, мисс Моне. — Пробормотал он, стараясь не глядеть девушке в глаза. Логия решительно ткнула указательным пальцем в грудь рыболюда: — Криками и обвинениями мы ничего не добьёмся. Атаковать полный врагов военный корабль со всемирно известными пиратами на борту форменное самоубийство. Мы направимся напрямую к стране Цветов, и там либо перехватим Майкла, либо возьмём новый след. Поэтому... Девушка окинула худющего рыболюда снисходительно-оценивающим взглядом. — Прежде чем мы доберёмся до цели, я хочу спросить у тебя одну вещь. — Моне задумчиво прижала кулачок к подбородку. — Тебе не надоело быть балластом в бою? Хмыкнув, она щелкнула по носу разъярённого Тартачо – соткавшиеся из ничего за считанные мгновения снежные жгуты обхватили и удержали его на месте. — Эмоции не помогут, если ты слаб. Можешь сколько угодно злиться и сверкать на меня глазами, но признай – не все проблемы можно решить, замаскировавшись и сбежав от них. — Спокойно произнесла девушка. — Возможно, в будущем нас ждёт открытый бой – и ты к нему абсолютно не готов. — При всём уважении, — Внезапно подал голос Оскар. — В стране Цветов не жалуют чужаков, и если мы прибудем туда в открытую – нас ждут большие неприятности. — Если они не станут помогать нам по своей воле, тем хуже для них. Мы будем действовать скрытно, добывая нужную информацию так или иначе. Будет достаточно просто избегать сильнейших, а не безрассудно врываться в драку с ними. Моне снова взглянула на рыболюда. Тот тяжело дышал, не в силах порвать обхватившие его снежные путы. Таким потерянным и раздавленным она его ещё не видела. В самый раз. Заготовка раскалена добела, время придать ей форму. — Я могу помочь тебе стать сильнее, но за определённую цену. — Моне подошла вплотную к Тартачо, и требовательно взглянула в его глаза. — Ты будешь должен мне, пока я не сочту твой долг выплаченным. Тартачо просто молча смотрел на неё, словно был где-то далеко и происходящее вокруг его никак не касалось. Склонив голову вбок, Моне спросила его: — И что же ты выберешь? Станешь сильнее или упустишь шанс показать своему капитану, что его выбор не был бессмысленным? — Я согласен, демоны тебя подери. — Выдавил решивший что-то для себя рыболюд. — Только как ты сможешь... — Снежные жгуты выпустили его из своей хватки, неслабо приложив спиной об палубу. — Тренировки хороши, но они не дадут тебе главного – опыта битвы не на жизнь, а на смерть. — Одновременно с этим снег закружился по палубе, на глазах сгущаясь в невысокую фигуру. Тартачо только-только успел подняться и сесть, как не до конца сформировавшееся порождение снежной Логии влетело в него, заставив кубарем прокатиться по заиндевевшей палубе. Рыболюд успел рассмотреть только горящие красным точки глаз, скрытые в покрывавшем снежную тварь вихре снежинок. — Советую тебе что-нибудь предпринять. — Как бы невзначай заметила Моне. — Yuki Rabi не знает пощады. Тартачо словно мячик перекатился в сторону – он уже не успевал подняться на ноги. Удар сердца – и там, где он только что был, во все стороны ударили колючие снежинки, а на рыболюда уставились неподвижные красные бельма. Упруго выгнувшись и одним рывком вскочив на ноги Тартачо пришлось пригнуться, уходя от размашистого удара сверху. Кожу на шее и спине неприятно заколол холодный воздух от беспалой конечности противника. Вот только от быстрого удара ногой в живот он уже увернуться не смог. Он взлетел в воздух и рухнул на палубу в пяти шагах, сложившись от удара пополам. Моне с лёгкой улыбкой наблюдала за страданиями фиолетоволосого. Оскар от греха подальше отошел на противоположную часть корабля, разместившись рядом со штурвалом. Унылое выражение на его лице сменилось хмурым, когда он по приборам узнал координаты корабля и развернул перед собой карту Вест Блю. Сверившись с ней, он немного подкорректировал курс корабля и кивнул своим мыслям. Тем временем Тартачо приходилось несладко – чересчур боевитая куча снега придавила его к палубе и методично вбивала в неё его многострадальную тушку. Ноги рыболюда внезапно взвились вверх и обхватили голову снежного монстра. Сам Тартачо выгнулся под невозможным для обычного человека углом, а его ноги словно могли сгибаться не в одном, а в десятке мест. Распрямившись словно пружина Тартачо оторвал снеговика от себя, приподняв его над палубой и резко крутнул туловищем и ногами. Голова снежного монстра с тесно прижатыми к макушке длинными ушами и горящими красным глазами с хрустом отделилась от туловища. — Неплохо. — Удовлетворённо кивнула Моне. — Но порой этого бывает недостаточно. Голова снеговика рассыпалась снежной пылью, а безголовое туловище сноровисто впечатало ногу в беззащитный бок рыболюда. Тартачо пролетел по палубе как шайба по льду и ощутимо приложился головой об фальшборт. Ошалело схватившись за голову, он разъярённо прошипел сквозь зубы парочку ругательств. Снеговик понёсся прямо на него, с явным намереньем с размаху пробить штрафной удар. С тихим рыком Тартачо сгруппировался и подтянул ноги к себе, а когда враг оказался совсем рядом – принял его на полусогнутые, уперев ступни в грудь монстру и изогнулся, опираясь одними лопатками о палубу. Монстра несёт инерцией - и вот он уже практически лежит над Тартачо, удерживаемый на весу его ногами. Резкий выдох – и Тартачо встаёт на руки и с силой распрямляется, отправляя снеговика в короткий, но красивый полёт за борт. Со стороны Моне раздались пара издевательских хлопков – Логия оценила сноровку, с которой молодой рыболюд разделался с её игрушкой. — Лучше, чем я ожидала, — С непонятной интонацией произнесла она. — Но ты же не думаешь, что в реальном бою тебе всегда придётся сражаться один на один? Девушка щёлкнула пальцами и рядом с ней завертелись пара вихрей, стремительно обретая уже знакомую Тартачо форму. Две пары красных глаз уставились на тяжело дышащего рыболюда. — Да чтоб тебя демоны драли... — Только и успел пробормотать он, прежде чем ему стало не до разговоров. — Кстати, не думай, что с ними дважды пройдёт один и тот же трюк. — Лукаво заметила Логия. — Твои враги будут учиться. Развлекайся.***
Три снежных твари оказались пределом для Тартачо – он валялся на палубе, избитый до полусмерти, не в силах не то что встать - даже пошевелиться. Казалось, всё его тело горело от боли – перегруженные мышцы отказывались сокращаться. — Ты слабее, чем твои сородичи одного с тобой возраста. — Моне неторопливо подошла к обессиленному рыболюду и села перед ним на корточки. — Тебе-то откуда знать? — Прохрипел Тартачо, с трудом шевеля разбитыми в кровь губами. — Сколько тебе лет? Пятнадцать? Четырнадцать? — Вопросом на вопрос ответила ему Логия. Заскрипев зубами, Тартачо через силу выдавил: — Шестнадцать. Почти. — В моей команде есть очаровательный малыш-рыбочеловек девяти лет отроду. И он в разы сильнее тебя. — Одними губами улыбнулась девушка. Крыть было нечем, и Тартачо промолчал, сберегая силы. Хотя очень хотелось матом пройтись и по самой Моне, и по её команде. И их дальним родственникам. И их сексуальным пристрастиям. Тартачо содрогнулся от неожиданности, когда успокаивающе-прохладная ладонь девушки легла ему на лоб. Приятный холод растёкся по всему телу, и Тартачо с удивлением понял, что хоть боль никуда не делась – он снова может двигаться. — Это снимет отёк и ускорит заживление. — Сообщила ему Моне, убирая руку с его головы. — Лечением это не назовёшь, но оно позволит тебе оставаться работоспособным. Тартачо немного помолчал, словно борясь с чем-то внутри себя, но всё же открыл рот и уже гораздо разборчивее произнёс: — Спасибо... Моне скептически поглядела на паренька, но ничего не ответила ему. На этом разговор закончился – все собравшиеся на корабле не горели желанием сближаться друг с другом. Максимум - переброситься парой слов по делу. Они продолжили свой путь, и самая главная перемена была в распорядке дня Тартачо – теперь он каждый день сражался, а Моне не скупилась на фантазию – ему противостояли как человекообразные, так и совсем странные на вид снежные монстры, вооруженные как своими собственными клыками, когтями и рогами, так и разнообразным холодным оружием. Каждый день Тартачо доводил себя до изнеможения, а девушка помогала ему оставаться на ногах. Боль стала постоянным спутником рыболюда, но тот не унывал – обильная еда и тяжелые тренировки заставили его тело как губку впитывать в себя силу. Пусть его субтильное телосложение не сильно изменилось, болезненная худоба прошла, а мускулы четче проступили сквозь тонкую и чувствительную кожу. Примерно через неделю пути даже Моне отметила тот факт, что теперь Тартачо по силе сравнялся со взрослым рыболюдом. Он стал намного быстрее и выносливее, и даже выработал некое подобие собственного стиля – он словно не дрался, а танцевал зажигательный танец с многочисленными кувырками, сальто и переворотами, атакуя противников из наименее ожидаемых позиций и переводя себе на пользу силу их ударов. Моне даже пару раз лично становилась его противником, но с учетом особенностей её тела она решила, что "победой" рыболюда будет считаться его попадание по уязвимой, в кавычках, области тела. Вот только тут Тартачо ждала неудача – попасть по стремительно движущейся Логии у него так и не получилось. Моне и не думала давать ему поблажек, во всю пользуясь своим фруктом и превращалась в едва заметную невооруженным взглядом белоснежную тень, методично вбивая удар за ударом в непутёвую голову рыболюда. Валяясь в очередной раз на палубе в хорошо отбитом виде, Тартачо с непередаваемым выражением произнёс: — Когда я смотрел, как кэп задаёт вам с Диаманте трёпку, я и подумать не мог, что ты настолько сильна. — Это не я сильна, а ты слабак. — Фыркнула девушка. — А твой кэп – идиот. — Нет. — Неожиданно твёрдо, как отрезал произнес Тартачо. — Это случайность. Кэп просто никогда не сталкивался с Королевской Волей, и старик подловил его на этом. — Я тоже была там, не забывай. — Нахмурилась Моне. — И я точно помню, что Майкл отрубился до того, как Бур схватил его. — Но это же бред собачий. Не может быть кэп настолько слабее! — Тартачо приподнялся на руках и бешено уставился на Логию. — Он уделал Диаманте, а он мало в чем уступает этому сплюснутому ублюдку, тебе ли не знать! Моне нахмурилась, но слова Тартачо её не убедили: — Это значит, что твой кэп – слабак и неудачник, которого спасает сильный фрукт. Без него он мало что из себя представляет. — Отрезала девушка. — Немедленно возьми свои слова обратно. — Неожиданно спокойно потребовал от неё Тартачо. — Или что? Ты расплачешься и будешь звать мамочку? — Ухмыльнулась Логия. Тартачо на мгновение смежил веки, а когда снова открыл глаза – они были больше похожи на зияющие дула револьверов. Невероятно расширившиеся зрачки поглотили всю радужку и заняли большую часть глаз. Повидавшая виды Логия напряглась, поймав на себе прямой взгляд этих ставших чернильно-черных глаз. Тартачо был избит и истощен, и его хватило лишь на один удар. Впрочем, и одного удара порой может хватить. Его рука ударила словно кнут, хлёстко и оглушающе звонко, скрывшись из вида уже в середине пути. Миг – и Логию разбрызгало целым облаком из снежинок, но ударная волна безобидно прошла сквозь его и устремилась дальше, оставляя за собой лёгкое волнение и рябь на поверхности моря. Рыболюд обессиленно рухнул обратно на палубу, и находившаяся в разделённом состоянии Моне скорее прочитала по губам, нежели услышала его слова. — Не смей... Так. Говорить! — После этого он с глухим стуком уронил голову на палубу – от перенапряжения сознание покинуло его. Зависшая в воздухе снежная взвесь закружилась в бесшумном танце, чтобы снова сложиться в женскую фигуру. Моне держалась правой ладонью за предплечье левой руки – она рефлекторно прикрылась рукой от удара, и теперь ошеломлённо разглядывала свежую ссадину на своей коже. Ошеломление быстро перешло в задумчивость, а та в свою очередь ознаменовалась лёгкой улыбкой, придав Моне вид почуявшего добычу хищника. — Похоже, ты всё же не бесполезен. — С удовлетворением и лёгкой завистью отметила она, потирая ушибленное место. — Главное, не будь такой же пустышкой, как твой капитан. Когда Тартачо пришел в себя, первым, что он услышал, было негромкое хмыканье. С трудом разлепив глаза, он недоумённо уставился на насмешливо смотрящую на него девушку. — Сколько патетики – удар из последних сил и громкие слова, а потом свалился в обморок. Знаешь, я потрясена твоими актёрскими навыками. — Беззаботно поведала ему Логия. — Только вот толку от этого было – один пшик. — Она собрала пальцы в щепоть, показывая ему чего он достиг этим. Тартачо почувствовал, что краснеет, и буркнул что-то нечленораздельно, не в силах скрыть своё смущение. Логия негромко засмеялась, и затем неожиданно спросила: — Ты знаешь Майкла даже меньше, чем я. Откуда такая преданность? — В её тоне проскользнуло неподдельное любопытство. Тартачо помедлил, раздумывая, стоит ли рассказывать ей об этом. После чего безразлично пожал плечами и ответил: — Знаешь ли ты, когда тебе несколько дней приходилось голодать из-за того, что у тебя нет денег на еду, и никому не придёт в голову накормить чумазого беспризорника? Когда тебя избивают палками почти до смерти за то, что ты пытаешься просто утолить голод? Хотя откуда тебе... — Лучше, чем тебе кажется. — Перебила его девушка. — Я выросла без родителей, на улице. — Похоже, что слова Тартачо взбаламутили память девушки и на поверхность поднялись не самые приятные воспоминания. Тартачо удивлённо поглядел на неё, но не стал расспрашивать подробнее. На её месте он не стал бы делиться подобным – слишком уж тяжелыми были эти воспоминания. — Тогда ты должна знать, насколько плохо к нам относятся окружающие, и как нам приходилось отвечать на это. — Тартачо устало прикрыл глаза, и продолжил, окруженный мягкой и приятной темнотой: — Всю свою жизнь мне приходилось бороться за место под солнцем, воруя, обманывая, ударяя в спину. Дружба для меня не значила ничего, пустой живот вынуждал идти на авантюры, а взрослые вокруг... Они либо презирали и гнали отовсюду, либо хотели использовать. По-всякому. — Он бросил взгляд на тяжело молчащую Логию. — Тебе это должно быть особенно знакомо, если ты не врёшь. От девушки ощутимо потянуло холодом, но Тартачо понял, что она злится не на него, а на кого-то, оставшегося далеко в прошлом. — Кэп первый, кто отнёсся ко мне по человечески, и даже в ответ на моё скотское поведение протянул мне руку помощи. Я ещё тогда понял, что это мой шанс. Шанс стать кем-то другим, оставить своё прошлое позади. Тартачо открыл глаза и спокойно взглянул прямо в глаза Логии: — Поэтому я не оставлю его в беде, чего бы мне это не стоило. И никому не позволю поносить имя и порочить его честь. Пусть даже всё, что я могу – это всего лишь пшик для тебя. Тартачо ожидал чего угодно: насмешки, притворной жалости или того, что Моне просто покрутит пальцем у виска, но девушка просто молча кивнула ему, и положила ладонь на его лоб. Волны прохлады окутали его тело, унося в сторону его удивление внезапно человечной реакции беспощадного пирата.***
На восьмую ночь после того, как Майкл попал в плен, «Любопытный Лис» погрузился в тишину, прерываемую лишь шумом волн и скрипом оснастки корабля. Сейчас была очередь Оскара дежурить у штурвала, следя за тем, чтобы «Лис» никуда не врезался. Но в этот раз всё было немного иначе. Оскар вёл себя немного нервно, сидя на скамье словно на иголках, то и дело оглядываясь и прислушиваясь к происходящему внутри корабля. Часовая стрелка на хронометре двигалась для него ужасающе медленно, неторопливо перевалив через полночь, словно раненная черепаха достигнув часа ночи. Выждав для надёжности ещё полчаса, Оскар занялся выполнением своих планов. Вытащив из укромного места свёрток с припасами, он перенёс его в шлюпку. Туда же последовали бочонок воды и кое-какие мелочи. И в завершение Оскар перенёс туда компас, хронометр и секстант, оставив «Лис» без средств для навигации. Всё это он делал крадучись, прислушиваясь к происходящему. Перенеся всё необходимое, он подошел к штурвалу, и осторожно повернул его, направляя «Лиса» в сторону от старого курса. Мстительно хмыкнув, Оскар вернулся к шлюпке и взялся за лебёдку, спуская лодку на воду и обливаясь холодным потом при каждом скрипе механизма. На его удачу этот шум никого не разбудил, и Оскар спустился вниз и отцепил канаты подъёмника от шлюпки. Сверившись с компасом, он взялся за вёсла, и решительными гребками направил шлюпку прочь от Любопытного Лиса. Туда, где он мог с лёгкостью затеряться, даже если эти ублюдки смогут разобраться с кораблём и пристать к берегу. Всего лишь пара часов гребли отделяло его от твёрдой земли. Небольшая цена за свободу и безопасность. К раннему утру он достигнет берега, и окажется в недоступном для них месте. Оскару очень хотелось устроить им подставу посерьёзнее, чем позволить им заблудиться в море, но как назло у него были связаны руки. Можно было бы устроить пожар – но он мог разбудить ту тварь в обличье красивой девки – и за его жизнь никто бы и глиняного черепка не дал. Можно было бы устроить отложенный поджог – например, с помощью свечи, но всегда есть шанс, что что-то пойдёт не так, и его отправятся искать раньше времени. Эта тварь может летать, и если она его найдёт, то лучше сразу утопиться – это будет не так больно. Ещё ему хотелось перерезать глотку наглому щенку за его пренебрежительное отношение к нему – славному пирату, не один десяток лет бороздившему здешнее море. Но он прекрасно отдавал себе отчет в том, что, если он не убьёт парнишку одним ударом – тот размажет его внутренности по стенам и полу, и никакой опыт абордажей ему не поможет против этого. Поэтому уходить пришлось с острым чувством неудовлетворённости и не утолённой жажды мести, но зато живым и на своих двоих. Оскар погладил спрятанный за пазухой приятно звенящий мешочек и ухмыльнулся. Ждите, шлюхи и кабаки Тортю! После всех свалившихся на его голову бед ему необходимо хорошенько развеяться. А после недельного кутежа можно будет подумать о будущем. Если команда Весельчака действительно распалась, то стоит подумать о новом экипаже. Может, самому стать капитаном? Чем черт не шутит. Главное, держаться подальше от выблядков с Гранд Лайна, шоб их потроха морские черти сожрали.***
— Оставлять этого ублюдка одного было плохой идеей. — Мрачно протянул Тартачо. — Наш маршрут должен был проходить вдали от населённых остров. — Неожиданно отреагировала на его реплику Моне. — Похоже, он изменил его так, чтобы было куда сбежать. Не думала, что он осмелится на подобное после всего. Логия задумчиво расхаживала на палубе, обдумывая сложившуюся обстановку. Тартачо устало опирался об стену недалеко от входа в пристройку – последнее время хроническая усталость стала его постоянно спутницей – после того приснопамятного удара Моне взялась за него с утроенной силой, едко комментируя каждое его поражение. Тартачо так задолбался, что у него не было сил на ругань из-за очередной помехи на пути. Он просто стоял и думал о том, как им стоит поступить в сложившейся ситуации. — Нам нужен новый навигатор. — Озвучил очевидное он. — Остров должен быть в нескольких часах пути от нас – уверен, что Оскар не стал бы сбегать в открытое море. Он вопросительно посмотрел на Моне, и та неохотно кивнула, поняв его невысказанный вопрос: — Я отправлюсь на разведку, а ты тем временем спусти паруса – пусть корабль ляжет в дрейф. Тартачо кивнул, добавив про себя то, что им ещё не хватало потерять друг друга. Как бы рыболюд не относился к зеленоволосой, без неё шансы на успешное освобождение кэпа невелики. Как ни странно, постоянные спарринги помогли им получше узнать друг друга. И хоть друзьями их не назовёт и самый безмозглый оптимист, сейчас они действительно напоминали связанную одной целью команду. Он отдавал себе отчет в том, что у Моне могут быть свои, отнюдь не добрые намеренья, но сейчас было не время и не место выяснять их. Пусть об этом болит голова кэпа, должна же она хоть на что-то годиться кроме того, что в неё можно есть. Тартачо с небольшой завистью смотрел на то, как у девушки за спиной вырастают белоснежные крылья. Хоть он как и всякий рыболюд не представлял себя без моря, идея покорения воздушного океана казалась ему очень пленительной. Очень жаль, что даже если он найдёт подходящий для этого фрукт, то ему придётся забыть о родной стихии. Или стать бледной тенью себя прежнего, какими становились те немногие из его народа, обменявшие на призрачную силу свободу вольного морского народа. Море не убьёт отвернувшегося от него дитя, но его беспомощностью рано или поздно воспользуются населяющие его твари. После многочисленных схваток на пределе сил обычная работа на корабле казалась простой и расслабляющей. Закончив с парусами, Тартачо растёкся на лавке возле штурвала, чуть ли не в первый раз за последние дни позволив себе расслабиться. Его неудержимо клонило в сон – постоянная усталость сказывалась на его самочувствии. Но он превозмогал, и периодически устраивал обход корабля, оглядывая горизонт в надежде увидеть кажущиеся крошечными на таком расстояние белые крылья. Ожидание тяготило его. Внезапный блеск на горизонте привлёк его внимание, и рыболюд прикрыл ладонью глаза от солнца, пытаясь рассмотреть его источник. За последнее время произошло столько всего, что он даже не встревожился – просто начал перебирать варианты того, как ему быть если это вдруг окажутся пираты или Морской Дозор. Он посмотрел на свои мозолистые, крепкие костяшки на кулаках – за последнюю неделю он дрался больше, чем за всю свою жизнь. Бой теперь не страшил его как раньше, лишь лёгкий мандраж волновал его, затрагивая многие струны в глубине души. Впрочем, бросаться в бой без раздумий он не собирался – в конце концов, он должен выжить при любом исходе – иначе кто поможет Майклу? К тому времени блеск повторился, и Тартачо во всю напряг свои глаза, силясь рассмотреть хоть что-то. Единственное, что ему удалось рассмотреть – это был не корабль. Слишком маленький даже для самых маленьких яхт и шлюпов. Возможно, всё не так уж и плохо, как казалось раньше?