***
В тот день суеверные моряки сразу нескольких команд сошлись во мнении, что сам морской дьявол поднялся из глубин океана и с рыком, от которого стыла кровь в жилах, пронёсся над началом Гранд Лайна. Несколько экипажей кораблей клялись в том, что их едва не перевернула ударная волна, а над головой ещё долго раскатывался пугающий рёв. Более прагматично настроенные личности говорили, что здесь, в пятом море и не такое происходило, и не стоит подобного пугаться. И уж тем более не стоит пытаться привлечь мистические силы для оправдания собственной трусости. Счета за выпивку и разбитую во время драк мебель в последующую неделю значительно выросли.***
— Пожалуйста, не убивайте меня! Вы посмотрите на него – минуту назад он властно раздавал приказы, а теперь валяется в пыли с заплывшей синевой левой половиной лица. Остальные его друзья валялись по всему полю, раскиданные ударом моего тупого Ранкяку. От победы над слабаками никакого удовольствия, но зато у меня теперь появился источник информации. Демонстративно завязанное узлом дуло толстостенного и довольно примитивного мушкета и данное мной обещание сделать то же самое с ним заставило мужика дрожать от готовности сотрудничать со мной. Не знаю, что его при этом больше напугало – моя усталая рожа или неведомая сила, превратившая пусть и примитивное, но прочное оружие в произведение авангардного искусства. Из сбивчивых ответов держащегося за разбитое лицо мужика я понял следующее: Кума действительно вернул меня в Вест Блю. Только вот место, в которое я попал, язык не поворачивается назвать приятным. Остров Филджи по большей части состоял из бескрайних плантаций, на которых трудились контрактные работники. Тон, с которым мужик произнёс это, не позволил усомниться – речь шла про рабов. Я устал как собака, поздний вечер вот-вот перейдёт в ночь, а вокруг меня на сотни километров – земли рабовладельцев. Просто великолепно. И где мне искать мой корабль, Кума? «В портах, где же ещё». — Ответил я сам себе. Узнав у своего собеседника местоположение самой крупной гавани на острове, я вырубил его лёгким ударом по затылку. Было сильное искушение прикопать всех, кто пришёл сюда по мою душу – надсмотрщики рабов вызывали во мне глухо вскипающую ненависть. Но я напомнил себе, что я здесь не за этим. Отбросив в сторону бесчувственно закатившего единственный не заплывший глаз надсмотрщика, я поправил на плече всё так же продолжающего сопеть Эрика и побежал в сторону, указанную мои невольным осведомителем. Даже если он соврал, на острове куда бы ты ни шел – рано или поздно ты выйдешь к берегу. А рабовладельцев я не боялся – они способны справиться только с безоружными и слабыми. Только вот мой размеренный бег через некоторое время спустя был прерван внезапным окриком: — Эй, мистер! Стойте! — Звонкий голос не оставил сомнений, что меня зовёт совсем ещё пацан. Любопытство заставило меня остановиться и проверить, какого черта мальчишка делает в поле ночью. Стоило мне сделать пару шагов в сторону услышанного голоса, как мне под ноги выкатился взъерошенный, с застрявшим в волосах мусором и одетый в ветхую, но тщательно заштопанную одёжку мальчишка. Тощий, суетливый, с бесконечной детской энергией рассматривающий меня снизу вверх, раскрыв рот от любопытства. Он схватил меня за штанину и смешно запрыгал на месте, не в силах пошевелить меня. — Мистер, мистер! Вам нужно спрятаться! Я покажу вам нужное место! — Проглатывая от спешки окончания зачастил мальчишка. На его шее виднелся потрёпанный жизнью ошейник со старым, но по-прежнему прочным на вид замком. Ловушка? Возможно. Но есть ли для меня разница, в какую сейчас сторону идти? В темноте бежать быстро не получится, зажигать для освещения электродугу - только зря время потратить на тех, кто выйдет на столь необычный свет. — С чего бы тебе помогать незнакомцу, пацан? — Уже всё решив про себя, я всё же спросил юного раба о его мотивах. Мне было интересно даже не то, что он ответит, а как. — Мы должны помогать друг другу, иначе не выживем. — Серьёзное выражение недолго продержалось на его мордашке, и он с потешным упрямством потянул меня в сторону. — Ладно. — Глубокий вздох вышел сам по себе. — Веди. Малец сначала не спешил, постоянно оглядываясь на меня, но видя, что я и не думаю отставать – припустил во всю прыть. Даже и не скажешь сначала, что его тонкие ножки способны нести его так быстро. Малец привёл нас в неглубокую ложбинку, на самом дне которой весело звенел ручей. Бесконечные поля окружали это место со всех сторон, угрожающе подпирая невысокий кустарник, которым порос текущий через поля поток воды. Некоторое время мы шли вдоль ручья, протискиваясь между крутым склоном и довольно-таки колючими кустами, как возле особенно густой заросли мальчишка ухватился за ставший здесь практически вертикальным склон, и с усилием сдвинул в сторону целый пласт дёрна, обнажив узкий земляной проход с высоченным утоптанным порогом. Замаскированный толстым слоем дёрна щит из грубо сбитых деревянных горбылей пацан вернул на место сразу же, как мы оба оказались внутри узкого прохода. Если малец спокойно стоял здесь, выпрямившись во весь рост, то мне пришлось присесть, чтобы хоть как-то пройти внутрь. Ход вёл нас вглубь, и лишь через пару десятков шагов узкий проход сменился довольно широкой комнатушкой. Здесь было на удивление сухо и уютно – потолок из грубо зачищенных тонких брёвен в нескольких местах подпирали брёвна потолще, утоптанный до каменной твёрдости земляной пол был посыпан свежей соломой, а вдоль таких же бревенчатых стен стояло несколько пусть и грубоватых, но вполне уютных на вид низких лежаков. Всё это я увидел после того, как пацан зажег крохотный фонарь, висевший возле одной из стен. Насколько я смог увидеть в тусклом свете – здесь были вентиляционные продушины. Высота здесь была более приемлема для меня – я мог здесь стоять во весь рост, лишь наклонив голову. Интересное место. Больше напоминает убежище партизан, нежели... Нежели что? — Что это за место такое? — Спрашиваю у деловито копошащегося мальчишки. Тот вытащил откуда-то крупный ломоть ржаного хлеба и отломил от него маленький кусок, который сразу же отправил себе в рот. Остальное он протянул мне. — Убежище. Здесь можно отсидеться, пока надзиратели лютуют. — Он шмыгнул носом в знак серьёзности сказанного, а я внимательно смотрел на хлеб и на тощего мальца. Несмотря на терзающий меня голод, я заметил, что подобный жест дался мальцу непросто. — Ешь сам, я могу потерпеть. — Отказался я от предложенной пищи. Пацан немного растерянно сжал в руках отверженный мной хлеб, после чего бережно спрятал его. Похоже, к еде он относился с трепетом. Плохой знак. — У тебя могут быть проблемы из-за меня, парень. Как тебя зовут-то? — Я сгрузил свою ношу на ближайший лежак. Эрик продолжал спать, и его состояние меня начало немного тревожить. Так крепко спать можно разве что под медикаментами. Но с другой стороны, пока ему ничего не угрожает – пускай спит. Денёк у нас выдался ещё тот. Я бы с удовольствием свалился рядом, да хоть на пол, но всё ещё оставалась пара дел. — Меня Миком звать. Мистер, а почему вы такой здоровый? — Бесхитростно поинтересовался пацан. Я аж поперхнулся. Ну и вопросы у тебя. — Наследственность, хорошая кормёжка и море физического труда. И зови меня Майклом. — Я всё же уселся недалеко от Эрика. Глаза понемногу закрывались сами собой, и мне следовало поторопиться. — Тебя будут искать, если ты не вернёшься сегодня? — Неа. За детьми они не так пристально следят, как за взрослыми. — Легкомысленно сообщил мне Мик. — Вот если завтра утром не покажусь на перекличке – тогда у ма будут проблемы. — А по твоему ошейнику они не смогут тебя найти? — Показал я на кольцо из металла и кожи на его шее. Мик вылупил на меня глаза и расхохотался: — Мистер Майкл, ну вы и даёте. Найти. По ошейнику. — Он залился искренним смехом. — На это способна лишь магия, а магии не существует, мистер. — Сообщил он мне с радостью от возможности блеснуть своими знаниями перед взрослым. Майкл, ты взрослый, разумный человек. Ты только недавно бился с невероятно сильным противником, потерял и вернул конечности, раздавал направо и налево автографы. Ты же не будешь выпендриваться перед десятилетним мальчишкой? — Вау... — Мик зачарованно уставился на зажжённую между моими руками дугу. Руки всё так же болели и чесались, но появился первый прогресс – теперь я мог удерживать свои кисти ровно, не давая им болтаться культяпками. Большой ребёнок где-то внутри меня улыбался, когда Мик в изумлении вертелся вокруг, разглядывая тусклую рукотворную молнию, забыв обо всех своих проблемах. — Так вы колдун, мистер?! — Пацан с разочарованием следил за тем, как я погасил разряд и опустил руки. — Нет. Просто в нашем мире существует сила, дающая людям необыкновенные способности. — Я спокойно прижался спиной к стене, борясь с подступающим сном. — Стоит съесть определённый дьявольский плод – и ты навсегда приобретёшь новые силы. — Дьявольские? То есть они плохие? — Похоже, что интерес ребёнка подобная ремарка не ослабила. — Минусы есть. — Лениво соглашаюсь с ним. — Но иногда получаемая сила многократно превосходит все ожидания. Ты остаёшься здесь или пойдёшь? — Здесь. Снаружи уже слишком темно. Да и у охраны может возникнуть много вопросов. — Нехотя проговорил Мик. Похоже, тема про фантастические силы занимает его сильнее, чем окружающий его быт. — Тогда все разговоры - завтра. Прости, Мик. Я сейчас просто отрублюсь. Ставлю барьер на входе – Мик удивлённо уставился на тусклую белую поверхность, перегородившую выход, а я наконец-то ложусь, и словно проваливаюсь в густую, тёплую и манящую темноту. Мик удивлённо посмотрел на похрапывающих в унисон мужчин, задумчиво почесал затылок и потушил лампу. На ощупь добравшись до одного из лежаков, он свернулся на нём в клубок, стараясь не обращать внимания на голод и поскорее уснуть. Вскоре и к нему пришел слегка запоздавший сон.***
Меня разбудило скрутившееся от голода в тугой узел брюхо. Сложно судить о том, сколько я проспал – землянка по-прежнему была погружена в темноту, которую лишь немного отгонял свет моего барьера. И Эрик, и Мик всё ещё спали. А мне же хотелось уже грызть деревянные стены – настолько мне хотелось жрать. Ещё немного, и окружающие меня люди начнут казаться мне аппетитными. Чувствовал я себя на удивление выспавшимся – голова посвежела, и теперь активно искала возможность утолить голод. Увы, ближайшая еда была в поселениях рабовладельцев. Там обо мне наверняка уже в курсе, и будут ждать меня с хлебом и солью. При мысли о хлебе у меня потекли слюнки, и я аж почувствовал запах свежеиспеченного хлебушка. Настоящая пытка. Впрочем, у меня есть местный житель, уже знающий всё про всех. Может, есть варианты хорошенько наесться без массовых побоищ. Хотя, если я затяну с едой ещё немного – я не гарантирую безопасность местным рабовладельцам. Поднявшись, я для проформы пинаю Эрика – сколько уже можно дрыхнуть-то?! И к моему удивлению, мечник проснулся. Спросонья слепо зашарив руками по лежаку и стене, он сел и хриплым голосом спросил: — Где это я? — На Амазон Лили. Местные жительницы решили предать нас самой страшной смерти – через сну-сну. Ты как самый смазливый идёшь первым. — Ехидно сообщаю ему эту белиберду. — Майкл. — Эрик с силой сжимает свои виски и глухо стонет. — Я тебя ненавижу. — И тебе доброе утро. — Я тем временем шел будить Мика. Но пацан уже не спал, устало растирая кулаками глаза. Ошейник на его шее заставлял что-то в глубине моей души рычать от ярости. — Доброе. — Поздоровался я с пацаном, стараясь не подавать вида. — Мик, ты знаешь место, где мы могли бы хорошенько перекусить, не привлекая к себе лишнее внимание? — С усилием загнав не к месту проснувшийся гнев обратно, я спросил пацана о самой насущной теме. Тот нахмурился, сонно моргая в полумраке. Похоже, я задал слишком сложный для него вопрос. Тишину нарушил голос Эрика: — А нет ли тут воды? В глотке пересохло. — Произнёс он, прочистив горло. Я вопросительно посмотрел на Мика, но тот лишь помахал головой. — Похоже, тебе придётся потерпеть. — Я с сожалением сообщил доктору дурную новость. Эрик устало откинулся на своём ложе: — Черт. Убью за пару литров воды и большущий окорок. — Голод терзал не только меня. — Ты спал как убитый. — Заметил я. Эрик поморщился: — Побочный эффект от пары лекарств. Я влил в себя пару пузырьков, чтобы оставаться на ногах. — Он расстроенно потёр голову, явно снедаемую головной болью. Тем временем Мик закончил размышлять: — Есть одно место. Но туда пускают только свободных. — С грустью сообщил мне он. Последнее слово парнишка произнёс так, словно оно значило для него гораздо больше, чем для остальных. — И? — Эрик выразил своё непонимание одним словом. — Нас, рабов, туда не пускают. — Мик поднялся, потянувшись изо всех своих сил. — Эй, пацан. Откуда тебе известно, что мы были рабами? — Помрачнев, спросил у него доктор. Тут я вспомнил, как вчера пристально осматривали под светом мою... — Следы от ошейников, верно? — Спросил я у Мика, и тот кивнул, подтверждая моё предположение. — Дьявол. — С чувством произнёс Эрик и вскочил на ноги. Его слегка повело в сторону, но он быстро восстановил равновесие. Посмотрев на меня, он спросил: — Так где мы сейчас? И давай без твоих дурацких шуточек. — Мы сейчас в Вест Блю. Остров Филджи. Сам я в первый раз про него слышу. — Эй, Майкл. — Язвительно произнёс Эрик. — Ты же вроде родом из Вест Блю. Быть такого не может, что ты не знаешь о самом большом и населённом острове этого моря. Я показал ему неприличный жест, но он лишь хмыкнул в ответ: — Да уж, угодили мы прямо в гнездо рабовладельцев. Встречался с местными кроме него? — Эрик махнул в сторону пацана. — Крайне приятные люди. — С неприкрытым сарказмом ответил я. — Уверен, нас уже ждут с распростёртыми объятиями. — Я почему-то не удивлён. — Эрик сделал пару шагов, разминая затёкшее от долгого сна тело. — Раз теперь мы оба вне закона, предлагаю тебе забить на формальности, напасть на ближайший лагерь работорговцев и сожрать всю их еду. — Кровожадно предложил он, потирая себя по животу. — В нашем поселении куча вооруженных охранников! — Испуганно затараторил Мик, но я заставил его замолчать, положив ему на плечо свою руку. — Тише, тише. Эрик, а ты не ответишь мне на один вопрос? — Какой же? — С подозрением спросил меня врач. — Почему ты отправился со мной? — Широкая ухмылка сама по себе вылезла на моем лице. — Спроси у Кумы. Его проделки. — С кристально честным лицом соврал Эрик. Если бы я не знал, что Кума так просто никого никуда не отправляет, я бы ему поверил. Ну и жук же ты, Эрик. — Значит, он отправил меня туда, куда я его попросил, а тебя вслед за мной – просто так? — Указываю ему на просчет в его оправдании. — Что-то ты темнишь. На лицо Эрика лишь на мгновение легла тень растерянности, после чего он пожал плечами: — Для меня важнее всего врачебная стезя. Именно так я ему и сказал. Непонятно только, с чего вдруг он решил тебе помочь? — Последний вопрос был полон искреннего недоумения. Я могу предположить, что без Сабо и его весёлой компании дело явно не обошлось, но эта тайна Кумы и Революционеров, а не моя. Хотя... — Значит, добро пожаловать на борт, мой дорогой корабельный доктор? — Улыбнулся я ему во всю свою пасть. Эрик в ответ лишь сморщился, словно надкусил незрелый лимон: — Должен же я проследить, что ты полностью восстановишься после проведённой мной операции. — Не очень-то охотно произнёс он. И добавил, словно пересиливая себя: — Спиной к спине мы уже сражались, доверять тебе можно. Плюс кто-то же должен помочь мне с правительственными псами. Я подошел к нему поближе и молча подставил ему ладонь для удара. Эрик мгновенно среагировал и звонко, но осторожно ударил по ней. — Я смотрю, что твои руки уже частично вернули чувствительность? Невероятно. — Произнёс он деловым тоном, словно всегда был частью моей команды. Необыкновенное чувство. — Осталось только найти мой корабль и остальных. — Озвучиваю вслух одну из своих мыслей. — И всё будет просто великолепно. — Перед отправкой Кума сказал мне, что твой корабль видели неподалёку. — Сообщил мне важную новость мечник. — Значит, осталось совсем недолго. — Моё настроение скакануло в гору после подобных известий — И что это значит? — Мы совсем забыли про мальчишку, следившего за нами во все глаза. Сейчас он не отрываясь смотрел на спрятанный в ножнах клинок Эрика, словно на чудо света. — Майкл разве тебе не говорил? — Удивился мечник. — Мы пираты. Я теперь корабельный док, а вот этот верзила – наш капитан. — Последнее слово он произнёс странным тоном, словно пробуя его на вкус. Мне показалось, или я видел звёздочки в глазах Мика? — Круто! — Похоже, пропал пацан. — Но, мистеры. — Мик на глазах сник – от былого энтузиазма не осталось и следа. — Вас же там или убьют, или снова наденут на вас ошейники. — Ну так что насчет моего предложения? — Нетерпеливо спросил меня Эрик, пропустив мимо ушей слова Мика. Вообще, нам нужно идти к столице, на побережье – там больше всего шансов найти наш корабль и остальных. Собирать же на хвост всех местных собак будет не самым умным решением. Однако... — Мик, сможешь довести нас до того места незамеченными? — Спросил я у мальца. Тот с широко раскрытыми глазами уставился на меня, после чего нерешительно кивнул. — Мы нападём быстро, возьмём столько, сколько сможем унести, и сразу же отступим. — Решил я. — Ни к чему устраивать полномасштабное сражение. Надеюсь, никто из хороших людей не расстроится от пропажи продуктов? — Неа. — Неуверенно улыбнулся мне Мик. — Владелец кухни – та ещё сволочь. — Тогда веди нас. — Подвёл я черту под обсуждением.***
Снаружи было всё ещё темно – лишь тонкая полоска зари виднелась на востоке. Сейчас около четырёх часов утра – самое время для тёмных делишек. Я и Эрик чувствовали себя вполне выспавшимися и полными энтузиазма найти себе чего-нибудь поесть. А вот Мик еле шевелил ногами от усталости, хоть и пытался не показать виду. Подумав, я подхватил оказавшегося легче пушинки пацана и усадил его на плечо. Тот сначала испуганно взвизгнул, но потом восхищённо закрутил головой, рассматривая окрестности со столь непривычной ему высоты. — Не будем терять времени. Показывай, куда нам нужно. — Мик кивнул, и я с Эриком пустились бегом, в пару прыжков выбравшись из проделанного ручьём глубокого оврага. Дальше было проще. Мы петляли по полям, по словам Мика обходя небольшие поселения, пока наконец не вышли к весьма приличного по размеру городку из двух и трёхэтажных домов. Пару раз пришлось сворачивать в сторону и прятаться в кустах или высокой, по пояс Эрику, траве, избегая конных патрулей. По словам Мика, это было большой редкостью. Обычно владельцы плантаций не выставляли такую охрану, ведь по сути рабам некуда было бежать. Все выходы к морю были давным-давно перекрыты высокими стенами, а пробираться через прибрежные скалы будет только самоубийца. Поэтому беглого всё равно рано или поздно поймают. И его участь будет очень суровой, в назидание остальным. Поведал нам Мик и о прибрежном кольце – месте, где властвовали не плантаторы, а король. По сути остров был поделен между двумя давно враждующими, но полностью зависимыми друг от друга силами. Король не может обойтись без доходов внутренних областей острова, а плантаторам жизненно необходим доступ к глобальному рынку – специализация плантаций и дешевый труд сделала внутренние области сверхприбыльными, но сильно зависимыми от внешних поставок пищи и различных товаров. Разумеется, таких подробностей Мик не знал, но из его простодушного описания вырисовывалась именно такая картина. Тем временем Мик задворками и задними дворами привёл нас к одному добротному трёхэтажному зданию. Несмотря на ранний час из труб шёл дым, а из одного из открытых окон доносился лязг металлической посуды и вкусный запах свежей выпечки. От этого запаха мой желудок недовольно забурчал и я сглотнул не вовремя выступившую слюну. Мик показал на маленькое окошко, расположенное высоко над землёй. — Здесь кладовая. — Он с непонятным выражением смотрел на глухую стену. Я не стал спрашивать, откуда ему это известно – и так понятно, что вечно голодный мальчишка излазил здесь абсолютно всё. И наверняка не возвращался домой с пустыми руками. Пока я раздумывал, как нам незаметно проникнуть внутрь, Эрик решил пойти простым путём. Он выхватил клинок и тремя ударами вырезал треугольный проход в сплошной стене. Я едва успел подхватить и осторожно опустить на землю треугольный кусок. Мечник же спокойно спрятал палаш обратно в ножны и вступил в зияющий темнотой проход, не обратив ни малейшего внимания на отвисшую челюсть у мальчишки. Я полюбовался на ровный срез кирпичной кладки и последовал за Эриком. Только мне пришлось пригнуться сильнее, чем требовалось – моё плечо по-прежнему было занято пассажиром. Кладовая встретила нас рядами бочек и стеллажей с ящиками. Чего тут только не было – от плетёных бутылок с вином до гирлянд колбас, свисающих с вбитых в потолок крюков. Эрик мгновенно выдул одну из бутылок, после чего сморщился и положил её на место. — Словно фруктовый компот. — Ответил он на мой невысказанный вопрос. Мы не стали терять время даром и основательно набили найденные здесь же мешки разнообразным провиантом, ураганом пройдясь по местным запасам. Ссаженный на время злодеяния Мик попытался сдвинуть с места один из уже заполненных мешков, но не преуспел в этом. Даже взрослому мужику будет нелегко поднять подобную тяжесть Уже через пять минут мы набили все найденные мешки под завязку. Окинув последним взглядом изрядно обедневшие запасы, Эрик уже собирался взвалить пару мешков на свои плечи. Только вот они просто взяли и взлетели в воздух, одним за другим вылетев через треугольную дыру наружу. Эрик лишь молча покосился на меня и выскочил за ними. Я же ладонью надавил на челюсть и закрыл вновь открывшийся от удивления рот Мика и последовал за Эриком. Выйдя наружу, я развернулся обратно к проходу и лежащему на земле треугольному куску стены. Подчиняясь моему взгляду, вырезанный кусок стены всплыл вверх и лёг на своё старое место. Я прихватил его на скорую руку, и теперь, если не приглядываться, то стыки между стеной и вырезанным участком стали почти незаметны. Представляю себе удивление людей, обнаруживших обнесённую кладовую. И ещё большее – когда закончится вложенная мной энергия и этот кусок с грохотом вывалится обратно. Жаль, не смогу посмотреть на лица присутствующих – вот была бы потеха. Пока набивали мешки, мы одновременно не забывали и о себе, закидывая съестное то в мешок, то себе в пасть. Пусть до конца голод мы не утолили, но теперь нас хотя бы не мучили желудочные спазмы. Пожалуй, стоит поблагодарить нашего сообщника. Мик уже с остервенением грыз кусок колбасы, отломанный им от целого круга. Сам же круг Мик припрятал – и я так понимаю, не только для себя. — Где живут твои родные? — Спросил я его. Мик неопределённо махнул рукой в сторону домов, не прекращая грызть колбасу: — Моя ма живёт там, на Фрисайде. Там расположены бараки для полевых работников. — Пояснил он. — Думаю, нам стоит навестить её. Заодно и поедим там все вместе. — Подыграл мне Эрик. Мик задумался, медленно пережевывая копченую колбасу. — Скоро все проснутся и отправятся в поле. Нам придётся бежать, если мы хотим её застать. — Сказал он, продолжая жевать. — Ну так веди нас. Показывай дорогу. — Я снова подхватил мальчугана, и странная процессия из двух мужчин, мальчика и кучи парящих в воздухе мешков отправились покорять задние дворы местного городка. Окольных путей здесь оказалось с избытком, и пересечь незамеченными пригород всё ещё спящего города оказалось не так уж и сложно. Фрисайд поражал. После аккуратных улиц и домов, столь сильно напоминающих мне типичный стиль времён Дикого Запада, это нагромождение безликих коробок выглядело словно надругательство над всем: здравым смыслом, чувством прекрасного и человеческим достоинством. Мощёные тротуары и дороги сменились ухабистой, утоптанной сотнями ног землёй. Здесь не было даже вездесущего для подобных трущоб мусора. Ветхие стены зияли кое-как заделанными щелями. И не потому, что неведомый рабочий плохо старался – просто сложно починить подгнившую стену трухлявыми обрезками досок. Мик вёл нас в стороне от главных улиц, и с каждым шагом мне становилось всё неуютнее. Как здесь вообще может кто-то жить? Даже виденные мной когда-то мёртвые деревни выглядели лучше – просто потому, что несли на своих старых стенах следы былой славной жизни. Здешние же хибары выглядели так, словно они никогда не были новыми. Никогда не радовали запахом свежего дерева и краски, не блистали простенькими, но от души сделанными росписью и резьбой. Здесь было просто невыносимо находиться. Мик привёл нас к ничем не выделяющемуся на фоне остальных хибар бараку, ловко спрыгнул с моего плеча и как белка полез по стене вверх, благо выступов и щелей для его рук и ног было предостаточно. Без особых трудов отворив окошко, он перескочил через проём и оказался внутри. Десяток секунд, и он высунулся обратно и махнул нам рукой, приглашая нас последовать за ним. Эрик хмыкает, и едва ли не прогулочным шагом взбирается на стену, не используя рук. Он с лёгкостью толкает себя вверх, всего пару раз оттолкнувшись от стены. Я с сомнением посмотрел на ветхую стену. Боюсь, моего веса она может и не выдержать. Впрочем, кто мешает мне слегка облегчить себя, применив на себя силу, противоположную тяготению. И я, и мой груз добрались наверх без происшествий. Комната за окном показалась неимоверно тесной – мы её набили так, что свободного места остались сущие крохи. Мик прижал палец к губам, прося нас не шуметь, и осторожно открыл тонкую дверь в другую комнату. Пока он искал свою мать, я украдкой огляделся. Скажем так: внутренности барака полностью соответствовали внешнему виду. Мебели здесь не было. Вместо кровати – куча покрытой огромными заплатками ткани. Старые простыни и пододеяльники с потёртыми до лохмотьев нитями были просто навалены слоями друг на друга. Стены комнаты были покрыты немного корявыми, но забавными детскими рисунками, нацарапанными прямо поверх серых растрескавшихся досок. Пол под ногами угрожающе прогибался, но не скрипел – похоже, ещё немного и он просто рассыплется щепой и трухой. — Как тут вообще можно жить? — Эрик высказал вслух мои мысли, беззвучно выругавшись перед этим. Из соседней комнаты послышалась возня, и женский голос негромко вскрикнул, после чего торопливо заговорил. Я прислонил ухо к двери. Голос принадлежал женщине средних лет, облегченно и немного сердито выговаривающая Мика. — Сколько раз я говорила тебе не убегать? У меня сердце каждый раз заходится от страха, как только я подумаю, что с тобой что-нибудь случится! — Ну мам. — Голос Мика был едва слышен на фоне его матери. — Пожалуйста, хотя бы пару дней посиди дома! Охрана сейчас на взводе – мне говорили, что какие-то беглые рабы побили до полусмерти полтора десятка надсмотрщиков – и это случилось именно тогда, когда лендлорд уехал на встречу торговцев в Порт-Лагосе! Умоляю тебя, не броди вокруг, как обычно – я не переживу, если ты попадёшься на глаза разгневанной охране или того хуже – этим беглым рабам! Мало ли что у них на уме. Пожалуйста, Мико, пообещай мне! — Эм. Ма. — Смущённо протянул пацан. — Тут такое дело... — Что ещё за дело? — Судя по голосу нахмурилась женщина. — Что ты опять натворил? — Ну... Тебе лучше взглянуть самой, ма. — Я отпрянул от двери, услышав лёгкие шаги в свою сторону, кивнул в её сторону Эрику и приготовил самое серьёзное выражение лица, что было в моём арсенале. Дверь распахнулась, и на нас уставилась невысокая, даже после рождения сына стройная женщина лет сорока на вид. Ранние морщины и мешки под глазами делали её старше, чем она на самом деле была. На загорелом до черноты лице ярко выделялись серые глаза. Точно такие же, как и у Мика. — Здравствуйте, миссис. Простите за вторжение, но ваш сын был настолько любезен, что пригласил нас позавтракать к себе домой. — Собрав всю свою дипломатичность и такт, я вежливо поприветствовал хозяйку. Наверно, то ещё зрелище предстало перед её глазами. Два незнакомых мужика, один из которых вооружен клинком, а другому приходится нагнуться в три погибели, чтобы не пробить макушкой то недоразумение, что служит здесь потолком. — Я Майкл, а моего спутника зовут Эрик. — Мечник учтиво поклонился после того, как я представил нас матери Мика. Чтобы не быть голословным и не показаться неблагодарным гостем, я передвинул один из мешков к себе и развязал его, показав содержимое женщине: — Мы пришли не с пустыми руками. Не разделите с нами скромный завтрак? К чести женщины, кричать или суетиться она не стала. Окинув нас подозрительным взглядом, она особое внимание уделила трём вещам – спрятанному в ножны палашу Эрика, моему необыкновенному росту и размаху плеч и мешкам, сложенных горкой у окна. Коротко и без особого дружелюбия поздоровавшись с нами, она отошла назад и пригласила нас подойти к ним. Первым вышел Эрик, а женщина со значением посмотрела на своего сына. Похоже, теперь ему не избежать очень сложного разговора. Дальнейшее произошло словно во мгновение ока. Раз, и мы уселись на пол за импровизированным столом без ножек, на который мать Мика выставила простецкий глиняный горшок с жидкой похлёбкой и завёрнутый в газету ломоть хлеба. Я так понимаю, что другую его часть я уже мог наблюдать в убежище в ложбине. Мы с Эриком переглянулись, и вытряхнули содержимое одного мешка, не оставив ни малейшего свободного места на столе. Женщина печально вздохнула, и перевела взгляд с заставленного мясом и фруктами стола на меня: — Это ведь ворованное, не так ли? — Скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она. — Я не могу принять этого. — Давно вы здесь? — Я не стал злиться или приказывать ей немедленно разделить с нами пищу. Тень набежала на изнурённое лицо женщины – мой вопрос застал её врасплох. — Пятнадцать лет... — Совсем тихо произнесла она. — Считайте это маленькой компенсацией от тех людей, кто и пальцем не пошевелил, чтобы облегчить вашу участь. — Со всей значимостью, что мне удалось собрать сказал я. — Выслушайте нас, пожалуйста. — Подхватил нить беседы Эрик. — Мы уже второй день нормально не ели, и скоро мой желудок проест дыру в моей спине. Но мы не можем просто взять и наслаждаться пищей, пока вы тут бедствуете. — Он склонил голову и попросил: — Пожалуйста, разделите с нами эту трапезу. Она нужна вам больше, чем когда-либо понадобится нам. Я последовал примеру Эрика, и даже Мик ухватился за руку матери и умоляюще посмотрел ей в глаза. Женщина в ответ лишь покачала головой и произнесла. — Спасибо вам за предложение, но нам не поможет один обильный завтрак. Прятать пищу нам негде, и если кто-то узнает о том, что мы начали лучше питаться – беды не избежать. — Мам, мы можем укрыть припасы в убежище за городом, а я буду потихоньку их приносить домой. — Предложил Мик, но женщина решительно рубанула воздух рукой. — Слишком опасно. Тебя рано или поздно поймают, и я не хочу даже думать о том, что с тобой тогда сделают. И в любом случае – если мы начнём лучше питаться, это заметят. И тогда всё опять полетит в тартарары. Она устало поглядела мне в глаза: — Я благодарна за вашу доброту, пусть за ней и стоит преступление. Но мы можем разве что немного посидеть с вами и перекусить. Это единственное, что не навлечёт на нас беду. В сгустившемся вокруг нас молчании отчетливо читались невысказанные слова о том, что мы уже навлекли её на них. Трапеза прошла в странной атмосфере – женщина и её сын с удивлением наблюдали, как стремительно исчезала снедь, а мы лишь утирали выступавший на лбу пот и доставали из мешков новую снедь. К принесённой нами еде женщина притронулась лишь для виду. Мик последовал её примеру, хотя его голодный взгляд ранил мне сердце. В очередной раз, как она поднесла для виду кусок к своим губами, я внимательно посмотрел прямо в её глаза. Не знаю, что именно она там увидела, но всё же действительно съела взятый кусок. Глядя на неё, за еду всерьёз взялся и Мик. Я уже забыл, как это хорошо - наедаться вдосталь после тяжелого дня. Казалось, что еда проваливалась в пропасть внутри меня, принося постепенное чувство сытости. Правда, чтобы окончательно наесться, пришлось пожертвовать большей частью принесённой нами еды. Эрик не сильно-то отставал от меня, опустошая свою часть стола. Закончив с едой, Эрик сыто откинулся спиной на стену, заложив руки за голову и сыто отдуваясь. Я же задумчиво смотрел на горки костей и обрывки колбасной оболочки, пока не наткнулся взглядом на завёрнутый в газету хлеб. Но не еда привлекла моё внимание, а очень знакомое слово, напечатанное крупным шрифтом. Отложив в сторону ломоть, я развернул и разгладил сложенный газетный лист. На первой же странице красовался заголовок «Трагедия в Доронессе», а сама статья пестрела фотографиями. И когда только меня успели сфотографировать? В статье неизвестный журналист не жалел эпитетов, называя меня угрозой миру и спокойствию простых людей. Только вот его знания о произошедшем оставляли желать лучшего. Единственное, что меня порадовало – короткая приписка о назначенной за мою голову награде. На этот раз правительство не поскупилось, подняв мою награду больше, чем на сто миллионов. Эрик тем временем сгрёб весь мусор и опустевшие мешки в один. Мать Мика решительно поднялась и произнесла, глядя на нас двоих: — Я благодарна вам за пищу, но скоро наступит день и для вашего же блага вам стоит поторопиться и покинуть город. — Ну мам! — Попытался возразить своей матери Мик, но та была непреклонна. Помолчав, я задал самый главный вопрос, из-за которого я пришел сюда. — Мы можем освободить вас и вашего сына и отправить в безопасное место. Вы согласны? Женщина неосознанно схватилась за свой ошейник, стиснув на нём пальцы, но внезапно опустила голову и произнесла, не поднимая глаз: — Уходите! Уходите немедленно, пока я не позвала на помощь! Эрик вскинулся, собираясь горячо возразить, но я остановил его, положив ему руку на плечо. — Идём. Здесь мы пока бессильны помочь. — Моё сердце сжалось от боли, но разумом я понимал, что эти люди – не единственные в этом аду. И худшее, что я могу сделать – это разрубить этот гордиев узел с плеча. Я могу стереть с лица острова всех плантаторов и их войска, но что мне потом делать с неорганизованной толпой бывших рабов? Многие из которых не знают о жизни ровным счетом ничего, а иные не прочь подавить слабого и обзавестись собственными рабами? Я не могу остаться здесь и следить за порядком. А это значит... Я подхватил оставшиеся мешки и жестом позвал за собой Эрика. Женщина всё также смотрела в пол, прижимая к себе ничего не понимающего Мика. «Я найду того, кому можно доверять. Достаточно влиятельного, чтобы он мог позаботиться обо всём. И мы изменим этот остров». — Дал я самому себе обещание, выпрыгивая из окна на землю. Путь до столицы не близкий, но есть у меня пара мыслей, как нам сэкономить время.***
После того, как чужаки покинули её дом, женщина с облегчением вздохнула. Присев возле своего ничего не понимающего сына, она изо всех сил стиснула его в своих объятиях. — Мам? — Полузадушено прохрипел малец. — Я больше никогда тебя не отпущу. — Тихо, но очень твёрдо произнесла женщина. — Эти двое могли сделать с нами всё, что бы ни пришло им в голову. Они очень опасны, Мико. — Мам, но они... — Их поймают и убьют. — С уверенностью произнесла женщина. — А мы должны продолжить жить так тихо, как только сможем. Словно их и не было никогда. Сейчас ей требовалось срочно собираться и идти работать, поэтому она не стала слушать возражения сына, и взяв с него слово никуда не уходить, покинула их жилище. И собственная крыша над головой, а не общий барак, и особое отношение надсмотрщиков к её сыну дорого стоили ей. Лишь вернувшись вечером после длинного дня, она заметила лежащий на столе тщательно разглаженный газетный лист. Зацепившись взглядом за громкий заголовок, она машинально взяла газету в руки. С фото на странице на неё смотрел один из незваных гостей. Уже через силу она дочитала статью. Но последней каплей оказалась сумма, указанная в самом конце. Газета выпала из её рук, а сама она тяжело уселась на пол. Хозяева часто заказывали газеты из Гранд Лайна, после чего они изредка попадали в руки простых людей. Но все воспринимали их скорее как крайне приукрашенные побасенки, нежели правдивые истории. И всё же у бедной женщины ноги зашлись ходуном от страха, что совсем рядом с ней был человек с такой чудовищной наградой за голову. И лица, и имена – всё совпадало с газетой. Лишь чудом её семья осталась живой и здоровой. Вспомнив предложение светловолосого великана, который сидя был вровень с её глазами, когда она стояла, женщина устало закрыла глаза. Даже если он говорил правду – из-за своей дочери она просто не имеет права сбегать. Даже ради сына.