***
Хотел бы я сказать, что заданный в неподходящее время вопрос разделил мою жизнь на до и после, только вот сколько той жизни было? Содержимое моей черепушки делало один головокружительный кульбит за другим, апатия сменялось диким желанием разрушать всё, что попадётся под руку. «Насколько вообще я реален?» — Простая мысль вернула подобие спокойной рассудительности в мой изрядно подтекающий чердак. Нарождающуюся панику я задавил со спокойствием, больше приличествующим матёрому детоубийце. С этой минуты я не мог доверять ни одному старому воспоминанию. Всё, что у меня осталось – логика и холодный рассудок. Пожалуй, в этом список после небольшой проверки можно будет включить самые базовые знания о Вселенной – пока что они меня ни разу не подводили. И всё. Всё остальное может оказаться ложью или дезинформацией, вложенной кем-то с неопределёнными целями. Всё, что было со мной до внезапного пробуждения в пыли пригородной дороги Кьянке. Чисто технически и более поздние воспоминания могут быть подделаны, но тут уже хоть окунайся в воду с головой и делай вздох поглубже – если я не замечаю, как мне на ходу редактируют память, то дела мои как у висельника с провалившимся под ногами люком. Но в этом случае смог бы я обнаружить пустоту вместо памяти, окруженной практически непроницаемыми для меня воспоминаниями-обманками, уводящими моё внимание наружу? Сомневаюсь. Кто-то хотел скрыть от меня правду... Или манипулировать мной? Но кто и зачем? Всё произошедшее со мной – это стечение обстоятельств или чей-то хитрый план? Собранные мной в команду люди - действительно ли мои друзья? Думай, Фарадей. Способность мыслить всё ещё у тебя. Взятое мной самим имя помогло мне окончательно собраться с мыслями. Противник опережает меня на несколько шагов – это факт. Его планы неизвестны, так же неизвестно был ли он в состоянии предсказать всё произошедшее со мной. Он мог просто запрограммировать моё поведение - зачем ему оставлять мне свободу воли? Он мог бы стать для меня кем угодно – родичем, наставником. Божеством. Тем, за чьи интересы я бы не задумываясь отдал жизнь. Зачем городить такие сложности – лишить личных воспоминаний, но оставить почти энциклопедические знания, и более того – знания инсайдерские, революционные? И на неопределённое время спрятать на захолустном островке. Сам факт практически неоспорим – слишком много тех, кто знал меня как слабоумного грузчика. А вот срок и обстоятельства моего появления там могут оказаться совершенно отличными от моих воспоминаний. Меня словно спрятали ото всех, заложив в голове тикающую бомбу из моей нынешней личности. А под неё – ещё одну, в виде обрубленных ассоциативных цепочек вместо полноценной памяти. Я аж вздрогнул, ухватившись за эту мысль. Возможно ли... Моне упёрлась рукой мне в грудь, вернув меня к реальности и вдребезги разбив мои размышления. Тающие осколки мыслей словно в разбитом калейдоскопе сложились в новую картину. И уже глядя прямо в кажущиеся огромными глаза Логии я понял: Кем проще манипулировать: здравомыслящим скептиком или боящимся собственной тени параноиком? Подобная ментальная бомба может раздавить человека без должного самоконтроля, и последствия не так уж и сложно предсказать. Но зачем? Зачем такие сложности? Меня могли просто превратить в послушного биоробота, но не стали. Две сами напрашивающиеся причины – либо не смогли, либо не планировали вообще лишать меня свободы воли. Мысли в голове стремительно сменяли друг друга. Моё личное время понеслось вскачь, словно напуганное ими – мир снаружи казался застывшим, завязнувшим в отвердевшем до хрустальной твёрдости воздухе. Второй случай можно смело отбрасывать – навыки, память и тело просто набатом гудели о том, что я создан, и создан с определённой целью. Никто не будет тратить на подобное просто прорву усилий лишь чтобы просто смахивать слезу и радоваться моим успехам. Эксперимент по наблюдению в свободном плавании? Разве что весь мир – лабораторный полигон. Возможно, но вероятность ниже. Как ни странно, но ключевым фактом в моей судьбе можно считать слабоумие. Кому нужен слабоумный сверхчеловек? Похоже на прошедший через задницу или саботированный кем-то проект. Вместо утилизации снабженный моей личностью и набором крайне специфических знаний и спрятанный, до поры до времени. Но что есть причина, а что - следствие? Память была записана в неразвитый разум, или же запись стала причиной слабоумия? Вопросов у меня накопилось на целый том, а ответов нет и не предвидится. Но на самый важный из них я должен ответить себе сам: Кто же я? Землянин ли я, дитя человечества двадцать первого века? Или свободный от всех ограничений пират, где моё мнение и есть единственный моральный ориентир? Я по-прежнему валялся в поистине королевских размеров ванне (пусть и изрядно обмелевшей), мёртвой хваткой прижимая к себе Моне. Девушка одной рукой упёрлась мне в грудь, а другой держалась за мою ладонь, обхватившую её лицо сбоку. Это было так просто – дать волю своим желаниям. Намокшая ткань тонкой блузы показывала поистине завораживающую картину, будоража воображение. Логия своими светлыми глазами смотрела на меня совершенно иначе, чем раньше. Сейчас мы с ней лишены сверхъестественных сил – просто мужчина и женщина рядом, ближе чем когда либо. И сейчас она полностью в моей власти. Ещё до нашего знакомства она вызывала во мне симпатию. Только вот настоящая ли она или навязана извне? Сейчас я могу с одинаковой лёгкостью взять её силой или свернуть ей шею как беспомощному котёнку. Страсть и страх, похоть и ярость. Уважение и зависть. Моне шумно вздохнула, зачарованно уставившись мне в глаза. Интересно, что она увидела в них? Мы были так близко, что я ощутил, как бешено забилось её сердце. Такой момент, а я словно смотрю на это со стороны, взвешивая всё на невидимых весах рациональности. Две волей случая оказавшиеся рядом сломанные игрушки. Выброшенные, но так и не отпущенные до конца. Ненавижу. Дофламинго. Своих неведомых создателей. Её и себя. Свои желания. Прохладная вода окрасилась вихрем алого. Смерть не стёрла непонятное выражение на лице Моне, но внутри меня не сожаление от так и не раскрытой тайны, а лишь тепло, тепло от пролитой крови. Двое поддавшихся древнему как время порыву, прячась от страхов внутри себя в объятиях друг друга. И весь мир подождёт. Оба пути такие простые. Каждый вызывает неподдельный восторг и ненависть в ослепшем в один момент сердце. К черту. В сторону эмоции. В сторону желания. Сегодня балом правит разум. И сожаления.***
Вода с шумом обрушилась с моего торса когда я выпрямился и сел, схватившись рукой за край ванны. От неожиданности Моне вцепилась в меня как утопающий за спасательный круг. Намокшие кончики прядей хлестнули меня по груди, когда она мотнула головой из стороны в сторону, словно пытаясь стряхнуть наваждение. Какая же она всё-таки мелкая по сравнению со мной – даже сейчас, упираясь коленями в мои бёдра и опираясь об меня ей приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть мои глаза. Вблизи эта разница бросалась в глаза ещё сильнее. Девушка самым постыдным образом пискнула, когда я схватил её под мышки и оторвал от себя и как маленького ребёнка вытащил из воды и поставил на пол. После чего одним рывком сам встал на ноги. Всё произошло настолько быстро, что вода в ванной волной ударила во все стороны, заливая усыпанный снегом пол. Начинать разговор я не стал – пусть я и взял себя в руки, но я даже не берусь угадать, что может пойти не так, стоит лишь мне начать говорить. Слишком многое, даже не перечислить. К тому же сложно быть дипломатичным, сверкая голой задницей и мотнёй в темноте. К моей удаче, Моне оказалась слишком сконфужена произошедшим. Она присела на краешек ванны с устало поникшими плечами и молча смотрела на меня. Она была взвинчена и взволнована до предела – чтобы ощутить это, мне даже не надо было прислушиваться. Я мог бы назвать ситуацию пикантной, если бы единственной моей проблемой было дефилирование нагишом перед девушкой. Только вот сейчас меня интересовало совсем другое – кое-кто может пролить больше света на моё прошлое. Присутствие с трудом сохраняющей спокойствие Логии сейчас вызывало лишь раздражение. Досадная помеха, которую нельзя оставить без внимания. Слишком непредсказуема. Сначала она тёрлась о ладонь как ищущий ласки котёнок, а потом не задумываясь ударит в спину. Я потратил слишком много сил впустую ради её расположения. Хватит. — Что ж, всё решится здесь и сейчас, верно? — Глухо произнесла девушка. Она с усталым достоинством взглянула мне прямо в глаза, пытаясь добиться известного одной ей. Зря тратит время. Уверен, в них нет ничего такого особенного. У весов две чаши, на одной из них лежит возможная польза. На другой же соответственно возможный вред. И пока весы колеблются, но всему рано или поздно приходит конец. Если бы она не вернулась сейчас, всё было бы намного проще. — Ты выглядишь абсолютно по-другому. — Логия так и не дождалась моего ответа. — Вот, значит, каков ты настоящий. — Она покачала головой. — Не ожидала. Так и будешь стоять голышом? — Мне нечего стесняться. — Я спокойно посмотрел вниз, после чего привалился плечом к стене и заговорил. — Давай расставим все точки над i. Ты отказалась вступить в мою команду, после того, как я спас тебе жизнь и ввязался в абсолютно ненужный мне конфликт с Дофламинго. — Медленно произнёс я. — Я думал, что все счеты между нами улажены, но ты вломилась ко мне, пока я спал. Сковала и задавала вопросы, лежащие вне твоих понимания и нужд. Я плавно провёл по стене краешками пальцев, и её поверхность стремительно побелела, засияв не режущим глаза светом. Двери, невероятно гладкая на ощупь каменная плитка, ровный, но совершенно не скользкий пол – всё это скрылось из вида. Оставшиеся предметы словно зависли посредине белого ничто, бесконечного пространства. Выходов из ванной комнаты больше не было – я перекрыл все щели, включая коммуникации. — Изменился? Думаешь, что настолько хорошо меня знаешь. Эй, Моне. — Я скрестил руки на груди и посмотрел на Логию. — Имена - пустой звук. Зачем ты вернулась на самом деле? Моне перевела взгляд с меня на мягко светящуюся стену и произнесла, словно обращалась больше к ней, нежели ко мне: — Это не такая уж и важная вещь, на самом деле. Скажи. — Она внимательно посмотрела мне в глаза. — У тебя есть мечта, ради которой не жалко умереть? Её голос вызвал у меня целую лавину мурашек – волоски на спине встали дыбом, словно шерсть на холке испуганного зверя. Какого вообще чёрта она отвечает вопросом на вопрос? За каким хреном она поднимает эту тему? О чём вообще может мечтать человек без прошлого? Чего хотеть? Обретения утраченного? Мести? Разве это можно назвать мечтой с большой буквы? Этот вопрос только добавил горечи в моей душе. — Нет. — Короткое слово лязгнуло, как нож гильотины по металлу. Моне вздрогнула, и я подивился её страху – разве это может вообще напугать? — Как наличие у меня мечты объяснит твоё появление? Логия положила ладони на колени и немного сгорбилась вперёд. На меня она по-прежнему избегала смотреть: — Последние годы я жила только ради своей мечты. Каждый день, каждый час. Каждую минуту я отдавала всю себя ради этого. Я представляла... — Логия сгорбилась ещё сильнее, полностью скрыв от меня своё лицо. — Все эти дни я представляла себе, как она воплотится в жизнь. Что всё не напрасно. Она немного помолчала и закончила совсем тихо: — Моя мечта осталась, но мне там больше места нет. Сделать своей мечтой успех другого человека. Любой ценой заботиться о ком-то, порой даже во вред себе и окружающим, даже если он яйца выеденного не стоит. Так опрометчиво и по-женски. Поистине это у них в крови. Но я не позволил сентиментальности повлиять на себя – какая разница, куда искренний порыв может завести человека. Меня это касается постольку-поскольку. Впрочем, даже из этого можно извлечь выгоду.. Я покачал головой и словно между делом обронил фразу: — Дай угадаю: ты решила, если сделаешь своего капитана Королём Пиратов, то он обратит на тебя внимание. Последние слова вырвались из рта вместе с облачками пара – температура воздуха стремительно упала до неприличных значений. Я почувствовал, как мои волосы стремительно покрываются инеем, а кожа немеет, стягиваемая леденящими прикосновениями холода. Один щелчок пальцами – и нас со всех сторон обдало жаром. Стены раскалились, сведя на нет гнев одной не в меру холодной мадемуазель. Если для меня жар был терпимым, то для Логии снега он оказался неприятным сюрпризом и теперь она с бессильной яростью вытирала стремительно выступивший на лице пот. А её взгляд... Не понимаю, почему она до сих пор не вцепилась мне в глотку. — Я прав, не так ли? — Мои знания будущего оказались здесь верны. Однако насколько же сидящая передо мной девушка отличается от своей будущей версии. В своё время жар Панк Хазард не помешал ей выполнить задание Дофламинго, и даже наверняка непоправимые увечья её не остановили. Сейчас же перед мной сидел полностью сломленный человек. — Впрочем, это не приближает меня к разгадке твоего внезапного возвращения. — Жалость была бесцеремонно подавлена и убрана туда же, где были остальные чувства. Так они меньше отравляли меня своей потенциальной фальшивостью. — Можешь ли ты считаться человеком, если ни о чём не мечтаешь? — Моне была поистине арктически холодна, когда произнесла это. Удар в ответ на удар – я мысленно заскрипел зубами, с трудом сохраняя спокойствие. Откуда ты знаешь моё слабое место?! — Если нет грёз, то нет и боли их предательства. — Возразил я ей. — Ты собираешь команду, но куда ты поведёшь её? — Струйка пота прочертила щеку девушки и Моне досадливо смахнула влагу с кожи. — Без цели вы все рано или поздно сгинете в бездне Гранд Лайна. У меня глаз нервно дёрнулся после того, как я неимоверным усилием загонял пытающуюся вырваться наружу ярость. Я уже и не знал, чему верить – моё умение ощущать эмоции ясно давало понять, что в твоём состоянии только и остаётся, что бессильно рыдать, сжавшись в комочек. Откуда в тебе силы показывать зубы даже в столь плачевном состоянии? Особенно сейчас, когда тебе незачем больше жить. Возможно, мои воспоминания не полны или же искажены. Иначе я не могу объяснить, почему я не понимаю мотивы Логии. Команда... В груди вспыхнуло болью от стыда, вызванного сомнениями в тех, кто пошел за мной и назвал капитаном. Это было подло с моей стороны – ведь они не изменились. Изменился один лишь я. — Куда я их приведу – уже не твоя забота. — Процедил я сквозь зубы. Плохо дело. Самоконтроль мне давался всё сложнее и сложнее. Срочно нужна передышка от всего этого – от дурных мыслей, жары и холодного взгляда девушки. — Тебе самой следовало бы лучше выбирать мечту. На один миг я представил, как она превращается в пар и пепел. Казалось бы, это так просто – создать между нами тысячи невидимых взгляду ионизированных каналов и пропустить через них прорву энергии, заставив плоть и кости испариться от чудовищных токов. Словно и не было её никогда. А в следующий момент я представил, как Тартачо с негодованием вспоминает Моне. Пусть он вряд ли признается об этом вслух, но за эти дни он прикипел душой к Логии. И каждый раз придётся врать ему в глаза, лгать о судьбе девушки грязно и расчетливо. Сглотнув подкативший к глотке комок тошноты, я убрал окружавшие нас барьеры. К чему этот цирк, если я всё равно не смогу хладнокровно её убить и замести следы. Спальня встретила меня восхитительной прохладой – из раскрытого настежь окна комнату обдувал ощутимый сквозняк. Пожалуй, я перестарался с температурой внутри. Я рухнул на прохладную простынь и с удовольствием вытянулся на огромной кровати. К моему разочарованию, Моне не ушла, унеся с этим изрядную часть моей головной боли. Пускать дело на самотёк – не самый волевой поступок, но без радикального решения вопроса у меня не так уж и много вариантов. Это вообще на меня не похоже – вертеться как флюгер под напором обстоятельств. Я всегда знал, что для меня неприемлемо. Разве я перестал быть собой? Пусть я не помню своего становления, я – всё ещё тот самый человек. Лишь моё восприятие изменилось под гнётом внезапного открытия, но разве это повод изменять самому себе? И пусть истоки хороших чувств к тем, кого считаю своей новой семьёй, неизвестны – разве это делает их хуже? Нет. Только вот с совсем старыми чувствами проблемы. Моне. Человек полный недостатков – жестокость, безразличие, кровожадность. И вместе с тем – рассудительность, оптимизм и невероятная преданность, так тронувшая меня когда-то. Если этот момент вообще был в реальности. И сейчас она совсем другая – закрывается от всех внутри своего ледяного панциря, скрывая бушующую там бурю. Я ведь не почувствовал ни малейшей угрозы, когда оказался в снежном плену. Она не хотела причинить мне вред. Отгородившись от всех своих эмоций, я забыл, что сейчас ей может быть ещё тяжелее, чем мне. Я потерял прошлое, но настоящее и будущее всё ещё со мной. Она же потеряла всё. Если честно, я завидую Дофламинго. Это не красит меня как человека, но это зажравшаяся пернатая мразь просто взял и выбросил как мусор настоящую драгоценность. Жалость и зависть – не самые лучшие причины для симпатии, но глупо пытаться казаться самому себе лучше, чем ты на самом деле. Бель... Вот тут всё может быть куда хуже, чем я могу себе вообразить. Какие тайны скрывает моя сестра. Сестра ли? Даже думать об этом не хочу – все карты будут раскрыты во время разговора с холодной головой. Но перед этим следует закончить с Моне. Ума не приложу, как мне поступить – её поступки не вписываются в тот характер, который я создал мысленно для неё. Минута проходила за минутой, а девушка и не думала выходить из моей ванной. Пришлось вставать и идти внутрь. То, что раньше я лишь ощущал, стало доступно моим глазам. Логия села на пол, подтянув колени к груди и обхватив их руками и спрятав лицо. Секунду другую я молча стоял над ней, ожидая реакцию на своё появление, после чего молча присел рядом на корточки и осторожно положил ладонь на зелёную макушку. Моне ощутимо вздрогнула, а я едва удержался от желания прикусить себе губу – такого сумбура из эмоций я ещё не ощущал. В жизни не возьмусь определить, что тут превалирует – ясно только то, что она накрутила себя до такой степени, что внешний мир для неё исчез, и моё прикосновение стало внезапным шоком. Чувствую себя абсолютно бесчувственным по сравнению с ней. Своё потрясение я уже пережил, разжевал и уже наметил план действия. Впрочем, да – никакие планы уже не помогут Моне вернуть былое. И надежды уже не осталось. Что тут можно сказать? — Ты всё сделала правильно. — Мой спокойный голос заставил Моне на секунду вскинуть голову вверх. В уголках покрасневших глаз было полным полно слёз. Вполне себе обычных, не холоднее, чем у других людей. — Майкл... — Никогда не думал, что увижу её настолько обессилившей. Воля Моне казалась мне несгибаемой. Как же я ошибался. — Прошу... Убей меня! — Выдавила из себя она. Мне захотелось как следует размахнуться и вдарить головой по стоящей рядом ванне. Моне, вот что с тобой не так? Хочешь умереть – просто дождись Дофламинго. Не хочешь умереть от его руки – море всегда рядом. Всё это я высказал в весьма нелестной и нецензурной форме. Подошел, значит, человека поддержать. Окончательно потеряв терпение, я схватил её за руку, рывком поднял на ноги и поволок наружу. Эй, Антуан де Сент-Экзюпери. Чтоб тебе на том свете икалось. Способная в любой момент сбросить мою хватку снежная Логия так этого и не сделала. Я посчитал это плохим знаком.***
С непривычки немного перебравший Тартачо спал плохо. Ворочался как кабан в луже, смял и сбросил с кровати всё постельное бельё, да ещё кое-где оставил расплывающиеся пятна слюны. Молодой выносливый организм справился с алкоголем быстро, и рыболюд провалился в глубокий сон, перемежаемый всплесками сновидений. Ему снился родной Остров Русалок и не случавшиеся события и люди, никогда до этого не встречавшихся вместе. Часовые не заметили едва видимую тень, проскользнувшую по крыше. Эрик и Тартачо спали без задних ног, а Майкл к тому же умудрился заснуть в воде, лишив себя возможности почуять приближающуюся угрозу. Щелкнул замок и сквозь слегка приоткрытое окно внутрь проникла необычайно длинная рука. Мгновение – и незваный гость был уже внутри, двигаясь бесшумно по устилающим паркет пушистым коврам. Подкравшись к постели, вторженец коротко глянул на валяющиеся на полу подушки с одеялами и простынёй, втянул носом ощутимый перегар от дорогих вин и беззвучно чихнул, прикрыв рот ладонью. Наклонившись над безмятежно дрыхнувшим коком, неизвестный некоторое время наблюдал за ним, после чего схватил его, намертво закрыв рот ладонью. Тартачо проснулся мгновенно – пусть он и не понял ничего спросонья, но яростно воспротивился хватке. Борясь, они свалились на пол. Спустя минуту возня и звуки борьбы затихли, оставив после себя лишь странную тишину.***
Изабелла Флайт изволила почивать после долгого, но крайне плодотворного дня с бокалом великолепнейшего вина. В голове всё ещё оставались бесчисленные колонки чисел – отчеты, списки, донесения, указания, поправки, расчеты. Даже чувствующей себя настоящей акулой финансов девушке было практически неподъёмным трудом удерживать всё это в голове в виде целостной картины. Благо, что хорошее вино позволяло немного расслабиться и унять тупую боль за правым виском, что всё чаще и чаще беспокоила девушку. Именно поэтому она решила вместо дел отдохнуть, дав своей голове немного расслабиться после устроенного ей марафона. Кто бы мог подумать, что она и её брат будут гостить в королевском дворце на правах почётных гостей? Жизнь сделала невероятный кульбит, и вот она здесь, любуется видом из окна на столицу величайшего в Вест Блю острова. И всё бы ничего, но больше всего её волновал Майкл. Его весьма пёстрое окружение вызывало у девушки ощутимую тревогу. Она навела справки через свои связи, старые и новообретённые: если на мальчишку ей ничего толком так и не собрали, то остальные оставили куда больше следов. Эрик О'Чиги. Официальной награды пока нет, но им кроме всех остальных активно интересовались некоторые из Сайфер Пол. А это очень плохой знак. Если люди из правительственной разведки придут за ним – Майкл обязательно попадёт под удар. И наконец – Моне. Тёмная лошадка, но нашлись те, кто утверждал будто-бы видел её вместе с людьми шичибукая Дофламинго. Самого опасного из Шичибукаев по мнению очень многих из разных морей. «Пожалуйста, Майкл. Не попадись им на крючок». — Мысленно попросила она своего брата. Мысли сами собой переключились на обдумывание торговых дел. Окрепнув, её Тресту нужно будет расти дальше. Возможно не стоит брезгливо кривить лицом и потеснить конкурентов от по-настоящему золотой жилы – торговлей слугами? Вопрос требовал тщательного планирования. С наскоку можно будет только сломать себе шею. Но лучшая прибыль извлекается только в ходе торговых войн. Хочешь что-то – будь готовь вырвать этот кусок из пасти конкурента. Сделав последний глоток из бокала, Изабелла сделала пару заметок на будущее, и вновь наполнила бокал – этот вечер был просто великолепен.***
Главная гавань Филджи даже ночью не погрузилась во мрак. Многочисленные блокпосты и патрули контролировали каждый её проход и уголок. Артиллерийские батареи с береговых укреплений держали под прицелом выход из бухты, готовые потопить любой отчаливший без разрешения корабль. Ночь не была им помехой – гладь бухты освещали многочисленные осветители-прожектора. Но есть места, где никто и не подумает искать. Под одним из причалов, над бурлящей над мелью водой в импровизированном гнезде из переплетённых женских рук ждали своего часа трое людей. Их нельзя было заметить, просто опустив голову под пристань – для этого следовало смотреть с моря. Но для этого следовало подойти на шлюпке между причалом и высоким скалистым берегом. К чести королевских офицеров – несколько раз эти укромные места внимательно досматривались. Только вот живое убежище оперативно переползало на другое место – выращенные тут и там глаза сообщали своей владелице об опасности задолго до того, как их могли заметить. Дрофи или Мерри Крисмас, как её сейчас называют остальные члены новоявленной Организации, пребывала в унынии. Без земли под ногами она чувствовала себя не в своей тарелке, но перспектива вернуться в свои норы на этом острове заставляла её покрываться мерзким холодным потом от страха. Кто или что бы ни было там сейчас, но встречаться с этим она не хотела ни за какие деньги. Слишком свежи воспоминания панического бегства из своей родной стихии. И шелест десятков тысяч лапок за спиной. Так что уж лучше сходить с ума от безделья вместе с этими молчаливыми сухарями, нежели быть во мгновение ока обглоданной неведомыми тварями. Но даже её терпению пришёл конец, когда сумерки сгустились над их убежищем и пропала из виду поверхность воды над ними. — Уже ночь. — Ворчливо заметила она, обратив на себя внимание остальных. — Ты нашла нам корабль? — Возможно. Но ещё не время. — Рассеянно ответила ей Нико Робин, известная своей собеседнице под псевдонимом мисс Олл Сандей. Она даже не соблагоизволила открыть глаза – сейчас всё её внимание было приковано к одному интересному кораблю. Без экипажа и с минимальной охраной. Причём сейчас последней стало ещё меньше – многие из них были вызваны по Ден Ден Муши. Сам корабль идеально подходил им – небольшой, но с великолепным парусным вооружением, а значит – весьма и весьма быстроходный. Небольшой проблемой было то, что кроме неё это кораблик приятного красного цвета привлёк внимания ещё и людей Калиостро. Работорговцы и отборнейшие мрази. В своё время они попили немало крови у совсем ещё молоденькой выжившей из Охары. Парочку из них она даже узнала, но не позволила злости повлиять на её мысли. Подслушав их, Робин позволила себе короткую злую улыбку. Их замыслы были им на руку. Нужно было только внести кое-какие коррективы. Как удачно сложились обстоятельства. Можно было покинуть ставший слишком небезопасным остров и отомстить старым врагам. Жизнь определённо понемногу налаживалась.