***
Ночное небо, дырявое, как деревянный забор после перестрелки, жемчужными отверстиями звёзд светило всем – и вольным жителям, безмятежно спящим в своих постелях, и рабам в ветхих бараках, прижавшимся друг к другу в поисках спасения от ночной прохлады. Прекрасное. Далёкое. Отстранённое. Едва ощутимый свет небес превращал в зыбкий призрак оставлявший за кормой милю за милей роскошный корабль с флагами Мирового Правительства на мачтах. Впереди ещё был долгий путь сквозь многочисленные опасности океанов этого мира, но одно имя чутко спавшего внутри пассажира могло послужить надежнейшей защитой от любого имеющего чувство самосохранения. На фоне его силы блекло даже могущество природных бедствий. Где-то в Вест Блю Революционеры получили долгожданное подкрепление, а вместе с ним и новое задание. Очередная страна переживала кризис, и было бы недальновидно упустить шанс переманить на свою сторону ещё один остров. Судьбоносные дела проворачивались под покровом ночи в столице Архипелага – пока команда Фарадея занималась всем чем угодно кроме здорового отдыха, люди Калиостро пытались во чтобы то ни стало избавиться от чего-то смертельно опасного для них на борту похищенного корабля. В этот момент за ними пристально следили многочисленные пронзительно-синие глаза – Дитя Дьявола не забыла своих старых врагов. И сейчас их интересы сошлись на флагмане пиратов Фарадея. Правда, никто не удосужился рассказать самому Фарадею о том, что его корабль внезапно стал флагманом самого странного флота в мире. Звёздный свет отражался от влажной чешуи, воздух наполняли дикие крики, а амбре дичайшего алкогольного перегара могло свалить неподготовленного к такому человека. Утро этого злополучного дня надолго врежется в память джентльменам удачи Вест Блю. Но давайте обо всём по порядку.***
Мирно похрапывающая композиция из смятых простыней и одеяла взорвалась серией молниеносных движений, и вот уже морщащийся от головной боли, но твёрдо стоящий на ногах и крепко удерживающий наготове палаш Эрик резкими движениями головы осматривал свои покои в поисках врага. Тревожное ощущение на краю сознания оказалось достаточным, чтобы пробудить изрядно надрободанившегося этим вечером мужчину. Так и не обнаружив в сумраке врагов, мечник бесшумно спрыгнул с кровати, лёгким пинком сдвинув с пути груду смятого постельного белья. Тишина и покой в их крыле дворца его не успокоила, аккуратно отодвинутый краешек штор из тяжелой, дорогой на ощупь ткани и пустынный дворик за ними не успокоили проснувшуюся паранойю. Подкравшись к входной двери, он прижался ухом к лакированному дереву и был вознаграждён едва слышным шорохом и журчанием текущей воды. Сосредоточившись, он на мгновение провалился внутрь своего сознания, пробуждая волю наблюдения. Впереди никого. Длинная галерея с выходящими в неё дверьми покоев девственно пуста. Им выделили уединённый уголок дворца – разумная предосторожность со стороны хозяев этого места. Огоньки людей горели поодаль – несмотря на поздний час множество людей было на посту. Но никого впереди. Покои Фарадея были пусты – его яркий огонёк Эрик ни с кем не перепутал бы при всём желании. Мечник поморщился – чувство неприятностей и отсутствие капитана были звеньями одной цепи проблем, к гадалкам не ходи. Их предали и разделили, чтобы взять поодиночке? Тогда почему окрестности не напоминают руины после артобстрела? В силах Майкла корабельный хирург не сомневался – застать его врасплох мог разве что какой-нибудь невероятно коварный дьявольский фрукт. Паранойя мечника набирала обороты, шестерёнки мыслей стремительно крутились в голове. Он замедлил дыхание – в воздухе мог быть усыпляющий или отравляющий газ. Майкла рядом не было, но вот прямо через стену отчетливо чувствовался молодой рыболюд – его новоявленный накама, встречу с которым он совсем недавно обмывал. А вот рядом с ним сейчас находился совершенно незнакомый ему человек. Думал Эрик недолго – раз его ещё не успели взять тёпленьким в постели, то следует вырвать товарища из когтей врагов и делать ноги. А там будет видно, что делать дальше. Разумеется оставалась возможность предательства кока, но даже паранойя Эрика не смогла связать вместе правительственных шавок и сироту-рыболюда с провинциального острова. Уж слишком разного полёта эти пташки. Минута – и мечник ловко балансирует на карнизе возле окна в комнату Тартачо. Прежде чем врываться внутрь с клинком наголо, следовало разведать ситуацию. То, что окно оказалось открытым, не сильно удивило Эрика, а вот увиденное заметно озадачило его после мимолётного взгляда внутрь. Рыболюд не спал. Растрёпанный, с торчащими в разные стороны фиолетовыми кудрями, он сидел на краешке кровати и о чём-то напряженно размышлял, смотря сквозь стену вдаль, на что-то известное одному лишь ему. Незнакомца не было видно, но глаз хирурга зацепился за холмиком вздувшееся одеяло за спиной рыболюда. Ритмичное движение ткани не давало усомниться в происхождении сей геологической аномалии на поверхности кровати. Столь мирная картина гранитным булыжником заклинила механизм паранойи внутри сознания Эрика. Чувство опасности притихло, словно его и не было. Едва слышно выдохнув, мечник мысленно признал, что его опять занесло. Однако просто так уйти он уже не мог. Разумеется, с его стороны будет некрасиво вламываться к уединившемуся с кем-то пареньку, но пока оставался хотя бы малейший шанс на то, что здесь что-то не так – он обязан проверить. Выбирая между безопасностью и желанием не выставить себя идиотом он выбрал первое. Если что, он принесёт самые искренние извинения и с чистой совестью пойдёт спать дальше. Тартачо вздрогнул, когда Эрик распахнул окно и лихо перескочил через подоконник, словно кот бесшумно приземлившись на ноги. Рыболюд дёрнулся в попытке спрятать за собой свернувшегося клубком и мирно спящего человека. Это у него получилось не так плохо, как он сам подспудно ожидал – даже за столь короткий срок хорошая кормёжка и ежедневные тренировка нарастили на гибких костях немало крепкого мяса. За шваброй ему уже не спрятаться, увы. — Всё в порядке? — Осведомился Эрик, готовый в любой момент выхватить палаш и атаковать нежданного гостя Тартачо. — Срань господня! — Кок как следует втянул воздух в лёгкие, но вместо крика яростно зашипел: — Тебя что, чайки вырастили?! Какого хрена лысого ты без предупреждения вламываешься в окно? Стой! Эрик тем временем с беззаботным видом сделал пару шагов, резко наклонился и вытащил из-под кровати крепкий ремень со множеством разномастных, но весьма добротных метательных ножей. Задумчиво помахав им из стороны в сторону, Эрик спросил: — Твоё? Тартачо насупился, исподлобья посмотрел на мечника, и молча кивнул. Мечник лишь устало вздохнул: — Послушай, я знаю, что лезу не в своё дело. Но затащить в койку симпатичную служанку это одно, а вот владельца подобного натюрморта, — Эрик поднял перевязь повыше. — Абсолютно другое. Тартачо на секунду прикрыл глаза: — Уходи. Немедленно. — Упрямо произнёс он. — Я разберусь здесь и без лезущих без спроса советчиков. Внезапно Эрик почувствовал укол совести – если рассуждать здраво, то поступает он крайне некрасиво. Однако он безжалостно задавил невовремя всплывшее чувство. Порой для помощи пациенту приходится причинять ему боль. И он нутром чувствовал, что тут может быть подобный случай. — О, разумеется. — Серьёзно кивнул пареньку Эрик. — С этим ты точно сможешь справиться. У нас же на каждом шагу встречаются вооруженные до зубов девушки, горящие желанием оказаться в койке у пирата. После чего мечник точным толчком ноги вытолкнул из-под кровати характерно звякнувший свёрток – груда стали, замотанная в кожаную куртку. Под красноречивым взглядом пирата-доктора рыболюд неловко передёрнул плечами. — Тебе сказочно повезло, что за твою кочерыжку всё ещё нет награды и она никого не интересует. Давай, тащи свою задницу сюда, а мисс рядом предлагаю перестать валять дурочку и без резких движений встать с поднятыми руками. — Повысил голос Эрик. — Так, чтобы я мог их видеть. — Тише, разбудишь! Она только-только уснула. — Зашипел на него рыболюд, обеспокоенно бросив взгляд на мерно дышащего под одеялом человека. Спящий (или притворяющийся спящим) беспокойно шевельнулся, из-за чего надвинутое по самую макушку одеяло сползло вниз, обнажив красноволосую голову и край плеча. — Надо же, действительно спит. — Тихонько присвистнул Эрик, разглядывая разглаженные приятным сновидением тонкие черты лица. Незнакомка едва заметно улыбалась во сне. Бледная кожа, короткие волосы, бритые виски – не самая женственная прическа, но две едва заметные ниже под одеялом возвышенности выдавали пол с потрохами. — Погоди, погоди. Разве это не тот хмырь, который прибил... прибила троих и от которой ты еле ноги унёс?! — Эрик никогда не жаловался на память, и прекрасно помнил лаконичный рассказ Майкла о событиях прошедшего дня. Тартачо убито кивнул, после чего поправил одеяло на выглядящей очень довольной девушке. — Если бы она действительно хотела меня убить – ты нашёл бы здесь один хорошо освежёванный труп. Так что спасибо за помощь, но... — Пауза в голосе молодого рыболюда была до краешков заполнена сарказмом удивительной чистоты. — Она запоздала где-то на час. Поймав на себе красноречивый взгляд Эрика, кок лишь досадливо дёрнул плечом и тихо проговорил: — Не было у нас ничего. Я проснулся,- когда в меня вцепились мёртвой хваткой. Ты бы её видел – лицо бледнее смерти, глаза дикие, словно у голодного кота, а хватка крепче стали. Я маленько струхнул, думал, что отбегался уже. А она ко мне прижалась и молчит. — Молодой рыболюд тяжело вздохнул, устало потирая висок. — И зачем ей понадобился именно ты? — Спросил его Эрик, внимательно разглядывавший укрытую одеялом девушку. — Она не из разговорчивых, знаешь ли. — Ядовито ответил ему Тартачо. — Так и не сказала, сколько я ни спрашивал. Единственное, что я услышал — это одно слово. Нашла. Эрик задумчиво кивнул и на секунду приподнял одеяло с края кровати, обнажив бледные руки девушки. Крепкие, но по-женски тонкие. И невероятно длинные – чтобы дотянулась до земли, ей не требовалось наклоняться. Длинные кисти с тонкими пальцами были сцеплены на поясе у Тартачо – девушка спала, прижимая к себе рыболюда как самое дорогое, что у неё есть. «Неудивительно, что он так растерян». — Отметил про себя Эрик. В глаза особенно бросались два локтевых сустава на каждой руке незваной гостьи. — Племя длинноруких. Редкие пташки для обычных морей. — Задумчиво протянул он. — Мастерски обращается с железом, убивает без всяких сомнений и спит как ангел в моей кровати. — Тартачо устало потёр глаза. — Понятия не имею, что мне делать дальше. — И как же вы с Майклом умудрились принять её за парня? — Полюбопытствовал мечник. Тартачо бросил долгий взгляд на лицо Ю, после чего пожал плечами: — Потому, что она выглядела как парень. У неё словно другое лицо было. Довольно низкий голос, мешковатая, скрывающая фигуру одежда, даже поведение было абсолютно не девчачье. — Тартачо повернул голову до упора, разглядывая через плечо лицо делящей с ним постель девушки. — Мне тогда и в голову не могло прийти, что тот обкурыш на самом деле она. — Наша команда магнитом притягивает необычных людей. — Погруженный в свои мысли Эрик почесал кончик носа, после чего подытожил: — Дождёмся капитана. Пусть он решит, что делать с ней дальше. Тартачо внезапно вздрогнул – упоминание Майкла пробудило в его памяти одно воспоминание: — Может, решим всё без Майкла? — С тщательно скрываемой опаской поинтересовался Тартачо. Эрик нахмурился: — Это ещё почему? — Кэп пообещал сделать с ней что-нибудь нехорошее, если увидит рядом со мной. По моей просьбе. — Рыболюд красноречиво провёл ребром ладони по своей шее. Мечник в ответ на это лишь недобро хмыкнул. — Стоило незнакомцу оказаться незнакомкой, и ты моментально переменил своё мнение. — Разумеется, я ведь не такой тёртый калач. — Тартачо сердито наклонил голову, тряхнув фиолетовыми прядями. — Ты бы на моём месте разрубил её напополам, залпом выдул бутылку крепкого пойла и преспокойно улёгся спать рядом с вывалившимся на ковёр ливером, как положено настоящему пирату. Эрик закатил глаза, молча шагнул вперёд и отвесил коку легкий подзатыльник. После чего уселся на кровать рядом с рыболюдом и положил клинок на свои колени. Пока Тартачо недоумённо потирал затылок, мечник неожиданно фыркнул: — На твоём месте мне бы не пришлось говорить "не было у нас ничего", раз уж дело дошло до постели. Но в затруднительной ситуации я никогда не постесняюсь попросить помощи у накама. Пусть даже таким одиночкам, как мы, поначалу сложно полагаться на кого-то ещё. После этих слов Эрик легонько хлопнул ладонью по колену: — Не буду докучать тебе нравоучениями. Раз ты не хочешь будить свою спящую красавицу – дело твоё. Моё же – убедиться, что мой младший не лишился по дурости головы. Я побуду здесь с тобой, пока она не проснётся, или пока наш вечно занятый непонятными делами капитан не соблаговолит притащить свою задницу обратно. И это не обсуждается. Усёк? Тартачо едва заметно кивнул, и уже открыл рот для ответа, как превратившееся в парадный вход многострадальное окно разлетелось облаком стеклянной крошки и щепок. Новые визитёры церемониться не собирались – комната в мгновение ока была заполнена снегом по пояс, а басовито гудящие от протекающих в них токов алюминиевые болванки каруселью закружились в воздухе, словно разумный рой выцеливая добычу. Неистово кашляя от попавшей в лёгкие легчайшей снежной пыли, Эрик кое-как выдавил: — Легки на помине. Тартачо что-то неразборчиво промычал – он беспомощно барахтался под снежным покровом, не в состоянии подняться из-за насмерть вцепившийся в него Ю. Та и не думала просыпаться даже в такой безумной катавасии. — Кавалерия прибыла, сабли наголо, хреном колотят по седлу... Вовремя. — Пробурчал мечник, вытягивая рыболюда наружу и давая ему возможность сделать нормальный вдох.***
— Может, сходим, проверим? — Не слишком-то уверенно предложил один ночной стражник другому, предусмотрительно выглядывая за угол ведущей в дальнее крыло галереи. Раздавшийся оттуда грохот явно намекал на неприятности. — Немного выждем. — Рассудительно предложил второй. — Гости там своеобразные – побуянят и перестанут. Нечего подставляться под горячую руку. Первый в ответ закивал несколько чаще, чем того требовало достоинство королевской стражи. Правда, второй предпочел этого не замечать – был несколько занят внезапно ослабевшими ногами. Оба стражника из первых рук знали, что представляют из себя выходцы из Гранд Лайна. И что лишь часть баек про них была вымыслом.***
Картина маслом – соткавшаяся наполовину из снега Логия удерживает за шею Ю на вытянутой руке, обзавёдшейся внушительными ледяными когтями, а Майкл прикрыл Тартачо сияющим белым щитом, бесцеремонно вырвав его из хватки красноволосой сони. Лишь после того, как она упустила из своих объятий молодого рыболюда, девушка вынырнула из бездонной глубины сна, больше похожего на кому. Сонно моргая оказавшимися насыщенно-алыми глазами подстать своей шевелюре, девушка недоумевающе косилась по сторонам, явно не представляя, ни кто она, ни где и кто все эти люди вокруг. Счастливое забвение только что обновлённого сном рассудка. Вид занесённых ледяных лезвий над её лицом слишком долго не вызывал никакого отклика в разуме Ю. Драгоценные мгновения были утеряны, и лишь медленные, издевательски звучащие аплодисменты отброшенного в сторону и лежащего с деловым видом на спине Эрика и его слова заставили Моне повременить с ударом: — Что, голубки, явились на шапочный разбор навести шороху? Где это вы пропадали всё это время, а?! Словно повинуясь его словам стена с входной дверью сухо хрустнула – повышенная влажность снаружи из-за хлещущей из комнаты Майкла горячей воды и резкое переохлаждение внутри сделали своё дело – капитальная стена покрылась паутиной трещин. Атмосфера внутри комнаты стояла такая, что ещё немного – и рванёт. Моне бросила убийственный взгляд на зло скалящегося мечника, Майкл наконец-то обратил внимание на Тартачо, в попытках привлечь к себе внимание осыпающий ударами потрескивающий электростатикой щит. А бледное лицо Ю стремительно посерело от осознания ситуации, в которую она залезла с головой и ногами. Утро обещало быть занимательным.***
— Вперёд, Карамелька! Плыви, что есть сил! От раздавшегося после этих слов пьяного хохота Ибрагим поёжился и опасливо втянул голову в плечи, не забыв при этом стряхнуть со стеклянной крышки компаса и пергамента карты попавшие на них брызги из-за импровизированного борта. В который раз он проклял свою судьбу, направившую его в это злополучное утро прямиком в лапы двух маргинальных личностей. Опрокинул пару бокальчиков вина, называется. Их странное транспортное средство тряслось как бешенное, ударяясь плоским дном о гребни волн и лишь благодаря его молитвам ещё не перевернулась. Особых надежд на стоящих у рулевых вёсел пьяных до изумления докеров он не возлагал. Какой смысл от этого, если он и кучка веселящихся от души докеров сейчас вместе на вырванном с мясом деревянном причале. Который тянет громадный морской король. Изумрудно-зелёная чешуя, полная острейших зубов пасть, каждый превосходивший размерами обычного человека... И сбившиеся в кучку буркала глаз. Высунутый набок язык завершал картину, и даже отсюда Ибрагим мог почуять богатырский перегар, доносящийся от повелителя морей. И где эти чертовы докеры смогли найти, и самое главное – как споить несчастное существо? Почему оно слушается этих двоих – Ральфа и Джима? И самое главное – на кой черт их понесло на пиратскую вольницу Вест Блю, остров Тортю?! Уже целый день монстр без продыху тянет их с невероятной скоростью. Ибрагима не тошнило только потому, что его уже вывернуло наизнанку в самом начале пути. Бывалый путешественник и картограф оказался не готов к подобному путешествию. Его как мешок с картофелем принесли докеры, и не одного его – вместе с ним докеры притащили своего старшого – Форзона. Мертвецки пьяного и храпящего, как тысяча морских чертей. Храп басовито доносился из глиняной амфоры с широким горлом, приобретая необыкновенную глубину и звонкость – кто-то нацепил её на голову матёрого докера. Даже так храп оглушал всех, кто имел несчастье находиться рядом – какая-то излишне чувствительная личность оградила таким образом свои уши от подобного оружия массового поражения. Ибрагим с убитым видом наблюдал за происходящей на плоту вечеринкой – докеры не забыли набрать с собой бухла с запасом, достаточным даже для здоровенного обитателя морей. Ему тоже периодически "наливали", таская бочки по блестящей спине до безгубой пасти. Картографа не спешили просвещать о целях, но нездоровая живость двух основных заводил, бессознательное состояние единственного разумного представителя этой шайки и самое главное – множество опечатанных бочек с горючим маслом, отделённых от тары с алкоголем, ввергали его в черную меланхолию. Единственное – вопрос «почему Карамелька?» почему-то волновал его больше всего.***
Дресс Роуз – чудесная страна страсти, любви и чрезвычайно ревнивых женщин. Озорная музыка и танцующие под неё люди были обычным досугом для улиц этого густонаселённого города-государства. Манящие запахи безумно вкусной местной кухни могли свести с ума неподготовленного гостя. Но в последние дни жители Дресс Роуз боязливо прятались по домам, осмеливаясь покинуть свои жилища только из-за крайней нужды, и на это была веская причина. Герой и спаситель острова, меценат и защитник страны, Шичибукай и законный король Донкихот Дофламинго пребывал в ужасающем настроении. И как будто одного этого было мало, но остров опять пережил забытое бедствие – пиратское нападение. Дерзких налётчиков привлекло золото, щедрой рукой вливаемое семьёй Донкихот в экономику Дресс Роуз. Раздавленные и пробитые насквозь тела глупцов были вывешены на прибрежных скалах, вместе с перечеркнутым флагом их безрассудного капитана – в назидание всем остальным. Немногие знали истинную причину исступлённого гнева Небесного Демона и лихого, но провального с самого начала рейда. Сильный ветер превратил поле подсолнухов в шелестящее море из ярких жёлтых пятен среди насыщенной зелени. Спрятанный среди шумной поросли пятачок обычной травы можно было найти либо зная о нём, либо умея летать. Простой деревянный столб и заросшая травой насыпь – вот и всё, что осталось от жившего когда-то человека. Возле импровизированного надгробия сидела игрушка – потешный оловянный солдатик в красной шинели и несуразно высокой шапке без одной ноги. Привалившись спиной к надгробию, игрушка устремила взгляд своих металлических глаз вверх, на стремительно бегущие по небосклону курчавые облака. Когда-то герой Колизея Корриды, бывший командир королевской армии Дресс Роуз ныне всего лишь оловянная игрушка. Вычеркнутый из памяти всех людей, забытый друзьями и родными, он не мог позволить себе предаться унынию. Его девятилетняя дочка всё ещё отчаянно нуждалась в нём. Но сейчас он не знал, какое из переполнявших его чувств сильнее – радость от смерти убийцы его единственной любимой женщины или горечь от того, что он не смог собственноручно расправиться с ублюдком. Игрушка нежно прикоснулась к траве на верхушке могилы и произнесла: — Диаманте уже горит в аду, Скарлетт. Я клянусь... — Его голос на мгновение дрогнул. — Клянусь, что остальные захватчики последуют за ним. И мы наконец станем свободными. Ставшие невольными свидетелями клятвы подсолнухи всё так же шелестели, подчиняясь могучему ветру перемен.