ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Моя ужасная серая жизнь. До тебя.
Глава 1
Выскочив из метро, я быстрым шагом направилась к университету, застегивая куртку на ходу. Из-за того, что утром долго не могла встать и потом еще копалась во время сборов, опоздала на свою электричку, а из-за этого теперь опаздывала на пару. Изначально я планировала зайти за кофе, но все планы пошли псу под хвост… Что ж, за свои ошибки приходится платить. Захотела утром поспать подольше? Теперь сиди и засыпай на паре. Впрочем, не то чтобы кофе мне особо и помогал. Вот повезло же тем, кто живет около метро, а не вынужден добираться до него каждый день на электричках или автобусах. И то автобус – это только если пробок нет. Благо, первая пара, по семейному праву, была у Алины Алексеевны, она хоть и очень крутая преподша, довольно требовательная и вообще «главная» у нашего факультета, но всё равно мягкая и человечная, за небольшие опоздания никогда не ругала, нотации не читала, соответственно, настроение не портила. А вот после Алины Алексеевны стояла криминология, и на неё лучше не опаздывать. Там, конечно, преподаватель тоже весьма хороший, но уж слишком строгий. Да и просто пугал он меня. Пугал одним своим видом, точнее, существованием. От него веяло силой, мощью, жесткостью и хладнокровием, хотя внешне он был довольно милый и… даже красивый. Судя по тому, что в коридоре из-за приоткрытой двери аудитории слышался только голос преподавателя, а одногруппники не шумели, ничего не обсуждали и не ржали, пара уже началась. Постучавшись, я заглянула внутрь. — Здравствуйте, извините, можно войти? — Здравствуйте, Алексия, проходите, — ответила Алина Алексеевна, — Вы как раз вовремя, мы только начали, я рассказываю о заданиях к промежуточной аттестации. Еще одна причина, по которой следовало любить и обожать эту замечательную женщину – она не коверкала моё имя, не звала Сашей. Бесил такой вариант сокращения. Алексия, с ударением на е, либо Алекс. Но не Саша, черт. Про мои корни и происхождение Алина Алексеевна тоже ни разу не спрашивала. Сейчас я уже честно всем говорила, что русская, но в детстве иногда врала ребятам со двора, что американка. Ну, а как можно иметь нестандартное для России имя и не пользоваться этим? В большинстве случаев, моя внешность лишь усиливала интерес к происхождению, когда люди слышали имя. Не то чтобы я совсем не походила на славянку, но что-то нетипичное во внешности присутствовало. Густые, немного вьющиеся рыже-русые волосы ниже плеч, большие зелено-карие глаза, широкие брови и широкие скулы. В целом, ничего необычного, но всё же что-то не так. Было бы круто, если бы мои родители или хотя бы один из них и правда были бы американцами. Мне очень нравилась эта страна, с раннего возраста подсела на американские книги и фильмы, прониклась культурой, даже английский всегда легко давался, и я мечтала побывать в Штатах. Но родители были русскими, просто маму тошнило от типичных российских имен, поэтому меня и назвали Алексией. Это имя, кстати, греческое, происходит от слова «алексо», которое означает «защищать». Тут мы с Сашками схожи, они тоже защитницы. Быстро проскочив на свое место, где уже сидела Катя, я сняла новую черную курточку и, аккуратно бросив её на пустое место на соседнем ряду, обратилась к подруге, одним ухом параллельно слушая препода. — Привет, я пропустила что-то важное? — Не, — Катя покачала головой, — аттестация скоро будет, пока не знаем, в какой форме, но к ней надо будет сделать доклады, темы Алина Алексеевна скинет в беседу. Как раз сейчас преподаватель и комментировала некоторые из этих тем. Выглядела Алина Алексеевна сегодня особенно классно. На ней был надет зеленый брючный костюм и белая блузка, ярко контрастирующие с черными прямыми волосами, я аж засмотрелась. Ну что за богиня? Недавно Алине Алексеевне исполнилось всего тридцать два года, и ее уверенно можно было назвать красивой и привлекательной женщиной: стройная, лицо симпатичное: немного дерзкое, но при этом женственное, и одевалась она всегда стильно. Сначала, при первой встрече, мы с одногруппниками решили, что эта прекрасная женщина – стервозная, принципиальная, и у нас с ней будет много проблем. Но мы ошиблись, всё оказалось совсем не так. — Надо будет успеть выбрать нормальную тему, а то расхватают все, как в прошлый раз, когда мы с подружкой ходили в кино, и я несколько часов не читала беседу, — наклонившись к Кате, шепотом произнесла я. — Если увижу раньше тебя, позвоню. — Идёт. Я тоже. — Она красотка, да? — подруга кивнула на преподавательницу, которая уже начала читать лекцию. — Не поверишь, но тоже только что об этом думала. — Поверю. — Ты, кстати, тоже отлично выглядишь, впрочем, как всегда, — игриво вскинув брови, сказала я. — О, спасибо, дорогая, — улыбнулась Катя и приложила ладонь к сердцу, — ты тоже просто бомба. Мы с Катей начали общаться еще на первом курсе, а к четвертому стали самыми настоящими best friends forever. Я обожала эту женщину, даже несмотря на её дьявольский характер. Катя была очень умная, добрая, веселая девушка, искренняя, но чрезмерно резковатая и категоричная. Если ты не её друг – будь готов к пренебрежительному отношению, откровенному недоверию и не самым приятным замечаниям. Зато её уверенность в себе, любовь к себе, тяга к независимости и успешности цепляли и вызывали уважение. Катя была красоткой. Её максимально идеальной фигуре оставалось только позавидовать, что я время от времени и делала. Девушка не часто красилась, но она и без косметики выглядела эффектно. Правильные, острые черты лица, длинные светло-русые волосы, красивая форма бровей, которые она периодически красила. Катю недавно повысили до администратора в магазине, так что теперь она могла позволить себе немного больше, и стала наращивать ресницы. Семья подруги была не самой благополучной, да и в жизни всякой жести девушка хлебнула, отчего выстроила вокруг себя множество барьеров, стала жесткой и очень закрытой, но мне нравилась её стойкость. На преподавательском столе завибрировал телефон. Прервав лекцию, Алина Алексеевна извинилась и подняла трубку. — У Машки опять проблемы с физкультурой, — сообщила нам преподавательница после разговора. Положив телефон на место, она снова облокотилась поясницей о свой стол и вернулась к теме пары. Алина Алексеевна частенько рассказывала нам что-то про свою дочку-второклассницу, бывшего мужа и двух собачек породы чихуа-хуа, и я очень любила эти истории, но в этот раз упоминание проблем с физ-рой вызвало нехорошие воспоминания… В памяти всплыло то, что я так упорно вытесняла и всячески блокировала. Конечно, забыть подобное нельзя, но делать вид, обманывая себя и всех, что ничего такого плохого в твоей жизни не случалось, вполне возможно. Долгое время я и правда была уверена, что ничего ужасного тогда, в пятнадцать лет, не произошло, что я всё утрирую, надумываю и драму внутри своей головы разыгрываю, но после того, как уже в девятнадцать лет пообщалась с девушкой, которая работала психологом, и рассказала ей полную версию случившегося, моё мнение поменялось. История – ужасная, и то, что уже прошло шесть лет, а она меня так и не отпустила, это лишь подтверждало.Шестью годами ранее…
— Эй, я не понял! Чего прогуливаемся? — зайдя в спортивный зал, грубо закричал Евгений Дмитриевич. — А ну побежали все! Живо! — его голос вмиг разнесся эхом по сравнительно небольшому помещению и чуть ли не физически стал ощущаться внутри черепной коробки. Вздохнув, я согнула руки в локтях и сначала перешла с такого комфортного и приятного шага на бег трусцой, а потом на галоп. Именно на галоп, иначе это никак нельзя назвать, потому что во время наших разминочных пробежек я ощущала себя самой настоящей лошадью, физрук гонял нас так, что ноги после урока тряслись, и потом на пятый этаж с первого мы поднимались с трудом. Больше физкультуры я ненавидела только алгебру с геометрией. И ещё физику. Алгебра по средам, то есть, сегодня, стояла как раз следующим уроком после физкультуры. Меня уже давненько не вызывали к доске, было бы славно, если бы и сегодня не вызвали… Хоть бы не вызвали… — Кравцова! — заорал Евгений Дмитриевич, обращаясь к моей однокласснице Вике, с которой мы вместе сидели на английском и информатике. — Ну чего ты плетешься, как муха дохлая! Давай, поживей-поживей. Разогревайтесь, девчонки и пацаны, сейчас будем нормати-и-ивы сдавать. По нестройному ряду бегущих тел прокатилось недовольное «у-у-у». Вслух я укающих не поддержала, а вот мысленно – еще как. Снова проходить через круги Ада не хотелось, а моя физическая подготовка ничего хорошего сулить не могла. Опять извиваться сосиской, пыхтеть и по итогу уговаривать Женечку поставить четверочку. Фу, гадость. Дыхание начинало сбиваться, бок предательски колол. Я прикладывала все силы, чтобы сохранять скорость и темп, которые установили наши длинноногие мальчишки-спортсмены, стоящие в самом начале ряда на построении. Силы-то прикладывала, вот только сил было не так уж и много. Казалось, что, в отличие от меня, Влад совершенно не напрягался и даже не начал уставать. Давид что-то ему сказал, и парень улыбнулся, продолжая нестись по спортзалу со скоростью пули, двигался он легко и красиво. У Влада была шикарная физическая форма, да и сам он был просто шикарен: умный, красивый, обаятельный, еще и спортсмен. Наконец Евгений Дмитриевич крикнул долгожданное: «Шагом!» С идеальным Владом мог конкурировать только физрук. Он был мечтой стереотипных школьниц: молодой, подтянутый и весьма симпатичный мужчина. Кажется, ему было не больше двадцати восьми. Кому-то из девчонок он очень нравился, и они всячески пытались привлечь его внимание, а кто-то его буквально ненавидел. Евгений Дмитриевич был не лишен обаяния, чувства юмора и даже некой харизмы, что естественно цепляет женский пол, особенно недавно вошедших в подростковый возраст учениц, но, при этом, физруком он был довольно жестким и требовательным, послаблений не давал. Сам учитель тоже мог позволить себе легкий флирт с девочками, мог и на их «подкаты» ответить, но всё это, вроде как, в шуточной форме. Мысленно я время от времени злилась и негодовала, непедагогично же! На самом же деле просто отказывалась себе признаться в том, что это ревность и зависть. Во-первых, сама не могла вести себя так спокойно и расслабленно, как мои одноклассницы, не могла флиртовать и заигрывать даже со стулом, что уж о парнях и тем более о взрослых мужчинах-учителях говорить. Во-вторых, Евгений Дмитриевич явно выделял некоторых девочек, и я в их число, увы, но ожидаемо, не входила. Хотя в последнее время он будто бы стал уделять мне больше внимания… Или это просто игры больной фантазии? Буквально в ту же секунду, в подтверждение своих мыслей, я поймала на себе взгляд учителя. Долгий. Внимательный. Изучающий. И этот взгляд он не отвел даже тогда, когда я его заметила. Под кожей словно пробежал холодок, затем бросило в жар. Смутившись, я отвернулась. Конечно, мне уже давно и довольно сильно нравился мой одноклассник, Влад, но… Женя был старше, интересней и опытней. Наверное, именно в тот день, именно в ту минуту я по-настоящему обратила внимание на Евгения Дмитриевича, хоть он и работал в нашей школе уже больше года. — Так, построились, — скомандовал учитель. — На первый-второй рассчитайсь. У Евгения Дмитриевича верхняя губа была тоненькая, словно ниточка, а вот нижняя нормальная. Его небольшие карие глаза, которые в первый день знакомства так мне не понравились, потому что показались хитрыми, а взгляд – скользким и сальным, теперь вдруг стали добрыми и теплыми. Русые волосы в свете ламп отливали рыжим. Почему-то физрук напоминал мне кота. Матерого, рыжего кота. Опустив взгляд с сурового лица, я впервые осознанно взглянула на заметно накаченные руки и грудь. Женя был не особо высоким, но очень накаченным, не сушился и за счет этого выглядел еще более сильным и массивным. Меня толкнули локтем. — Первый! — выкрикнула я, и все захихикали. — А я думал, после первого идет второй… — изогнув губы в перевернутой улыбке, произнес Евгений, медленно подходя ко мне, — а, оказывается, после первого идет, надо же, снова первый. От стыда и неловкости мои щеки тут же запылали. — Извините, я задумалась. — Да ничего, — усмехнулся он, — с кем не бывает, — широкая ладонь мужчины легла мне на плечо, и я замерла, — да и вообще, я сам гуманитарий. Но так, на будущее, после первого идет второй номер. Запомни.