Клыки

      Вдалеке уже виднелись первые пришедшие члены стаи и разожженный высокий костер, контрастирующий с кобальтовым небом, разрезанным светлой полосой над лесом. Герман положил ладонь на мою поясницу, легонько подталкивая вперед, но не побуждал тем самым поторопиться, а выражал так поддержку. От места касания тепло приятно разливалось по всему телу. Это же надо настолько чувствительно реагировать на человека… Я быстро скользнула кончиками пальцев по его бедру. Чувство ярчайшей влюбленности переплеталось с глубочайшей любовью и теперь они смешивались с усиливающейся из-за собрания тревожностью.       — Какие будут советы или рекомендации? — тихо спросила я, наблюдая за силуэтами у костра.       — Насчет собрания?       — Да.       — Никаких, — спокойно ответил Герман. — Все, что нужно, ты знаешь, а дальше сама разберешься, как себя вести и что делать. Ты умная и разумная девушка.       — Ум и разум – это не одно и то же?       Он пожал плечами.       — Я вкладываю в это разный смысл.       — А просьбы не делать глупостей тоже не будет? — усмехнувшись, я бросила на него выразительный взгляд.       — О, это всегда актуально.       Подходя к поляне, Волчонок опустил руку и сделал полшага в сторону, дабы не вызывать ненужных эмоций у некоторых из присутствующих. Первой, кого я заметила, была Фрейя. Она стояла рядом с Аластором, едва ли не касаясь своим плечом его плеча, и что-то ему говорила. От озлобленного взгляда бывшей жены Германа стало не по себе, казалось, она вот-вот обратится, но не в волка, а в огромную ядовитую змею. Рудницкий старший выглядел мрачным и сердитым, внимательно слушая Фрейю, он периодически слегка кивал. Лика сидела на земле в отдалении от всех и смотрела четко перед собой, рядом с ней были только грустные Виктория и Оля. Неужели ей так и не удалось уговорить родителей не отдавать ее замуж? Бедная Бэсеску. Сложилось впечатление, что единственными, у кого из присутствующих настроение держалось приподнятым, были Сага и Ярл – оба старичка обсуждали что-то с улыбками на морщинистых лицах.       Герман сказал следовать за ним и подвел к той части, где стояли Альфа, Михай, Фрейя с Аластором, родители Александра и еще несколько старших волков. Чувствовала я себя неловко, и машинально попыталась скрыться за крепкой спиной любимого. Взгляд всячески избегал всех, кто мог быть настроен ко мне негативно, ища при этом Шведа или еще кого-то дружелюбного, и случайно наткнулся на Дечебаля. Тот, тоже посмотрев на меня, чуть заметно приветственно мотнул головой. Впервые в его темных глазах не плескалась ненависть. Те наши объятия оказались настолько мощными, что даже перещелкнули в его голове какой-то выключатель? Добро и правда творит чудеса, оказывается.       Минут через десять собралась бо́льшая часть взрослых членов стаи, и Альфа, откашлявшись, сделал несколько шагов вперед. Все выстроились вокруг него широким неровным полукольцом, Лика тоже встала к остальным, но ее глаза были устремлены в землю. Происходящее явно девушку не заботило, оно и понятно – какая разница, если все равно скоро навсегда покинешь это место?       — Моя стая, мои друзья, моя семья, — громко и уверенно начал Лиулфр, — сегодня я хочу поговорить с вами, обсудить пару серьезных вещей, о которых вы наверняка уже слышали. Также я попрошу вас передать сегодняшний разговор отсутствующим. — Многие волки согласно покивали, внимательно слушая своего лидера. Тот широко расставил ноги и, слегка жестикулируя мощными покрытыми шрамами руками, продолжил свою речь. — Наша стая недостаточно большая и сильная, чтобы чувствовать себя безопасно. К сожалению. Настал непростой период, даже устранение клана Алека не будет гарантом безопасности, к тому же, многие из нас проводят значительную часть времени в обществе людей, и здесь, в стае, остается очень мало вервольфов. Как вы уже знаете, мы с моим сыном ходили в Балтийскую стаю, где теперь Инголфр является Альфой. Я предлагаю объединиться с ними. Если большинство согласно, то так мы и сделаем.       Удивительно на самом деле, что Лиулфр, будучи Альфой, покидал свою стаю на какое-то время. Мне казалось, что такое недопустимо.       — Пожалуйста, поднимите руку те, кто готов пойти за мной в другую стаю, объединиться с ними и увидеть новым Альфой моего сына Инголфра?       Один за одним присутствующие стали поднимать вверх руки, в том числе Герман, Аластор и Фрейя. Лика руку не подняла, но вряд ли она была против, скорее всего, ей просто было все равно. Подсчитывать проголосовавших и учитывать мнение нескольких отсутствующих смысла не было – очевидно, что “за” проголосовало процентов девяносто, как минимум.       — Хорошо, — кивнул Альфа, — спасибо вам за доверие. Теперь вторая тема. Алек. Вы знаете, что несколько лет назад наша стая сражалась с кланом упырей и одержала победу. Вот только Алек и еще несколько вампиров из этого клана выжили и жаждут мести. Их пробную вылазку мы выдержали, потеряв семь членов нашей стаи, но это лишь начало. В ближайшее время грядет серьезная бойня, — внушительно проговорил Лиулфр, и у меня внутри все неприятно сжалось. Стало очень страшно за тех, кто успел стать близким. Особенно за Волчонка. — Мы к ней готовы. Несколько наших охотников охраняют периметр и сообщат о приближении упырей. Когда это произойдет, прошу всех действовать по нашей классической оборонительной схеме. И в этот раз из упырей не должно остаться в живых никого.       — Мы не можем заранее уйти в Балтийскую стаю и избежать этой битвы? — спросил лысый мужчина со шрамом через все лицо.       — Нет, — отрицательно покачал головой Альфа. — Условия были таковы, что сначала мы разберемся с нашим давним врагом, а потом объединимся. Но, я уверен, что мы сможем выстоять. Конечно, Алек наверняка подготовился, но мы все равно сильней.       — Даже если выстоим, многие погибнут, — произнесла женщина. Ее имени я не помнила, но на Дне Рождения Германа она попросила меня сказать тост.       — К сожалению, да, такое возможно.       Боже, нет. Пожалуйста, нет. От представлений о том, что буквально на днях может внезапно не стать Лики, Саги, Александра и еще множества милых людей, точнее, вервольфов, мне даже физически поплохело: затошнило от паники и ускорилось дыхание. Насчет любимого Волчонка – думать о том, что с ним тоже может случиться беда, я отказывалась.       Присутствующие обсудили еще пару моментов относительно поднятых тем, а после этого слово неожиданно взял Герман, выйдя на место Лиулфра. Я внимательно на него уставилась. Теперь, когда он отошел от меня, оставив одну рядом с не самыми дружелюбными членами стаи, тело целиком окунуло в ощущение полнейшей уязвимости и незащищенности.       — Месть Алека носит двойственный характер, — заговорил Герман с преподавательской ровной интонацией. — Во время прошлой битвы с его кланом, я убил его любимую девушку. Пока остальные вампиры будут пытаться просто перебить всех вас, основной, если не единственной, целью Алека буду я и те, кто особенно мне дорог. В том числе, Алексия.       Множество взглядов с затаенными подозрениями, которые все сильней подтверждались с каждым новом событием, устремилось на меня. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не съежиться под ними или не свернуться в комочек. Расправив спину, я смотрела исключительно на Германа.       — Он уже пытался достать Алексию, и в тот день напал на нее вместе с Тео. Это не было случайностью. Я… я хочу вас попросить о том, о чем просить не смею, — его тон внезапно изменился на очень человеческий и смиренно-покорный, — надеюсь, вы мне это простите. Пожалуйста, если вы увидите, что этой девушке угрожает опасность, и сможете ей помочь – помогите. Если у вас будет выбор между тем, чтобы спасти меня или спасти ее – спасайте её. Я не стану просить вас рисковать собой ради человека, но прошу вас по возможности приглядывать за Алексией. Я боюсь, что не справлюсь один. Она мне дорога. И она замечательная, поверьте. Она заслуживает жить. Я хотел оказать ей помощь в сложный момент, но вышло так, что обрек ее на смертельную опасность. Я прошу вас помочь мне защитить Алексию, и после этого я останусь в долгу перед каждым из вас и никогда больше ни о чем не попрошу. Пожалуйста.       — Достаточно, — серьезно проговорил Аластор.       Я перевела шокированный взгляд с Волчонка на него. Такой речи от Германа даже после признания в любви я ожидать не могла. Что он творил?.. Сначала развод, теперь это. Он же раньше всегда был таким серьезным и верным своим взглядам и традициям… Или мне так только казалось?       Рудницкий старший явно намеревался высказаться сам, после того, как прервал сына, но ему помешал Александр. Швед сделал полшага вперед и твердо произнес:       — Я присмотрю за ней, брат. Раз она дорога тебе, она дорога и мне. К тому же, Алексия и правда замечательная.       Какого..? Почему они делали это?       Герман благодарно ему кивнул.       — И я помогу, — подал голос Петша.       Мой рот приоткрылся от удивления.       — Я тоже встану на защиту Алексии, — сказал Дечебаль, немного выйдя из кольца.       Доберманчик?! Ох уж эта волшебная сила обнимашек. Дечебаль сам был готов меня убить! Их всех заколдовали что-ли?! Какого дьявола!       — Ты? — не смог сдержать удивления и Михай, уставившись на Деччи.       — У нее душа есть, — сухо бросил тот в ответ, глядя на меня. — Алексия была добра ко мне даже тогда, когда я был с ней очень груб.       — Алексия заслуживает жизни и нашей защиты, — заговорила Лика, впервые за вечер оторвав глаза от земли. — Мы с ней подружились за то время, пока она была тут. Мне кажется, пора уже начать мыслить шире, а не ориентировать на древнейшие традиционные устои. Да, она человек, и дальше что? Мы все с вами наполовину люди.       — Во-первых, традиции и законы помогают сохранить порядок, — перебила ее женщина, просившая меня сказать тост. Кажется, Илва? — Во-вторых, дорогуша, люди изначально были нашей едой. Мы выше их. Теперь ты, вместе с Херманном, призываешь нас, рискуя жизнью, встать на их защиту? А люди бы рисковали собой ради скота? Ради коров каких-нибудь?       — Алексия бы рискнула, если бы было нужно, — заявила Бэсеску. Должно быть, она вспомнила о Луми. — И люди – не скот.       Глядя на то, как эти прекрасные вервольфы защищают меня, переступая через устои своего общества, я чуть не расплакалась. Это даже не назовешь простым словом “приятно”. Это… что-то особенное. Когда ты что-то значишь, когда ты перестаешь быть чужаком там, где отличаешься от всех. Когда ты действительно дорог. Моей благодарности и признательности не было предела.       — Значит, она – дура, — фыркнула Илва.       — Не нужно ее оскорблять, — тут же заступился Герман. — Это не дурость. Это душа. И широта, глубина и свет души Алексии поражают. Это подтвердит любой, кто успел нормально пообщаться с ней.       — Достаточно, Херманн, — не выдержал Аластор. Его глаза метали злые молнии. — Ты опозорил себя и меня дальше некуда. Теперь уже перед всей стаей. Достаточно.       — Отец, давно ты, который работает и частенько живет среди людей, стал их ненавидеть и презирать?       — Ты уже тысячу раз предъявлял мне это и уже тысячу раз я тебя отвечал. Я не братаюсь с людьми. Я не сближаюсь с людьми, как ты. Я просто их эксплуатирую. — Переведя взгляд с сына на других членов стаи, он вышел вперед. — Я прошу вас всех простить моего сына и его дурость. Мне очень стыдно и весьма прискорбно видеть то, что он творит.       На лицах вервольфов отразились различные эмоции, переплетающиеся с непониманием и удивлением. Меня же уже трясло. Тяжело смотреть на то, как самый любимый и дорогой человек из-за чувств к тебе разрушает свою жизнь и вязнет все глубже в проблемах. По сути, все это происходило из-за меня. Если бы не та попытка разыграть мнимое обращение, лишь бы вернуть Германа в свою жизнь, все могло бы быть иначе.       Прости, любимый. Прости.       — Херманн запутался, — решила встрять Фрейя. Вот что ей все спокойно не сиделось? Вас уже развели, угомонись наконец. — Он влюбился в эту девчонку. Возможно, она его околдовала. Он развелся со мной, он просит вас встать на защиту человека и он хочет покинуть стаю после битвы, чтобы жить с этой девчонкой. Но вы все знаете Херманна. Он разумный и рассудительный. Думаю, тут дело в колдовстве.       Какое к черту колдовство?! Что за ересь?! Вот уж точно, всеми средствами своего будет добиваться.       — Это полнейших бред, — поморщился Волчонок.       — Ты правда хочешь покинуть стаю, Херманн? — спросил Михай.       Отец Лики побледнел, а его глаза наоборот налились кровью. Может, он решил, что это я так плохо повлияла на его дочь, и Лика из-за меня брыкается от навязанного замужества?       — Я не хочу, Михай, — спокойно отозвался любимый. — Я лишь сказал Фрейе, что уйду, если это будет требовать стая или так решит Альфа.       — Ты на самом деле развелся с женой?       — Да.       — Из-за девчонки?       — На то было множество причин.       — Так поведай нам их, — потребовал отец Александра.       — Нет, это касается лишь меня и Фрейи, — отрицательно качнув головой и сложив руки на груди, равнодушно заявил Герман. — Я не собираюсь выносить это на всеобщее обозрение.       — Ты любишь эту девчонку, Херманн? — влезла теперь еще и Илва.       — Свое отношение к кому-либо я также не стану обозначать публично. При всем уважении. А насчет заявления Фрейи, давайте спросим Сагу. Сага, — он повернулся к Шаманке, — скажи нам, пожалуйста, есть ли на мне какое-либо колдовство, сделанное Алексией?       — Нет, — подтвердила Сага.       — Если ты между стаей и человеком выберешь человека, — вновь заговорил Аластор, — я откажусь от тебя. Я говорю это при всех. У меня тогда останется только один ребенок – Томас.       — Идет, — ядовито усмехнулся Герман. Вида он не подал, но я чувствовала, что слова отца его сильно ранили.       Альфа поднял вверх обе руки, раскрыв ладони.       — Всё, достаточно, — громко произнес он. — Развод был согласован и произведен по всем правилам. Обсуждать здесь нечего. Насчет просьбы Херманна о защите человека, тут каждый пусть решает сам. Тема закрыта. И собрание тоже окончено. К дискуссиям о нахождении Херманна в стае мы вернемся после битвы. Можете быть свободны.       Фрейю всю перекосило от злости, впрочем, как и Рудницкого старшего. Не удивлюсь, если во время битвы они собственноручно толкнут меня в объятия какого-нибудь вампира.       Народ начал потихоньку расходиться, перешептываясь о сложившейся ситуации. С одной стороны, было ощущение, что на нас с Германом вылили цистерну помоев. С другой стороны, конечно, поддержка от Александра, Петши, Дечебаля и Лики была очень приятна.       — Иди домой. Как освобожусь, приду к тебе, — сказал Волчонок, приблизившись ко мне. — Все нормально, выдохни.       В ответ я лишь кивнула.

***

      Перед тем, как вернуться в свою комнату у Саги, я решила попробовать зацепить Лику на пару слов, если рядом не будет старших, но случайно оказалась свидетелем чужого разговора. Когда слух уловил ключевые фразы, я остановилась за углом соседнего дома и, опустившись на землю и обхватив голову руками, будто мне поплохело – на случай, если кто-то заметит, чтобы не обвинили в подслушивании, стала прислушиваться.       — Я с тобой ничего обсуждать не хочу, Сандр, — прорычал отец Лики. — Почему я должен тебя слушать вообще?       — Потому что я хочу помочь Вашей дочери! — агрессивным громким шепотом ответил Швед.       — С чего ты взял, что помогаешь? Я видел твою помощь Херманну. Спасибо, избавь нас от неё.       — Да просто взгляните на Лику! На ее лицо, на ее взгляд. Она же призрак ходячий. Она от тоски умрет! — сдерживал эмоции и сохранял голос приглушенным он явно не без усилий.       Получается, Лика все-таки поговорила с Александром, и тот решил попробовать помочь ей. Молодцы. Всегда нужно пробовать все пути решения проблемы и пытаться до последнего. В конце концов, руки опустить никогда не поздно.       — Ничего, переболеет, и нормально все будет. Привыкнет, полюбит, еще и благодарна мне потом будет. Я же ей добра желаю, Сандр, я ей хорошего мужа подобрал. Если ты не знал, ее мать, мою жену, мне точно также сосватали.       — Но она не хочет этого!       — Это детский сад, Сандр. Хочет, не хочет… Всё, — Бэсеску уже откровенно злился, — ступай давай. Разговор окончен.       — Если вы ее любите, не делайте этого! Пожалуйста. Просто поговорите с ней еще раз, выслушайте ее. Лика не хочет уходить из стаи!       — Послушай ты меня, — зашипел отец Лики, сильно понизив голос, из-за чего я стала с трудом разбирать слова, — она уйдет в Карельскую стаю, большую, сильную, и будет жить долго и счастливо. И она избежит этой бойни с упырями. Рано или поздно ей все равно придется выйти замуж, так почему бы не сделать это сейчас и не сохранить жизнь?       — А если она и так переживет эту бойню? При этом останется в стае и выйдет замуж позже и по любви? — теперь голос Шведа звучал уже не так уверенно и настойчиво. — За кого-то из той же Балтийской стаи, например.       — Разговор окончен.       Шаги зашуршали по траве, удаляясь. Сандр тяжело вздохнул и через несколько секунд тоже ушел прочь. Я поднялась на ноги.       Так, значит, отец Лики спешил с этой свадьбой, чтобы уберечь дочь от смерти во время битвы с вампирами?.. Его можно было понять, разумеется, я бы тоже сделала все, чтобы спасти того, кого люблю. В глубине души даже засомневалась, а не лучше ли Лике и правда уйти? Но все-таки нельзя распоряжаться чужими жизнями.       После этого подслушанного диалога я уже не знала, что хочу сказать подруге, и, решив отложить разговор, направилась к Саге. Не терпелось поскорее увидеть Германа, от мыслей о нем и о возможном новом поцелуе я даже закусила губу. Правда, романтическое влюбленное настроение перебивали тревожащие мысли о предстоящем сражении стаи с кланом этого поганого Алека.