Прилежная ученица

Адель засыпает прямо на холодном жёстком полу ванной комнаты и проводит в одной позе всю ночь. Девушка прижимает коленки к груди, обнимая их. Она не помнит, каким образом смогла уснуть в такой ситуации, плюс ко всему живот адски болит. Мария заходит в комнату и с отвращением смотрит на падчерицу. Женщина набирает в ведро немного холодной воды и выливает на девушку. Аделаида сразу же встает и испугано осматривается, надеясь, что это был страшный сон, но Мария Алексеевна стоит перед ней, и это явь. — Собирайся в центр и уберись тут. — бросает Мария и выходит из комнаты, но не проходит и минуты, как она возвращается, уже с телефоном в руке. — Я прочитала твою переписку. Если не хочешь, чтобы Саша узнал, что его дочь не только наркоманка, но ещё и шлюха — а это его ох как сильно взбесит — расстанься с этим своим Максом сегодня же! Иначе завтра будешь лежать на столе в морге, — и Мария удаляется не дожидаясь ответа. По щекам Аделаиды вновь начинают стекать слезы, больно обжигая глаза и кожу. Сердце девушки сжимается от осознания того, что ей придется лишиться счастья, которое она едва обрела. Девушка открывает кран и снова, и снова умывает лицо ледяной водой, пытаясь хоть немного успокоиться. Она смотрит на свое отражение и ужасается: бледная кожа, красные опухшие глаза, разбитая губа, запекшаяся кровь. Ефимова около минуты не решается поднять толстовку, но все-таки делает это. Чуть выше и левее пупка виден огромный синяк, который болит не только при касании, но и на вдохе. Адель вздыхает, принимая эту участь и выходит из ванной комнаты. Александр все еще спит и это ее немного успокаивает. Девушка хватает рюкзак, который лежит на полу в коридоре и, обув кроссовки, уходит из квартиры, настолько быстро, насколько позволяет её нынешнее состояние. Перед тем, как выйти из подъезда, она быстро натягивает маску. Недолгие отношения с Максом придали ей уверенности в себе и в том, что она прекрасна. Аделаида идёт пешком. Путь занимает всего тридцать минут. Центр открывается только в восемь, а сейчас на часах только семь и до начала занятий еще целый час. Все заведения и магазины в столь раннее время закрыты, поэтому Адель садится на лавочку у футбольного поля, её живот сводит от боли и голода, но она не обращает внимания и погружается в невесёлые мысли о том, как сообщить Максу, что они расстаются. Аделаида сидит в актовом зале в полном одиночестве, ожидая Макса, чтобы как можно быстрее с ним расстаться. Она уверена в том, что он сядет с ней рядом, поэтому занимает место на первом ряду, чтобы позднее пересесть назад. Он не заставляет себя долго ждать и спустя пару минут дверь открывается. Макс и вправду садится рядом с возлюбленной и принимается что-то увлеченно рассказывать. Адель смотрит ему в глаза, не переводя взгляд, пытаясь запомнить его лицо как можно точнее. Зачем? Она сама пока не уверена, возможно затем, чтобы, летя с крыши, вспоминать черты дорогого лица. Ефимова долго не решается начать нелегкий разговор. Девушка нервно сглатывает и сжимает руки в кулаки, пытаясь прийти в себя. Отросшие ногти больно вонзаются в кожу, но ей не привыкать к физической боли, к тому же она в некотором роде ослабляет душевную. — Макс, нам нужно расстаться. — неожиданно говорит Аделаида. Парень удивленно смотрит на неё, и его губы искривляются в странном подобии улыбки. — Что ты такое говоришь, принцесса? — растерянно спрашивает он. — Я не люблю тебя, точнее, ты мне уже не нравишься, поэтому я не вижу смысла продолжать эти отношения. До свидания. — голос девушки звучит твердо. Она берет рюкзак и удаляется на последний ряд. Нет, Макс не собирается идти за ней и докучать «допросом», Аделаида объяснила все доходчиво, без лишних сантиментов, не оставляя места сомнениям. Единственное, что сейчас чувствует Макс — разбитое вдребезги сердце. Он, кажется, слышал, как оно раскалывалось от слов «Ты мне уже не нравишься». День пролетает довольно быстро. Как обычно девочек отпускают с физкультуры, а мальчики остаются тренироваться. Весь день Адель ни с кем не разговаривает, даже с Женей и сейчас, надев наушники и опустив голову, медленно бредет пешком по улице, оттягивая неизбежный момент возвращения домой. Она каждый раз прокручивает в памяти мгновение, когда глаза Макса погасли от её слов. Девушка снимает наушники, почувствовав позади странное движение, слышит шорохи и замирает, когда кто-то приобнимает ее за плечи. — Какие люди в Голливуде! — говорит знакомый голос. — Илья? — голос девушки предательски дрожит. — Надо же, угадала! А че это ты не в тюряге? Точно! Батя откупил, да? — с ухмылкой спрашивает он, Костюков Илья — шатен с зелеными глазами, бывший одноклассник Адель. — М-мне нужно домой… — говорит Ефимова и убирает его руку. Аделаида ускоряет шаг и не слышит, что выкрикивает ей вслед Илья. Девушка дрожащими руками бросает в рот две таблетки успокоительного и закрывает уши руками, отгоняя воспоминания. Адель заходит домой, тихо закрывая за собой дверь, чтобы не возникло нового повода для агрессии со стороны отца. Неожиданно дверь гостиной открывается. Александр смотрит на дочь с ненавистью и бьет со всей силы кулаком в и так уже травмированный живот. Девушка, согнувшись пополам, падает на пол и прикрывает голову руками в надежде избежать сотрясения. Мужчина же начинает остервенело пинать её куда попало. Из кухни выбегает Мария и еле оттаскивает мужа от падчерицы. — Саша, ты перебарщиваешь! — кричит женщина. — Закрой рот, шлюха! — в ответ кричит он и бьет жену по лицу. — Вы, две шлюхи, ни на что не годитесь… — уже тише добавляет Александр, заходя обратно в гостиную. Он ложится на кровать и затихает. Адель лежит неподвижно, прижав колени к груди и продолжая закрывать голову. Мария опускается на колени перед ней и плачет, закрыв рот рукой, чтобы не разбудить мужа. — Адель, ты как? — спрашивает женщина. — Прекрасно, — девушка встает и, взяв рюкзак, выходит из квартиры. Слезы стекают по щекам, соединяясь на подбородке, а сердце больно сжимается. Аделаида не знает, куда идти, у кого переночевать, но точно решает, что так больше продолжаться не может. Девушка поднимается на крышу, откуда открывается прекрасная панорама вечернего города. Она садится на ограждение и, свесив ноги, смотрит вниз. Вид сегодня особенно чарующий, но Адель больше не может и не хочет жить так. Живот болит адски и, кажется, сломано ребро. — Макс… — вздыхает Ефимова и протирает лицо рукавами толстовки.