Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Душа задрожала, и мое тело выгнулось дугой в сильнейшем спазме. Повезло, что боль была кратковременной и овладела мной на совсем небольшой промежуток времени. Чудовищные ощущения, невыносимые. Рассыпаться на части под действием Тьмы куда приятнее, чем чувствовать, как каждую клеточку твоего тела сводит судорогой.       Волдеморт любил мою мать...       Никакая боль не сможет заглушить подобное известие. Мысль о любви сильнейшего темного волшебника истории к Елизавете л'Амори красным пульсировала в висках, отдаваясь ноющей тяжестью в затылке. Я распахнула веки, успев заметить, как черная тень вылетает из библиотеки. Не нужно было гадать, что или кто это был, ответ таился в странном видении, пришедшем ко мне во сне. Удивительно, зачем Темный Лорд вообще пожаловал в мой замок, и что ему на самом деле было нужно.       - Ты провела во сне три дня, - недовольно сказал Старший. Возле меня материализовались сразу два полупрозрачных тела. Одно четко повторяло все контуры человека, второе же сформировалось не до конца, так и оставшись облачным, - белым и мягким на вид.       Я кое-как уселась на диване и потянулась. Застывшие мышцы отозвались болью во всем теле. Немудрено, после такого-то "приятного" пробуждения.       Значит, я провалялась без действий еще целых три дня. Подумать только! Я понимала, что должна чувствовать куда больше, негодовать, бояться, злиться, но ни одной лишней эмоции в моем сердце не было. Только какая-то невнятная пустота и нечто тяжелое чуть выше живота, словно внутри собрался комок. По ощущениям я догадалась, что, скорее всего, это были сконцентрированные эмоции, которые в последнее время никак не могли успокоиться и войти в нужную мне колею.       - ТЫ НЕ СТАНЕШЬ КРИЧАТЬ ИЛИ ВОЗМУЩАТЬСЯ? ЖАЛЕТЬ, ЧТО ПОТЕРЯЛА СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ? МОЖЕТ, ТЫ ХОЧЕШЬ СРАЗИТЬ КОГО-НИБУДЬ? ИЛИ ЗАНЯТЬСЯ ЛЮБОВЬЮ? - Младший в виде облачка подплыл ближе и прикоснулся рукоподобным отростком к моей щеке. То, что казалось мне мягким, на деле напоминало острый кактус.       - Неприятно, ты колючий, - я поморщилась. - Мне сейчас не до разрушений и секса, и уж тем более не до негодования. Ничего не хочу.       - ОНА НЕ В ПОРЯДКЕ, - резюмировал Младший и повернулся к Старшему. - СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ, ВЕДЬ ТЫ ЗАЩИТНИК РОДА, А НЕ Я.       - Бесполезно, - Старший развел руками. - Если я сейчас резко высвобожу эмоции главы, ей станет еще хуже. Плохая идея.       - Все в порядке, не стоит ничего предпринимать, - я с трудом поднялась с дивана, но рухнула обратно. Происходящее мне совсем не понравилось. - Что с моим телом?       - Оно не хотело возвращаться к жизни, - меланхолично ответил Старший и начал расхаживать по библиотеке, то и дело касаясь попадающихся на пути поверхностей. - Пришлось пойти на крайние меры. Дух Хогвартса имеет некоторую связь с Томом, и через него нам удалось влить к его голову мысль, что ты слишком долго не появлялась в Малфой-мэноре. Он привел тебя в чувство, но немного перестарался.       - Том? Здесь был кто-то еще?       Меня передернуло от такой перспективы. Мало того, что Младший еще с кем-то связан, так я еще и не знаю этого человека. Не хватало, чтобы в мой замок повадились приходить все, кому не лень. Хотя, если этот загадочный Том столкнулся с Волдемортом, мне, возможно, больше не о чем переживать.       - Том Марволо Реддл - настоящее имя существа, которое вы все называете Волдемортом, - терпеливо объяснил Старший и вздохнул. - Ты первая из нескольких поколений л'Амори, кто совершенно не интересуется историей.       - Одной бессмысленной тайной стало меньше, - я недовольно поморщилась. - Подумаешь. Будто мне без этого мало информации приходится держать в голове. Но мне совсем не нравится, что у Темного Лорда есть связь с Младшим. И еще - скажи на милость, каким образом Волдеморт меня пробудил?       - Я НЕ ДО КОНЦА ПОНЯЛ МЕХАНИЗМ ДАННОЙ СВЯЗИ. МЫ С БРАТОМ ПОКА РАЗБИРАЕМСЯ С ЭТИМ ВОПРОСОМ, - признался Младший и задумчиво протянул: - ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ТВОЕГО ПРОБУЖДЕНИЯ... НА МОЙ ВЗГЛЯД, ТОМ ПЕРЕСТАРАЛСЯ. Я МОГУ ПОНЯТЬ ЕГО ЖЕЛАНИЕ ВЕРНУТЬ ТЕБЯ, НО ВСЕ ЖЕ...       - Да что такого сделал Темный Лорд?! - вспылила я. Будь у меня побольше сил, я бы, наверное, метнула в Духом чем-нибудь, да хоть той же подушкой. Но тело пока шевелиться не хотело.       - Сначала он пытался разбудить тебя поцелуем, - Старший остановился у камина и медленно провел полупрозрачной ладонью по языкам пламени. - А потом, когда это не сработало, использовал круциатус.       Я рассмеялась. Как это было похоже на Волдеморта и отношения, которые нас связывали! Подумать только - величайший волшебник последней сотни лет был по уши влюблен в мою мать, а она его отвергла. Ведь, по сути, он вряд ли наворотил бы столько бед, стань он побочным л'Амори. Елизавета могла одним словом предотвратить столько смертей и ужасов, что в страшном сне не приснится. Зато теперь стало понятным, откуда взялись противоречия в отношении ко мне Темного Лорда. Я поудобнее расположилась на диване и лукаво взглянула на Старшего.       - Ты ведь знал, что Волдеморт влюблен в мою мать?       - Влюблен? Мне плевать на такую мелочь, - голос Духа неожиданно завибрировал от ярости. Не самая логичная реакция на подобную информацию. Однако, когда он продолжил, я все поняла: - Он должен был стать мужем Елизаветы, тем, кто продолжит род л'Амори. Он, а не предатель Гарольд.       Значит, моим отцом должен был стать Волдеморт. Какая потрясающая новость, все они, одна другой лучше. Да уж, моя мать совершенно не умеет выбирать себе мужчин. Кажется, я поняла, в кого выросла таким обалдуем. И вместо того, чтобы радостно совокупляться со Снейпом, решила пройтись по всем мужчинам, которые более-менее вызывали во мне чувства. Люпина зачем-то приплела к этому безобразию, Люциуса очаровала. Кошмарный я человек. Нет бы остановиться на ком-то одном, нет. Мне было мало. Я хотела власти, хотела, чтобы мне поклонялось как можно больше людей, чтобы каждый хотел защитить меня от всего мира сразу, чтобы ни у одного из них не появилось и мысли о том, чтобы навредить...       Я пряталась в мужчинах, делая все, чтобы они были подчинены моим желаниям, потому что хотела быть в безопасности.       - Как вы оба, однако, ненавидите моего отца, - ухмыльнулась я. - Любо-дорого смотреть. Как же он так умудрился снискать ненависть со всех сторон?       - ЭТО НЕ ТО, ЧЕМУ ТЫ ДОЛЖНА УЧИТЬСЯ, ГЛАВА, - строго заявил Младший. Он топтался на месте, явно не понимая, что ему делать в плотном теле. - В МИРЕ ДОСТАТОЧНО БОЛЕЕ УВЛЕКАТЕЛЬНЫХ И ПОЛЕЗНЫХ ЗАНЯТИЙ.       - Да я и не собиралась, - невозмутимо заявила я. - Просто занимательно. Ведь я, как бы печально это ни было, остаюсь дочерью Гарольда, а, значит, унаследовала и его характер.       - Больше всего ты напоминаешь мне младшую внучку Ньювинда, - неожиданно нежно сказал Старший. - Она была странной девочкой - нелюбимым отпрыском семьи. Но именно ее потомки в итоге привели род л'Амори к золотым временам. Остальные же грызлись, пока не осталась только одна ветвь - ее. Маленькая Эстер... Она была бы вдохновенной девочкой. Мне жаль, но она ушла слишком рано, успев подарить жизнь двум отпрыскам л'Амори - Айдану и Беренгильде. Они...       - Хватит, не грузи меня лишней информацией, пожалуйста, - я устало взмахнула рукой, жестом приказывая Старшему умолкнуть. - Мне не до исторических справок, честно. Я поняла, что напоминаю каждому кого-то из прошлого, будь то возлюбленная, друг или любимый отпрыск. Плевать. Я - это я, и никто иной. Вот и все.       - Ты слишком сильно зациклена на себе, даже зельевар больше интересуется историей рода, хотя вернулся в семью совсем недавно, - с укоризной заметил Дух, но продолжать лекцию не стал.       - Если семье плевать на меня, то почему меня должна она интересовать? Я ведь не Дух-защитник, мне не обязательно печься обо всех. Пусть на меня повесили обязанности главы, но, по сути, мне просто нужно родить. Не получилось в первый раз - получится во второй. Мой Сашенька ушел, и мне просто нужно воспроизвести... на свет... другого... ребенка...       Я разрыдалась. Воспоминания о сына пронзили сердце, словно острый нож, и тугой комок чувств, сосредоточенный в груди, начал распадаться, превращаясь в эмоции, сотни эмоций и чувств, от которой разрывалась душа. Остатки души. Я не была уверена, что внутри кажусь чем-то более целостным, чем тот же Волдеморт. Наверное, мы с ним в чем-то похожи, хоть он и не стал моим отцом.       - НЕ ПЫТАЙСЯ ВЫГЛЯДЕТЬ БЕСЧУВСТВЕННОЙ, ЕСЛИ ТАКОВОЙ НЕ ЯВЛЯЕШЬСЯ, - колючая длань Младшего коснулась моей щеки, вытирая слезы. - ПРИ НАС ТЫ ВОЛЬНА ВЕСТИ СЕБЯ ТАК, К ЧЕМУ РАСПОЛОЖЕНО ТВОЕ СЕРДЦЕ.       Ну, да, конечно. Чтобы Старший воспользовался моей слабостью для своих целей. Знаем, как это бывает, прекрасно знаем. Страшнее манипулятора, чем Дух л'Амори не знал мир.       - Почему мама выбрала Гарольда? - спросила я, прорыдавшись. Чувства медленно уложились в нечто более-менее терпимое, и слезы высохли. У меня пока нет желания рыдать. Не хочу. - Я думала, что все те, кого ты выбираешь на роль будущих л'Амори, должны вызывать у нас чувство настоящей любви.       - Мне и самому хотелось бы узнать ответ на твой вопрос, - Старший проскользил ко мне. Он постепенно терял очертания. Младший после того, как вытер мои слезы, вовсе превратился в еле заметное облачко. - Так было всегда. Но с Елизаветой все пошло по иному сценарию.       - Я задам этот вопрос Гарольду, перед тем как убить, - пообещала я.       Духи умолкли, удовлетворенные моими словами, и, окончательно потеряв плотность, начали расплываться во библиотеке, а затем вернулись ко мне. Я осторожно пошевелила конечностями. Дрожь и боль вроде бы прошли, значит, стоило взяться за дело. Я достаточно провалялась бессмысленным грузом, чтобы и дальше позволить себе отдыхать. Мне стоило побыстрее привести в порядок Малфоев, и у меня были идеи, как это сделать.       Когда-то давно, в прошлой жизни, я провела в коме чуть больше месяца. И, помнится, Альбус Дамблдор говорил, что вернуть меня может тот, к кому я привязана больше всего. Возможно, я смогу провернуть нечто подобное и с Люциусом, ведь у меня получилось достучаться до него, достать его душу, хотя она сейчас и находится где-то там, на границе между живыми и мертвыми. Не самое приятное агрегатное состояние, только если не жаждешь смерти.       Кряхтя, я поднялась с дивана. По-хорошему, надо бы еще Ники проведать, он уже наверняка вылечился. Это я у нас вечно то с окна выпаду, то в кому кратковременную впаду. Нестабильный человек. С такими мыслями я заставила себя оторваться от удобного ложа дивана и передвигать ноги, направляясь к комнате, в которой лежал Ники.       Каркарова-младшего на месте не оказалось. О том, что он когда-то был здесь, можно было догадаться только по аккуратной стопочке выстиранных остатков его одежды, уложенной на стуле возле кушетки. Все. Комната была стерильно-чистой, чуть ли не блестела. Я со вздохом подумала, что, если Ники сбежал, то второй раз спасать его точно не буду. Не заслужил. Второй мыслью было то, что он вполне мог столкнуться с Волдемортом, и тот просто завершил начатое, прибив несчастного Каркарова.       - Он в замке, - подсказал Старший. - Ты же не думала, что Каркаров будет лежать солдатиком на кушетке, пока ты изволишь отдыхать в коме?       - И где же Ники? - поинтересовалась я, проигнорировав саркастичный тон Духа.       - Посмотри в покоях женщины Малфоя.       Женщины Малфоя... Почему-то внутри мне стало не по себе от такой формулировки. Я привыкла не считаться с Нарциссой, будто ее вовсе не существовало в жизни Люциуса, периодически забывая, что она - его законная жена, как я сама - жена Северуса Снейпа. Очередное напоминание о том, чему не дано сбыться.       Раньше я думала, что если у меня когда-нибудь будет своя семья, то она станет образцом любви и преданности. Но пока что сработала только преданность - в том смысле, что предательств было слишком много. Я не хотела отношений с Люпином, но, привязав его к себе, почти смирилась с грядущим, постоянно боролась с мыслями и образами, главными героями которых становились Снейп или Малфой. Но потом произошло то, что произошло, и меня понесло. Мне стало плевать на свое тело, на душу, в которую, как мне тогда казалось, плюнул самый добрый человек на Земле. Теперь же, зная правду, я жалела о том, что ступила на другой путь.       Половина моего сердца поровну поделена между тремя мужчинами, а вторая половина покрылась траурным налетом после смерти Сашеньки. Она нескончаемо корчилась от боли, плакала и жаждала небытия, приковывая мое тело к земле и спасая в блаженной темноте. Это было плохо. Лучше чувствовать боль потери, рыдать, кричать, чем снова становиться живым овощем.

***

      Дверь в комнату, где покоилась Нарцисса, была настежь распахнута. Я подкралась поближе и увидела чудесную картину: Николай Каркаров, чистокровный волшебник, сын грозного директора Дурмстранга, с помощью заклинания левитации обмывал тело миссис Малфой. Об этом ей точно ни в коем случае нельзя говорить. Думаю, она не сможет смириться с тем, что сын Игоря Каркарова не просто видел ее в обнаженном виде, но и старательно намывал.       - Вот уж не думала, что ты, как сын высокопоставленного волшебника, будешь заниматься подобной работой, - произнесла я, входя в комнату.       - На первых годах армии я служил в медсанчасти и делал куда менее приятные вещи. Служба медика быстро отбивает любое стеснение или брезгливость, - Ники и бровью не повел, только чуть ускорился. - Рад слышать твой голос. Дай мне пару минут, хорошо?       Я не ответила, лишь молча подождала, пока Каркаров закончит. Николай методично дотер Нарциссу, затем надел на нее одежду из моего гардероба, а вещи сложил аккуратной кучкой на стуле возле письменного стола, про себя пробормотав, что надо бы их побыстрее постирать, иначе миссис Малфой может оказаться недовольной, пробудившись ото сна в чужих одеяниях.       Закончив со всеми манипуляциями, парень повернулся ко мне и галантно поклонился. На невероятно красивом лице виднелся суровый шрам. Он проходил по обеим щекам, разделяя нос ровно на две половины. Наверное, Беллатриса постаралась так разукрасить Николая, чтобы его ослепительная внешность не так сильно била женщину по самолюбию, но сделала так, что мальчишеское обаяние уступило место суровой мужской красоте.       - Я рад, что, наконец-то, могу поблагодарить тебя за спасение, - сказал Ники, выпрямляясь. - Моя жизнь дорого тебе обошлась. Скажи, чем я заслужил такую милость?       Признаться, я не ожидала, что мы так быстро перейдем к делу. Несмотря на то, что речь для Николая был мысленно приготовлен заранее, мне стало не по себе. Парень лучился от готовности сделать хоть что-то для меня, чуть ли не подпрыгивал от нетерпения, и это казалось мне слишком странным. Впрочем, Ники всегда таким был, что в детстве, что сейчас.       - Слушай, может, ты сначала придешь в себя? После пережитого тебе наверняка хочется расслабиться, отдохнуть, может, выпить...       - Нет, - перебил Ники и очень серьезно на меня посмотрел. - Мне не нужна передышка или отдых. Я слышал, что ты говорила Волдеморту о потребности в слуге-волшебнике, и заранее согласился с подобной участью. Тем более, я обязан тебе жизнью.       Сначала я застыла, не в силах выразить собственные мысли по поводу речи Николая, а потом глубоко вздохнула.       - Если ты уже обо всем знаешь, то вопрос о том, чем заслужил "такую милость", можно считать риторическим. Но мне нужен не столько слуга, сколько сильный волшебник, способный прикрывать мою спину. Тот, которому бы я могла безоговорочно доверять.       - Я невероятно польщен оказанной мне честью, - Ники с широкой улыбкой еще раз поклонился. - Не каждый день услышишь, что наследница л'Амори считает тебя сильным волшебником, которому можно доверять. Это - наивысшая похвала, которую я когда-либо слышал. Благодарю вас... хозяйка. Или тебе больше по нраву слово "госпожа"?       От такого обращения мне стало дурно. Я поморщилась. Переводить отношения с Ники в такое уничижительное русло в мои планы не входило. Я только хотела, чтобы рядом всегда был человек, с которым можно будет сражаться бок о бок с недругами, коих у меня, оказывается, было немало. Удивительно, как я умудрилась нажить себе врагов, толком не вступив в Пожиратели?       - Хозяйкой, госпожой и прочим ты можешь называть мне при чужих людях, а наедине и среди друзей обращайся ко мне по имени, пожалуйста, - попросила я. - Твое достоинство не должно пострадать от такого резкого понижения по службе.       - Повышения, - невозмутимо поправил меня Ники. - На моей службе охрана члена влиятельной семьи считается почетом. Если тебя выбрали на такую роль, значит, признали твои навыки выше остальных. Это очень дорогого стоит. Но я услышал твою просьбу и с удовольствием ее выполню... Соня.       От звука собственного имени, произнесенного устами Николая Каркарова, по спине пробежали мурашки. В голосе парня словно было нечто чужеродное, то, что раньше ускользало от моего внимания. Странно. Мне всегда было неловко рядом с Каркаровым-младшим, но теперь это ощущение словно обнажилось.       - Уже лучше, - я выдавила неловкую улыбку и, чуть подумав, продолжила: - Наверное, мне стоит предупредить тебя о том, что может ждать нас обоих среди Пожирателей. Я...       - Не утруждайся. Я прекрасно помню все, что успел увидеть, находясь в темнице, - снова перебил меня Николай. На сей раз его голос звучал жестче. - Я не понимаю, что тебе понадобилось в рядах столь отвратительных волшебников, но, уверен, у тебя есть цели и план. Сомневаюсь, что по доброй воле ты бы полезла к ним.       - Да, ты прав, я хотела рассказать тебе обо всем...       - Я попрошу не рассказывать мне ничего, чтобы, если меня вдруг будут пытать или напоят зельем правды, я не смог выдать врагам информацию, - Ники подошел ближе и взял меня за руки. - Я не прощу себе, если с тобой что-то случится по моей вине... Соня. Относись ко мне, как другу или слуге, но не подпускай слишком близко. Это может быть опасно для твоих планов.       Жесткая пружинка, спрятанная в душе Николая, опасно сжалась перед прыжком. Я явно чувствовала, как парень из последних сил держит свое внутреннее "я" в узде, не давая воли самому себе. Нет, так не пойдет. Мне куда больше нравится, когда рядом находятся люди, способные показать истинное лицо. Хватит с меня замкнутого в себе Снейпа со всеми особенностями его характера. От Николая я хочу искренности.       - Это будет сложно, - честно сказала я. - Хранить от тебя секреты. Ведь ты будешь должен быть рядом и иметь представление, что к чему. Зная тебя, ты прекрасно справишься с любой отведенной тебе ролью. Ведь не зря же ты столько лет скрывал от меня свое истинное лицо.       Николай нахмурился и, выпустив мои руки, сделал два шага назад - ровно столько, чтобы показать удивление и некоторый испуг. Только вот глаза выдавали парня с потрохами, потому что они продолжали сиять, ожидая моих дальнейших выводов. Ники определенно нравилась эта игра, как и мне, чего уж скрывать. Я плотоядно ухмыльнулась.       - Покажи мне свою Тьму, Николай, - приказала я. - Признаться, я долго не могла понять, что именно меня в тебе пугало в детстве, и только недавно смогла осознать, что это была именно твоя Тьма. Ты унаследовал от отца все, что он из себя представлял, но всегда очень хитро скрывал свое лицо. Ото всех, кроме меня. Природа одарила тебя невероятной внешностью, однако она не в силах скрыть твой пытливый разум и темную натуру. Покажи мне все.       Теперь настала очередь Николая улыбаться. Его губы растянулись в хищной ухмылке, а глаза засияли еще сильнее, поражая меня своей пронзительностью. Тьма парня, лишенная сдерживающих факторов, оглушала. Она немного походила на то, что я чувствовала от Игоря Каркарова, но была не такой мерзкой. От нее не хотелось отмываться, как после грязи. Но плотность его Тьмы, сама ее фактура напоминала разъяренного тигра. Покажи свою слабость, и она раздавит тебя, перемелет твои кости в порошок.       - Мое сердце взволновалось, когда ты сказала, что раскрыла мою тайну, - Ники повел плечами. Каркаров сильно изменился: если все время с помолвки передо мной стоял строгий вытянутый по струнке юноша, серьезный и словно выструганный из цельного куска дерева, то теперь он перетекал, словно ртуть. Предыдущая версия была хрупка и уязвима, эту же было не сломать. - Ты - единственная, кто понял, что я всего лишь играю роль. Но мне сразу было понятно, что ты особенная. Поэтому я убедил отца, что нам необходимо породниться с л'Амори, поэтому настоял, что стану идеальным кандидатом в твои мужья. Жаль, что мне так и не удалось сблизиться с тобой до того, как стал обязан тебе жизнью. Пусть Тьма моего сердца и сильна, но я никогда не считал честь пустым словом. Ты можешь доверять мне, моя прелестная владычица. Я готов пасть к твоим ногам.       Тьма Николая резко встала на дыбы и заполонила собой всю комнату. Тело Нарциссы, не выдержав напряжения, завалилось на спину. Глухой звук падения привел меня в чувство. Надо же, Ники пытается продавить меня, какая прелесть! С другой стороны, он все делал правильно: на его месте я бы тоже для начала попыталась прощупать границы дозволенного, и только потом делала выводы. А парень-то молодец, хоть и попытался заявить о себе не там.       Ники медленно двинулся в мою сторону - очень небольшими, но плавными шагами, грациозно, словно кошка. Согласно негласным правилам начавшейся игры, мне предстояло его остановить. Что ж...       Глубоко вдохнув, я выпустила в мир свою Тьму, смешивая на ходу ее с частью силы обоих Духов. На арене битв внутренних сил мне не было равных, разве только Волдеморт мог бы подавить меня. Но больше никто. Ни Снейп, ни Люпин не смогли пробиться сквозь кокон, созданный мной для саморазрушения, а у Малфоя когда-то не получилось защититься от вспышки агрессии, когда он посмел произнести вслух нелестные слова о Сашеньке. Каркаров был слабее всех четверых и потому не мог и близко со мной тягаться.       Назад парень отступал куда резвее, чем приближался. На лице Ники отобразилось удивление, которое, чем больше моя Тьма выдавливала его, все сильнее менялось на удовлетворение. В предсказуемом итоге Николай сдался. Он спрятал свою Тьму, позволив моей силе окутать его тело, и явно наслаждался происходящим.       - Ты не удивлен, - с кривой усмешкой заметила я.       - Я воодушевлен, - сказал Ники. - Уверен, что служить тебе будет куда интереснее, чем любая другая существующая в мире служба.       - Ты не передумал на счет того, что мне не стоит доверять тебе свои тайны?       - Теперь я жажду их узнать, хоть и догадываюсь, что речь зайдет либо о твоем неудавшемся браке с оборотнем, либо о Гарольде л'Амори, - Ники пожал плечами. - В принципе, оборотень мне исключительно безразличен, а вот твоему отцу я бы с удовольствием причинил боль.       - А тебе чем не угодил Гарольд?       Мне стало смешно. Вот, еще одно живое существо недолюбливает моего деятельного папаню. Список недоброжелателей Гарольда рос в геометрической прогрессии. Интересно, сколько Пожирателей внесло его имя в список "убью с удовольствием"?       - Я знаю, что он делал с тобой, знаю о пытках и котятах, - Николай на секунду отвернулся, что-то пробормотав под нос, а когда вновь посмотрел на меня, его взгляд был полон ненависти. - Я был влюблен в тебя с детства, с самого первого момента, когда увидел. Тебе тогда едва исполнилось четыре года. Ты меня не замечала, а я вдруг подумал, что ты, должно быть, сказочная принцесса, потому что лишь принцессам позволено быть такими милыми и красивыми. Отец посмеивался надо мной, но сделал все, чтобы стать желанным гостем в замке л'Амори. Потому мы оба были приглашены на твой первый юбилей. Пять лет... Я долго ломал голову над подарком, пока не вспомнил, с каким восторгом ты рассматривала картинки с котятами, которые принесла одна странная дама в розовом из британского Министерства. И тогда я понял: вот оно! Ты наверняка придешь в восторг, если я подарю тебе котенка...       Николай судорожно вдохнул. Его затрясло от ярости и злобы, а Тьма вновь вылезла наружу, но теперь она не была простой демонстрацией силы. Просто парню стало необходимо выпустить в мир хоть немного, чтобы его самого не разорвало от гнева. Плотный сгусток Тьмы бесновался по комнате, норовя что-нибудь сломать, и мне пришлось вмешаться. Не люблю, когда портят мои вещи. Я попросила помощи у Старшего, и тот быстро забрал из Тьмы Каркарова гнев и бессилие. Эмоции перешли ко мне - капля в море. Я почти не заметила, зато Николаю стало заметно легче.       - То, что должно было принести тебе радость, стало первой ступенью плана Гарольда, - продолжил Ники. - На детей, тем более чужих, редко обращают внимание, и я был свидетелем того, что сделал Гарольд. Я видел, как он пытался заставить тебя убить ни в чем не повинного котенка, и видел, что было, когда ты отказалась. Поэтому, когда мы с отцом пребывали в замок л'Амори, я старался всегда быть рядом с тобой, не упускать тебя из виду ни на секунду, боясь, что Гарольд снова сделает тебе больно. Из-за этого я стал работать над собой и своими страхами, ведь именно страх не дал мне вмешаться. Я ненавидел себя за слабость и потому стал сильным. Все шло к тому, чтобы в итоге моя сила смогла послужить тебе на пользу. Вот, почему я так легко согласился быть тебе слугой. Если ты нуждаешься в моей помощи, значит, мои старания не прошли зря. И пусть я не стану твоим мужем, но стать другом и соратником мне по силам.       Николай подошел и порывисто обнял меня - просто и по-человечески. Даже в объятиях Сириуса то и дело мелькало желание и влечение, а здесь не было ничего лишнего. Только объятия - обычные, дружеские объятия, немного похожие на те, что были у меня с Гарри Поттером.       - Я очень хочу послушать твою историю, - сказал Ники, выпуская меня из рук. - Но сейчас, насколько мне известно, у тебя есть другие обязательства перед Малфоями. О твоей связи с Люциусом ходило столько сплетен, что, увидев его в покоях рядом с твоими, я нисколько не удивился. И теперь ты наверняка хочешь привести его в чувство.       - Между прочим, Нарцисса Малфой тоже, как ты заметил, пребывает в покоях замка л'Амори, - напомнила я, многозначительно поглядывая в сторону женщины. Внутри бушевали смешанные чувства: с одной стороны, мне стало легче от того, что не придется объяснять Николаю наши странные взаимоотношения, с другой стороны, известие о распространившихся слухах совсем не радовало.       - Заметил, - с усмешкой сказал Ники и хитро прищурился. - А еще я заметил, что комната миссис Малфой находится в самом конце коридора, а комната Люциуса - рядом с твоей спальней.       Я фыркнула, не найдя, что сказать, и вышла из комнаты. Крыть было нечем, а Ники оказался кругом прав. Что ж, теперь уже в любом случае ничего не изменишь, раз слухи поползли, то любая попытка их опровергнуть породила бы новые. Если людям хочется говорить о том, что наследница л'Амори изменяет своему законному супругу с женатым Люциусом Малфоем, то пусть говорят. В конце концов, обе наши семьи имеют достаточно власти и влияния, чтобы никакие слухи не смогут стать серьезной помехой.       Единственным выходом из создавшейся ситуации могла стать смерть одного из участников. Например, Люциуса. Может, его вообще тогда не возвращать к жизни?       Я содрогнулась от неожиданно возникшей мысли в голове. Это надо же было до такого додуматься! Я сжала губы и рванула в комнату, где коротал овощные деньки глава семейства Малфой. Не хотелось бы передумать. С моими эмоциями явно творилось что-то нехорошее. Я второй раз хотела тем или иным способом убить Малфоя. Разница лишь в том, что первый оказался подделкой, а не настоящим Люциусом. Будь на его месте оригинал, неизвестно, чем бы все закончилось.       Блондин лежал на кровати с широко раскрытыми глазами, безэмоциональными и пустыми, словно кто-то щелкнул выключателем, и свет погас, оставив тебя наедине с коварно меняющимся сумраком. Когда-то живые и яркие грозовые тучи или море во время шторма теперь напоминали разлитую на холсте краску, засохшую и выцветшую.       В спальне тоже было сумрачно. Бонси, жалея глаза Люциуса, задернула плотные шторы и закрыла окна, чтобы аристократ не подхватил простуду. Из-за этого в спальне стало душно, воздух был спертым и пах болезнью. Изумрудные обои, при свете дня переливающиеся золотом, словно чешуя змеи, напоминали болотную тину, а картина над кроватью с любимым Люциусом морем казалась дешевкой, купленной у торгашей на рынке.       Первым делом, я подошла к окну и яростно раздвинула шторы. Они жалобно затрещали и рухнули вниз вместе с гардиной. Я еле успела отпрыгнуть назад, чтобы не зашибло. Но разрушения меня не остановили. Следующее, что я сделала, - распахнула ставни и впустила в комнату освежающий весенний ветер. Он был достаточно холодным, но именно это мне и требовалось. Хотелось немного остудить пыл после нехороших мыслей. С таким настроем никого не спасешь, а я все-таки хотела вернуть Люциуса к жизни.       Мне... Мне не хватало его. Письма, читающие стихи и осыпающие меня лепестками белых роз, срывающийся на шепот голос, повторяющий чарующее "mon cher", и чувство единения - то, чего мне не удавалось достигнуть больше ни с кем. Разве могла я так просто смириться с потерей человека, который, наплевав на собственные страхи и безопасность, предлагал мне бежать? Того, кто всегда честно говорил о своих чувствах, и сам тому удивлялся? Единственного, с кем меня не связывали обязательства или стремление семьи к воссоединению?       Я сдернула с Люциуса одеяло и залезла на мужчину сверху, попыталась поймать его взгляд. Безрезультатно. Мужчина вроде бы смотрел на меня, но его взгляд словно проходил сквозь, рассредоточивался и терялся.       - Посмотри же на меня, черт бы тебя побрал! Вернись ко мне!       Жгучее желание, смешанное с разъедающим ощущением острой нехватки Люциуса в моей жизни, охватило все мое существо. Словно в бреду, я одним движением разорвала рубашку мужчины, так, что все пуговицы враз разлетелись по комнате. Где-то внутри еле заметный голос удивился, как у меня такое получилось. Я не обратила внимание на него. Все мое внимание сосредоточилось на груди Люциуса, на бледной коже, пахнувшей моими маслами для ванной.       - Высвободи свою силу.       Голос Старшего звучал сразу отовсюду, в том числе - внутри моей головы. Полупрозрачные очертания его тела возникли перед лицом. Дух взял меня за руки, и я почувствовала ледяное покалывание, но с готовностью ответила на рукопожатие, позволив защитнику рода продолжить за меня. Он переплел наши пальцы и резко потянул на себя. Меня рвануло вперед, но тело оставалось на месте. Я с удивлением наблюдала, как Старший прижимает призрачные руки моей души к груди Люциуса, пока материальные руки моего тела болтаются вдоль туловища.       Я впервые перешла в мир духов не полностью, а лишь частью. Восприятие обоих миров наложилось друг на друга, и у меня получилось разглядеть то, что неосознанно притянуло к себе, пока я пыталась докричаться до Люциуса. На груди мужчины ярко-алым блестел узор паутины. Она пульсировала в такт его сердцебиению, питаясь жизненной силой Малфоя, отбирая у него не только время, но и саму жизнь.       - Так выглядит заклинание полного забвения души в моем мире. Теперь и ты можешь это увидеть, - объяснил Старший. Он провел полупрозрачным пальцем по линии паутины. - Сознание Малфоя где-то здесь. Если хочешь спасти его, придется отправиться на поиски по лабиринтам воспоминаний.       - Ты поможешь? - сдавленно спросила я. Голос звучал так, словно не принадлежал мне. Он казался каким-то хриплым и противным, нездешним. Так мог говорить не полностью набравший силу Дух-защитник.       - Не смог бы, даже если бы хотел. Твой драгоценный аристократ никак не связан с л'Амори, - Старший изобразил на призрачном лице улыбку. Если раньше она вызывала у меня довольно неоднозначную реакцию, то теперь казалась ободряющей и... милой? - Ты справишься. После завершения ритуала помолвки ты вошла в свою истинную силу. И уже использовала ее, когда объединяла Младшего и свою Тьму, когда сливалась с нами обоими. Здесь тебе предстоит сделать нечто похожее. Влейся в воспоминания Малфоя, войди в них и найди среди череды картинок ту, в которой он прячется, а потом вернись вместе с ним в физический мир. Только и всего.       - Поняла.       Ведомая странным внутренним порывом, я погрузила свои призрачные ладонь в грудь Люциуса и поддела пальцами сверкающую паутину заклинания. Меня охватили картины чужого прошлого - того, что никогда не должно было стать достоянием кого бы то ни было другого.