Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Бонси нашла зелье, как и говорила Эмбер, в тумбочке старой комнаты давней главы рода. Удивительно, что за столько веков оно никого не заинтересовало. Я вопросительно покосилась на женщину, и та в ответ пожала плечами, а потом рассмеялась и заявила, что заколдовала флакон так, чтобы на него не могли просто так наткнуться, только если целенаправленно искали именно его. Что ж, это многое объясняло.       Я недоверчиво смотрела на жижу, плескавшуюся во флаконе. Зелье было почти прозрачным. Густая консистенция добавляла подозрения к веществу, заставляя задуматься о том, стоит ли мне вообще его пить. Сомнительная затея. Пусть от Эмбер не исходила угроза, но все же... Все же меня слишком часто обманывали, чтобы я с легкостью пила неизвестные жидкости, пусть даже и простоявшие много веков в тумбочке предшественницы.       Эмбер не торопила меня. Она вообще устранилась, рассматривая хитросплетения узоров на сводах зала. Я же решила поступить так, как поступала всегда в спорных ситуациях, и призвала Старшего.       Мы с ним давно не разговаривали, очень давно. Он не хотел участвовать в моем горе и, тем более, не хотел участвовать в ритуале создания новых артефактов, хотя сам настоял на необходимости этого процесса. Дух вел себя отстраненно, предпочитая компанию Снейпа. С моим супругом Старший вел себя куда активнее, общался с ним, несмотря на то, что из-за Северуса ему пришлось заглядывать в альтернативную ветвь истории.       - Ну, что ты думаешь на счет этого зелья? - спросила я. Дух материализовался рядом, и выглядел он максимально недовольно.       - Я думаю, что не хотел бы здесь присутствовать, - мрачно произнес он. Эмбер резко обернулась на звук голоса и рванула в нашу сторону.       - Ты! - взвыла женщина и попыталась дотянуться до Старшего. Естественно, он увернулся, и Эмбер пролетела мимо него. - Лживая тварь! Сколько жизней ты разрушил?       - Столько, сколько было необходимо, чтобы продолжал существовать и крепнуть род л'Амори, Эмбер, - ответил Дух. На удивление, он не разозлился, только отошел от женщины подальше, попутно концентрируя свое тело. В физическом мире максимум, что мог Старший, это уплотниться до чего-то, напоминающего человеческое тело, даже улыбку мог показать. Но здесь...       Вскоре передо мной стоял довольно высокий мужчина. На нем была странная одежда, больше похожая на лохмотья, на ногах отсутствовала обувь. Голову венчал ореол золотистых кудрей, раскосые бирюзовые глаза смотрели на меня с укоризной, а полные губы недовольно скривились. Еще Дух имел тонкий нос, острые скулы и довольно субтильное телосложение. Если он унаследовал внешность Ньювинда, то я могла уверенно сказать, что совсем не таким его изображали древние фрески.       - Я не совсем Ньювинд, и тебе, глава, следовало бы помнить об этом, - ответил Старший, не дожидаясь, пока я выскажу свое мнение. - Тебе не стоит бояться снадобий Ульриха, они являются частью нашей истории, и потому не навредят тебе. Эмбер... - Дух перевел взгляд на бабушку. Вокруг нее мир словно потемнел - так сильно она ненавидела Старшего. - Я удивлен, что ты продолжаешь вести себя, как неразумный ребенок. Твое поведение недостойно главы рода л'Амори, пусть и бывшей. Ты несколько веков изучала линию семьи, но так и не приняла истину.       - Истина заключается в том, что ты, мерзотное создание, руководствовалось личными взглядами и портило жизни моих драгоценных потомков, - прошипела Эмбер.       - Ты вольна думать обо мне все, что захочешь, - Дух пожал плечами. - Но я уверенно скажу, что, спустя еще несколько веков ты сама захочешь стать частью меня, как это и было уготовано. И ты сама чувствуешь истину в моих словах. Осталось только подождать.       - Ни за что! - воскликнула Эмбер.       Я стояла чуть поодаль и со стороны наблюдала за перепалкой. Мне, откровенно говоря, было чертовски любопытно, о чем говорят эти два сверхъестественных создания, но, вместе с тем, я прекрасно понимала, что вряд ли смогу когда-нибудь познать их мудрость. Уж слишком по-разному мы думали и состояли из слишком разных материй. Однако слова Старшего о том, что Эмбер должна слиться с ним в будущем... Это интриговало.       - Почему ты считаешь, что Эмбер решит стать частью тебя? - спросила я, отвлекая внимание на себя. Эмбер возмущенно хмыкнула и отвернулась.       - Каждый потомок Ньювинда, обладающий способностью изменять ткань мироздания, станет частью меня, - ответил Дух. - Ты тоже не избежишь этой участи. Конечно, я не могу насильно заключить Эмбер в себе, но, со временем, она сама все поймет, как и ты.       - Самонадеянное заявление, - с усмешкой заметила я. - Неужели после всего, что я про тебя узнала, ты всерьез рассчитываешь на меня?       - Я не говорил, что это произойдет сразу, - Дух пожал плечами. - И я не намерен доказывать что-либо вам обеим. Существуйте, мыслите, и, рано или поздно, ваш жизненный путь приведет ко мне, как и всех ваших предшественников. А теперь я надеюсь, что твой вопрос решен. Пей зелье Ульриха и ничего не бойся - я проконтролирую, чтобы ты не допустила ошибки Эмбер и не умерла раньше времени.       - Не забудь, я умею менять судьбу, - губы растянулись в кривой ухмылке. - Значит, могу изменить и свою.       - Я не враг тебе, глава, - Дух подошел ближе, положил руку на мое плечо, а затем порывисто обнял и прошептал: - Как же давно я хотел это сделать. В тебе, София, заключена огромная сила. Я всегда буду приходить тебе на помощь, даже если тебе будет казаться, что все кончено. Я продолжу. Я сделаю все, чтобы защитить тебя. А теперь мне пора идти. Потомок Ульриха не любит ждать.       Старший выпустил меня из объятий и моментально рассредоточился, после чего испарился из зала. Я стояла на месте, обескуражено ощущая на своем призрачном теле жар, исходивший от Духа. Вот уж никогда бы не подумала, что когда-нибудь услышу от этой бестелесной гадины такие теплые слова, обещания, что когда-нибудь защитник рода л'Амори покажет свою человечную сторону.       Возможно, и я, и Эмбер ошибались на счет Старшего. Возможно - только возможно! - он смотрел куда глубже, чем нам казалось, и сам страдал от этого. Я смогла уловить лишь малую долю его чувств, таких непонятных и тяжелых, но было среди них нечто, заставившее сердце содрогнуться от призрака чужой боли. Хотелось бы верить, что она действительно принадлежала Духу.       Я сделала глубокий вдох. В любом случае, природа Старшего мне сейчас не понятна, да и вряд ли я смогу понять его в ближайшие десятилетия. А потом... Кто знает? Но, раз он сказал, что зелье безопасно, значит, его действительно можно попробовать. В конце концов, должна же я хоть раз в жизни понять, что такое жить без боли? Мне 19 лет, и последние беззаботные дни, не омраченные горем и страхом, прошли почти 15 лет назад. Я хочу жить. И я имею права почувствовать жизнь.       - Ты решилась, - темный ореол вокруг Эмбер развеялся и вновь стал янтарным, как и ее волосы. Пространство вокруг силуэта бабушки немного искажалось, словно сияя. Мне стало тепло.       Я кивнула и вернулась в тело. Все вокруг перестало пульсировать бирюзовым, а силуэт бабушки стал едва различим, лишь янтарный ореол подсказывал, где она находится. Я уселась на полу и, откупорив бутылек, начала пить жидкость. Мгновенно начало происходить сразу две вещи: душа словно становилась легче, а светлая жижа в бутыльке не кончалась, но постепенно темнела.       - Пей, пока зелье не станет совсем черным, - подсказала Эмбер. Сейчас ее голос не звучал так же пронзительно, как в мире духов, но веселые колокольчики все равно остались. Это придавало мне силы.       Я послушно присосалась к зелью. Его вкус оказался намного лучше, чем вид, можно даже сказать, что оно было весьма неплохим. Жидкость оставляла во рту приятное ягодное послевкусие и чуть-чуть пощипывало в горле. В целом, ничего сверхъестественного. Я внимательно следила за цветом зелья и перестала пить аккурат в момент, когда оно стало черным.       - Как ты? - осторожно спросила Эмбер.       - Не чувствую особой разницы, - я пожала плечами. - Не могу понять. Вроде бы все то же самое, только мыслю яснее. И все.       - Представь образ своего убитого друга, Сириуса, кажется, - посоветовала бабушка.       Я чуть удивилась и подумала, зачем это нужно Эмбер, но все равно послушно выполнила ее поручение. Перед внутренним взором возник мой любимый кудряшка, единственный друг, который был в моей жизни. Он был высоким, очень высоким. Любимой фишкой Сириуса при жизни было обнять меня со спины и облокотиться подбородком на мою голову. Это жутко раздражало, но его заботливые руки и теплота его тела заставляли забыть о раздражении и кутаться в мужчину, как в тяжелое одеяло.       Что дальше? Конечно, лукавая улыбка. Сириус часто улыбался мне - когда приветствовал, когда прощался, и особенно когда шутил. Его смех зазвучал в моей голове. Сначала тихий смешок, а потом гогот во всю глотку. Я вспомнила, как мы хохотали, когда Люциус, будучи в овощном состоянии, обделал мой диван. Чертово зелье от депрессии, будь оно неладно! Я заулыбалась.       Глаза Сириуса казались очень обычными, но не мне. Когда мужчина смотрел на меня, они сияли. Это было здорово. Пах Сириус чаще всего обычным мылом, иногда он опрыскивался с ног до головы парфюмом, а иногда от него жутко несло псиной. В такие моменты рядом находиться было проблематично, но даже так я все равно не отвергала его объятия.       Вкус. В последнюю нашу встречу я поцеловала Сириуса и навсегда запомнила вкус его губ. Перед уходом он пил кофе с коньяком, и потому от него немного несло алкоголем. Но это было не страшно. В тот момент мне казалось, что слаще его губ нет ничего на свете. Не сказать, что я прям люблю сладкое, но тогда я полюбила. Я полюбила жизнь в глазах Сириуса, полюбила тепло его сердца. Жаль, что у меня так и не получилось полюбить его, как мужчину. Думаю, он был самым достойным мужчиной в моем окружении...       - Теперь поняла?       Я вздрогнула. Воспоминания о Сириусе полностью охватили меня, и я забыла, что в зале кроме меня есть кто-то еще. Сияющий силуэт Эмбер оказался совсем рядом, ближе, чем расстояние вытянутой руки. Ее вопрос застиг меня врасплох. Я неожиданно осознала, что улыбаюсь. Ведь еще вчера украдкой плакала в подушку под храп Снейпа, вспоминая, что Сириуса больше нет и никогда не будет рядом. А сейчас сердце не болело, мне наоборот становилось легче от мыслей про друга.       - Кажется, поняла. Сейчас попробую на Сашеньке.       Сашенька... Мой сын, мой маленький лучик света. Роды - ужасное действие, вряд ли я когда-нибудь на них еще раз соглашусь, только с нормальным обезболивающим, только с ним. В противном случае - нет. Не дождетесь. Это был хренов ад. Казалось, что все кости таза переломали к чертям.       С другой стороны, я никогда не ощущала счастье, хоть немного похожее по силе на то, когда мне на грудь положили маленького скукоженного человечка. Как в такой крохе может сосредоточиться такая огромная любовь? Удивительно. Магия рождения - вот, какая магия самая сильная в мире. Любовь матери к своему ребенку. И нет любви сильнее...       Все-таки я погорячилась, заявляя, что никогда больше не соглашусь рожать. Пусть процесс ужасен, но результат окупает все с лихвой. У Сашеньки были голубые глаза с нежными ореховыми крапинками, как у его отца. Если бы он выжил, то стал бы полной копией Римуса: таким же добрым и светлым, с крупными ладонями и воистину гигантским размером ноги. Интересно, что бы Сашенька унаследовал от меня? Может, рыжие волосы? Впрочем, не удивлюсь, если в молодости Люпин тоже был рыжим. Так что тут еще большой вопрос...       - Я поняла. Все поняла, - я широко улыбнулась. - Чувство, словно вся боль прошла, а на ее месте образовалась, как и должно, теплота. Удивительное зелье.       - Не забудь устраивать передышки и выпивать его частями, иначе со временем ты лишишься не только боли, но и способности любить, - строго заявила Эмбер. - Потом, когда последние капли зелья будут испиты, ты станешь свободной. Боль уйдет сама, и твое сердце, привыкшее к новым легким чувствам, не вернется к разрушению.       - Это радует, - я хмыкнула и спрятала бутылек в карман. - А теперь мне нужно заняться делом. Ты сказала, что Елизавета испортила заклинание. Но как мне узнать правильное? Я не умею читать на языке древних эльфов.       - Я тебе помогу, просто повторяй за мной, - Эмбер ласково провела прозрачной рукой по моим волосам. - При жизни язык эльфов был одним из моих хобби.       - Полезное увлечение, - заметила я и повернулась к котлу.

***

      С костями Гарольда мы закончили очень быстро. Хватило всего часа, чтобы останки были готовы к следующей ступени. Забавно, но Эмбер знала, как изготовить артефакты. Будучи заключенной в зале, она два раза видела, как ее потомки создавали новые орудия для следующих л'Амори. К тому же, Эмбер имела неограниченный доступ к магии рода и прекрасно понимала схему действия артефактов. Поэтому после проделанной работы бабушка отпустила меня отдохнуть, загадочно добавив, что наверху я сейчас буду куда полезнее, чем внизу.       Кто я такая, чтобы противиться одной из величайших глав рода л'Амори? Сделав на прощание реверанс, я вышла из зала. Трангрессированием пользоваться не стала, уж очень хотелось размять ноги и прогуляться на свежем воздухе. Кое-как выбравшись из-под развалин, я сделала глубокий вдох и размяла плечи. На улице стояла прекрасная погода. Прохладный ветерок с гор приятно ласкал кожу, солнце отдавало небу свои последние лучи, а птицы громко щебетали о своих птичьих делах. Жизнь казалась прекрасной... пока громкий удар и звук ломающихся костей не заставил меня вздрогнуть.       Что-то внутри всколыхнулось, но моментально успокоилось. Я недовольно поджала губы и поспешила к месту, откуда донесся неприятный звук, благо, это было совсем недалеко. Обойдя развалины с другой стороны, я стала свидетелем пренеприятнейшей картины.       На старых камнях лежало бездыханное тело Елизаветы л'Амори.       Я застыла, никак не решаясь подойти ближе. Зелье действовало изумительно - кто знает, что со мной стало бы, если бы я все еще могла чувствовать душевную боль. Наверное, меня разорвало бы ко всем чертям. А так я просто стояла и тупо пялилась на тело своей матери. Мысли смешались в кучу. В голове то и дело мелькали отдельные слова и картины, которые упрямо отказывались соединяться в один членораздельный образ.       В таком состоянии меня и нашел Волдеморт. Он снова проявил уникальную смекалку и восприимчивость. Или ощутил, как рвется его связь с Елизаветой. Или пытался наблюдать за мной. Да какая разница? Важно было то, что он появился рядом и обнаружил меня, застывшую, словно статуя, возле тела моей матери.       - Тебе было мало Гарольда? - прошипел Волдеморт, поворачивая меня к себе лицом. Я обмякла в его руках, как тряпичная кукла, и едва не рухнула на землю, но вовремя ухватилась за мантию мужчины.       - Это не я, - выдавила я. - Она сама... Я была в замке, когда...       Волдеморт оттолкнул меня, и я повалилась на траву. Темный Лорд без труда взобрался на камни и склонился над матерью. Он осторожно обхватил длинными пальцами ее тонкое запястье, пытаясь обнаружить пульс, но тщетно. После такого полета с верхней башни замка, да еще и приземления на камни, искать остатки жизни в Елизавете было бесполезно.       Разум постепенно прояснялся. В голове начала выстраиваться последовательность действий. Мне предстояло сделать огромное количество бессмысленных действий, которые обычно принято совершать в приличном обществе. Похороны, официальное принятие дел семьи... Надо еще и северную резиденцию посетить, оставить многочисленным слугам ценные указания, придумать, кого оставить там за главного...       Какое же чудесное зелье я получила по наследству! Пожалуй, оно оказалось полезнее большей части всего, что я получала от л'Амори.       - Ты ведь знал, что Гарольд пичкал мою мать приворотными зельями, не так ли?       Волдеморт выпустил из пальцев запястье Елизаветы. Ее рука, словно в замедленной съемке, упала на камни. Темный Лорд выпрямился, и солнце за его спиной село за горизонт. Мужчина угрожающе двинулся в мою сторону, а я невозмутимо поднялась на ноги и отряхнула одежду, после чего выпрямилась и стала ждать дальнейших событий.       - Знал, - просто ответил Волдеморт. По его змеевидному лицу невозможно было считать эмоции, но логика подсказывала, что мужчине сейчас очень нелегко. Потерять любовь всей своей жизни, да еще и так глупо... Не каждый справится с таким ударом.       - Я узнала об этом несколько часов назад, можно сказать, случайно. И ничего не успела сделать. Не думала, что Елизавета решит так закончить свою жизнь, - я перевела взгляд с тела матери на Темного Лорда. - Ты думал, что после смерти Гарольда, оковы спадут, и она сможет, наконец, признать собственные чувства. Но она решила поступить иначе. Какая глупая смерть... Ведь Елизавета была совсем не старой, она бы могла еще многое совершить. Но выбрала пойти следом за никчемным Гарольдом. Даже после смерти он умудрился нанести урон семье.       - Слишком много слов для убитой горем дочери, - язвительно заметил Волдеморт. - Может, это все-таки ты поспособствовала Лизе сделать последний шаг?       Теперь пальцы Темного Лорда сдавили мое горло. Воздуха стало не хватать. Я даже немного испугалась, совсем чуть-чуть. Скорее из-за гипоксии, чем из-за реального страха, что Волдеморт меня убьет.       - Зелье, - прохрипела я. - Зелье Ульриха л'Амори, которое забирает боль. Можешь проверить, оно лежит в кармане.       Свободной рукой Волдеморт действительно залез ко мне в карман и извлек бутылек с черной жидкостью, после чего разжал пальцы на моем горле. Я была рада поступившему в организм кислороду и тяжело задышала, не в силах насытиться свежим вечерним воздухом.       Темный Лорд с неподдельным интересом разглядывал зелье, а затем откупорил крышку и понюхал содержимое, после чего выронил бутылек. Я едва успела поймать его, и сделала это достаточно ловко, чтобы не пролить ни капли. Неизвестно, что станет со мной, если потом я не выпью все. Возможно, чувства не вернутся ко мне, или зелье перестанет работать. Признаться, второе меня пугало куда больше первого.       - От него несет черной магией, - вынес вердикт Волдеморт.       - Род л'Амори не отличался особым Светом, мой Лорд, - я пожала плечами и приняла из рук мужчины крышечку от бутылька, закупоривая свою боль в тонкой стеклянной оболочке.       Волдеморт ничего не ответил. Ему явно было плевать на меня. Все его внимание было приковано к телу Елизаветы, такой мертвой и переломанной, что не верилось. Когда-то эта женщина внушала страх, а теперь лежит в разобранном виде. Она просто вышла из окна, забыв о собственном долге, о том, что в этом мире у нее еще оставалась дочь, которой точно не помешала бы помощь. Но нет! Презренный Гарольд, который едва не сломал меня, который совершил невероятное количество преступлений, видимо, был ей дороже. А ведь Елизавета наверняка понимала, что все ее чувства - лишь последствия приворотов. Насколько же нужно быть глупой, чтобы покончить с собой из-за мнимой любви?       - Мне жаль, что она не дождалась тебя, - тихо сказала я и взяла Волдеморта за руку. Он тут же оттолкнул меня, смерив неприязненным взглядом. Я отвела глаза в сторону. - Прости мою дерзость, мой Лорд. Я лишь хотела поддержать тебя.       - Мне не нужна ничья поддержка, запомни это, л'Амори, - прошипел Темный Лорд. Он замахнулся, но передумал и опустил руку. - Тебе повезло, что ты еще нужна мне.       - А если поддержка нужна мне? - спросила я. Почему-то сейчас я была уверена, что мне сойдет с рук и не такое заявление. - Что если поддержка нужна мне?       Взгляд Темного Лорда изменился. Если раньше он был больше пустой и отчаянный, а затем раздраженный, то теперь в глазах мужчины явно читалось замешательство. Все-таки Эмбер не соврала, когда говорила о его привязанности к роду л'Амори. Эта информация тоже оказалась очень полезной. Надо же! Сам Темный Лорд открыто благоволит мне даже в такой спорной ситуации. Потрясающе.       - Твоя боль запечатана, - наконец, сказал Волдеморт. - Тебе сейчас не нужна ничья поддержка.       - Это и верно, и не верно одновременно, - я подошла к мужчине ближе, оставив между нами совсем небольшую дистанцию. - Я пока еще живой человек.       - Пока еще? - Волдеморт приподнял мою голову за подбородок, заставляя смотреть прямо в его змеиные глаза. - Хочешь так же выпрыгнуть с башни?       У меня перехватило дыхание. Опять между нами сработала та странная тяга, и Темный Лорд тоже это прекрасно чувствовал. Но сейчас его эмоции смешались, и он сам не мог понять, что творит. Кажется, это называлось состоянием аффекта. Мужчина вполне мог прикончить меня, избить или трахнуть, или все это в любом порядке. Но Волдеморт по какой-то неведомой мне причине явно прикладывал силы, чтобы сдерживать собственные порывы. Возможно, из-за привязки к роду, или потому что испытывал что-то непосредственно ко мне... А, может, потому что в нескольких метрах от нас лежало тело его возлюбленной и моей матери по совместительству.       - Ни за что, - промолвила я и с трудом отстранилась от Волдеморта. Не при матери же, в конце концов! Она, конечно, ничего ни сказать, ни сделать не сможет, но все же... Это как-то не по-человечески, что ли.       Теперь я отчетливо понимала, о чем говорила Эмбер, рассказывая о своей реакции на происходящее, и вполне могла представить, как холодно она отреагировала на смерть первой дочери. Если даже я сейчас могу спокойно вспоминать Сашеньку и Сириуса...       Хорошее зелье, отличное. Но я все же обязательно сделаю первый глоток своей боли через месяц-другой, чтобы окончательно не потерять человеческий облик. Мне итак он не особо свойственен даже в нормальном состоянии, а что со мной может произойти под действием зелья... Страшно представить.       И все же было чертовски приятно вернуться к себе - той, которой я была до всей этой истории с Люпином, кровавой помолвкой и прочим. Я, наконец, вспомнила, что всегда была способна перегрызть другим глотки и пойти по головам ради достижения собственной цели. Нет, мне совсем не нравилась эта сторона моей сущности, но теперь я могла использовать ее на полную катушку, и никакие моральные принципы не могут мне помешать. Вовремя же мне попалась Эмбер и плод трудов предка Снейпа!       Темный Лорд вздрогнул и отошел от меня на несколько шагов. Он явно побаивался нашей тяги, не знал, что с ней делать. Значит, у меня еще оставалось время, чтобы привести в порядок свои дела и продумать план действий. Хотя, по большому счету, он уже у меня был.       - Что собираешься делать дальше? - спросил Волдеморт. Сомневаюсь, что ему действительно были так уж интересны мои планы, скорее, это был вопрос вежливости. Или чтобы заполнить тишину.       - Нужно организовать похороны, проводы и прочее. Взять бразды правления рода в свои руки и посмотреть, в каком сейчас положении дела семьи. Посетить северную резиденцию и нанять туда хорошего управляющего, хотя, возможно, он там уже есть. Проверить счета, вступить в наследство... - я перечисляла, загибая пальцы на руке, а когда поняла, что счет же превысил десять, задумчиво протянула: - Да-а-а. Дел у меня невпроворот.       - Если ты хорошенько попросишь, я не стану давать тебе заданий, - заявил Волдеморт. Я замерла. Опасная ситуация, как бы не перешагнуть тонкую грань, отделяющую меня от бездны. Но как же велико было искушение!       - Как мне стоит просить у тебя, мой Лорд?       Я лукаво улыбнулась, стараясь изобразить волнение. На самом деле, меня не то, чтобы прям волновало происходящее. Я прекрасно понимала, что Волдеморт находится не в самом лучшем состоянии, и сам проконтролирует, чтобы наша беседа не зашла дальше дозволенного. По крайней мере, не сейчас.       - Вслух.       От неожиданности я рассмеялась. Темный Лорд превосходно вышел из ситуации, я бы не додумалась, если честно. Его ответ был настолько очевиден, что я сама себе показалась максимально глупой и испорченной девчонкой. Понапридумывала себе всякого и попала в собственные сети. Вот дуреха, а.       - Мой Лорд, прошу, освободи меня на время от заданий, чтобы у меня было время заняться семейными делами.       - У тебя есть время до Рождества, но ни днем больше, - с усмешкой заявил Волдеморт. Он подошел к телу Елизаветы и, склонившись, осторожно поцеловал ее руку. Мужчина явно что-то прошептал над трупом, но я не смогла разобрать ни слова.       После прощания с Елизаветой Темный Лорд выпрямился и, превратившись в сгусток тьмы, покинул территорию замка л'Амори. Я глубоко вдохнула свежий воздух наступающей ночи и резко выдохнула. Настала пора заниматься делами семьи л'Амори. Теперь мое влияние резко увеличилось. Вся власть рода перешла в мои руки. И, в первую очередь, я должна сохранить то, что мне досталось от родителей. Значит, похороны будут проходить в северной резиденции, где сосредоточилось основное влияние семьи.       Но для начала мне необходимо навестить Северуса и обратиться с официальным прошением к Дамблдору, чтобы тот освободил моего супруга от занятий, и он помог с похоронами и прочим. На самом деле, мне не требовалась помощь, я и сама справлюсь, но показывать это людям нельзя ни в коем случае. Для всех остальных я должна выглядеть, как убитая горем девочка, которая за считанные месяцы потеряла обоих родителей.       Играть роли... Давно у меня такого не было. Собираясь к отправке в Хогвартс, я отдала приказ домовикам собрать тело воедино и приготовить его к похоронам. Все полномочия я передала Бонси, назначив ее управляющим домовиком. Теперь все слуги семьи л'Амори должны были неукоснительно слушаться мою маленькую домовичку. Очень удобно.       Пока я буду в Хогвартсе, все проблемы будут решаться с помощью Бонси и других слуг. А чтобы слова маленькой слуги обрели весомый аргумент, я передала ей тяжелую печатку с гербом дома л'Амори. Упоминание моей фамилии могут открыть многие двери, но доверенное лицо с символом семьи способно пользоваться всем влиянием рода. Все мои поручения Бонси выслушала внимательно. Она была опечалена смертью Елизаветы, но не смогла скрыть ликование от нового назначения. Для домовички это было не просто повышение, а демонстрация наивысшего доверия с мой стороны. От такого моя связь с эльфийкой выросла многократно.       - Маленькая госпожа... Позвольте мне попросить у вас... - голос Бонси сорвался от волнения, и она закашлялась, а потом бросилась мне в ноги и запричитала что-то нечленораздельное.       - Говори внятно, Бонси, - устало попросила я и ободряюще улыбнулась. - Ты теперь не простоя домовичка, а управляющая всем в домах л'Амори. Тебе пора учиться вести себя соответствующе.       - Госпожа, - Бонси всхлипнула, но моментально взяла себя в руки, вытерла лицо прикрывающей крохотное тельце наволочкой и выпалила скороговоркой: - Пожалуйста, госпожа, позвольте пригласить на похороны Тонси, - заметив мою задумчивость, Бонси решила перейти к аргументам: - Моя сестра ведь тоже прислуживала госпоже Елизавете. И наверняка будет расстроена известием о ее смерти.       Конечно, я разрешила, заранее содрогаясь от мысли, что на похороны может припереться и Люпин. Мои чувства к нему вместе с болью ушли в бутылек, но я еще слишком хорошо помнила, каково это было - любить моего теплого профессора. Опасения сделать наши отношения еще хуже заставляли меня заранее судорожно придумывать пути отхода. С другой стороны, это были исключительно его проблемы. С третьей стороны, я была обязана позвать и Римуса тоже, так как он был членом семьи л'Амори, а изгонять его никто не собирался. Слишком опасно. Так он оставался под моей защитой, и никто из Пожирателей не имел права даже пальцем к нему притронуться без последующих за этим проблем. Однако... нельзя было забывать о том, что среди приспешников Волдеморта была группа моих личных недоброжелателей, которым плевать хотелось на возможную угрозу.       В какую прелестную авантюру я ввязалась, божечки-кошечки! И самое сложное во всем этом - сохранить человечность. На фоне моего личного состояния остальные проблемы казались фоном. Убийство Темного Лорда не казалось таким уж сложным делом. Еще немного подожду, окончательно вотрусь в доверие, проникну ему под самую кожу и пущу короткую Аваду в спину. Что может быть проще? Не помереть до того времени и не превратиться в нового Темного Лорда - вот эти задачи посложнее будут, да.       В Хогвартс я отправилась с ухмылкой на лице. В голове засела мысль, что стать новым Волдемортом - не такая плохая идея. Внести в его идеи некоторые поправки с учетом моих собственных мыслей, и можно действовать.       Из отражения в зеркале на меня смотрела по-настоящему сильная волшебница. Свет? Тьма? Какая разница? Есть цель, которую я должна достигнуть, и это единственное, что должно меня волновать. Помимо похорон и принятия на себя ответственность главы семьи, конечно.