Каждый, кто сделал тебе больно, - покойник

      Значит, крестражи. И, пока я или кто-нибудь другой их не уничтожит, Темная скотина будет продолжать жить. Опасная ситуация. Мне нельзя разрушать его действующую телесную оболочку, потому что тогда его верные слуги найдут спрятанный кусок души и снова оживят Волдеморта. Но на второй раз у меня уже не будет и крохотного шанса подобраться к нему поближе. Отвратная ситуация, хуже не придумаешь.       Мои руки в одночасье оказались связанными. Я наивно предполагала, что все будет куда легче, но моя жизнь в очередной раз повернулась ко мне задницей, продемонстрировав всю прелесть бытия. Там оно и спрятано, мое бытие. В самом глубоком дне самой здоровенной жопы, полностью лишенное и возможности что-то исправить в прошлом, и возможности что-либо сделать в настоящем. Будущее оставалось туманным.       Если бы я изначально знала про чертовы крестражи, то сразу начала бы их поиски и прорабатывала бы варианты уничтожения. Но нет! Это ведь всего лишь я, зачем великим волшебникам типа Дамблдора делиться со мной информацией?! Факт того, что мнимые союзники даже не удосужились сообщить мне столь важные детали, вызывал ярость. Ведь, получается, я не была обязана втираться в доверие к Темному Лорду, а могла, как и все остальные члены Ордена, вести либо открытую, либо партизанскую борьбу. И на этом все. Но я изначально выбрала неправильную стратегию, из-за которой все разрушилось к чертям собачьим.       Я могла вступить в борьбу против Волдеморта, держа за руку Римуса Люпина, прячась в его Свет, и ничего бы толком не изменилось в глобальном плане. Только я была бы счастлива. Но ведь это мелочи, ведь так? За меня все решили сильные мира сего - сначала Дух, затем Дамблдор. Им было абсолютно наплевать на мои чувства, которые теперь плескались, запечатанные в пузырьке зельем Ульриха л'Амори.       В начале ноября, спустя два месяца после смерти Елизаветы я нанесла визит Темному Лорду, чтобы отчитаться, что большая часть семейных обязанностей выполнена, и мне можно поручать какие-нибудь непродолжительные миссии. Волдеморт был рад мне, хоть и пытался скрыть это. Вместо желаемого ликования он с явно довольной миной поручил мне убить нескольких способных грязнокровок, которые, в теории, могли стать серьезной помехой для дальнейших действий Пожирателей.       Волдеморт позволил взять мне с собой кого-нибудь из Пожирателей для помощи, заранее вычеркнув из списка тех, кто мог пригодиться для работы над дальнейшим планом действий. Выбирать долго не пришлось - выходя из кабинета Темного Лорда, я столкнулась лицом к лицу с Фенриром Сивым. Он был рад нашей встречи и сам напросился мне в спутники. На том и порешили.       Так началась моя невероятная карьера среди приспешников Темного Лорда. Стоило отдать им должное - цели очень неплохо сопротивлялись. Можно сказать, достойно. Они были слишком слабы по сравнению со мной, но не я заканчивала их существование. Убивал их Сивый. Он говорил, что так от него тоже начнет пахнуть кровью, а, значит, почти мной. Меня передергивало от отвращения и мысли про фантазии Фенрира, но вида я не подавала. Все цели были успешно ликвидированы, а у меня в голове росло недовольство.       Долго так продолжаться не могло. Я прекрасно помнила судьбу Эмбер л'Амори и не хотела повторять ее путь. Кроме того, разум подсказывал мне, что убийство невинных людей не должно оставить нормального человека настолько равнодушным. Поэтому, завершив свой рейс, я доложила Темному Лорду об успешно завершенных миссиях и откланялась, сославшись на семейные дела. Конечно, Волдеморту было любопытно, что за тайны скрывает род л'Амори, но ему хватало благоразумия не лезть и продолжать позволять мне делать все, что пожелаю.       Так что я рванула в замок. У меня было, как минимум, два крайне важных дела: сделать первый осознанный глоток зелья Ульриха и начать мастерить артефакты.       Отпрашиваясь у Волдеморта до конца года для решения семейных проблем, я имела в виду именно семейные проблемы. Николай Каркаров при всех его достоинствах, подкрепленных фамильной печаткой л'Амори, не мог решать существенную часть накопившихся вопросов. Например, в северное Министерство магии нам пришлось отправляться вдвоем. Там мы провели несколько изнурительных вечеров, затем устроили званый ужин в резиденции л'Амори, пригласив туда несколько десятков важных персон и тех, кто был связан с землей и месторождениями, принадлежавшими семье. После - еще, наверное, сотню деловых встреч, часть которых закончились откровенным запугиванием.       - Миссис л'Амори, вы слишком юны, чтобы до конца понимать обстановку дел... - заявил мне один из поверенных управляющих сети золотых рудников, перешедших мне по наследству. Его звали Гебиус Смаркс, и несколько поколений назад его дед стал одним из побочников л'Амори. Мужчине было чуть за сорок, его волосы блестели от обилия лосьона для укладки, а пуговицы рубашки на толстом брюхе опасно натягивались при каждом движении.       - Нет, это вы, по всей видимости, не до конца уловили ситуацию, - я недобро улыбнулась. - С тех пор, как ваш предок числился среди побочных ветвей л'Амори прошло достаточно поколений, чтобы мой род перестал заботиться о его потомках. Как вы думаете, что это может означать?       Смаркс застыл. Я буквально слышала, как судорожно забегали в его голове глупые мыслишки. На массивном лбу мужчины выступили маленькие капельки пота.       - Итак, я вижу, что вы осознали свое положение. Как глава рода, а теперь и официальная наследница семьи л'Амори, я имею полное право лишить вас всех благ, к которым, уверена, вы успели привыкнуть. Вам стоит помнить, что ваше положение зависит исключительно от моего решения... И осознавать, чья рука вас кормит. А теперь давайте вернемся к первому вопросу. Что же я не до конца улавливаю?       ... И подобных разговоров было достаточно много. Мне лично пришлось посетить месторождение соли, чтобы устроить эдакую показательную порку. Местный управленец тоже был одним из потомков побочной ветви л'Амори, и он слишком сильно зазнался. Решил одурачить малолетнюю наследницу, фактически забрав месторождение в личное пользование. Мне пришлось его сместить. Лично. В тот же день я провела несколько собеседований и выбрала на место управляющего его заместителя, который во время моей беседы с его уже бывшим начальником всячески старался показать, что мне лгут. С ним я заключила очень выгодный контракт, наделив его весомыми полномочиями и, вдобавок, скрепив узы специальным заклинанием.       Теперь на севере оставалось совсем немного дел, задания от Волдеморта были выполнены, и у меня, наконец-то появилось время для того, чтобы вплотную заняться изготовлением артефактов. Но сначала я должна была сделать первый весомый глоток своей боли. На то было, опять же, целых две причины: первая - осознание того, что равнодушно убивать людей - это очень плохой признак; вторая - я категорически не хотела создавать артефакты, будучи бездушным животным. Что-то внутри говорило о том, что их лучше создавать в нормальном состоянии и с живой душой.       И вот, спустя почти три месяца с последнего визита, уже в декабре я спустилась в зал артефактов, спрятанный под завалами второй половины замка л'Амори. Все тот же холл в форме полусферы, все те же углубления в стенах и тот же котел, в котором дожидались своего звездного часа кости Гарольда л'Амори, урожденного Каспарави. А еще где-то здесь витала душа моей много раз "пра" бабушки Эмбер - единственного члена моей семьи, который, кажется, любил меня по-настоящему.       - Я вернулась! - воскликнула я, пролезая в зал через узкое отверстие в стене. На сей раз мне захотелось пролезть сюда самостоятельно, а не пользоваться помощью домовиков.       - Я вижу! - в тон мне отозвался звонкий голос, похожий на мелодичное звучание колокольчиков. Я улыбнулась. Стоило услышать бабушку, как в груди сразу потеплело.       - Эмбер, я пришла, чтобы сделать первый полноценный глоток зелья и приступить к работе над артефактами. Ты уж прости, что так долго не заходила, было много дел.       - Я знаю, - ответила Эмбер. Ее голос прозвучал совсем близко. - Я видела, как создаются новые нити твоей жизни, и читала их. Мне радостно, что ты все-таки решилась выпить зелье, хотя уже успела и со стороны посмотреть, и на себе прочувствовать его действие. Но не бойся. Я не допущу того, чтобы твоя душа истлела. Не в мою смену!       Сказала, и радостно рассмеялась. Мне было непонятно ее веселье, но, раз Эмбер довольна, значит, ничего плохого случиться не может. Души, в отличие от людей из плоти и крови, не умеют лгать. Жаль, что это не относится к искусственно созданным существам вроде Старшего. Поэтому бабушка говорила чистую правду и ни разу мне не солгала, иначе я бы заметила это по переменам в ее естестве.       Удивительно, но мне совсем не было страшно. Я вытащила пузырек с черной жидкостью, откупорила и, не медля ни секунды, сделала довольно большой глоток... А потом рухнула на пол и перестала цепляться за бренное бытие.       Душа болела. Боль в мгновение ока распространилась по всему телу, заставив меня взвыть во весь голос. Эмбер настойчиво говорила, что я должна перейти в мир Духов, иначе она не сможет ничем помочь. Я же начала рассыпаться, как когда-то, случайно создав черный вихрь вокруг себя. В тот день меня не смогли спасти ни Люпин, ни Снейп, и только Темному Лорду удалось пробиться сквозь плотный кокон разрушающей все Тьмы и залечить мои раны. Сейчас я никак не могла позволить ему проникнуть в тайный зал артефактов и потому, собрав всю оставшуюся волю в кулак, заставила душу покинуть тело.       Оказалось, что очень вовремя. Моя душа к тому моменту серьезно истлела, и я не смогла даже подняться на ноги. Все вокруг резко изменилось, как и в прошлый раз: стены засияли, тонкие золотистые паутинки завибрировали, и зал наполнился тихим гулом. Рядом стояла Эмбер л'Амори. Она упала рядом на колени, приподняла меня и начала баюкать. Ее руки засияли. От них исходила мощная волна силы и света. Пальцы души бабушки забегали по моим ранам, останавливая поток пепла и восстанавливая потерянные части.       - Мое милое дитя, - приговаривала Эмбер. - Моя драгоценная внучка, моя наследница...       От ее ласковых слов становилось легче. Когда душа была восстановлена, я смогла говорить, и меня прорвало. Я говорила об убийствах, я безудержно рыдала, осознавая, какой ужас натворила. Я была безутешна. Ведь пока в моей груди сильно билось живое сердце, сердца четырех людей замолкли навсегда. И это сделала я. По заданию Волдеморта я вместе с Сивым убила семью из трех человек, а затем еще одного - только потому, что они были грязнокровками. И все. Это единственное мнимое прегрешение, которое послужило причиной жестокой расправы. И у меня в голове не укладывалось, как я могла приложить руку к их убийству.       Та семья особенно мне запомнилась. Мужчина уговаривал меня пощадить его родных и забрать только его жизнь, но мое задание звучало четко - убить всех. И я сделала это без единого колебания. Их слезы, их глаза, полные ужаса, теперь маячили перед внутренним взором и не хотели исчезать.       - Иногда мы делаем ужасные вещи, которые в результате идут во благо. Ты могла бы поступить иначе, отказаться от задания и отвергнуть несчастного мальчика с покалеченной душой. Но что тогда могло произойти? В лучшем случае, он бы просто отстал от тебя, но этому точно не бывать. Том бы начал мстить за предательство, ведомый собственными демонами. И ты не смогла бы справиться с ним. Конечно, ты бы с легкостью уничтожила его действующую оболочку, но теперь, после освобождения такого количества сторонников, он бы возродился вновь. В таком случае, то, что происходит сейчас, показалось бы тебе раем.       Ласковые пальцы Эмбер перебирали мои короткие волосы, успевшие совсем чуть-чуть отрасти после того, как я срезала их кривым кинжалом Волдеморта. Тепло рук бабушки успокаивало, а ее слова делали мне легче.       - Но у меня все равно был выбор...       - Только мнимый, душа моя, только мнимый, - Эмбер покачала головой. - Тебе не стоит задумываться над тем, чему уже не дано сбыться. Тебе кажется, что у тебя был выбор, но его не было с того момента, когда твоя мать выбрала Гарольда. А у нее не было выбора из-за того, что чертов Дух вселил в нее отвращение к мальчику Тому, который теперь вынуждает тебя делать ужасные вещи. Ваши судьбы сплетены прекраснейшим узором, но, к сожалению, он уже принес всем вам так много боли...       - Тогда зачем все это?! - воскликнула я и рывком села, едва не задев головой подбородок Эмбер. Бабушка успела вовремя увернуться. Я повернулась к ней лицом. Слезы продолжали течь, но на смену боли пришла ярость. - Зачем Дух делал все это?! Что за цель он преследовал, и почему она стоит такого количества боли?!       - Этого мне не понять, - Эмбер развела руками. - Если бы я знала, то сразу бы рассказала. Но нам обеим придется продолжать играть свои роли, надеясь, что истина откроется до того, как мы умрем.       По спине стекла тонкая струйка холодного пота. Эмбер озвучила то, чего я боялась больше всего: вполне могло статься, что моя исковерканная жизнь - лишь еще одна ступень к достижению неведомой цели, ради которой Дух уже разрушил невероятное количество судеб.       - Вижу, тебя проняло, - Эмбер невесело усмехнулась. - Мне было тяжело осознавать, что то, что я пережила, было нужно для того, что происходит сейчас. Моим братьям было суждено умереть, чтобы потом я наложила проклятие на своих потомком, а Ульриха изгнала. Так судьба повернулась к тому, чтобы на свет появились ты и твой Северус. Ты исправила мои ошибки, но я стала все чаще задумываться - а было ли это ошибками? Возможно, это Дух вселил в моих братьев желание борьбы и ненависть, чтобы судьба целого рода л'Амори вышла на новый виток. И, возможно, именно он мешал мне пить зелье Ульриха, чтобы я, оправившись от боли, не разрушила собственное проклятье и не вернула брата в семью.       Я не знала, что ответить, и молчала. Умозаключения Эмбер оставляли на моем сердце новые шрамы. Сейчас, после выпитого зелья, я оказалась беззащитной перед ужасами жизни моей предшественницы, и теперь моя душа буквально захлебывалась от тяжелых воспоминаний и выводов Эмбер. Я полюбила ее всем сердцем, и теперь оно трещало по швам от сострадания.       Сама Эмбер сначала выглядела задумчивой, а потом неожиданно весело мне подмигнула, вскочила на ноги и потянула меня за собой. Мы закружились по залу, и слезы на моих щеках высыхали, согретые пусть нелогичной, но радостью бабушки. Остановившись, Эмбер рассмеялась и крепко обняла меня.       - У меня было достаточно веков, чтобы перестать жалеть себя и горевать о братьях, - сказала она. - А после того, как я познакомилась с тобой, внутри стало легко. Я вдруг поняла, что боль, через которую меня вынудили пройти, стоила того, чтобы ты появилась на свет. Ты - мое продолжение, моя гордость, с тобой я впервые ощутила настоящие родственные чувства. Подумай и об этом, душа моя. Ведь вполне возможно, что ты когда-нибудь обернешься назад и искренне подумаешь, что все было не зря.       - Может быть, - неуверенно ответила я. - Но не сейчас.       - У тебя впереди еще много лет, - Эмбер выпустила меня из объятий и уверенным шагом двинулась в сторону котла с костями. - А теперь нам пора заняться делом. Гарольд не может ждать вечно, ты не находишь?

***

      Я была одета с иголочки: изящное серебристое платье переливалось и блестело от света ламп и свечей, ноги украшали ужасающе неудобные туфли на высоком каблуке, а руки оплетали полупрозрачные перчатки из белого кружева. Пиршество в Хогвартсе под знаменем профессора Слизнорта и его "Клуба Слизней" перешло в относительно спокойное русло. Часть гостей чинно переговаривались с гостеприимным хозяином, молодежь пряталась по углам, и только я восседала в кресле в гордом одиночестве.       Снейп с недовольным лицом прохаживался по довольно большому кабинету, в котором специально все убрали, чтобы вместить всех гостей Горация. Северус больше напоминал мрачного пограничника или полицейского, вынужденного следить, чтобы все соблюдали порядок. Но пока он успел напугать только гриффиндорца Маклаггена, который честно заслужил нагоняй, высвободив содержимое своего желудка на ботинки моего благоверного.       Гарри, как мы и договаривались, держался от меня подальше, только изредка бросая в мою сторону грустные взгляды. Я же в самом начале вечеринки успела выяснить, что выше меня по социальному статусу среди приглашенных нет, и ни один из них не представляет хоть какую-нибудь ценность для семьи. И потому я коротала вечер в одиночестве. Снейп, принявший приглашение Слизнорта только из-за моего согласия, каждый раз старался продемонстрировать мне свое неприязненное отношение к происходящему вокруг.       Но для меня вечеринка "Клуба Слизней" не была самоцелью визита в Хогвартс. На самом деле, я жаждала поскорее остаться с Северусом наедине, чтобы нацепить на него один из артефактов, созданных мной накануне.       Это были кольца для кровавой помолвки. Я создала еще несколько комплектов, осознавая, что это, возможно, один из сильнейших артефактов, когда-либо находившихся в распоряжении у л'Амори. С помощью кровавой помолвки можно было ввести в семью нового члена, и он становился полноправной частью рода. Пока на пальце Римуса надето невидимое обычному глазу кольцо, он остается л'Амори и имеет все сопутствующие тому привилегии. Крайне полезный артефакт, и я собиралась поделиться его мощью с Северусом.       Конечно, Снейп итак был полноправным л'Амори. После возвращения в семью и очищения от крови отца, он, как и я, имел доступ ко всему, что принадлежало семье, в том числе - к магической стороне. Но мы все равно не были единой ментальной единицей, и я хотела это исправить. Наши жизни были плотно завязаны на Пожирателях, а Волдеморт хоть и возвышал Снейпа перед многими своими приближенными, но вполне мог навредить. Став с Северусом одной ментальной единицей, случись что, я смогу поделиться с ним своей жизненной силой и спасти его. И это стало основной целью моего визита на вечеринку "Клуба Слизней".       Конечно, мне бы еще хотелось увидеться с Драко, чтобы узнать, как поживает его мать. После того, как нам удалось вытащить Нарциссу из заклинания, я так ни разу и не увиделась с ней. Да и она сама не горела желанием со мной встречаться. Наверняка после моей неоднозначной реакции на поимку Люциуса, Нарцисса затаила на меня обиду. Но все же я лично заявила, что Малфои находятся под защитой л'Амори, и мой долг был присматривать за каждым из них. И если в Хогвартсе за Драко следил Снейп, то Нарцисса оставалась вне зоны моего влияния. Только Хвост периодически присылал мне краткие доносы о состоянии миссис Малфой, но те больше напоминали письма влюбленного мужчины и содержали минимум полезной информации, зато каждый раз были тщательно опрысканы дорогими духами и кишели возвышенными фразочками.       Снейп, воспользовавшись моей задумчивостью, решительно уволок меня с вечеринки. Я не особо сопротивлялась, потому что и сама была рада покинуть скучнейшее мероприятие за всю свою жизнь. Даже официальная часть похорон Елизаветы и Гарольда казались веселыми в сравнении с тухлой вечеринкой "Клуба Слизней".        - Я требую объяснений, - безапелляционным тоном заявил Снейп, как только дверь в его покои захлопнулась за нагими спинами.       - Неужели ты даже не позволишь даме передохнуть после изнуряющего вечера? - невинно спросила я, грациозно уселась на краешек кресла и жеманно повела плечами. - Профессор Снейп, вы такой нетерпеливый.       - Прекратите паясничать, миссис л'Амори, - строго потребовал Северус. Тон его голоса был жесток.       - Ах, профессор, не будьте ко мне столь строги, я ведь правда устала, - изящным движением я скинула с ног неудобные туфли и с наслаждением потянулась.       - Вы пытаетесь навязать мне свою игру, но вам прекрасно известно, что я никогда не играл по чужим правилам, - заметил Северус. Он смерил меня испытующим взглядом, после чего хмыкнул и невозмутимо прошествовал к своему столу. Там зельевар уселся на стул и начал как ни в чем не бывало перебирать свитки с заданиями, исписанные корявым почерком учеников.       - Вы не предложите даме чай? - с деланным удивлением, плавно переходящим в возмущение, спросила я.       - Даме прекрасно известно, где находится все необходимое для чаепития, и потому дама сама может о себе позаботиться, - холодно ответил Снейп. - А мне нужно заниматься более важными делами.       Сказал - и вновь погрузился в свои свитки. Я вздохнула и действительно полезла за чайником. Проведя в покоях Снейпа достаточное количество времени, я успела изучить здесь каждый угол и могла с закрытыми глазами найти любую вещь. Поставив чайник на небольшую волшебную жаровню, я прошла до дивана и начала раздеваться, нарочито медленно снимая с себя каждую часть гардероба и аккуратно раскладывая вещи на сидение. Снейп краем глаза следил за мной. Мужчине явно было не до свитков, но упрямый характер мешал ему начать движение в мою сторону. Нет, Северус хотел, чтобы я сама приползла к нему за лаской. Правда, у меня было несколько иные планы.       Раздевшись до нижнего белья (мягкое черное кружево, которое так любил разрывать в порыве страсти мой любимый супруг), я вытащила из шкафа пижаму - ту самую, которую выдал мне Снейп, когда я впервые оказалась у него в покоях, - и облачилась в нее. Мягкая ткань ласкала кожу и согревала душу воспоминаниями из даже не прошлой, а позапрошлой жизни. Полы рубашки все так же болтались где-то у колен, как платье. Закатав рукава до локтей, я выключила жаровню и налила кипяток в заварник. По комнате расползался приятный запах травяного чая.       - Ну, что, профессор Снейп, составите мне компанию? - лукаво спросила я.       - Прекрати валять дурака, - Снейп устало вздохнул и соизволил повернуться ко мне лицом. - Снова ломаешь комедию передо мной. Никак не пойму: неужели ты действительно считаешь, что подобный выступлением сможешь меня провести?       В другое время голос Северуса был бы холоден и отстранен, но сейчас в нем слышалась только усталость. Кажется, мой дорогой супруг перетрудился. Стол был завален свитками так, что зельевару едва удалось освободить для себя небольшой кусок пространства, где он смог бы проверять задания учеников. Удивительно, что вне зависимости от должности, Снейп упрямо продолжал заваливать студентов письменными заданиями. Люпин обычно предпочитал практику, что и говорить о Крауче, который претворялся Грозным Глазом.       - Я не ломаю комедию, - я сделала глоток чая и поморщилась. Напиток оказался слишком горячим. Вздохнув, я отставила кружку на небольшой журнальный столик и скрестила руки на груди. - Примерно три недели назад я выпила довольно большую порцию зелья Ульриха, и способность чувствовать до сих пор со мной. Если тебя волнует именно это.       - Не уверен, что по душе твои слова, - Снейп заметно расслабился. - Ты никогда не открываешься, и мне трудно уловить твое настоящее настроение. Я все равно его не понимаю, есть оно или нет.       - Сейчас я чувствую предвкушение, - я улыбнулась во весь рот, игнорируя недовольство Снейпа. - Вчера вечером я закончила создавать артефакты и принесла тебе один из них.       - Вы меня заинтриговали, миссис л'Амори.       Снейп хмыкнул. Он выглядел насторожено, но ему определенно было интересно, какой силой я хотела его наделить. Медлить не хотелось. Поэтому я соскочила с кресла и достала из сумки, которую ранее оставила в покоях Северуса, черный бархатный мешочек.       - Я принесла тебе кольца для кровавой помолвки.       Мое торжество разбилось в дребезги о гримасу отвращения Снейпа. Он скривился так, словно я предлагала ему не магические артефакты, которые бы возвели наши отношения на принципиально новый уровень, а кусок дерьма.       - Понятия не имею, какая безумная идея на этот раз пришла в твою глупую голову, но смею заметить, что мы уже женаты, а я по крови являюсь представителем основной ветви рода л'Амори. Зачем нам скреплять узы кровавой помолвкой? Тебе мало того, что мы уже имеем?       - Можно сказать и так, - согласилась я и, подойдя к Снейпу, опустилась на ковер возле его ног. - Кровавая помолвка не только делает любого человека кровным л'Амори, но и превращает двух людей в одну ментальную единицу. Я хочу заключить с тобой этот союз, чтобы иметь возможность в случае чего поделиться жизненной силой.       - Ты отдаешь себе отчет в том, насколько опасна твоя затея? - Северус нахмурился. - Моя жизнь стоит куда меньше твоей. И если что-то случиться со мной, я потяну тебя следом. Уверен, что даже твоей жизненной силы не хватит, чтобы удержать мертвого на этом свете.       Возможно, я бы даже поверила словам Снейпа о моей значимости, если бы они хоть на грамм были правдой. Но мой любимый зельевар лгал и прекрасно знал об этом. Сейчас, когда приглушенные зельем Ульриха чувства перестали влиять на восприятие реальности, я явно видела, что Северус на самом деле относится ко мне куда холоднее, чем пытался показать. И если раньше он хотя бы старался скрывать свою отстраненность, то со временем она все активнее начала выливаться в раздражение и агрессию. Но я почему-то предпочитала продолжать играть наивную девочку и игнорировать отношение Снейпа.       - Смотреть на мое предложение столь однобоко... Профессор Снейп, это совсем на вас не похоже, - я поджала губы. - Объединение в одну единицу позволит не только мне вытащить вас из объятий смерти, но и вам спасти меня. Такой расклад вам нравится больше?       - Не держи меня за идиота. Я понимаю и принимаю факт, что моя жизнь подвергается куда большей опасности, чем твоя.       Я тяжело вздохнула и, чуть откинувшись назад, начала рассматривать потолок. Сколько раз я вот так смотрела наверх в покоях Снейпа, гадая, что противопоставить упрямой решительности профессора? Очень много, и не сосчитать. С того момента, как впервые здесь оказалась. Но сейчас изменилось чрезвычайно много, и я стала куда сильнее, чем когда-то. И терпения сильно поубавилось.       - Если ты откажешься добровольно, я заставлю тебя принять чертово кольцо, - наконец, заявила я. - Мне плевать на твои якобы разумные доводы, прямо сейчас мое сердце говорит, что заключить с тобой кровавую помолвку будет правильно. К тому же, когда-то Старший тоже говорил об этом. У тебя просто нет выбора, - я резко вернулась в нормальное положение и пристально посмотрела в черные глаза Северуса. - Поэтому я прошу тебя принять мое предложение добровольно.       Глаза Снейпа яростно блеснули. Конечно, великий и могучий декан Слизерина никогда бы не подумал, что какая-то жалкая выпускница посмеет прямо идти против его воли, да еще и угрожать. От его злобы чувств во мне поубавилось. Зелье Ульриха тихонько пульсировало в груди, останавливая зачатки боли. Пока что ее было сосем немного.       - У тебя не хватит сил...       - Ты, верно, забыл, что мы находимся в Хогвартсе, а в моем теле живет еще один Дух-защитник, который в школе становится во много раз сильнее, - жестко парировала я и продолжила умоляющим тоном: - Пожалуйста, Северус, прошу тебя, прислушайся ко мне хотя бы раз в жизни. Да, пусть мои идеи не всегда логичны и последовательны, но сейчас я на все сто процентов уверена в правильности своих действий. Мы обязаны заключить кровавую помолвку, понимаешь? Если не веришь мне, спроси у Старшего, в конце концов!       - Ты просишь у меня невозможное, - Снейп снова скривился, будто ему под нос подложили нечто крайне неприятное. - Дух - лживое создание, тебе ли не знать. Поверить ему на слово? Я скорее поверю, что вы оба что-то от меня скрываете, чем его речам.       - А мне? Мне ты тоже не веришь? - я сощурилась.       - Я не верю никому, - жестко ответил Снейп.       Внутри поднялась волна, целая буря, но зелье Ульриха продолжало исправно действовать. Вместо боли я почувствовала опустошение. В душе словно не осталось ничего, зато в голове шумел целый рой мыслей.       Что делать в такой сложной ситуации? Как поступить? Я не особо умела просить или, тем более, умолять, зато с легкостью угрожала, давила и требовала. Но теперь, кажется, оказалась в тупике. На такого упрямца, как Северус, ровным счетом не подействуют ни мольбы, не требования, ни угрозы. Он с легкостью откажется от чего угодно, пойдет на любые жертвы, лишь бы остаться при своих мнимых идеалах.       А может... сломать его?       Я с неподдельным интересом взглянула на своего супруга. Его стараниями боль, поднятая словами о доверии, так и не смогла появиться, но была задавлена вместе с остальными сильными чувствами. Я впервые смотрела на Северуса и не чувствовала ровным счетом ничего. Ни-че-го. Словно из груди вырезали огромный пласт, всецело принадлежащий профессору Снейпу вот уже много лет. Мне впервые за все время знакомства было абсолютно наплевать на него и его чувства.       Ответ на вопрос лежал на поверхности. Северус не хочет добровольно надевать кольцо, значит, я заставлю его силой. Повезло, что мы находимся в Хогвартсе, где могущество Младшего становится во много раз больше, чем у Старшего. В школе мои шансы на победу возрастали стократно.       - Как же меня достало пресмыкаться перед тобой, Северус, - со вздохом я поднялась на ноги и размяла руки. - Просто ужасно достало. Твоя жестокость, твое упрямство... Знаешь... - меня передернуло от употребления словечка Римуса, но я быстро взяла себя в руки и продолжила: - После того, как ты изнасиловал меня, ты был таким лапочкой. Говорил, что все исправишь, что будешь помогать. Но стоило мне отдаться тебе добровольно, как твое отношение изменилось. Да, мне нравится, когда ты доминируешь, это действительно заводит. Но ты столько раз применял против меня силу без повода, что и не счесть. Быть может, настала моя пора показать тебе, на что способна?       Перед внутренним взором ровным строем прошли воспоминания. Снейпа было сложно назвать заботливым супругом. Вся его забота начиналась и заканчивалась в истоках моей боли. Да, помнится, он объяснил, почему тогда изнасиловал меня. Объяснил, почему насильно влил в меня зелье Ульриха, зная, какую боль оно мне принесет. И все это якобы было сделано для меня. Да как же! Обычные отмазки. Давно пора было снять розовые очки и признать: Северусу Снейпу просто нравилось делать мне больно. Мои страдания доставляли ему извращенное удовольствие.       - Никогда не сомневался, что рано или поздно ты снова упрекнешь меня в той ситуации, - процедил Снейп.       - О, моя память может предоставить тебе и более серьезные случаи, когда ты, любимый, переходил все дозволенные границы, когда запугивал меня своей силой или применял ее ко мне напрямую. Когда швырял меня в стены или на кровать, тащил по полу, как куклу... Когда я едва не потеряла из-за тебя ребенка, - я усмехнулась. - Поверь, мне есть, что вспомнить, кроме изнасилования.       Правый уголок губ пополз наверх, создавая на моем лице неприятную кривую ухмылку. Странно, мне всегда казалось, что она появляется только в моменты наивысшей боли, но оказалось, что я могу так улыбаться в любых ситуациях. Например, сейчас, когда Снейп стоит и смотрит на меня, не в силах пошевелиться, когда он стискивает зубы с такой силой, что мне слышен их противный скрип.       Мы стояли напротив друг друга. Воздух искрился он напряжения, заставляя приподниматься нежные волосики на руках. Я выжидала. Сейчас был ход Снейпа, он должен был сказать или сделать хоть что-то, чтобы происходящее сдвинулось с мертвой точки. И, наконец, зельевар заговорил.       - Ты по-настоящему готова вступить со мной в бой, - констатировал Снейп. Его лицо не выражало эмоций и было нечитаемым. - Ты говоришь мне все это лишь для того, чтобы тем или иным способом заставить меня принять твое предложение и провести ритуал кровавой помолвки... - мужчина покачал головой. - Во что вы превратились, мисс л'Амори?       - В того, кем вы хотели видеть меня, профессор, еще до того, как я стала миссис л'Амори, - ответила я. - В ту, кто не станет для вас обузой, в ту, которая готова идти до конца. Разве вам не нравятся плоды ваших трудов? Разве не это чудовище вы жаждали лицезреть подле себя?       - Нет, - на лице Северуса промелькнуло отвращение. - Я хотел, чтобы ты стала сильнее, но оставалась собой. А не этим...       - Интересно получается, - хмыкнула я и с любопытством спросила: - А какая я сама? Всю жизнь живу в своем теле, но никогда не понимала слов "будь собой". Я - это я, и собой я остаюсь все время, лишь периодически меняя грани, которыми поворачиваюсь к людям... - я покачала головой. - Глупо, это все так глупо, Северус. Тебя смущает во мне отсутствие привычных тебе эмоций, которыми можно манипулировать. Теперь настала пора пожинать плоды своих трудов. Поэтому вернемся к изначальной теме. Ты примешь кольцо кровавой помолвки?       - Ни за что, - резко ответил Снейп.       Он сделал свой выбор. Я провела рукой по пространству, призывая Младшего. Он был здесь, во мне, во всем, что нас окружало. Я попросила его обезопасить нас ото всех, огородить так, чтобы никто не смог проникнуть в покои профессора, пока мы не закончим.       Сила струилась по моим жилам. У меня получилось на мгновение заглянуть в мир Духов и увидеть, как выглядит сила Младшего со стороны. О, он был удивителен. В отличие от тщедушного Старшего, одетого в лохмотья, Дух Хогвартса оказался высоким и широкоплечим мужчиной с моложавым лицом. На нем была надета куртка из плотной кожи, из-под которой поблескивала кольчуга. Темно-коричневые штаны из плотной ткани заканчивались в массивных сапогах в железными носками. Был бы он человеком, я бы, вероятно, сочла его красивым. Но самое прекрасное было то, что от Младшего веяло силой, причем не тонкой, как нити Старшего, а грубой, что сшибает с ног, как волна бушующего моря.       Именно то, что надо! Я сосредоточилась и попросила Младшего увеличить мою силу. Он с удовольствием выполнил просьбу, слившись с моим телом. Все члены наполнились мощью целого Хогвартса. Я чувствовала, как дышит замок, как течет река неподалеку, как бурлит на дне озера небольшой кратер, как Дремучий лес перешептывается голосами неведомых тварей.       Чувствовала я и то, как напряглись руки Северуса, готовые в любой момент выхватить палочку. Вот уж не думала, что когда-нибудь дойдет до этого. Я уже дралась с Люциусом и приняла факт, что когда-нибудь мне придется встретиться на поле боя с Римусом. Но Северус? Еще год назад он казался мне недосягаемым - слишком велика была пропасть между нами. Но после того, как Эмбер л'Амори поспособствовала пробуждению моей истинной силы, после того, как Дух семьи научил меня проникать в саму суть заклинания и распутывать его... Пропасть оказалась маленькой ямкой, причем теперь именно Северусу пришлось бы тянуться за мной, а не наоборот.       Но это было временное явление. Вместе с силой Младшего я почувствовала, как моя душа расширяется, наполняясь мощью. Тонкие грани, отделяющие ее от растворения в пространстве, трещали по швам. Долго мне не вынести такую силу, и даже если все пройдет гладко, то я буду болеть, как минимум, сутки. Но сейчас это того стоило.       Екатерина была не права, утверждая, что мне достался самый бесполезный на войне дар. Благодаря осознанной связи с миром Духов, я могла видеть много больше, чем обычный человек. Я заранее знала, какое заклинание готовится применить человек, просто наблюдая за тем, какого вида нити собираются вокруг его волшебной палочки, ощущая их тонкую вибрацию на кончиках пальцев. И сейчас я знала, что Снейп собирается применить на мне замораживающее заклятие, но почему-то медлит.       - Мы еще можем решить все мирно, ведь мы не....       Я хотела сказать больше, но увидела, как сосредотачиваются вокруг палочки Снейпа нити заклинаний. О, он был настроен куда серьезнее, чем мне казалось ранее. Поэтому, когда зельевар вытащил палочку и направил ее на меня, заклинание ярким снопом искр рассыпалось, не преодолев и половины пути. Это явление заставило Северуса на долю секунды замереть, а потом начать генерировать заклинания одно за другим. Я стояла молча, покорно ожидая, когда поток иссякнет, и сосредотачиваясь на отражении атак, а не на обратном ударе.       Мне все казалось, что Северус вот-вот одумается. Я искренне надеялась на это. Я ждала. Но Снейп все продолжал и продолжал атаковать меня. Видимо, он тоже надеялся, но не на мирное решение конфликта, а на сокрушительную победу надо мной. Еще одну. Однако сейчас, при всем его желании, это было невозможно. В Хогвартсе моя мощь, пусть и временно, стала на порядок превышать все, что мне когда-либо приходилось чувствовать. И я понимала, что, если когда-нибудь мне доведется сражаться с серьезным противником на территории замка л'Амори, битва закончится, не начавшись. Потому что Старший был куда опытнее и сильнее Младшего, и, захоти, он бы мог разрушить все вокруг себя, не прикладывая для этого особых усилий.       Северус не останавливался. Я думала, что готова прождать вечность, но когда в меня полетел круциатус... Со стороны Снейпа было максимально глупо использовать именно это заклинание. Пусть оно не достигло цели физически, но эмоционально я была подавлена. Если бы не зелье Ульриха, оно бы уничтожило мою душу, а так вместо боли во мне начала пробуждаться ярость.       Как посмело это ничтожество применить против меня непростительное заклятие?!       - Что дальше? Может, перейдешь сразу к аваде? - злобно прошипела я.       Снейп смотрел на меня, и его лицо все перекосило от еле сдерживаемой ярости. Внутренняя Тьма зельевара бесновалась, пытаясь ужалить меня, но не могла пройти сквозь выставленные щиты. Моя же Тьма, наоборот, расползлась. В комнате словно потемнело.       Я попыталась успокоиться, уговорить себя, что все не так плохо, но стоило мне чуть расслабиться, как в меня полетело новое заклинание - одно из тех, что придумал сам Снейп. В мире Духов оно выглядело завораживающе. Его нити были столь черными, что, казалось, они впитывали весь окружающий свет. Судя по всему, Северус придумал это заклинание, будучи объятым ненавистью. И теперь он решил выплеснуть ее на меня.       Признаться, он был близок к успеху, как никогда ранее. Но, пока я заворожено пялилась на нити заклинания, Младший сконцентрировал щит напротив и отразил атаку. Черные нити рассыпались вокруг наипрекраснейшей вспышкой. Это заставило меня встряхнуться.       Ярость овладела моим сердцем. Северус пытался мне навредить... Нет! Он хотел это сделать всей своей черной душой. Снова растоптать меня, смешать с грязью, чтобы потом сокрушаться и винить себя. Но это был всего лишь спектакль одного актера. Сейчас, на границе миров, я отчетливо видела, насколько может быть темна душа Снейпа. Пусть в нем и оставался Свет, он никогда бы не смог сиять так же ярко, как Люпин. Зельевар хотел быть темным, он любил свою уничтожающую все на пути силу...       Как и призрак женщины, что был создан его чувствами.       Она была чертовски похожа на меня, но немного старше и с добрыми глазами. Призрак обвивал шею Северуса и жался к его груди, заставляя сердце биться. Так вот, значит, какой была мать Гарри. Доброй, смелой, чистой и ослепительно-светлой, такой, что даже моя Тьма не могла пробиться через призрака. А ведь призрак представлял собой лишь плод любви и воспоминаний, что оставались в груди Снейпа. Вероятно, настоящая Лили Поттер была куда ярче и сильнее. Не хотела бы я встретиться с ней лицом к лицу.       Присутствие призрака доказывало не только то, что в душе Северуса есть Свет, но и то, что его сердце никогда не принадлежало мне. И не будет принадлежать. Все его слова любви были ложью, простой попыткой заменить женщину, которую он любил на самом деле. И этой женщиной была Лили Поттер.       - Черт подери, ты умерла! Ты давно умерла! Тебе больше нет места в мире живых! - закричала я.       Ярость охватила мой разум, и я перестала себя контролировать. Все заклинания, которые посылал на меня Снейп, слились с моей силой, подпитывая ее и делая более устрашающей. Перед глазами все поплыло. Обеспокоенный Младший сузил кокон почти до человеческих размеров и положил свои огромные лапищи на мои плечи. От прикосновения чужеродного существа к живой плоти меня передернуло, но это помогло мне прийти в сознание до того, как перейти черту. А она была совсем близко. Внутренняя Тьма сконцентрировалась до физической плотности и направила на Северуса свои жала. Еще немного, и его тело пронзили бы сотни тонких игл, не оставив живого места.       Нет, я пришла, чтобы спасти его, а не чтобы убить. Глупо карать сильного представителя основной ветви рода только за то, что он любит другую. Поэтому я ограничилась тем, что моя Тьма полностью окутала Снейпа и плотно зафиксировала его тело в пространстве. Он не мог пошевелиться, только сверлил меня недовольным взглядом и говорил то, чему лучше было бы никогда не звучать.       - Ты никогда ею не станешь...       Я сделала несколько глубоких вдохов и ощутила в руке странную тяжесть. Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что все это время мои пальцы крепко сжимали мешочек с зачарованными кольцами из костей Гарольда. Странно, я думала, что оставила их либо на полу, либо на столе Северуса. Но, раз уж они тут...       - Черному монстру никогда не познать любви. Поэтому я решил остановиться на тебе. Пусть мне и противно это осознавать, но ты похожа на меня куда больше, чем она...       Сделать неглубокий разрез вокруг безымянного пальца Снейпа оказалось довольно просто. В этом мне помог простой нож для бумаг, который лежал на рабочем столе профессора. Я сделала точно такой же надрез на своем пальце и, криво ухмыляясь в лицо Северуса, надела кольцо сначала на него, а потом на себя. Дальше дело было за малым. Я заставила его чуть пригнуться ко мне, а сама, привстав на цыпочки, впилась в губы мужчины жестким поцелуем. Снейп, конечно же, не ответил, но мне и не надо было много. По очереди я прокусила наши губы, и провела обмен кровью. Кольца засветились и исчезли.       Тяжесть на безымянном пальце удвоилась. Теперь я была связана с двумя мужчинами, и оба ненавидели меня лютой ненавистью: Люпин - за черствость и, как ему казалось, предательство Сириуса Блэка, а Северус - за то, что я оказалась сильнее его и поступила с ним так, как он когда-то поступил со мной, силой заставив его принять мою правду. И, конечно, за то, что так и не смогла стать такой же, как его ненаглядная Лили Поттер.       После того, как основная стадия ритуала была завершена, я почувствовала себя полностью истощенной и без сил рухнула на пол. Моя Тьма, лишенная подпитки, поспешила вернуться в душу и выпустила Снейпа. Но теперь это было не важно. Я сделала то, что считала нужным, я обезопасила жизнь человека, который оставался мне по-своему дорог. А дальше он волен делать все, что пожелает.       Оболочка души начала трескаться, не выдерживая силы Младшего. Испугавшись, Дух-защитник Хогвартса спешно покинул мое тело, беспокойно кружа по покоям декана Слизерина и причитая.       Когда Снейп пнул меня в живот, я не удивилась и почти не шелохнулась. К сожалению, зелье Ульриха не спасало от физической боли, и поэтому меня едва не вывернуло прямо на ковер профессора.       - ПУСТЬ ТЫ И СТАЛ ЕЕ ИЗБРАННЫМ, НО ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ПРИКАСАТЬСЯ К МОЕЙ ВЛАДЫЧИЦЕ, - Младший материализовался между мной и Снейпом, мешая мужчине нанести следующий удар. - СМИРИСЬ.       - Ты посмела провести чертов ритуал, - речь Снейпа была пропитана ненавистью. - Теперь ты довольна?       - Почти, - прохрипела я. После пинка внутри все ужасно болело, но боль, как известно, отрезвляет мысли. - Осталась одна маленькая деталь, чтобы завершить ритуал, и ты, как никто другой, знаешь, какая.       - Ты действительно хочешь, чтобы я взял тебя? Прямо сейчас? - холодно поинтересовался Снейп. Теперь ненависть исчезла, но лучше бы она оставалась.       - Угадал, - я кое-как приподнялась с пола. Слабые руки едва удерживали мой вес. - Я больше не способна сражаться с тобой, и противопоставить тебе мне нечего.       - Было максимально глупо с вашей стороны, миссис л'Амори, лишиться сил, пока вы находитесь здесь.       - Таков был мой выбор, любовь моя, - я улыбнулась и закашлялась. Живот свело судорогой, и Младший отвлекся от Снейпа, чтобы восстановить мое тело. Даже не видя его лицо, я ощущала его скорбь. Дух-защитник Хогвартса понимал, что не сможет никак помешать тому, что должно случиться.       - Ты не представляешь, насколько мучительный путь ты выбрала.       - О, я прекрасно представляю.       Дальше Снейп повторял то, что я видела, путешествуя по воспоминаниям Люциуса Малфоя. Хотя, наверное, со мной он поступал куда хуже, чем с теми невинными девочками, которые двое мужчин использовали для сексуальных утех. Их предыдущие жертвы, как минимум, не заставляли их чувствовать себя слабаками перед тем, как начать половой акт.       Северус решил отыграться на мне, и это было мучительно. Он бил меня, резал, кусал, насильно склонял к жесткому оральному сексу, а после, насытившись моими мучениями, взял.       Мы лежали на кровати. Снейп тяжело дышал, но на его лице не было ни тени улыбки или удовольствия, наоборот, глаза постепенно наполнялись животным ужасом от произошедшего. Мое тело было больше похоже на одну сплошную ссадину и нещадно болело. Примерно треть ребер и четыре пальца были сломаны и начинали опухать. На губах не осталось живого места, они безостановочно кровоточили, из-за чего во рту постоянно стоял привкус крови. Тошнило.       - Я... - Северус хотел говорить. Он чувствовал глубочайшее раскаяние в том, что натворил, а я заранее содрогалась от мысли, что меня ждет при следующем глотке зелья. Пусть сейчас я не чувствовала эмоциональной боли, но потом... Потом я прочувствую все сразу, и будет чудо, если сил Эмбер хватит на то, чтобы спасти меня от полного уничтожения.       - Отнеси меня в замок, там раны заживут быстрее, - еле слышным голосом просипела я. Дышать было больно.       Снейп соскочил с кровати и бегло меня осмотрел.       - Ты не перенесешь трансгрессирование в таком состоянии, - мужчина нахмурился. - Я залечу часть твоих ран здесь, а потом отнесу тебя туда, куда захочешь.       Я не ответила, и Снейп воспринял это как сигнал к действию. Он заметался по спальне, вытащил несколько пузырьков с зельями, но побоялся мне сразу их спаивать, поэтому сначала начал осторожно размазывать по моему телу заживляющую мазь. Это было очень неприятно. Каждое прикосновение отзывалось болью, а я могла только отстраненно наблюдать за происходящим и терпеливо ждать, когда пытка закончится. Потом Северус помог мне приподняться и напоил сразу несколькими зельями. Глотать тоже было больно. Горло ныло после жесткого орального секса.       Спустя несколько минут стало намного легче. Я сама села в кровати, и Снейп отвел взгляд.       - Не можешь смотреть на меня? - поинтересовалась я.       - Мне нет прощения, - тихо сказал Северус.       - Если ты намерен заниматься самоуничижением, то сначала отнеси меня в замок, - спокойно заявила я. Внутри совсем не было эмоций, только опустошение и неприятный ком в груди от чувств, которые могли бы быть, если бы не зелье Ульриха. Сомневаюсь, что в нормальном состоянии смогла бы пережить второе изнасилование от Снейпа. Но если в первый раз самым болезненным было лишение воли, то сейчас зельевар во всей красе показал мне то, кем был во времена своей юности.       Снейп не двигался. Он молча сидел на кровати и, вероятнее всего, ждал, что я что-нибудь скажу, начну плакать... Он ждал моей реакции, моего вердикта. Рядом со мной сидел человек, который подсознательно пытался наказать себя, разрушить все, чтобы в очередной раз убедиться, что не достоин счастья или любви.       Возможно, ему это удалось. Я пока не могла понять, что чувствую, и это было понятно. Вместе с болью зелье Ульриха блокировало сильные эмоции, и больше всего доставалось как раз-таки любви. Во мне ее не осталось ни грамма. Разум же кричал, что так продолжаться не может, и что Северус, однажды показав свое лицо, больше не станет его скрывать.       - Мне нужны сильные чувства, чтобы понять, как поступить, - сказала я вслух. - Если я послушаю голос разума, то между нами все будет кончено. Но я понимаю, что эмоции в обычной жизни значили для меня куда больше.       - Мне стоит благодарить своего предка за зелье, которое он изобрел. Ведь, поступи я так с тобой в обычное время...       - Ты действительно думаешь, что мне сейчас интересно слушать твою исповедь? - я усмехнулась, и ребра отозвались неприятным нытьем. Заживляющее зелье пока еще не до конца исцелило сломанные кости.       - Нет... Нет! - горько воскликнул Снейп. Он спрятал лицо в руках и затрясся от рыданий. - Конечно, нет.       - Брось, Северус, - я покачала головой. - Толку в твоих стенаниях ровно столько же, как в моих истериках. То есть, никакого. Если хочешь попытаться исправить ситуацию, валяй, мне все равно. Предсказать результативность я сейчас не возьмусь. Ты сделал больно не мне... - я задумалась. - Не совсем мне. Ты сделал больно девочке, которая отдала тебе свое детское сердце. Сейчас она плескается на дне пузырька с зельем, но рано или поздно вернется. И тут уже тебе решать, каким ты хочешь ее встретить.       - Я хочу быть для нее тем, кого она всегда видела во мне, тем, кого больше не видел никто, - сдавленно пробормотал Снейп.       - Тогда я не стану мешать тебе... - я кое-как слезла с кровати и поднялась на ноги. Удерживать вертикальное положение оказалось легче, чем могло быть, учитывая состояние моего тела. - А теперь отнеси меня в замок, черт тебя раздери. Или мне самой стоит вызвать домовиков?