Курить не вредно

Антон успешно проспал все будильники и проснулся почти в двенадцать. — Твою мать… — он протёр глаза и приподнялся с кровати. Голова раскалывалась, тело ломило. Самочувствие Антона оставляло желать лучшего. Он проверил телефон на предмет сообщений от Арсения. Их так и не было. Висели только несколько SMS от Серёжи. 09:13 Шаст, ты скоро? 10:34 Ты проёбываешь сегодня или что? 11:45 Ясно короче. Зачёт ты «сдашь с успехом», гарантирую. Антон заблокировал телефон и кинул его на кровать. Хотелось разгромить квартиру, сесть на пол среди обломков и разрыдаться. Может Шаст и ломал драму, но он не знал причину молчания Арса. И это его убивало. Он хотел разузнать, помочь, уберечь. Арсений не мог пропасть так резко, Антон не хотел даже думать об этом. Он привык к нему, Арс стал для него почти родным. Не могло всё так закончиться, даже не начавшись. Приготовив себе завтрак на скорую руку, Антон сел на диван и включил телевизор. На экране мелькали разные сериалы, ток-шоу, новости. Проще сказать, ничего интересного. Просидев несколько часов на диване, Шасту стало слишком душно в четырёх стенах и он принял решение пройтись. Накинув пуховик поверх футболки и надев ботинки, он вышел из квартиры. На улице бушевала метель. Колючий снег бил в лицо и обжигал. Антон брёл по улице в неизвестном направлении. Подняв глаза, он понял, что идёт по тому пути, где они прогуливались с Арсением. Внутри всё свело от боли. Через практически десять минут пути Антон остановился и закурил. Дым немного приглушал боль и успокаивал. Вдруг вдалеке Шаст заметил знакомые очертания. Яркая шапка выделялась на фоне заснеженных дорог, домов и деревьев. «Арсений» — у Шаста сбилось дыхание. Он делал шаг за шагом, всё быстрее и увереннее. Снег хлестал в лицо, но Антон не чувствовал его из-за холода и смешанных эмоций. Он почти подошёл к Арсению… ...и вдруг замер. Арса обнимал парень, чуть выше его самого. Он тянулся к лицу Арсения, прижимал к себе силой, зарывался в его шарф. У Антона внутри всё рухнуло. Он смотрел на эту картину из-за угла и еле сдерживал слёзы. Ноги подкашивались, руки немели, тело сковало болью. Антон улыбнулся сквозь слёзы и быстрым шагом пошёл в обратную сторону. Он не помнил, как добрался до дома. Зайдя в квартиру, он кинул пуховик на пол, забежал в ванную и сполз по стене вниз. Слёзы катились градом из глаз. Антон чувствовал себя растоптанным, облитым грязью. Зачем Арсений был таким нежным с ним? Зачем проводил с ним время? Зачем проявлял заботу? Зачем влюбил в себя? Антон бил кулаками в стену, надрывая голос. Боль не утихала. Кровь отпечатывалась на стене, Шастун совсем обезумел. Сделав финальный удар, он упал на колени и упёрся лбом в стену. — Как же больно, сука!.., — прокричал Антон, захлёбываясь в слезах. «Решил проведать тебя с утра. Ты такой взъерошенный». Всхлип. «Я вернулся. К тебе заехать?». Новый поток слёз. «Антош... Я скучал». Сложно было дышать. «Ты красивый. Очень». Новый удар уже разбитыми костяшками отдался острой болью в руке. «Ты необыкновенный, Антон». Хватая воздух солёными губами, Шастун поднялся с колен. «Конечно, малыш. Конечно останусь». Из зеркала на Антона смотрел чужой ему человек. Красные глаза, мокрые дорожки от слёз, окровавленные руки, дрожащее тело. Это не он. Он ненавидел себя за то, что поверил. Ненавидел Арсения за то, что он позволил привыкнуть к себе. Ненавидел тот вечер и те проклятые Красные Мальборо.