Импровизация ОТП челлендж

Дима никак не мог понять что случилось. Они с Арсением неплохо общались, притёрлись друг к другу. Стебали друг друга, да. Но в целом могли назвать друг друга друзьями. Позов вспоминал, что ещё буквально пару месяцев назад Арс присылал ему понравившиеся песни, обнимал его, предусмотрительно покупал кофе, когда Дима опаздывал. А сейчас его словно подменили. Подколы становятся всё жёстче, иногда Дима натыкается на злой взгляд исподлобья, а иногда Арс вообще игнорирует его. — Да что я ему, черт побери сделал? Обидел что ли? Так не может же он два месяца дуться и не говорить ничего, — так думал Димка, стоя в курилке. — Мы же взрослые люди, может всё-таки поговорить? А то чё мы как дети. Бесит уже. Арсений на серьёзный разговор никак не соглашался. Увиливал, отшучивался, слишком очевидно сбегал, игнорировал. Позов уже разводил руками от бессилия. Всё-таки Попов был ему и правда дорог. Хряпнув после концерта, Дима решил пойти обходным путём. Матвиенко уж наверняка что-то знает, по-любому. — Серёга, ты не замечал, что Арс странно себя ведёт в последнее время? — Да тут и мёртвый заметил бы, — встрял так не вовремя вошедший Стас. — Можно и так сказать, Стасяо, — так ответил Серёжа, но подумал он совсем о другом. Какая блядская Санта Барбара, как же он устал! Дима вот только начал что-то вдуплять, хотя Попов уже давно глаз с него не сводил, хвостом крутил, обхаживал как мог, хотя и не хотел признавать этого поначалу. После долгих ночных бесед с Матвиенко понял, что влюбился, разнылся и обозлился. На себя, на жизнь, на женатого Позова. Ныл он недолго, больше от неожиданности такого осознания. Потом начал ходить по комнате, потрясая руками, с огромным желанием что-нибудь сломать, скомкать, разбить. Матвиенко вручил ему рулон туалетной бумаги, тот как кот его подрал, потом побил подушку и, в конце концов, был напоен ромашковым чаем. Жив-здоров. Серёжа был рад, что они пережили эту ночь вместе. Но Арсений, похоже, не представлял как сложно Серёже было тогда. Серёже, который был трепетно влюблён далеко не первый год. Он уже смирился с тем, что может быть только близким другом. Это его потолок. Ничего сверх этого Арсений словно не замечал, хотя иногда Матвиенко намёки делал совершенно недвусмысленные. Однажды, когда они накурились оба, он забылся и полез целоваться. Арс лишь захихикал и мягко отстранил друга, а потом вёл себя как будто ничего не произошло. Либо не понимал, — что удивительно, мужик-то умный — либо не хотел терять друга и рушить их связь. Прямо об этом они не говорили. Потому что Серёжа не представлял как о таком вообще можно сообщить, на кону было слишком многое. Поэтому он решил просто брать что дают и радоваться этому. Арс его любил по-своему, этого было достаточно. Матвиенко пытался забыться в других людях, в других отношениях, Арсений тоже жил своей жизнью. Но он никогда не говорил, что любит кого-то. А тут… Ещё и их общий друг и коллега... Внутри всё горело жгучим пламенем, но Серёжа, как и подобает хорошему другу, успокаивал Арсения, грустил и злился вместе с ним. Ирония судьбы, блядь. Любовный треугольник. У Серёжи вырвался нервный смешок. — Ты чего? Расскажи, ну, — непонимающе глянул на друга Дима. Имеет ли он право рассказывать такие личные вещи про Арса? Конечно нет. Хотя подмывало. Пиздец как. — А ты глаза раскрой, Диман, может и поймёшь, — буркнул Серёжа и поспешил уйти. Позов стоял, удивлённо глядя в пол и совершенно ничего не понимая. Ещё и Матвиенко на него взъелся вдруг. Что вообще происходит? — Ты чё-нибудь понимаешь? — По-моему, уже все вокруг понимают, дружище. Стас как-то странно посмотрел на Позова, не увидел никакой реакции, вздохнул и снова заговорил. — Арс-то к тебе небезразличен. — Чегооо? — Дима закрыл лицо руками, словно пытаясь впечатать слова Стаса в лицо, чтобы стало понятнее. — Да хуйня это, не прикалывайся. — Я думал, ты в курсе, чувак. Арс профи, на работу это не влияет, а как вы общаетесь лично меня не касается. — Да вы всё ёбнулись тут! — крикнул Дима и помчался в курилку, чтобы осмыслить эту внезапную новость. Только сделав первую затяжку, Позов аккуратно стал разворачивать посланную Стасом мысль. Пока он шёл, свернул мысль, словно фантик, чтобы не надумать по пути лишнего. Теперь пытался разобраться. Неужели правда? Неужели Арс… В голове пролетали его ухмылки, его ласковое “Димка”, его руки на плечах, его долгие взгляды. Ёб твою мать! Ну слепой же, слепой! Поохуевав пару дней, Позов решил всё оставить как есть. Ну а что он мог сделать? Он любил свою жену. Он ценил свою работу. Он хотел, чтобы всё было как прежде. Пытался вести себя как обычно, но теперь он *знал* и это приносило свои плоды. Арс начал срываться, Дима орал в ответ. От нормального общения не осталось и следа. Они либо гавкали друг на друга, либо подъёбывали. Лишь на сцене вели себя как раньше. По крайней мере старались. Попов не знал, что Дима всё понял. Он честно пытался скрывать, отстранился. Нечего рушить счастье друга, он не понаслышке знал что такое развод и общий ребёнок. Умом-то всё понимал, но сдержать свою злость не мог. Хорошо хоть Серёга поддерживает его, понимает, не стыдит, поднимает ему настроение. Больше ж никому о таком не расскажешь, не в том он положении, не в той стране. Только благодаря Серёге он и держится. Серёга настоящий друг.