dreams come true

После долгого двухчасового, бессмысленного разгуливания по городу Минхён возвращается домой ближе к десяти вечера. Пустующая квартира вновь встречает Ли гробовой тишиной, к которой он, несомненно, уже привык. Оставив ключи на специально сделанном для них крючке, Марк устало плетётся в свою комнату, по пути везде включая свет, игнорируя ужасную головную боль и урчащий от голода живот. Глаза продолжали слезиться ровно с того момента, как они несчастным взглядом проводили уходящего из магазина Донхёка. Минхён натёр их до красноты. Его сегодняшнее состояние казалось намного хуже, чем когда-либо, но Минхёну даже гадать не нужно, какова причина. Он пытается не думать о случившемся, пытается выкинуть это из головы хотя бы до завтрашнего утра. Ему нужно придти в себя, успокоиться и расслабиться, что было довольно сложно, потому что лицо Донхёка, увиденное Марком в магазине, не исчезало из воображения. Бороться с этим вовсе не хочется, но Минхён знает, что если этого не сделать, всё станет совсем плохо. Ему казалось, что он уже достиг верхней точки своего постоянно ухудшающегося состояния, и Минхён знает, какие ужасные могут быть последствия. Всё, на чём Ли собирается сконцентрироваться прямо сейчас — еда, которую он собирается приготовить себе на поздний ужин. Холодильник переполнен разными продуктами, не используемыми с момента их покупки, потому что у Минхёна в последнее время пропадает аппетит. Он переодевается, решив перед этим сходить в душ. Минхён закрывает глаза, откинув мокрые волосы назад. Некоторое время он просто стоит под струёй воды, стекающей от его затылка по позвоночнику вниз. С каждой минутой, под горячим напором, тело расслабляется всё больше и больше. Минхён наносит нужное количество шампуня на руку, собираясь отмыть свою голову от грязи: как внешней, так и внутренней. Душ всегда помогал ему разобраться с собственными мыслями, в которых Минхён мог копаться по полтора часа, либо наполняя ванную, либо просто стоя под льющейся на него водой. Марк сразу же превращался в идиллического человека после принятия душа. Накинув на свежее тело белый халат, Минхён выходит из ванной и сразу же направляется на кухню. Обычно, он так поздно не ест, но живот сам по себе урчать не перестанет. Ли никогда не мог заснуть на голодный желудок, он заметил это за собой уже очень давно. Пока вода, стоящая в кастрюле на плите не закипела, Минхён решает отлучиться на балкон и покурить. Перед ним снова встаёт прекрасный ночной вид на Сеул, Марк достаёт из кармана халата телефон, запечатлев это на камеру, сам не зная, для чего. Таких фото в галерее у него десять штук от силы, но иногда, бывает, приятно пересматривать и питаться хорошими воспоминаниями. Поднеся зажигалку ко рту, Минхён поджигает сигарету, вдохнув дым в свои лёгкие. На его лице образовалась еле заметная улыбка, говорящая о том, что Марку действительно удалось расслабиться и отбросить все плохие мысли в сторону. Конечно, это не заставило его перестать думать о Донхёке, но сейчас Минхён воспринимает эту ситуацию, случившуюся сегодня в магазине более спокойно. То ли так душ на него повлиял, то ли почти докуренная сигарета. Всё, что произошло и происходит не заставило Минхёна разлюбить, а лишь наоборот — полюбить сильней. Марк переполнен тёплыми, утешающими чувствами к Донхёку, вызванные моментами, произошедшими во сне и донхёковыми действиями. Минхёну так сильно нравится этот парень, что он готов ради него сделать то, чего раньше никогда во приори не делал: красиво одеваться, пользоваться вкусным одеколоном, прибираться дома, ухаживать за своей внешностью, избавляться от неровностей на коже. Минхён готов стать лучше ради Донхёка, чтобы выглядеть в его глазах тем, кого Донхёк никогда не захочет отпустить. Почувствовав телефонную вибрацию, Минхён опускает взгляд на экран телефона, наверное, впервые решив посмотреть, кто ему звонит. — Добрый вечер, — как обычно добрый голос Ли Тэёна слышится по ту сторону трубки, — Не разбудил? — Нет, — Марк улыбается ещё шире, радуясь, что ему есть, с кем поговорить. — Как ты? — спрашивает врач, — Всё хорошо? — Вы позвонили мне, а значит, что всё точно хорошо, — Минхён слышит скромный смех, а сам чувствует приливающий к щекам красный оттенок. Он не знает, откуда нахватался столько смелости, чтобы говорить такое, потому что раньше эти слова никогда не озвучивались им вслух, да ещё и для кого-то, — Я благодарен вам. — Какое облегчение, что всё хорошо, — в итоге отвечает Тэён. — С другими пациентами вы также? — интересуется Минхён, покидая балкон. Он не забыл о включенной плите со стоящей на ней кастрюлей. — Нет, ты первый. Твой случай особенный, с которым я сталкиваюсь впервые: тебе нужна поддержка и чьё-то внимание. Я пытаюсь помочь с этим. — Будете моим временными другом? — усмехается Ли, — Ладно, перебор. — Всё хорошо, — отвечает врач, — Я же не прошу тебя платить дополнительную сумму за эти звонки… — Звонки? — переспрашивает Минхён, — Но это первый. Вы собираетесь звонить ещё? — Мне нужно убеждаться, что с тобой ничего не случилось, — объясняет Тэён, — Ничего личного: просто поинтересуюсь, как дела идут, и всё. Остальное обсудим при встрече. Но знай, что я всегда здесь. Можешь позвонить, когда будет плохо, или когда захочешь поговорить, может даже высказаться. А теперь спокойной ночи! Пожалуйста, не выключай свет, это тоже влияет на твою фобию. Встретимся в пятницу. Ли Тэён кладёт трубку, и Минхён не успевает ничего ответить. Отчего-то грустно становится, потому что разговор закончен, и Марк снова окружён одной тишиной, провожаемой звуками кипящей воды. Он не успел сказать, что не против обычных разговоров по телефону, не относящихся к его проблеме. Он не успел сказать, что хотел бы сблизиться с Тэёном не только как пациент и врач, а как обычный человек с человеком. Минхён хотел бы, чтобы Тэён стал его другом, пускай единственным, но настоящим. Его не волнует большая разница в возрасте, разные взгляды на жизнь, ведь Минхёну достаточно того, что Тэён понимает его. Он хотел бы делиться с Тэёном каждым моментом из своей жизни, зная, что он сможет поддержать или дать полезный совет. Тэён такой, и Марк это знает, но тут же на все его хотелки приходит логичный ответ — разве такое бывает? Минхён не уверен, поэтому он старается ловить всё, что получает от разговоров с Тэёном в больнице, и даже теперь по телефону. Может, и этого для него будет достаточно. Наполнив свой желудок по самые края, Минхён вымывает всю посуду и возвращается в комнату, оставляя свет включённым. Он переодевается в чистую одежду, ложась на кровать впервые после тяжёлого дня. Марку хочется поскорее заснуть и отпустить этот день, чтобы завтра проснуться с новыми силами и другим настроем. Ему искренне хочется верить, что сегодняшняя ночь пройдёт лучше предыдущей, и он не устанет надеяться на это каждый раз, когда ложится спать. Брюнет закрывает тяжёлые веки, вздыхая. И как хорошо, что Минхён быстро засыпает. Это первая спокойная ночь спустя два месяца. Открыв глаза, первое, что Марк видит перед собой — поляна подсолнухов, вдоль которой стоял деревянный забор, а в самом её конце — большое дерево, к ветке которого привязана качеля. Донхёк, который сидел на ней, машет рукой, подзывая к себе, а Минхён, не долго думая, срывается с места и бежит вперёд через всё поле, сверкая пятками, не жалея сил, потому что они появятся у него вновь, как только он обнимет своего любимого солнечного парня. То время, за которое он бежал, показалось лишь одним мгновеньем, и когда Марк оказался около Донхёка, тот, как и всегда, улыбался ему своей очаровательной улыбкой, греющей душу, успокаивающей. Каждый минхёнов орган чувств возбуждает собственное ощущение, и вместе они раскрашивают окружающий мир. — Я скучал, Минхён. Первым шаг навстречу делает Донхёк. Он подходит к Марку, неожиданно подавшись вперёд и оставив на его щеке короткий поцелуй, после которого обхватывает руками талию, прижав Минхёна к себе. Хотелось бы Марку навсегда остаться в такой позе, больше никогда не отпускать Донхёка и быть рядом. Его удивляет, что место, в котором они находятся сейчас не из его воспоминаний. Все прошлые встречи с солнечным парнем Марк мог понять и вспомнить те места, в которых они были, а сейчас его глаза даже не знают, куда смотреть, потому что здесь он точно впервые. — Где мы? — не отстраняясь от кудрявого, спрашивает Минхён. — У меня дома, — Донхёк плавными движениями гладит спину Ли, оставляя тёплый след, — Я здесь живу. Взяв Минхёна за руку, Донхёк тянет его в неизвестном направлении, уходя по другой тропе, ведущей к выходу с подсолнуховой поляны. Минхён спокойно следует за парнем, будучи заинтересованным, куда он приведёт его в этот раз. Они неторопливым шагом идут по рыхлой земле, и Донхёк переплетает их пальцы, крепко сжимая, словно у него есть чувство страха потерять Минхёна где-то по дороге, или он сделал это, чтобы удержать его в случае падения. Марка устраивает любой вариант. Главное, что они снова рядом, главное, что они снова вместе. — В конце этой темной ночи мы становимся слабее, и ты уходишь, — начинает тихо вещать Донхёк, прежде чем Минхён кинул на него удивлённый взгляд, — Теперь я понял, что тогда это были яркие моменты. Ты ушёл, а я был заперт в темноте, где меня оставили одного. Моё сердце продолжает стучать без остановки, а его эхо направлено к тебе. В пасмурное время я протягиваю руку и хочу обнять тебя. Ох, но я уже знаю, что я слишком далеко от тебя. Твоё дыхание окружает меня. Эта ночь была наполнена эхом. Я хожу вокруг и выкрикиваю твоё имя… — Донхёк не договаривает, опустив взгляд вниз. — Это… обо мне? — спрашивает Марк, замечая у парня резкую смену настроения. Донхёк кивает на его вопрос и вздыхает, решив продолжить: — Моё сердце скоро лопнет от любви. Минхён на пару секунд закрывает глаза, а когда открывает, то слегка вздрагивает от неожиданности. Они у Донхёка дома. Даже спрашивать не приходится, ведь это и так понятно. Сам же Донхёк сидит рядом, опустив свою ладонь Марку на колено, немного сжимая его. Минхён переводит на него взгляд, замечая на лице парня улыбку — такую, которую он ещё никогда не видел. Между ними повисла неловкая тишина, которая даже ничем не перебивается, из-за чего Минхёну было ещё больше неловко, но он знал и будет знать, что Донхёк — не тот человек, рядом с которым ему должно быть стыдно. Ли медленно прогуливается глазами по донхёковому лицу, уже в который раз разглядывая его красивые золотистые веснушки. Они безумно нравятся Минхёну, поэтому он, не сдержавшись, наклоняется ниже и нежно касается губами его щеки. Марк понимает, что каждая его встреча с Донхёком во сне может стать последней, а этот мир — единственное место, позволяющее ему делать всё, что захочется. И прежде чем осуществить желаемое, Минхён давит на грудь Донхёка, опустив его на кровать. Он нависает сверху, продолжив рассматривать его лицо. В этот момент Минхён смог разглядеть в солнечном парне всё то, чего не замечал раньше: красивые, длинные ресницы, все его неровности, родинки, которые можно было соединить в созвездие. Затаив дыхание, Минхён позволяет себе сойти с ума от донхёковой красоты, в очередной раз убеждаясь, что он его единственный. — Позволь. Донхёк кивает, улыбаясь. Он смотрит на минхёновы до боли желанные губы, вытягивается чуть вперёд, касается его лица руками и нежно целует, чувственно, медленно. Минхён берёт инициативу в поцелуе на себя. Феноменально быстро, чуть выдыхая, он расстёгивает пуговицы на своей раздражающей белоснежной рубашке, каждая из которых не спешит поддаваться его действиям. Донхёкова джинсовка, его любимая, и вовсе отбрасывается им с таким видом, будто это нелепая половая тряпка с парой карманов по бокам. И вскоре на них не остаётся и намёка на одежду. Такое пренебрежение почти оскорбительно, но это резко становится неважно, когда губы Минхёна льнут к ключицам. Нежный поцелуй идёт в разрез со всем, чего Донхёк ожидал. Из него вышибает дрожащий вздох, который хочется стыдливо спрятать в чёрных волосах Марка, как и пальцы, что уже не сдерживаясь гладят затылок. Минхён отвечает на каждое движение, не смея отказать. Его глаза следят за раскрепощённым кудрявым парнем, и снова они замечают в нём что-то прекрасное, неотразимое, то, чего нет ни у кого другого. Минхён тянется к тумбочке, берёт с неё стоящий рядом с лампой тюбик (и он оказался здесь в самое подходящее время), выдавливает немного на руку, после проводя по горячей плоти сверху вниз. Он не маленький, знает, что входить просто так достаточно болезненно, вот и на мгновение тянет момент, так и не разузнав у Донхёка, первый ли это его раз или нет. Дневная ревность уступает место разгоревшейся в их сердцах страсти. Донхёк тянет Минхёна за собой, вытягивается, лишь бы не лишать его ласк. Он покорно следует за ним, ощущая дрожь на его спине. Марк притягивает его ближе к себе, как удав, оплетая его шею руками, углубляет поцелуй, чтобы чувствовать друг друга без остатка. Донхёк касается спиной холодной кровати, притягивая Ли за собой. Его полусогнутые пальцы проводят по животу, где рука Минхёна невольно задерживается, чувствует маленькую выемку, осторожно дотрагивается до неё и замирает около прижатых полусогнутых ног. Он невольно улыбается, когда замечает, как эти два янтарных огонька, обрамлённые густыми ресницами следят за ним. Донхёк, без единого чувства страха или стеснения, льнёт своей рукой к лицу Минхёна, проводя ей по идеальным ровным скулам, пока сам Минхён терпеливо ожидает разрешения на дальнейшие действия. Ему совершенно не хочется поганить такой момент и заставлять солнечного парня пренебрегать плохим ощущениям, но Донхёк даёт ответ одним своим взглядом, в котором Минхёну удаётся прочитать, что всё будет так, как он и представлял. Так, как он хотел. Поэтому Минхён больше не ждёт, отдавшись своей похоти, и когда он медленно входит, Донхёк издаёт тихий, еле слышный стон, в блаженстве прикрывая глаза. Пока Марк старается как можно нежней двигаться, он наблюдает за реакцией парня каждую секунду: Донхёк не выглядит растерянным или смущённым. Он полностью отдался и доверился Минхёну, а тот, в свою очередь, знает, что никогда не подведёт любовь всей своей жизни. Теперь Минхён не считает глупым признавать тот факт, что он влюблён в парня из своих снов. Теперь для него это — абсолютно нормальное явление, которое, так или иначе, надо лечить, чтобы побороть свою фобию, живущую с ним уже несколько лет. Теперь Минхён уверен, что он найдёт Донхёка и расскажет ему всё, ничего не скрыв и не утаив за языком. — Иди ко мне, — кивнул Минхён, и Донхёк прижался к нему, положив голову на грудь, что то и дело поднималась и опускалась, не отойдя от бешеного темпа. Парень прижимается к нему щекой, невольно слушая быстрое биение сердца и неровное дыхание. — Ты же останешься? — удивительно, что этот вопрос задаёт Донхёк, но в ответ он получает положительный кивок, что заставляет на его лице выразить улыбку. Минхён больше никуда не уйдёт.