«А я бы два раза подобрал»
«Пиздит как дышит, тебе бы хоть не вставший просунуть и норм будет»«Я тебя умоляю, да у него триппер небось, Джо говорил это он по кабинам прыгал в Юте в начале семидесятого шоссе»
Тэхён хватается за рот, роняет книжку. Не хочется верить, что это о нём речь, но сжимающие руль пальцы альфы подтверждают их слова. Самое ужасное, что приходилось слышать в свой адрес, все оскорбления отца в подмётки не годятся. За ним словно следят, но семидесятое шоссе тянется почти через все Соединённые Штаты, так что неудивительно, что эти водилы едут вместе с ними и видели их даже несмотря на задержки. — Ну чё, где тебя высаживать? — вдруг гогочет Чонгук, вдали показывается автобусная станция, за ней дорога с баннером о том, что они въезжают в Топику. — Прямо тут, — самый идиотский ва-банк в истории человечества, хочется дать по лбу самому же себе, но он уже это выкрикнул. — Ты меня на слабо взять решил? — только вот тягач не останавливается, идёт на 95 км/ч как и шёл. — А что такое? Пистолет у меня есть, тебе я всё равно не интересен! Может хоть им пригожусь, — Тэхён немного успокаивается, скрещивает руки на груди. — Вот поэтому я тебя трахать и не стал,— звучит в ответ, челюсть у омеги отпадает. Настоящий нахал! Свин! Хамло! — Почему поэтому? — икает от нервозности в ответ, но Чонгук не отвечает, тихо смеётся и увеличивает скорость до разрешённой знаками близ большого города. — Давай-ка ты больше выходить не будешь…— Чонгук закуривает, как только они возвращаются на свою дорогу после всех развязок. Он кивает, хватит стрельбы. И вроде всё спокойно, солнце потихонечку начинает клониться к закату, если всё будет хорошо, то, возможно, через сутки, к вечеру, доберутся до Нью-Йорка, ему бы лучше утром или днём, но Чонгуку всё равно, кажется. Семидесятое шоссе ремонтируют, и они уходят на двадцать четвёртое, тут совсем нет машин, скоро граница, но такая глухомань, как вдруг… Их обгоняют две машины и, резко затормозив, перегораживают дорогу. Два чёрных минивэна, неужели тех, что он видел на заправке, закрывают собой две единственные полосы. Чонгук сигналит, но, кажется, это бесполезно, приходится тормозить. Двери машин отъезжают и оттуда выходят люди… люди с автоматами. — Тэ, сиди здесь, — резко меняется в лице альфа. — Кто это? — пищит Тэхён, весь взвинчиваясь вверх. — Не знаю. Держи пистолет наготове, — и Чонгук лезет под куртку за своим. — Груз попытаются отжать. — А что там? — всё это время они везли что-то запрещённое? Тэхёна сейчас вырвет. — Запчасти, — тягач останавливается. — Для машин? Зачем они им? — почти не соображая лезет за пистолетом. — Потом объясню. Неужели следили от самой погрузки? Быть не может, — мотает головой Чонгук, хватая из-под сидения дополнительные магазины. Люди встают в отдалении от фуры, и направляют на неё своё оружие. Даже вздохнуть страшно, но нельзя раскисать, если жить хочется. — Может, мне сесть за руль? — почти вскрикивает Тэхён, чтобы хоть как-то остановить альфу, собравшегося выходить. — А водить умеешь? — но эта идея, кажется находит отклик в тёмных, уже совершенно злых глазах. — Нет, но… я разберусь, — и он, не дожидаясь разрешения, отстёгивает ремень безопасности, и лезет к водительскому сидению. Люди на улице смотрят на них, но Чонгук наклоняется ближе: — Выжимаешь сцепление, левая педаль, ставишь первую передачу — ручку к себе и вперёд, жмёшь на газ, правая педаль, и медленно отпускаешь сцепление. Ручник не ставлю. Если мне выстрелят в голову — уезжай, доберись до ближайшего города, брось машину и как можно быстрее гони в Нью-Йорк, позвони Джину, расскажи, что случилось, но сначала убедись, что за тобой нет хвоста, в сумке сзади деньги; если выстрелят в грудь или живот, тоже уезжай, но звони Джину сразу, не хочу тут лежать подыхать, — говорит он без остановки, а Тэхён уже забыл, где какая педаль, — Скажи ему, что Гуки просил хёна позаботиться о тебе. Так и скажи, слово в слово, — но дверь ему омега открыть не даёт, вцепляется в край клетчатой рубашки. — Что ты такое говоришь? Они могут убить нас? — другой рукой сжимает руль, кожа чехла ещё тёплая. — Да, — от этого, передёргивает, — Тарань их. Как тронешься, увеличивай скорость и выжимая сцепление переключай передачу, назад вторая, чуть вверх-вбок-вверх — третья, опять назад — четвёртая. На четвёртой-пятой нажимаешь на кнопку селектора и ещё раз ставишь ручку на пятую, дёрнешь немного вверх, это увеличит мощность, раскидаешь их в стороны и не останавливайся, мотор задеть не должен. Гони быстро, чтобы по колёсам не попали. Тормоз посередине если что, дальше гугли сам, — альфа кидает ему на колени телефон, открывает дверь и ставит ногу на ступеньку. — О нет! Чонгук! — но это невозможно! Бред! Нельзя его отпускать так просто. — Не бойся, я же сказал, что с тобой ничего не случится. Я справлюсь, — он подмигивает и спрыгивает на асфальт. Тэхён ощущает очень отчётливо заведённый мотор, переводит левую ногу на сцепление, пока всё окончательно не забыл. Ему нечем дышать, не сглотнуть, руки закаменели. От адреналина он даже видит ещё чётче. Некоторые смотрят на него, а некоторые уже на медленно идущего к ним Чонгука. Тот отходит подальше от фуры и останавливается. Окна закрыты и о чём говорят не слышно, но пока Тэхён ищет кнопку открывания чёртовых стёкол на ручке двери, пропускает момент окончания переговоров. Они стреляют… резко, быстро, этот звук уже слышится слишком хорошо. Но Чонгук успевает выстрелить в ответ и отшатнуться. Стоящий перед ним альфа падает спиной на землю, а те, что рядом, кидаются в стороны и направляют все пистолеты уже на Чонгука. Двое выдвигаются к машине со стороны водителя, Тэхён же не знает, что делать, ему так страшно, но он не сможет оставить альфу тут, живого или мёртвого. Не сможет сорваться с места и уехать. Эти двое сейчас заберутся к нему в салон, и тогда всё, конец, он всё ещё не умеет стрелять. Потому, наконец, находит кнопку, открывает окно и просто направив пистолет вперёд пытается нажать на курок, но сил не хватает, железяка не подчиняется, идущие к нему замирают, но целится он в другое, нажимает уже двумя руками, вдавливает со всей силы трясущимися пальцами. Оглушающе звучит выстрел, отдача настолько сильная, что пистолет чуть не выпадает из рук. Тут же разносится запах пороха, металла и начинает мутить. Пуля со свистом попадает в одну из машин, все оборачиваются, и у Чонгука есть время выстрелить, но в этот раз он палит не целясь, в кого-то попадая, в кого-то нет, оглушающе, словно непрекращающийся гром звучат выстрелы, и вдруг вскрикивает, хватаясь за руку. Кто-то из бандитов кидается к минивэну с распахнутыми дверьми, ему в след кричат остановиться, и вдруг от чёрной машины слышится небольшой взрыв и кузов начинает гореть. Уезжать! Трясущимися руками и ногами Тэхён заставляет себя вылезти из-под сидения, распрямить спину, открывает пассажирскую дверь и прыгнув обратно на водительское кресло, выполняет все действия, как учили. Тягач под скрип коробки передач, за ручку которой он слишком резко дёрнул, трогается. Машина ревёт, какие-то стрелки на приборной панели зашкаливают, те бандиты, что направлялись к нему, кидаются в рассыпную, а в лобовое стекло направляются пистолеты, но он не останавливается, иначе смерть. — Садись скорее! — орёт он, прокатываясь мимо так же отскакивающего и держащегося за раненую руку Чонгука, но не смотрит, надеется, что тот его услышал и послушал. Переключает скорости, выжимает газ, и, аллилуйя, альфа садится, запрыгивает на ступеньку и не успевает даже закрыть дверь, как Тэхён вжимает педаль уже в пол, начинает вонять жжёной резиной, но он упорно повторяет: газ-сцепление-ручка передач, газ-сцепление-ручка передач и ещё раз. Селектор. Как только нос тягача врезается в бок второй машины, со всего маху, зажмуривается, но та отталкивается с дороги со скрежетом метала, искрами и по встречной полосе виляя туда-сюда они наконец-то выезжают из ловушки. Только сейчас до слуха долетает стрельба. Но фура продолжает ехать и делает это ровно, реагируя на малейшие повороты руля. Неужели не попали? Казалось, что прошла вечность, но наверное всего лишь пара секунд, ибо Чонгук только сейчас садится толком на сидение. — Только не сбавляй скорость, — и до слуха долетают его слова, а сам он шипит, сжимая зубы и уже побелевшими пальцами держится за руку. Солнце село, становится видно всё хуже в опускающихся синих сумерках. — Как мне включить свет, ну, эти, г… г… глаза, — во рту пересохло, волосы дыбом на голове стоят по ощущениям. — Ручка под рулём слева, покрути её, — в этот раз он нащупывает всё быстро, фары загораются, дорогу становится видно лучше, но новая напасть, — притормаживай! — Что? Как? — хочется бросить руль, но здравый смысл всегда был у омеги впереди (почти всегда). — Ногу с педали газа влево и жми, — машина притормаживает, — сцепление, на кнопку селектора, переключай передачу обратно на четвёртую, чуть назад, к себе, опять назад, потом на третью это просто вперёд, — и хоть это пиздец ситуация, альфа сохраняет хладнокровность, говорит всё максимально чётко и заново, все данные инструкции давно позабыты. Тэхён не уверен, что обычные машины нужно вести так же как эту, по два раза дергать ручку, что-то отдельно нажимать, но сейчас не время строить из себя умника. Он просто молча делает то, что ему говорят. — Руль вправо, только не очень резко. Блять! — поворот, и тягач заносит, он кажется сейчас перевернётся, но омега хватается за руль, что пальцы сводит, всем весом тянет его и наконец-то поворачивает, машину снова уводит, но он уже знает как это остановить. — Теперь быстрее, — дальше дорога идёт прямо, но Тэхён видит лишь темноту, его сердце продолжает бешено стучать. Он понимает, что не замечает вообще ничего, словно перед глазами натянули полупрозрачную вуаль, но нужно на секунду бросить взгляд в боковые зеркала, позади никого нет, только от этого не легче. — Дай телефон, — хрипит Чонгук. Не сразу осознавая, что и руками тоже можно шевелить, омега вытаскивает мобильный из-под бёдер и протягивает, перекручивая руль одной оставшейся на нём. — Спокойно, ты отлично справляешься, только…— альфа глубоко вздыхает и прислоняет телефон к уху, — чтобы не заносило и мы не перевернулись, сбавляй скорость на поворотах, лучше до второй передачи, она напротив первой, ручку к себе до конца и назад, а скорость при этом должна быть не больше тридцати, иначе руль не удержишь. Но не забывай про кнопку селектора, это не легковой автомобиль и под тобой двенадцать ступеней передач, а не шесть, — Тэхён кивает как болванчик, но старается запомнить, — Джин, блять, пиздец, меня подстрелили, — вскрикивает наконец Чонгук, а омега дёргается, нельзя отвлекаться. — Не знаю кто они, наверное вели с самого начала, ну или сдал кто-то, хуй знает, может заинтересовались замком, где я только не стоял. Нет, всё на месте, я проверил ещё в Техасе. Да, я долбоёб, знаю. Буду прислушиваться к тебе, — омега слушает вполуха, тело занемело от напряжения, ноги, задница, руки вообще не чувствуются и замёрзли почему-то, — Почти на границе с Иллинойсом, куда? — движение становится плотнее, их обгоняют машины, светя в боковые зеркала фарами. Тэхён не пугается их, ведь с высоты всё видно, но кто-то влезает слишком близко спереди, не мигая сигналами о повороте, кто-то резко тормозит. Им нормально, а для него это настоящая проблема с этой кнопкой о дополнительных передачах. Под мат в салонах легковых автомобилей, без сомнения, он выруливает обратно на семидесятое шоссе самостоятельно, потому что учитель в это время рассматривает карту. — Тэ, — окликает его Чонгук довольно громко, кажется, он выпал из реальности, — вот тут сворачивай влево, — он кивает и крутит руль, но тут же раздаётся гудок чужой машины, — Нет! Стой! — орет на ухо альфа, — Слева под рулём есть ещё одна ручка, вниз её, — поворотники…— Блять, теперь посмотри в зеркало, видишь машины? — Да, — кивает омега. — Далеко? — отличный, мать его вопрос, откуда ему знать? — Ну, они в хвосте. — Пропусти их, выбери момент, когда машины будут далеко и чуть-чуть поверни руль влево, а потом, как встанешь на полосу, ещё раз влево, и вот там на шестьдесят третье шоссе, где знак, где тот грузовик белый поворачивает, понял? На повороте скорость не больше тридцати, вторая передача, не хватало прямо тут завалиться, — Чонгук несмотря на то, что истекает кровью, скорее всего, слушает мат в трубке, что-то планирует, объясняет всё чётко как по учебнику. — Да, я посадил его за руль, мне блять плечо прострелили. Если бы не он… может я бы уже и сдох, — Тэхён хочет посмотреть на него, но нужно осторожно повернуть, — Тэ, я сказал чуть-чуть руль влево, ёпт твою мать! — перебор. Но под гудки других машин он всё-таки выезжает на нужную дорогу, а под комментарии альфы перестраивается в свою полосу и гонит в темноте по уже двести восемнадцатому шоссе в самую глухомань штата Айова, неловко переключая скорости. Туда, где уже заканчиваются на дорогах фонарные столбы и города попадаются всё реже. Когда часы в салоне показывают одиннадцать вечера, он останавливает тягач у мотеля. Отпускает газ, выжимает тормоз и машина глохнет, на приборной панели загораются какие-то значки, ключи от резкой остановки сильно болтаются, бьются о колено и пластик. Но… путаясь в собственных ногах, почти падая на землю, Тэхён выбирается из машины и его выворачивает прямо у колёс.