Пленница

POV Эда: Я проснулась от того, что кто-то прижал меня к себе спиной, и теплое дыхание этого человека щекотало мое плечо. Я, не двигаясь, посмотрела на свою руку, лежащую на кровати. Кожа на безымянном пальце посветлела от того, что я не носила обручальное кольцо, которое ни разу не снимала за последние пять лет, теперь оно лежало на моей тумбочке. И как я смогу надеть его снова? Как я вновь встречусь со своим женихом после всего того, через что я прошла? В глубине души я знала, что больше не хочу выходить замуж за Виктора, но это всё еще было моим долгом. Я провел кончиками пальцев по руке Серкана, и он проснулся от потока напряжения, прошедшему по его телу, отчего я предположила, что он не из тех, кто делит с кем-то постель. Он выдохнул и расслабился, но ничего не сказал. Я развернула его руку так, чтобы его ладонь оказалась сверху, а затем провела по шрамам от ожогов, представляя, как они выглядели раньше. Мое прикосновение последовало за шрамами на его запястья, где пересекающиеся шрамы боролись за господство с ожогами. Дыхание Серкана изменилось, стало осторожным, опасным. «Ты расскажешь, откуда они у тебя?» Он поцеловал меня в затылок: «Зачем?» Действительно, а зачем ему что-то со мной делиться? Я развернулась в его объятиях и увидела, что выражение его лица было ожесточенным, а в глазах был намек на что-то еще более темное. «Ты прав, — прошептала я, не отрываясь от его взгляда, — я просто твоя пленница. Королева твоей шахматной игры. Что-то бесполезное, что-то, что легко забыть, как только вернуть». Даже когда я произносила эти слова, я не могла представить, что Серкан действительно меня отпустит. А с учетом того, как он смотрел на меня, я не знала, испугало меня это осознание или успокоило. Потому что как мне вернуться в «Outfit» я не представляла? «О, Ангел, забыть тебя будет невозможно». И я улыбнулась, Боже, помоги мне, я улыбнулась. Серкан медленно покачал головой: «Это безумие». Но было нечто и похуже безумия… предательство. Папа, мама, Эван. Вина сжимала меня мертвой хваткой. «Моя семья», — прошептала я, не способная больше ничего сказать. Лицо Серкана ожесточилось, он отпустил меня и встал. Мои глаза увидели его во весь рост, статность его стойки, жестокие глаза, шрамы и мускулы. Серкан был врагом, он пытался уничтожить людей, которых я любила, используя меня как свое оружие. Я не смела забывать об этом. Он надел одежду и кобуру с пистолетом. Затем мрачно кивнул: «Не смотри так на меня, Ангел. Сдерживай свою ненависть, если можешь». «А ты можешь?» Он ничего не ответил, только мрачно улыбнулся, повернулся и ушел. Падший ангел, вытатуированный у него на спине, казалось, издевался надо мной, потому что каждый день я все больше себя им чувствовала. Пырыл зашла за мной на обед, и по тому, как она смотрела на меня, я могла сказать, что она знала о том, что я переспала с Серканом. Вероятно, Энгин сказал ей, а Серкан сказал ему и, скорее всего, всем остальным. Я не осмелилась спросить, доставили ли уже простыни, ведь только от самой мысли о том, что моя семья и жених видели их, меня начинало тошнить. Мы сели на диван, и она взяла овощные суши, которые стояли на столе перед нами. Я нигде не видела Энгина, но точно знала, что он был где-то рядом, готовый напасть при малейшем звуке Пырыл. Некоторое время мы ели молча, но, в конце концов, Пырыл не смогла сдержать беспокойство. Она коснулась моего плеча, а ее взгляд метнулся к засосам на моей шее. «Ты в порядке?» Я отложила палочки для еды и встретилась с ней взглядом. «Я пленница этих стен. Я предаю свою семью. Я позволила Серкану опозорить меня. Я обесчещена. Так как ты сама думаешь?» Она поджала губы: «Ты погибнешь, только если позволишь другим заставить тебя чувствовать себя так». «Ты не понимаешь, — я тяжело вздохнула, стыд захлестнул меня, потому что все знали ее историю, — извини». Пырыл покачал головой, с болью в глазах, но расправила плечи и улыбнулась. «Я чувствовал себя опустошенной в течение многих лет, пока я не перестала жалеть себя, а затем я была свободена». «Если моя семья и жених узнают, что Серкан меня не принуждал, они меня не простят». «Ты хочешь вернуться к жениху?» «Думаешь, я хочу быть с Серканом?» — пробормотала я. «Он меня похитил. Он держит меня запертой в комнате. Он мой враг. И секс этого не меняет». Пырыл внимательно посмотрел на меня: «Может, есть шанс на мир между «Outfit» и Каморрой. Разве не может быть такой возможности. В конце концов, в результате жестокости может родиться что-то хорошее». «Нет, этого не будет. Мои отец, дядя, жених, брат никогда не пойдут на мир. Они гордые люди, Пырыл. Ты знаешь, как устроены мужчины нашего мира. Серкан забрал меня у них, украл мою, украл мою невиновность. «Она украдена или передана». Я отвернулась: «Они так не считают. Он взял у них то, что они считали своей собственностью. Он оскорбил мою семью и Виктора. Они не забудут и не простят. Они ответят, отомстят за меня с особой жестокостью». «Так ты хочешь, чтобы за тебя отомстили?» «Серкан меня похитил. Он забрал у меня все». «Все?» — с любопытством спросила Пырыл. «Все, что раньше имело значение». Я снова взяла палочки для еды и продолжила есть, надеясь, что Пырыл поймет намек на мое нежелание продолжать разговор. Той ночью Серкан снова зашел в мою комнату. Надо признаться, я ждала его. Серкан ничего не сказал, просто уронил кобуру на пол и лег рядом со мной. Я молча наблюдал за ним, пытаясь понять его, себя, нас. В его глазах я видела то же замешательство, которое чувствовала каждый раз, когда он приближался ко мне. Мы оба попали в поток, утаскивающий нас на безжалостную глубину, с которой невозможно самостоятельно выплыть на поверхность. Мы были единственными людьми, которые могли нас спасти, но каждый из нас хотел спастись сам, а потом посмотреть, как тонет другой. Но, в итоге, мы запутались, и чтобы решить это, один из нас должен был сначала отпустить, чтобы, в конце концов, добраться до поверхности. Так же, как и накануне вечером, губы Серкана заставили меня подчиниться. Он не пытался спать со мной, и по какой-то причине это только усугубляло ситуацию, потому что я не хотела, чтобы он сдерживался. Я хотела, чтобы Болат действовал без раздумий и пощады. Он прижался к моей спине, тяжело дыша, и я не могла не чувствовать, что его эрекция требовала присутствия во мне. «Когда ты меня отпустишь?» — спросила я. «Скоро», — пробормотал он, но не стал вдаваться в подробности, и почему-то я услышала эхо слова «никогда». Никогда. Никогда. Никогда. И это не испугало меня так, как должно было быть. Я хотела спросить о простынях. Рокко, должно быть, уже связался с Серканом, но мне было слишком страшно, и я не хотела знать их реакцию. Губы Серкана коснулись моего плеча. «Ты всегда так делаешь». По его телу прокатилась волна напряжения, как будто я застала его за совершением ужасного преступления. «Думаю, Виктор разрушил план твоего дяди — сохранять спокойствие». Я заметно напряглась: « Что?» Хватка Серкана усилилась, не позволяя мне повернуться: «Рокко попытался сделать вид, что простыни не произвели желаемого эффекта, но сегодня днем Виктор позвонил мне, и он был не так спокоен, как Рокко хотел, чтобы я верил». Я прерывисто вздохнула. «Ты разговаривал с Виктором?» «Да. Он был в ярости, грозился отрезать мне яйца, а потом скормить их», — Серкан замолчал, и я напряглась. «Я сказал ему, что он может попробовать, но это все равно, не изменит того факта, что я был первым человеком внутри тебя». Я вырвалась из его объятий и повернулась к нему, встав на колени на кровати. Серкан мрачно улыбнулся. Мой взгляд поймал кобуру на полу. Я сделала выпад, вырвал пистолет из кобуры, спустила предохранитель и нацелилась на голову Серкана. Он перекатился на спину, подняв руки в знак капитуляции. В его глазах не было ни страха, ни опасения. Я выпрямила колени, встав рядом с ним. «Если ты думаешь, что я не могу нажать на курок, Серкан, ты ошибаешься. Я не та девушка, которая не сможет перерезать тебе горло. Не забывай об этом». Серкан поймал мой взгляд: «Я не сомневаюсь, что ты сможешь убить меня, Ангел». «Тогда почему тебе не страшно?» — гневно спросила я. «Потому что», — пробормотал он, схватив меня за бедра. Я сильнее сжала пистолет, но позволила ему держать руки на мне. «Я не боюсь ни смерти, ни боли». Не опуская пистолет, я оседлала его живот, и мое тело напряглось от ощущения его мускулов. Глаза Серкана заблестели желанием. Я наклонилась вперед, приставив дуло к его лбу. «Если я убью тебя сейчас, я буду свободена». «Не забывай, есть еще мои братья и сотни верных мне людей, которые будут охотиться за тобой», — сказал Серкан, поглаживая большими пальцами мой живот, тем самым отвлекая меня. Я уже промокла от его прежних ласк, а сейчас на меня нахлынула новая волна возбуждения: «Но я стала бы свободна от тебя, и это все, что мне сейчас нужно». Серкан снова мрачно улыбнулся и поднял руку. Я сняла оружие с предохранителя. «Тебе не избавиться от меня. Потому что я тут», — он слегка коснулся моего виска, хотя ему следовало коснуться другого места, потому что больше всего меня пугало его присутствие именно там. «Ты всегда будешь помнить, что я единственный, кому ты отдалась впервые». Я мрачно улыбнулась ему, когда поняла, что слишком приблизилась. «Воспоминания исчезнут, все забудется. Пройдет время, все это потеряет смысл, я буду спать с Виктором всю оставшуюся жизнь, и я забуду, что до него когда-либо был другой мужчина». Серкан сел, его глаза горели яростью. Пистолет вонзился ему в лоб, но ему было все равно. Его хватка на моем бедре усилилась, а другая рука обхватила мою голову. «О, Ангел, поверь мне, если я говорю, что ты запомнишь меня на всю оставшуюся жизнь, то так и будет». Я привстала, расположилась над эрекцией Серкана, и прикоснулась ладонью к его щеке, заставив мужские глаза загореться эмоцией, которая напугала и его, и меня. Я убрала палец со спускового крючка, но не выпустила пистолет. Я медленно опустился на член Серкана, несмотря на сильную боль. Моя голова запрокинулась назад, когда он полностью оказался внутри меня, затем опустив голову, посмотрела Серкану в глаза. «Ужасно красиво», — пробормотал он. Я опустила пистолет и прижалась к его груди. Затем устроилась поудобнее, обняла его за шею и покачала бедрами, пистолет свободно покачивался в моей руке. Меня охватили боль и удовольствие. Серкан застонал, и я начала двигаться быстрее, поднимаясь и опускаясь. Болат держал меня крепко, его глаза потемнели, когда он заставлял меня контролировать процесс. Зубы Серкана кусали мне шею, оставляя следы, а мои ногти царапали его спину, оставляя в свою очередь мои собственные следы. Было больно, но я скакала на нем жестко и быстро, смакуя жжение. Серкан засосал мой сосок в рот, а его большой палец потер мой клитор. Удовольствие стремительно росло, смешиваясь с болью в восхитительном танце. Мы оба поднимались по спирали все выше и выше, и я знала, что в конечном итоге он сломает меня, и если честно я очень этого хотела. Мне это было нужно. Серкан вколачивался в мое тело, и удовольствие вытиснило все остальное. Я крикнула, роняя пистолет, и отчаянно вцепилась Серкану в плечи, впиваясь ногтями. Он смотрел на меня с жадностью, и я чувствовала себя живой и свободной. Я все еще содрогалась от силы оргазма, когда Серкан перевернул нас, обхватив мои колени своими руками, растягивая меня сильнее, погружаясь глубже, чем раньше. Я выгнулась, губы приоткрылись в приглушенном стоне. Он не останавливался, врезаясь в меня сильно и быстро, снова и снова вжимая меня в матрас, отрывая от меня все до последней капли невинности. Пистолет лежал рядом с нами на кровати. Серкан был прав, пуля в голову не освободит меня от него. И сейчас я не была уверена, что в мире есть хоть что-нибудь, что заставит меня это сделать.

***

POV Серкан: Сидя на диване в игровой, я просматривал свой телефон. Два пропущенных звонка от Рокко, последний был вчера. Три дня с момента моего телефонного разговора с Виктором. До сих пор я не мог разговаривать с Рокко, потому что знал, что он еще не был готов отдать мне то, что я хотел. «Пора положить этому конец. Рокко позвонил мне сегодня, он согласен обменять отца Ферита на Эду». «Я здесь Босс, и я решаю, когда и как ее обменять». Энгин наклонился вперед, уперев руки в бедра: «Серкан, если ты испытываешь к ней чувства…» Я его перебил: «Я не такой, как ты. Ни одна женщина не превратит меня в эмоциональный беспорядок». Он сузил глаза, но выражение его лица оставалось спокойным: «Тогда отправь ее обратно. Ферит начинает нервничать, и я, если честно, тоже. Больше ты с этого ничего не поимеешь. Рокко не согласится дать нам большего, чем старик. Ты уже убедил их, что пытал и изнасиловал Эду. Он и так на коленях, но Рокко — Босс «Outfit», и он уже не упадет ниже». «В следующий раз, когда он позвонит, я отвечу на его звонок», — сказал я, пожав плечами. Энгин оценил меня взглядом: «Я же говорил, что в этой игре не будет победителей». «Ошибаешься, победа за нами». Он покачал головой, но ничего не сказал. Я встал и подошел к боксерской груше, но удары ни ногами, ни руками не помогли мне справиться с внутренним беспорядком, а присутствие осуждающего взгляда Энгина только усугубляло положение. Я пнул снаряд еще пару раз, а затем поднялся наверх и вошел в комнату Эды, где девушка читала, сидя на подоконнике. Должно быть, к этому времени Адамо перетаскал в ее комнату половину нашей библиотеки. Увидев меня, она отложила книгу и поднялась на ноги. В последние несколько дней, в наших «отношениях» началась постепенная смена власти, которую я не хотел допускать. Эда подошла, осторожно рассматривая мое лицо, и остановилась передо мной. Пока я планировал сказать ей какую-нибудь грубость, мой взгляд встретился с ее манящими губами. Губами, которым я не мог сопротивляться, губами, которые сводили меня с ума от желания. «У тебя очень странное выражение лица». «Я не могу думать ни о чем, кроме того, что ты стоишь передо мной на коленях с идеальными губами, охватывающими мой член». Это была лишь половина той правды, которую она могла знать. «Однажды я уже стояла на коленях», — прошептала она. Я покачал головой: «То не в счет. Сейчас я предлагаю тебе стоять на коленях и по-прежнему контролировать ситуацию». «Я не собираюсь вставать на колени». «Жаль, но хочу сказать, что лучшего способа поставить мужчину на колени, чем встать перед ним и отсосать его член. Разве ты не хотела поставить меня на колени?» Она оттолкнула меня, и я рухнул на край кровати, зажимая ее между своих ног, так чтобы ее колени прижимались к моей эрекции. Затем я скользнул ладонью между ее сомкнутыми бедрами и потер ткань трусиков. «Я просыпаюсь чертовски возбужденным каждое утро, мечтая о твоих губах, Ангел, и думая о том, каково было бы трахнуть твой сладкий ротик?» Ее брови сдвинулись вместе, а рот приоткрылся, когда ее дыхание стало глубже. Большой палец коснулся ее клитора, а средний скользнул по щелке, отчего ее трусики достаточно быстро прилипли к складкам. «Я вылизываю твою пизду почти каждый день, а ты когда-нибудь задумывались, каково было бы вернуть услугу? Как контролировать меня своим ротиком?» Ее глаза заблестели, и она застонала, когда я сильнее прижал руку к ее центру. После чего медленно убрал ее и мрачно улыбнулся. Я схватил ее за бедра и не сильно надавил, чтобы показать ей, чего я хочу. Она сопротивлялась, поэтому я ослабил давление, но, в конце концов, она встала на колени с высоко поднятой головой. Мой член затвердел еще больше при виде Эды передо мной. Я расстегнул ремень и молнию, а затем вытащил член. Я начал надрачивать себя, проводя большим пальцем по скользкому кончику. Йылдыз смотрела сквозь приоткрытые глаза, но сузила их, когда заметила мою улыбку. После очередного движения большого пальца, я собирал свой предэякулят и коснулся ее губ, засовывая палец ей в рот. Ее язык нерешительно ощутил меня на вкус, и мой гребаный член дернулся. Эда, конечно, заметила и торжествующе улыбнулась. Я вытащил палец и положил руку ей на шею, но я не подталкивал ее к своему члену, ожидая, зная, что она снова будет сопротивляться, если я попытаюсь уговорить ее сделать то, что хочу. Наконец, девушка подняла руку, обвив своими элегантными пальчиками основание моего члена. Она сжимала его несильно, аккуратно, можно сказать, экспериментально, а потом Эда подалась вперед и взяла кончик в рот, облизала его, а затем неумело начала делать посасывающие движения, которые сводили меня с ума, возбуждая еще сильнее. Я начал толкаться ей в рот, засовывая свой член глубже, но, все еще контролируя себя, несмотря на то, что никогда в жизни сдерживал себя в обществе женщины. Мои яйца сжимались каждый раз, когда она втягивала щеки, и это зрелище поставило бы меня на колени, если бы я сейчас не сидел. Стоя на коленях передо мной, бросая вызов и торжествуя в своих глазах, Эда овладела мной. Телом и остатками моей темной души. У меня зазвонил телефон, и я крепче сжал девичью шею, отвечая на звонок. «Рокко, какое удовольствие», — выпалил я. Эда попыталась вырваться, широко раскрыв глаза, но моя рука на ее шее удерживала девушку на месте, пока я продолжал толкаться ей в рот. Она поцарапала зубами меня, отчего мои глаза закатились, а член дернулся, и я улыбнулась. Ей придется укусить гораздо сильнее, чтобы я отпустил, потому что боль только сильнее возбуждала меня. «Я звоню не для того, чтобы обменяться любезностями», — холодно сказал Рокко. Я включил динамик и ослабил хватку на шее девушки. Эда попятилась, но я схватил ее за руку, поднял и посадил себе на колени, прижав спиной к своей груди, обняв ее за грудь одной рукой, в то время как мои ступни раздвинули ее ноги и удерживали их в таком положении. Эда нахмурилась, но ничего не смогла сказать. Я провел двумя пальцами по ее складкам, обнаружив, что она намокла от возбуждения. Я улыбнулся, а на ее лице отразился стыд. «Это очень плохо», — сказал я Рокко. Я просунул в нее два пальца и начал ее трахать ими, в то время как другой рукой начал играть с ее грудью. «Мы должны прийти к решению», — сказал Рокко, и я слышал в его голосе едва сдерживаемую ярость. «Я уверен, что да», — сказала я, вставляя и вынимая пальцы из киски Эды и крутя большим пальцем по ее клитору. «Я хочу, чтобы ты передал мне его лично». Мышцы Эды сжали мои пальцы, когда я медленно входил и выходил. Она запрокинула голову и укусила меня за шею, моя хватка ослабла, и, воспользовавшись моментом, девушка вырвалась и скрылась в ванной, хлопнув дверью. «В течение двух дней. В моем городе. Я хочу, чтобы ты прибыл в Вегас, где отдашь мне отца Ферита и получишь Эду. Тоже я хочу видеть здесь ее жениха, чтобы встретиться с ним лично». Рокко молчал около минуты, а потом ответил: «Мы будем там». «Энгин пришлет подробности. Я буду ждать встречи с тобой». Я повесил трубку, но триумф, который я чувствовал, длился всего мгновение. Я перевел взгляд на дверь, за которой пряталась Эда. Еще два дня. После я вынужден ее вернуть. И только от нее зависит, полетит ли она прямо в клетку Виктора или… Моя грудь сжалась, но я оттолкнул это ощущение. Эда никогда не должна была быть моей. Я встал и, оторвав взгляд от двери, ушел.