Пленница

POV Эда: Я необъяснимо нервничала, когда Серкан сказал мне, что хочет объявить о нашей свадьбе своим братьям и Пырыл на следующий день. Мы все собирались на кухне, чтобы позавтракать, Альп сидел на коленях у Пырыл, Кираз на моих. «Скоро у нас будет свадьба», — без предупреждения сказал Серкан. Все взгляды метнулись с него на меня, отчего мои щеки вспыхнули. Я не знала, что думают о ситуации Серхио и Энгин. Да, я вроде нравилась Адамо и Пырыл, но эти двое… «Можно нам кого-нибудь похитить? Или хотя бы пролить кровь? Раз уж ты уже пробовал товар, традиции окровавленных простыней не будет», — с улыбкой сказал Серхио. Серкан подошел к столу и хлопнул его по затылку, но Серхио только рассмеялся. «Будь осторожен, иначе я пролью твою кровь». Адамо улыбнулся мне, а затем закатил глаза на Серхио. Пырыл встала и протянула Альпа Серкану, чтобы обнять меня. «Я так счастлива». Серхио и Энгин определенно не выглядели несчастными, но их реакция была не такой восторженной, как у Пырыл или Адамо, чего я в принципе и ожидала. Когда Серхио встал, чтобы ответить на звонок, я последовала за ним, но подождала, пока он закончит, прежде чем подойти к нему. Он с любопытством посмотрел на меня, когда заметил. Он больше не был похож на подростка, особенно сейчас, когда был небрит. «Между нами всё в порядке?» — спросила я. «Если ты говоришь об инциденте с супом то, это уже в прошлом. Поверь мне, большинство людей, знающих меня, хотят поступить со мной намного хуже, особенно женщины, поэтому я научился не злиться». Он пожал плечами: «К тому же, мы были теми, кто держал тебя в плену, так что у тебя есть куда больше причин, чтобы обижаться». «Правда. Но моя семья похитила твоего младшего брата и чуть не убила старшего, так что я думаю, что мы в расчете?» Выражение лица Серхио на мгновение напряглось при упоминании о моей семье, а мой собственный живот болезненно сжался. «Теперь ты часть нашей семьи. Мне наплевать на прошлое. Только постарайся не разбить чертово сердце Серкану». «Как ты думаешь, это возможно?» — передразнила я. Его темные брови сошлись вместе: «До тебя я готов был поспорить с этим. Честно говоря, я не был уверен, что у Серкана есть нечто подобное на сердце». «Он любит тебя». Серхио отвел взгляд, явно смущенный: «Мы братья. Мы умрем друг за друга». Я улыбнулась. «Мы должны вернуться, — пробормотал Серхио, — не хочу, чтобы Серкан подумал, что мы поворачиваем что-то за его спиной». Я фыркнула: «Извини, Серхио, ничего против не имею, но у тебя нет шансов». Серхио высокомерно улыбнулся мне: «Признайся, тебе нравится то, что ты видишь». Он направился обратно на кухню, прежде чем я успела что-то сказать в ответ. По какой-то причине его невыносимое эго было почти милым. Оно немного напомнило мне Эвана, и это одновременно утешало меня и причиняло боль. После разговора с Серхио мне стало легче. Теперь осталось просто уладить отношения с Энгином. Он и я никогда по-настоящему не относились друг к другу с теплотой, и я не знала, было ли это из-за того, что я не нравилась Энгину или из-за его характера. Серкан наклонился, когда я села рядом с ним: «Он вел себя прилично?» Серхио закатил глаза на брата. «Он пытался», — выдала я его брата. «Это все, на что я могу надеяться. Возможно, они испытывают твоё терпение, как и мое». «Воспитание близнецов научит тебя терпению святого. Сомневаюсь, что твои братья смогут испытать меня». «Посмотрим, — со смехом сказал Серхио, — и не надейся. Серкан не скоро станет святым». «Я и не хочу, чтобы он был святым», — сказала я, глядя на Альпа и Серкана, которые смотрели на меня своими невероятно похожими глазами. После завтрака я спросила Энгина, можем ли мы поговорить. Мы вышли в сад, несмотря на подозрительное выражение лица Серкана. «Ты не одобряешь наш брак?» Энгин оценил меня без тени эмоций: «Нет. Я никогда не рассматривал брак как вариант для Серкана, но это не значит, что я считаю это чем-то плохим. Брак и для меня не был вариантом, несмотря на моё нежелание». Я кивнула: «Я, кажется, никогда не нравилась тебе». «Это никогда не было причиной неприязни, Эда. Ты была нашей пленницей, врагом, и я не хотел, чтобы Серкан потерялся в этой игре. Я думал, что из этого ничего не выйдет, но я был неправ. Ты его спасла». «Я не могла позволить своей семье убить его». Энгин покачал головой: «Я не это имел в виду». Я ждала, наблюдая за профилем Энгина, пока он смотрел вдаль. «Мы с Серканом запутались в том, что невозможно исправить. Чтобы кто-то принял нас, независимо от того, кем мы являемся, требуется много понимания, сострадания и любви. Наше прошлое… Оно сломало и уничтожило некоторые части нас». «Серкан никогда не говорил о прошлом». Энгин кивнул: «В конце концов, он тебе все расскажет, но это займет время». «Отныне у нас есть вся жизнь впереди».

***

POV Серкан: Я держал Эду в руках после секса, моя грудь прижималась к ее спине, мой нос уткнулся в ее мягкие волосы, смакуя сладкий аромат. Она провела пальцами по шрамам на моей ладони. Эда часто так делала. Поначалу это беспокоило меня, потому что это было той частью меня, которой я никогда не делился ни с кем, кроме Энгина. «Мне было девять лет» — начал я, но потом замолчал, потому что даже с Энгином я никогда не обсуждал произошедшее. Казалось, нам всегда не хватало слов, чтобы описать наши общие ужасы. Запах крови заполнял мой нос всегда, когда я вспоминал тот день. Вскоре к металлическому привкусу присоединялся запах ткани и горящей кожи. Пальцы Эды на моей руке остановились. «Я люблю тебя несмотря ни на что. Я слышала о всех ужасах, которые ты совершил, но я все еще здесь». И она была. Я мог только представить, какие истории шептал обо мне в «Outfit», и все они были правдой. Сама Эда испытала на себе небольшую часть нашей натуры, когда я похитил ее, когда порезал. Глядя на поблекший белый шрам, я все еще чувствовал боль в груди. Я убрал ее волосы и поцеловал в шею. «Я знаю, кто я, но мой отец был чудовищем в другом смысле. Ему нравилось мучить людей, которых он должен был защищать, не меньше, чем его врагов, а, может быть, даже больше. Моя мать любила и боялась его одинаково, она позволяла ему унижать и мучить ее за это. Позволяла ему делать то же самое с нами. Любовь сделала ее слабой». Эда слегка покачала головой: «Настоящая любовь не делает слабым. Любовь означает быть сильнее. Но там, где есть любовь, нет места страху». Я крепче обнял ее. «Ты меня не боишься?» «То было раньше, но теперь нет, больше никогда». Я прижался лбом к ее волосам. Мало кто меня не боялся. Только мои братья и, может быть, Пырыл, это было то, чего я хотел, над чем работал. «В конце концов, она ненавидела моего отца сильнее, чем могла полюбить. В итоге она решила наказать его единственным способом, на который, по ее мнению, она была способна». Я закрыл глаза, вспоминая тот день. Мама вошла в мою комнату в своей длинной ночной рубашке, которая обтягивала ее живот. Она никогда не укладывала нас в постель и не пожелала спокойной ночи, поэтому я напрягся, когда увидел ее в дверях. К этому времени я уже подготовил себя и братьев ко сну, пока она лежала на диване, глядя в никуда. «Серкан, сын мой, ты можешь пойти со мной? » Я прищурился. Она выглядела слишком ласковой, чересчур любящей. «Мой сын». Она говорила так, словно была матерью. Она улыбнулась мне, и я сделал неуверенный шаг вперед, скорее, с надеждой, чем с подозрением. «Энгин и Серхио уже в комнате», — сказала она. Это меня убедило. Я пошёл за ней в ее комнату. На секунду я подумал о том, чтобы взять ее за руку, но она никогда так не держала меня, я был уже слишком взрослым для этого. В тот момент, когда я вошел в комнату, она закрыла дверь и заперла нас на ключ. Я заметил Энгина, стоящего на коленях на полу и держащегося за руку. Все вокруг было красным. По его рукам текли красные ручейки крови, а запястья были порезаны. Его глаза встретились с моими. Он не издавал ни звука, просто плакал, истекая кровью. Кровь. Везде и повсюду. Её запах забил мне нос. Я судорожно начал искать Серхио и нашел его неподвижным в кроватке. Крик сковал мне горло, пока я не заметил, что его грудь поднимается и опускается. Он не был мертв. Мама встала передо мной и взяла меня за руку. Серебро блеснуло перед моими глазами, и я дёрнулся. Мои руки и лицо начали гореть, когда лезвие порезало меня. Я бил, царапался и ревел, стараясь оттолкнуть ее. Потом она остановилась, и комнату наполнил запах дыма. Шторы горели. Мы сгорели. Мы бы все сгорели. Энгин начал наплевать что-то, раскачиваясь взад и вперед, бледный и потный. Я подбежал к окну, услышав снаружи крики людей моего отца. Я разорвал шторы, и пламя лизнуло мои ладони, шею и руки, жадно обжигая мою кожу. Я закричал и разбил окно. Я помог Энгину выбраться, затем схватил Серхио и выпрыгнул из окна, держа его на руках. Кости сломались, а я весь обгорел. Выглянув на окно, я увидел нашу мать, отчаянно плачущую сквозь дым и пламя. Плачущую, потому что я испортил ее месть, потому что я не дал умереть вместе с ней себе и братьям, как она планировала. Я хотел, чтобы она сгорела, хотела, чтобы она ушла из нашей жизни. Я хотел ее смерти. Когда я закончил, Эда молчала. Она тяжело сглотнула. «Как мать может так поступить со своими детьми? Я бы умерла за Кираз и Альпа. Я бы никогда не причинила им вреда. И если ты когда-нибудь обидишь их, Серкан, я убью тебя. И это не угроза, это — обещание». «Надеюсь, ты сделаешь это, потому что, если я однажды сделаю им больно, я не буду заслуживать ничего меньшего, чем нож в гребаное сердце». Эда повернулась в моих руках, ее глаза смотрели яростно и уверенно. «Но ты никогда их не обидишь. Я знаю, что ты этого не сделаешь, ты защищаешь людей, которых любишь». Я кивнул: «Я не буду и никто другой. Никогда». Я уничтожу любого, кто попытается обидеть их. Она провела по шраму у меня на лбу: «Я знаю, что это неправильно, но мне жаль, что я не смогла убить твою мать за то, что она сделала с тобой». Моя грудь сжалась. Я не сказал ей, что моя мама еще жива. Я поднес руку Эды к своему лицу и поцеловал ее ладонь, а затем оставленный мною шрам. «Я не позволю моей тьме поглотить тебя» Однажды я убью свою маму. Однажды мы с Энгином будем достаточно сильны, чтобы сделать это. «Это не только твой выбор». «Я правлю сотнями людей. Поверь, я могу быть очень убедительным, если постараюсь». Она улыбнулась медленной яростной улыбкой. «Поверь мне, уж я то знаю. Ты убедил меня полюбить моего похитителя, но не забывай, что я могу быть очень упрямой». Я притянул ее ближе: «Это правда. Ты чуть не поставила меня на колени». Она приподняла бровь: «Почти?» «Ты заставила меня лежать в собственной крови у твоих ног, разве этого не достаточно?» — тихо спросил я. «Больше никогда так не делай». «Я не буду. Следующая кровь, в которой я искупаюсь, будет не моей». Осознание мелькнуло в ее глазах. Она вздохнула и поцеловала меня. «Ты поклялся не убивать мою семью». «Ангел, я поклялся не убивать их в тот день. Мужчины твоей семьи — высокопоставленные члены «Outfit». Твой дядя — гребанный Рокко Йылдыз. Если я хочу выиграть эту войну, мне придется убить его. И я выиграю эту долбанную войну, потому что, если я этого не сделаю, это сделает Йылдыз, а значит, что Альп, Кираз, ты и мои братья не будете в безопасности. Мне все равно, скольких нужно убить, чтобы обеспечить твою чертову безопасность. Я убью всех, кто угрожает людям, находящимся под моей защитой». Я прикоснулся к ее шеи, поглаживая там мягкую кожу: «Ты не можете получить все. Ты должна сделать выбор, Ангел». Она покачала головой: «Я сделала свой выбор, Серкан. Я выбрала тебя, и буду выбирать снова и снова». Проклятие. Я не заслуживаю этой женщины.