Не место для бабочек II: Наследие Страж-камня

Командир выходит из комнаты — безвкусное платье, растрепанные волосы, и в качестве сопровождения Сиила. Без лат она выглядит вдвое уже и, кажется, даже потеряла в росте. Камелия молча следит за ними из-под полуопущенных ресниц. Она сидит за одним из сдвинутых к стенам столов и нехотя потягивает лучшее из местных вин: оно сильно уступает тем, что остались дома, в погребе. Хоргус сидит рядом, и это ни у кого не вызывает вопросов: из аристократии их уровня в городе остались, возможно, только они вдвоем. Отец хмурится, что-то бормочет себе под нос, из-под низко нависших бровей глядя туда же, куда и она. Но, несмотря на кажущееся единодушие, Камелия знает, что он думает совсем о других вещах. Это видно по сосредоточенности взгляда, по нервно сжатым на ножке бокала пальцам, даже по голосу. Совсем другим голосом он отчитывал слуг за провинности, по-другому смотрел на торговых партнеров. Можно сказать, это настроение, которое сторонний наблюдатель счел бы за высокомерное брюзжание, называлось во вселенной Гвермов «благодушным нетерпением». Он ждал, когда командир освободится, явно намереваясь о чем-то с ней договориться. Более того, он собирался ее о чем-то просить. — Как она тебе? — негромко спрашивает Хоргус. Камелия пожимает плечами, светло улыбается отцу. — Она не может не нравиться, правда? Весьма обаятельна для простолюдинки. Ни капли яда в голосе, ни искры от бушующего внутри пожара. Камелия облизывает внезапно пересохшие губы, глядя, как Ланн возвращается в таверну. Он ловит взгляд командира, замирает на месте, совершенно потерянный и будто не ожидавший увидеть ее в зале. Но потом берет себя в руки, улыбается половинкой рта и машет рукой, после чего нервно, слишком быстро, отворачивается к стойке. Никто не замечает ничего необычного — по крайней мере, необычнее наличия монгрела в таверне, — но от Камелии не укрывается нарочитая небрежность его позы. Она видит только его располовиненный затылок, но уверена, что уголок тонкой, неожиданно ровно вычерченной человеческой губы чуть дрогнул, когда он что-то спросил у белоголового невозмутимого бармена. Плечи Ланна напряжены, хоть для этого, кажется, нет никаких причин. Камелия борется с неожиданным желанием коснуться их пальцами и легко провести к локтям, сравнивая на ощупь теплую кожу и прохладную жесткую чешую. — Интересная у вас подобралась компания, — отец продолжает светскую беседу. Камелия быстро переводит взгляд на ворошащего свитки седого жреца. Чувствует себя будто бы пойманной на месте убийства, а может, еще более неуверенно. — Вы ладите? — Да, мы отлично сработались, Хоргус, — она оборачивается к нему, ласково улыбается. Отец не улыбается в ответ, быстро отводит глаза в сторону командира. Но и не задает больше вопросов. Отставляет нетронутый бокал с отвратительным вином, нетерпеливо стучит пальцами по столу. Камелии знакомо и это его настроение — Хоргус Гверм ищет повод сбежать от неудобной беседы. Боится задать правильный вопрос и получить на него честный, настоящий ответ. Он догадывается о чем-то — отец никогда не был дураком. Но совершенно точно не будет вмешиваться. Как и всегда. Хоргус не глуп, Камелия отдавала должное его умению… приспосабливаться. Он принимает ее маленькие странности как неизбежное зло, но внутренне, наверное, трясется от страха за собственную шкуру. К этому она дала достаточно причин, переиграла его еще в раннем детстве. Духи могут потребовать отцовской крови в любой момент, он знает это. Но Камелия знает другое — прежде чем «напоить духов», Камелия любит находить более… близкий контакт с жертвой. При всем хорошем отношении к нему, отец для этого совершенно не подходит. Мимо проносится Ирабет, скрывается в своем «кабинете» с кучкой ближайших советников. Один из них, круглолицый рыцарь средних лет, усиленно строил Камелии глазки еще до катастрофы, и даже теперь, несмотря на творящиеся вокруг ужасы, ничуть не потерял запала. Камелия находит его глазами, приподнимает бокал, когда ловит заинтересованный взгляд. Рыцарь с готовностью поднимает округлую кружку в ответ, кивает ей как старой знакомой и скрывается в кабинете вслед за Ирабет. Камелия снова оборачивается к своему командиру. Мерисиэль не хватает звезд с небес, но из нее на самом деле может выйти толк. Камелия снова глядит на тощую эльфийку, в одночасье ставшую героиней по обе стороны Кенабресской мостовой. Хорошие задатки чертовски важной для крестоносного Мендева фигуры, можно довести до ума, огранить, отшлифовать до блеска. А там, глядишь, и скромная сподвижница Камелия получит какой-нибудь настоящий титул и полный карт-бланш на любые капризы. Процесс возвышения уже начался, и Камелии остается только чуть-чуть подтолкнуть «избранницу Иомедай». И направить к нужному положению в обществе, чтобы, случись что, иметь надежного покровителя и защитника. До сих пор эту роль исполнял Хоргус, но он ничем не сможет помочь, если подохнет от старости или демонических когтей. А Мерисиэль оказалось не так-то просто убить… более выгодное вложение времени и актерской игры. — Пойду поздороваюсь с подругой, — она склоняет голову, обращаясь к отцу, подхватывает свой бокал и початую бутылку. Дверь в кабинет командования Орлиного дозора все еще плотно закрыта. Стоит поймать своего приятеля на выходе, узнать что-нибудь полезное и принести сведения Мерисиэль. Пусть привыкнет, что без Камелии не обойтись, пусть научится считать ее подругой. Зато потом… сколько возможностей открывает эта дружба! Никто и никогда не помешает ей «угощать духов», кого бы они не попросили. — Я смотрю, ты набираешь популярность? — Камелия подходит к столу, за которым Мерисиэль быстро и технично уничтожает порцию жидковатой похлебки. Рядом, сущая редкость в эти дни, отличный стейк на чистой деревянной тарелочке. Камелия теряется в догадках, что же на этом постоялом дворе большая редкость — приличное мясо или чистая посуда. Во всяком случае, командир определенно сорвала бинго. Эльфийка поднимает на нее взгляд, кивает, чуть улыбается и продолжает трапезу. Сложно сказать, было ли это приветствием или ответом на заданный вопрос. Скорее всего, всем сразу. Она ставит на стол перед командиром бутылку и делает глоток из своего бокала. Сиила попивает эль, периодически шикая на очередного подбирающегося к столику простолюдина. Лица неудачливых просителей настолько отвратительно-подобострастны, что Камелии стоит некоторого труда не скривиться от отвращения. — Чем собираетесь заняться? — Камелия спрашивает так, будто ей интересна и Сиила. Легкая улыбка просится к губам, идеально дополняет непринужденный тон. — В дозор утром выходим. Будем искать выживших, — отвечает Сиила. — Только рыцарей с нами не отправят, придется обходиться своими силами. — Как неудобно! Меня совсем никто не предупредил, — Камелия хмурится и качает головой. — Спасибо, что сказали. Я буду готова к семи. — Вот видишь, я же говорила, что Камелия за нас! — Сиила хлопает командира по плечу, и та негромко шипит от боли. — Прости! Ох, Наследница… я же совсем забыла… — Может, стоит еще пару дней провести под наблюдением жреца? Кажется, Ратимус неплохо справляется с твоими ранами, — Камелия поднимает бокал, указывая им в сторону командира, привлекая внимание бармена. Он закатывает глаза, но берет из-под стойки еще один бокал и послушно несет к ним. — Я Ирабет то же самое сказала! — снова отзывается Сиила. Командир нетерпеливо пережевывает стейк, пожимая плечами. — А что ответила Ирабет? Мерисиэль сглатывает и отпивает из кружки с каким-то травяным настоем. Камелия наполняет второй бокал кисловатым пойлом — в целом не таким уж отвратительным, если не пробовать ничего лучше. — Сказала, что я лекарь, и должна спасать город вместе со всеми. А не валяться под одеялом в окружении других лекарей, — Мерисиэль снова улыбается. Камелия смотрит ей в глаза и не видит ни капли гнева или протеста. — И это после всего, что ты сделала? — Камелия притворно удивляется, прикрывая рот в ужасе. Взрастить в размазне с полной головой тараканов успешного политика — задача не из легких. То, что именно на политическом поприще Мерисиэль получит наибольшее признание, Камелия не сомневается ни на секунду. Ангельский меч, по всей видимости, не пригоден к битве, но определенно помогает убеждать врагов и завоевывать друзей. Хорошее качество для дипломата, но совершенно бесполезное в непосредственном бою. А над стилем придется поработать — будущему лидеру не пристало носить задрипанные тряпки. С волосами что-то можно придумать, для начала хотя бы помыть и расчесать. Лицо… слишком бесстрастное, но Камелия знает, что Мерисиэль бывает и совершенно другой. Более того, из напускного равновесия ее выводят критические ситуации, а уж незаметно их подстроить Камелия определенно сможет. Материал не идеальный, но есть, над чем трудиться. Не безнадежна, задатки приличные. Камелия улыбается, протягивает Мерисиэль бокал. — Угощайся. Лучшее из того, что здесь можно достать. — Спасибо, — эльфийка послушно делает символический глоток. — Всегда пожалуйста. Кстати, тебе бы стоило… принять ванну, например. Раз уж неизвестно, когда мы снова вернемся к сколько-нибудь цивилизованным условиям. Мерисиэль хмыкает, но не протестует. — Не бойся, мы прикроем тебя, — многозначительный взгляд в сторону Сиилы. Та уверенно кивает, улыбается во все зубы. Дура-дурой, в самый раз для латного живого щита. — Если в городе еще остались живые, мы их обязательно спасем. — За это надо выпить! — провозглашает Сиила и прикладывается к своей кружке. Как будто ей нужен повод, чтобы напиться.