Не место для бабочек II: Наследие Страж-камня

Когда твою команду усыпляет гном-маньяк, у тебя есть два выхода. Всех спасти и дождаться пробуждения… или пустить ситуацию себе на пользу. Гном предупредил, что яд скоро перестанет действовать, но верить в это или нет… в сумке нашлись три свитка нейтрализации, и Камелия очень надеялась, что они сработают. Первым делом обеззаразила себя, после — взялась за Мерисиэль, терять ее сейчас никак нельзя. А третий… пусть и дальше лежит в сумке. В конце концов, остальные спутники Камелии не нужны. Что делать дальше? О, у нее еще столько времени! И закопанный рядом с драгоценными родственниками гном, официально куда-то исчезнувший, никому не скажет, что это не он порезал чертову рогатую жабу на лоскуты. Маньяк, наверное, двинутый алхимик — они все двинутые. Можно даже съесть несколько кусочков, и никто на нее, милую девочку, не подумает. Так и быть, она даже разыграет слезную истерику, «обнаружив» разодранный труп. Убедившись, что спутники крепко спят, Камелия вытянула Ланна на полу во весь рост, нетерпеливо задернула кверху рубаху. Хорошо, что этот идиот не носит брони. Тщательно отмытый кортик удобно лег в руку. «Время для высокого искусства». Лезвие медленно, едва касаясь, прошло по неровному шву между двумя половинками урода. Его грудь медленно вздымается, приходится прилагать усилия, чтобы не пустить кровь слишком рано. Какая она на вкус, интересно? Отличается от полуэльфийской или человечьей? Наверное, немного горячее и чуть-чуть отдает серой. Сейчас, сейчас Камелия все узнает. Нужно только чуть-чуть надавить… Но нет, нет! Сначала нужно выбрать самое лучшее место для первого надреза. Ее пальцы нарочито медленно исследуют его грудь, ощупывают крепкие мышцы, тянутся ниже, к животу. Может, вот тут? Мягко. Ребра не мешают. Там, внутри, под слоем кожи и чешуи, наверное, очень, очень тепло… «Давай, Ками. Угощайся». Она заносит кортик, чтобы сделать первый надрез, но почему-то медлит. Ну же! Всегда получалось, что за странная дрожь в пальцах? Может, яд все еще внутри? Свиток не сработал, гном обманул?.. Острие снова касается горячего, медленно вздымающегося тела. Не можешь ударить — просто чуть-чуть нажми. С этим делом нужно успеть закончить, сколько он ее мучил? Сколько уже прошло, две, три недели? С того дня, когда все пошло прахом, когда закончилось веселье. Когда в хреновой купальне некстати обнаружилась командир, когда Камелия еще могла сделать последнее движение… Нет, нет! Убивать спящего скучно. Скучно, дело только в этом! Но тут другое, тут особенный шанс все закончить. Это помешательство, эту одержимость, из-за которой никого другого так не хочется… получить. Целиком. До последней капельки крови. Так чего же она ждет? Почему острие едва касается нежной кожи рядом с уродливым швом на животе ошибки природы? Пальцы трясутся, их сводит на рукояти; Камелия медлит, непозволительно долго медлит. Снова пытается надавить, ворваться в податливую плоть, почти чувствует запах его особенной крови… но все еще ничего, ничего не делает. Сидит верхом на жертве с зажатым в руках отличным кортиком и ничего не делает. Почему? Что с ним не так?! Камелия отбрасывает нож в сторону, он со звоном ударяется в ножку одной из витрин. Бессильные горячие слезы лезут, лезут наружу, в горле скребет. Хочется выть в голос. Хочется зарычать по-звериному, как израненный, загнанный хищник. «Соберись! Перережь ему глотку, хотя бы на это ты способна?!» Он носится за командиром как побитая псина. Смотрит на нее, тянется, прячет за собой в бою. Бросается наперерез любому врагу, который посмеет напасть или даже направить к ней оружие. Камелия понимает: этого ей хочется. Не крови. Не смерти. А того, во что она никогда не верила, но так часто видела в любимых книжках. Героини всегда были полными дурами, сентиментальными, лишенными чувства прекрасного. Сейчас Камелия — ровно такая же дура. Без ножа ударить Ланна оказывается легче, и Камелия себе в этом не отказывает. Она без особого старания колотит кулаками по его груди, отвешивает пощечины и трясет за плечи, слыша стук затылка о деревянный пол. Когда это случилось? Когда он не достался ей, в тот день? Или позже, когда он начал смотреть на командора так сопливо, бессильно и до мерзости пошло?.. Она сползает в сторону, со злостью тянет вниз рубаху, закрывая беззащитную грудь, закрывая живот, который чуть было не вскрыла. И понимает — не получится. Ничего не выйдет с рогатой жабой. По крайней мере, из того, что она может себе позволить сейчас. Значит, нужно сначала получить его душу. Камелия не убивает спящих, не терзает мертвых — она не такая. Это мерзость, а не искусство. Он должен все понимать. Он должен сам ее пригласить, только тогда все закончится. Камелия дрожащим голосом читает последний свиток нейтрализации яда, и искры света осыпают мирно спящего Ланна. Осталось только привести его в порядок: побои на маньяка-гнома списать будет сложнее. *** Глаза открываются медленно, как несмазанные ставни, и Ри даже почти слышит характерный скрип. Во рту миндальный привкус чая, лоб саднит. Что произошло? Где остальные? Пытается встать, но руки и ноги едва слушаются, будто кто-то заменил их ватными нечувствительными валиками. Камелия оказывается рядом, помогает усесться на стул. Выглядит значительно свежее, чем можно ожидать. — Как ты? — голос выходит совсем чужим, его звук едва пробивается в собственные уши, будто заложенные водой. Глаза шарят по комнате; Ланн поднимается с пола, чуть пошатывается и трясет головой, сбрасывая остатки неправильного сна. Рядом тихо бормочет молитву Сиила. Уголёк трет глаза и сладко зевает. Вольжиф сладко потягивается у стойки. — Я в порядке, и вы тоже скоро будете. Этот маньяк ушел, можете не волноваться. Кажется… я спугнула его тем, что проснулась раньше. Он собирался… — голос Камелии сбивается, она замолкает. — Не важно, — Ри слабо улыбается подруге. — Не думай об этом, все ведь позади, так? Камелия кивает, порывисто обнимает ее за плечи. — Я так за вас испугалась! Он пытался нас всех отравить, я в последний момент успела наложить заклинание… этот чай! Он добавил к нему какую-то дрянь. — Как ты? — Ланн, пошатываясь, подходит ближе, занимает стул напротив. Смотрит напряженно, будто все они только что не пережили то же самое. Правая половина лица гораздо бледнее, чем обычно, взгляд немного туманный. Ри протягивает непослушную руку, не задумываясь, видит ли ее кто-нибудь. Обязательно нужно коснуться, убедиться, что он такой же теплый, как и всегда. Ланн отвечает на жест, тянется к ней по столу, переплетает пальцы. Слабо улыбается одной половинкой губ. — Почему… ааах! — Вольжиф зевает. — Почему никто не беспокоится обо мне? — Потому что ты определенно в порядке, — весело бросает Сиила. — Я все проверила, — Камелия явно плакала, у нее покраснели глаза и нос. — Больше здесь никого. Но лучше уйти поскорее, Тарек может вернуться… — Вообще на него не похоже, — бормочет Сиила, поднимаясь с пола. Тянется к недопитому чаю, но Ланн ее останавливает. — Мастер Тарек — почтенный гном. Отец и дед. С чего бы ему нас травить? — Может, он думал, что мы плохие? И хотел всем помочь, — предполагает Уголек. — Он просто больной маньяк, — дрогнувшим голосом отвечает Камелия. — Свихнулся, вот и бросается на людей от скуки. — А его семейство… — Сиила замолкает, поджимает губы. — Мы должны предупредить остальных. Подумать только, мы сами рассказали Тареку про убежища! А если он туда наведается? — Не думаю, — быстро отвечает Камелия. — Лучше уйти отсюда поскорее, хоть куда-нибудь. — Передадим с патрульными, что его стоит опасаться. На всякий случай, — Мерисиэль трет переносицу. Перед глазами пляшут цветные круги. — Давайте уйдем, пожалуйста… — Камелия говорит совсем тихо. — Мне страшно. Я не хочу снова его увидеть. Вдруг он… со своими железками… Она не договаривает. — Устроим засаду? — предлагает Сиила. Камелия всхлипывает. — Или нет. Нельзя это так оставлять, в конце концов… — Если он не найдет нас здесь, то, скорее всего, сбежит, — подает голос Вольжиф, с омерзением скручивая с рогов бронзовые пружинки. — Куда-нибудь далеко, к таким же маньякам. К культистам, например. Мерисиэль не покидает чувство неправильности. Она чувствует, что чего-то не замечает, что разгадка этой странной истории совсем близко. Но где?..