Господин Надежда

      — Посиди тут. Я скоро прийду.       Хаджиме присел, расслабленно снимая ботинки с ног, а после осмотрелся по сторонам. Обычно в комнате Комаэды он не задерживался: убирался быстро и резво, даже толком по сторонам не глядел. А сейчас, когда такая возможность предоставилась, парень с удивлением вкушал в себя приятный запах чистого белья — которое, между прочим, стирал он! Отдаленно Хаджиме чувствовал запах медикаментов, смешанный с какими-то приятными мужскими духами.       — Нравится? — спросил внезапно появившийся Нагито и сел рядом, держа в руках небольшую миску с мыльной жидкостью и полотенце.       — Ну… У вас красиво? — спросил Хаджиме, неуверенно перебирая складки на простыни.       — Ага, спасибо. А теперь наклонись. — Нагито цокнул, едва Хаджиме робко наклонился чуть ближе. Ну что за дитя! — Господи, всему тебя учить надо.       Нагито подвинулся ближе, выравнивая лицо Хинаты и промокая полотенце в мыльной воде. Хаджиме зажмурился.       — Не бойся, убивать я тебя точно не планирую.       — Не очень убедительно звучит, знаете ли.       — Знаю. — Комаэда аккуратно надавил на кожу полотенцем, придерживая лицо шатена за подбородок, а сам парень отвёл зелёные глаза в сторону.       Комаэда чуть хмурился, пытаясь оттереть дурацкий фломастер. Да, помнится, как-то он сам попал в подобную ситуацию: дети слишком любили играть с фломастерами, только вот вместо холста им приглянулась кожа Комаэды. Он долго тогда не мог отмыть руки, ноги и лицо от хаотичных линий, цветочков и кошачьих усов.       — А можно вопрос?       — Ты уже задал. — констатировал факт Комаэда, рассматривая с упоением нарисованное розовым сердечко на щеке. Не сумев сдержать улыбки, он начал тщательно пытаться стереть это чудо.       — Ай!       — Прости.       — Не видно, чтобы вы раскаивались!       — Могу поцеловать. — Нагито резко поднял взгляд на Хаджиме, смущая его. Он сконфуженно замер и больше не болтал, а Комаэда сделал в голове выигрышную пометку со счетом «один-ноль». Конечно же, в пользу Комаэды.       — Не надо меня целовать. — буркнул Хаджиме, не глядя на Комаэду.       — Не буду, не буду. — улыбнулся в ответ Нагито, продолжая аккуратно оттирать фломастеры. Дело шло… Не очень быстро. Белобрысому приходилось несколько раз тереть одно и то же место только ради того, чтобы краска фломастера хоть каплю отмылась от лица.       — Кстати, меня давно мучал один вопрос, — начал Комаэда, приковывая взгляд Хаджиме к себе. — Почему ты захотел работать шлюхой?       Хаджиме выгнул бровь в немом вопросе. Странные у Нагито вопросы, особенно когда он пытается оттереть лицо Хаджиме от фломастера. Видимо, дети так влияют.       «Ну и что я должен ответить?»       Пауза уж слишком затягивалась. Хината сам толком не мог объяснить своего поступка. Всё произошло максимально спонтанно. Хината просто искал работу, ходил на собеседования, но никто не принимал его. И уходил Хаджиме, постоянно слыша примерно одну и ту же фразу: «Простите, но вы нам не подходите». Конечно, не подходит, он же не абсолютный. Он же простой человек с простым именем, с простой жизнью и душой.       А ведь Хината только начал избавляться от загонов по поводу своей бесполезности.       Уже дома он увидел объявление о том, что нужен мальчик-проститут, и подумал: «А почему бы не попробовать?» Эта мысль пусть и испугала его, но подстегивала некоторый интерес. А смысл искать, стараться дальше, если никуда не примут?       Хаджиме чувствовал себя так ничтожно, когда заходил в это заведение, и так смущенно-прекрасно после комплиментов по поводу его тела и принятия на работу.       — Ну… У меня не было выбора? — туманно ответил Хаджиме после паузы, смотря куда-то сквозь.       Комаэда хмыкнул.       — Нет, серьезно. У меня не было другого выбора, кроме как работать там.       — И как тебе?       — Честно? — Хаджиме чуть прикрыл глаза, чувствуя, как от вечного трения кожа начинает слегка болеть и жечь. — У меня… ещё ничего не было.       — Серьезно?.. — удивился Нагито. — Я думал, туда девственников не берут.       В ответ Хаджиме скривился.       — Может, и не берут. Там в основном девушки работали… И приходили мужчины. А девушки — нет. Наверное, поэтому меня и не заказывали…       — Погоди, — остановил его Нагито, резко прекращая тереть лицо. — О каких девушках идёт речь?       — Ну… туда же должны заходить девушки?.. — неуверенно произнес Хаджиме. — ну… зачем тогда мужчины там работают…       Нагито смотрел на него секунд двадцать нечитаемым взглядом, а потом хлопнул себя по лицу и громко рассмеялся. Хаджиме, слегка удивлённый, смотрел на всё это с широко распахнутыми глазами…       — Хаджиме… не хочу тебя расстраивать… — сквозь смех и слёзы проговорил Нагито, едва не задыхаясь. — Но этот… клуб… был для мужчин.       Хаджиме в смятении взглянул на него. Очевидно, шатен ещё не понимал всей комедии, оттого Комаэде было ещё более смешно. Он перестал вытирать лицо Хинаты, всё ещё не до конца чистое, и попытался сдержать смех рукой.       — Хаджиме, подумай головой, — чуть успокоившись и с веселой улыбкой начал Комаэда. — Если ты — проститут, а этот клуб — для мужчин, то что будет?       — Ты же не хочешь сказать?..       — Да. Тебя бы имели в…       — Фу! Мерзость! — вскричал Хаджиме, а Нагито окончательно залился истерическим смехом. Лицо шатена всё сильнее краснело, и он закрыл лицо руками.       — Хаджиме, ты условия соглашения читал?       —… Условия соглашения?..       — Ясно. Можешь не продолжать. Прости, но как можно быть таким тупым?!       Нагито залился смехом. Да, мем смешной, а ситуация страшная. Вот и Хаджиме только сейчас понял масштабы проблемы, которая когда-то грозила его пятой точке.       — Да я не знаю! — признался Хината, стыдясь, а после тихо продолжил, — Теперь буду читать каждый документ…       Нагито с трудом успокоился, утёр слезы смеха с глаз и выдохнул с продолжительным «ух». Хаджиме держался за голову, и перед его глазами, казалось, пролетала вся его жизнь, в мгновение почему-то потерявшая свой смысл и обретшая оттенок комичности.       — Хаджиме… Как так можно было?       — Вы надо мной будете до конца жизни издеваться?..       — Может быть, — неопределённо произнес Комаэда и хитро улыбнулся. — Прости, но эта ситуация — сплошная основа для шуток.       — Видимо, от статуса «тупого резервника» я ещё не скоро отделаюсь…       — Ага. Ты прав. Но сейчас же я тебя так не называю. Плюс ко всему, я, по факту, твой спаситель. Не думаю, что тебе бы захотелось, чтобы тебя в задницу…       — Ой, всё! Хватит!       — Как шлюхой работать, так ты горазд, а как говорить…       — Да я вообще-то девственник!       — Одно второго не исключает!       — Ещё как исключает! — взбунтовался Хаджиме. Комаэда в ответ разразился хохотом, а Хаджиме обиженно поднялся.       — Погоди ты, — Комаэда схватил его за руку, останавливая. — Я тебе ещё лицо не оттер.       Хината вздохнул, но послушно сел рядом, прожигая взглядом дыру в Нагито. Тот этого не замечал, лишь продолжая вытирать лицо парня, и уже через тридцать минут оно было чистое, правда покраснело от агрессивного трения. Хаджиме провёл по лицу, удивившись тому, насколько оно было горячо. Комаэда сдержал улыбку. Только он один видел, как выглядит Хаджиме с покрасневшими щеками.       — Вот теперь можешь идти восвояси.       — Так и сделаю. — буркнул Хаджиме на выглядящего невероятно довольным Нагито и встал, выходя из двери. Нагито проводил его весёлым взглядом, а после хлопнул себя по лицу, начиная тихо смеяться.       — Ну как можно было не прочитать условия соглашения, идя работать проститутом…