Вы не бывали в Лондоне, сэр?

***

Сняв с головы колпак, позвякивающий в окоченевших холодных руках, Шут сел вплотную к камину и грелся, временами всё ещё невольно вздрагивая от мороза. Но, несмотря на это, он блаженно улыбался и был доволен собой. «Наконец-то я собрал их всех вместе, всех моих… — тут Шут задумался, какое слово употребить. — Подопечных? Нет, не то… Друзей? Учеников? Ой, какая ерунда в голову лезет. Блин, не знаю… Но неважно. В общем, собрал всех и подарю им праздник, несколько дней, что они проведут вместе, прежде чем разойтись по своим мирам уже навсегда. Кто молодец? Шут молодец. Зачем? А просто я так хочу». Он мечтательно прикрыл глаза, слушая перебор гитарных струн. Это играл Мик на своей старенькой гитаре, которую вручил ему Горшок. Майк ужасно обрадовался находке, благодарил Миху, а потом уселся на ковёр и уже не мог оторваться от инструмента. Эндрю пристроился возле него, внимательно наблюдал и вслушивался, в голове прокручивая какие-то стихотворные отрывки, иногда тихо напевая их. Шут полностью погрузился в музыкальную атмосферу, а потом, когда открыл глаза, бросил быстрый взгляд на Мэгги и Михаила. Они подсели ближе к огню, не замечали никого вокруг и были полностью поглощены друг другом. Мэг что-то шептала ему на ухо, Мишка кивал и улыбался широко и счастливо. «Чёрт… Что же с ними делать…» — в который раз подумал Шут, и тень беспокойства пробежала по его лицу. — Очень холодно в этом году у нас, да? — подошёл к нему Алекс, отвлекая от грустных мыслей. — Есть такое, — согласился Шут. — Погода вообще с ума сошла. — А вы повлияйте на неё, — с улыбкой предложил Алекс. — Или не можете? — Слушай, давай на «ты» перейдём? — поморщился Шут от непривычного обращения и покачал головой. — Нет, над погодой и природой я бессилен. Это, кстати, больше твоя стихия. Учёные, изобретатели — вы можете что-то сделать. И то осторожно. Я от твоей машины времени до сих пор в шоке. — А я не помню, как собирал её, так что не переживай, повторить вряд ли смогу, — понял причину его тревоги Алекс. — А расскажи, кто ты вообще такой? Ты… Не совсем человек? — Я? — засмеялся Шут и пафосно начал: — «Я часть той силы, что вечно хочет…» Алекс покачал головой и сказал, что на того Мефистофеля из «Фауста» Шут совсем не похож. — Ну… Тогда скажу так. Я — часть энергии Вселенной. А Шут — просто символ, древний архетип. Истина, которую невозможно понять, но над которой можно смеяться. Когда я Шут — я никто. Кривое зеркало, в котором отражаются глупость, лицемерие и всё такое прочее. Я выше короля, и ниже трубочиста. И могу быть везде, во всех измерениях разом, меня некому остановить. Я всегда в стороне и сам по себе. Устраивает тебя такой ответ? Алекс кивнул: — Я так и думал. Просто непонятно, а почему ты нам всем помогаешь? — Потому что мне нужны такие люди, как вы, чтобы воплотить символ в реальность. Мне нужны музыка, театр, искусство, даже наука, всё то, что стои́т выше материальных благ. А если будет иначе — миры рухнут ко всем чертям. Алекс подумал, помолчал, согласился с мыслями Шута, а потом спросил: — А кто такой Шериф? — Шериф… Это такой воин… Нет, скорее, стражник, цепной пёс У него всё по правилам, он никогда не выходит за рамки дозволенного. Представляю, каково ему сейчас, — хмыкнул Шут, — когда границы миров зависят от меня, а не от него. Я думаю, он не утерпит и скоро к нам наведается. — Его стоит бояться? — серьёзно спросил Алекс. — Нет, — беспечно махнул рукой Шут. — Вид у него, может, и устрашающий, но сам он ничего сделать не сможет. Всё хорошо будет, Алекс, хорошо и правильно. Шут подумал, что убеждает в этом больше себя, чем Алекса, встряхнулся, поднялся и громко сказал: — Товарищи, я обещал вам ужин, но скатерть-самобранку забыл сегодня дома, поэтому прошу помощи. Мэг, пойдём, пожалуйста. — И я, я тоже хочу, — встрял Миха. — Зачем? Мешаться? — улыбнулась Мэг. — Не, я помогать буду, — пообещал Миша. — И вообще, я супер-шеф-повар, бармен и официант в одном флаконе. Да, Андрюх? Князь посмотрел на немного удивлённых такой Михиной тягой к кулинарии Шута и Балу, пожал плечами и развёл руки, будто говоря: «Ну что поделать, видите, что любовь с человеком делает», а вслух сказал: — Да вообще, Джейми Оливер отдыхает. Бери его, Мэг, не пожалеешь. Мишка благодарно подмигнул Андрею, ушёл вслед за Ловетт, и, едва лишь притворив за собой дверь, в коридоре сразу же начал весёло-пошловатую возню, с щипками и шлепками, в результате чего Мэг оказалась зажатой в углу под его страстными поцелуями. Шут уже спустился в зал, что служил столовой, а Миха и Мэгги всё никак не могли оторваться друг от друга. — Мишк, ну что ты делаешь, — говорила Ловетт возмущенным тоном, который плохо сочетался с её прерывистым дыханием, раскрасневшимися щеками и движениями рук, что бесстыдно блуждали ниже пояса Горшка. — Целуюсь, — стараясь показаться невозмутимым, как можно спокойнее ответил он, хотя если бы не голод, так и не утоленный, Мишка уже затащил бы её в первую попавшуюся комнату с кроватью. Он с вздохом разочарования отступил на шаг назад и сказал совсем низким и чуть хриплым голосом: — После ужина продолжим, Мэг. — Хорошо, Миша, — ответила она в тон ему. — Я жду. Пока среди множества дверей и двух лестниц они нашли нужный зал, по дороге ненадолго залипнув у странных скульптур в лестничном пролёте, Шут то ли нашёл свою самобранку, то ли разорил ведьмин погреб, но на длинном деревянном столе уже расположилось множество продуктов. — Ну где вы ходите? — весело спросил Шут. — Вот, фронт работ: порезать, украсить, приготовить, сервировать. Разберётесь? — Конечно, — кивнула Мэг. — Салатики порежь, — Миха встал сзади неё и мурлыкнул на ухо: — Люблю салатики. — Возьми да порежь сам, какой хочешь, — не стала баловать его Мэгги. — И отойди подальше, отвлекаешь. — Нет, я так не согласен, — уже жуя здоровый кусок сыра, отозвался Михаил. — Я пришёл сюда не для того, чтоб в уголке стоять. — Ага, то есть ты пришёл всё-таки мешать. — Опять ошибаешься. Не мешать, а соблазнять, — не отлипал от неё Мишка. — А какое сегодня число? — спросила Ловетт у Шута, пытаясь сохранять душевное равновесие, но это удавалось с трудом, Михино жаркое дыхание за спиной сводило с ума. — Когда Рождество? — Завтра. — Как завтра? Значит, уже сегодня сочельник? — Ага. — Блин, и ты намекаешь, что мне предстоит за час приготовить рождественский ужин? — всполошилась Ловетт. — Да тут уже почти всё готово, что ты распереживалась, — улыбнулся Шут. — А это… Ёлка там, шарики, все дела? — заинтересовался вдруг Миха, вспомнив прошлое Рождество здесь. — Ветки эти зелёные, как их, омела, что ли? — А вот ты и займись этим, — посоветовал ему Шут. — Блять… Все гонят меня отсюда, — вздохнул Миха, собрался идти звать Балу и вдруг замер, услышав на лестнице какой-то металлический грохот. — Чё за херь? Шут пожал плечами, а Мишка на всякий случай встал рядом с Мэг, закрыв её широкой спиной. Грохот и лязганье усилились, приближаясь, и со ступеней спустился железный рыцарь с каким-то мечом или палашом. Миха вопросительно глянул на Шута, лихорадочно пытаясь понять, что ему делать. Шут сам ничего не понимал, поэтому на всякий случай взял со стола нож. Рыцарь расхохотался, угрожающе повертел в воздухе своим холодным оружием, а потом поднял забрало и заржал ещё громче. — Чё, повелись? Зацени, Мих, какой я костюмчик нашёл. — Князь, ну ты… — выдохнул Мишка и шагнул к нему, замахиваясь. — Охерел так пугать? — Я в латах, Мишка, меня бесполезно бить, — не стал даже пытаться отбежать Андрей. Шут убрал нож и тоже смеялся, совсем по-шутовски, упав на пол и катаясь на спине. — Это, Миха, моя маленькая месть за твои прямые переходы. Ты меня ими до чёртиков пугал, — припомнил Андрей, — появлялся всегда как снег на голову. — Так я ж не специально, а ты нарочно. Приколист хренов. — Да ладно, — примирительно сказал Андрюха, — пошли, тебе тоже такие доспехи найду. — Пошли, — загорелся Миха. — И меч, меч хочу, как в той компьютерной игрухе, помнишь? — Эй, а ёлка-то? — напомнила Мэг, с интересом наблюдавшая за всей ситуацией и даже не успевшая испугаться. — Позовите Саню, у него хорошо получается. Он недавно студию как конфетку нарядил, — посоветовал Горшок. — Какой же ты иногда ребёнок, Мишка, — засмеялась Мэгги. — Мечи, доспехи… Слушайте, всё равно по замку будете бродить без толку, поэтому подкиньте угля в печки, а то холодает, выстужается всё. — Хорошо, Мэг, — сказал Князь, почти скрывшись в тёмном коридоре под жуткое лязганье металла и смех Горшка. Ловетт несколько секунд смотрела им вслед, задумавшись, а потом вернулась к столу. — С нами не соскучишься, да? — улыбнулся ей Шут, а потом вдруг добавил: — Ну, что же ты не спрашиваешь меня, что будет дальше? — А зачем спрашивать? Я наслаждаюсь тем, что есть сейчас, — ответила Мэг, поразив этим Шута. — Вот это да… — он почесал макушку, и бубенцы зазвенели. — Понимаешь, Шут, — решила объяснить Мэгги, — я несколько месяцев провела как слепой котёнок, не зная, кто я, откуда. У меня в жизни не было ничего, ни впереди, ни позади. — А сейчас? — Сейчас есть, целых два вида прошлого и сумасшедшее настоящее, — сверкнула глазами Ловетт. — Но ты же понимаешь, что это должно закончиться? Мироздание не позволит. — К чертям всё, — резко бросила Мэг и отвернулась, чтобы Шут не видел её лица. Она очень старалась пока не думать о будущем. Андрей нашёл для Мишки классный меч с тяжёлой, инкрустированной камнями, рукояткой, и щит с чьим-то гербом, подобрал себе похожий, и они устроили рыцарский турнир, втянув в него и Балунова. Шут отрыл где-то ёлку, но наряжать её было некому. Алекс, у которого так ещё и не вернулись родители, ушёл топить печи, чтобы не промёрз дом, а Энди отправился вместе с ним, чтобы встретить начало праздника со своей семьёй, его ждали, всё-таки он был для отца и матери ещё ребёнком. Но позднее оба обещали вернуться. Мик заскучал и, чтобы убить время, принялся за украшение, хотя вообще-то с большим удовольствием носился бы по замку вместе с Михой. Мэгги закончила с ужином и стала ему помогать. Она так пристально смотрела на Мика, что тот смутился. — Чего ты? — Ты правда похож на Мишку. Как же так вышло? — Это единственное, чему ты удивляешься? — засмеялся Микки, вешая на ёлку странные шарики, Шут нашёл в ведьминых закромах только такие. — А знаешь, я серьёзно рад, что вы нашли друг друга. Вы прям такие… Светитесь от счастья. — Да ты ничего ещё не понимаешь, — махнула рукой Мэг. — Как непедагогично, — снова засмеялся Мик. — Я не младенец, ты чё. В отличие вон от них. Он показал пальцем на Балу, который спрятался за углом в засаде, приложив палец ко рту в знак тишины. — Что за прятки? — шёпотом поинтересовалась Мэгги. — Военная тайна, — подмигнул Шурик. — Эх, а раньше какие у нас перестрелки на игрушечных пистолетах были, вы бы видели. — Я так и думала, что вы всегда были придурками, — подвела итог Мэг. В это время Мишка оказался около прозрачной двери. Он забыл про игру, уставился на неё и завис, не заметив, как к нему подошёл Андрей. — Мих, ты чё тут? — Что за дверь? — спросил Горшок, вглядываясь в прозрачную глубину. — Не знаю. Но Шут не советует никому туда ходить. — Странно… А чё в ней такого-то, ё-моё? — спросил Миха и взялся за ручку. — Да видно, что-то есть, раз вас туда так тянет, — невесть откуда взявшийся Шут убрал руку Миши и отвёл его подальше. — Забудь про неё. Смотрите лучше, что я нашёл. Он показал на бочонок, который с трудом тащил за собой. — Пиво? — спросил Князь. — Нет, вино, очень старое, между прочим. Спускайтесь быстрее, — позвал их Шут, толкая бочонок по ступеням. — Прикольно, — согласился Миха, но без энтузиазма. Он стал задумчивым, повесил меч на первый попавшийся выступ на стене и погрустнел. — Миш, чё случилось? — тихо спросил его Андрей. — Не знаю… Блин. Ну вот что дальше будет? Я такой делаю, конечно, вид, типа, мне похуй, но ведь это не так, на самом деле. Понимаешь, да? Шут говорил что-нибудь? — взволнованно и оттого довольно бессвязно спросил Горшок. — Он говорил… — вздохнул Андрей, — говорил, что после Нового года границы закроются навсегда. — Хуёво… — Миха помолчал, а потом решительно добавил. — Я не сдамся, ты же знаешь? — Знаю. Я уже всё понял, — кивнул Князь. — Как могу — помогу. Блин, Миха, холодно тут, мы про печи забыли. Пойдём-ка. Они обошли все комнаты, в которые получилось попасть, подбросили угля, очень стараясь не испачкаться с головы до ног, случайно попали в необычное помещение, где везде были расставлены чучела, а вдоль стен висели сушёные травы, а ещё нашли вход в подземелье, но решили не искушать судьбу, оставив его исследование на потом, и вернулись к остальным. Пока все шумели и рассаживались, Мишка отозвал Мика и спросил: — Ты знаешь про необычную дверь, даже, наверное, не совсем дверь? Так странно… Я видел что-то похожее в доме, где мы были с Мэг, там за дверью был Лондон, а в окне — летний Город. — Миша, я тоже видел лето за той дверью. Там что-то есть. Энди говорил, что даже ведьма боялась туда заходить. Ты хочешь попасть туда? Я тоже! — шёпотом воскликнул Мик. — Хочу, — подтвердил Михаил, — только потом, попозже, а то нам опять помешают. Мик кивнул и с довольной улыбкой протянул ему руку. Мишка пожал ладонь, а левой рукой притянул его к себе и взлохматил уже привычным жестом волосы: — Эх, мелочь, мы с тобой всё узнаем, ё-моё, чё их слушать, правильно, да? — Ага, — сказал Майк, довольный, что хоть кто-то его понял. — Я пойду, встречу Энди и Алекса, они должны скоро прийти. — Валяй, — Горшок легонько хлопнул его по спине, а потом сел рядом с Мэг. — О, всё-таки сделала салатик? Наконец-то я поем нормально, ё-моё. Андрюх, ты знаешь, где я последний раз толком ужинал? Ни за что, блять, не догадаешься. Князь и Балу терялись в догадках, а Миха звенел вилкой об тарелку, посмеивался над их предположениями, а потом выдал: — У Лесника. Понимаешь? У того самого, у которого волки в друзьях ходят. — А, нашёл всё-таки старика? — вмешался Шут. — Нашёл, конечно. Спасибо, кстати, что изменил сказку, а то б меня волки-то слопали. Ну чё вы прифигели-то? — обратился Мишка к друзьям, которые пытались переварить услышанное. — Наливайте, что ли зря Шут бочонок волок? — И правда. Уже ничему не надо удивляться, — заметил Балу. Но повернул голову к скрипнувшей двери и тут же опроверг свои слова, потому что замер и вытаращил глаза на вошедшего Шерифа. — Ага, ещё один гость к нашему столу, — быстро среагировал Шут и, вскочив, немного издевательски отставил для Шерифа стул. Тот, не снимая чёрных плаща и шляпы, невозмутимо сел и залпом осушил бокал, пододвинутый Шутом всё в той же издевательски-заботливой манере. — Простите, что я вторгся на ваш праздник без приглашения, — учтиво сказал Шериф, снял шляпу и зачем-то промокнул лысину на голове белоснежным платком, аккуратно извлечённым из кармана плаща. — Да брось эти церемонии, я ждал тебя, — махнул рукой Шут. — Но помни, твоё время ещё не пришло. Спор есть спор. — Ну, если так… Вы разрешите мне остаться, господа? — спросил Шериф, обведя глазами всех сидящих за столом и остановив взгляд на Горшке. — Да конечно, без проблем, — кивнул Мишка. Вообще-то ему было всё равно, кто ещё находится в комнате, он опять забил на всё и замечал лишь Мэг. Оба бросали друг другу такие взгляды и улыбки, что Балу прошептал Князю: — Блин, Андрей, похоже, они… Скажу сейчас банальность, но они созданы друг для друга. Через какое-то время Шериф, на которого уже совсем перестали обращать внимание, вышел в коридор и поманил за собой Шута. — Ну так что же, зачем ты пришёл? Следить за мной? — спросил Шут, прикуривая сигару от факела в стене. — Ты прав, но только отчасти. Я пришёл узнать, не натворил ли ты глупостей. Я надеюсь, ты помнишь наш уговор и не собираешься ничего менять? Коридор был освещён лишь на половину, поэтому разговаривающие не заметили приближение Мика. Энди не отпустил отец, а к Алексу пришла тётка, поэтому Микки вернулся один. Он услышал разговор, понял, что может узнать что-то интересное и прижался к холодной стене, затаившись. — Да не паникуй, — ответил Шут Шерифу. — Ты видел их влюбленные глаза? Миха не согласится на такой способ, даже если бы я и предложил. — Но ведь ты не предлагал, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Шериф. — Нет, конечно, и не буду. Это очень рискованно. — Шут ты и есть шут, — вздохнул Шериф. — Какая разница, рискованно или нет? Это неправильно и нарушает естественный ход вещей. Он должен уйти к себе, а она — остаться здесь. Неужели непонятно?! — Понятно. Но зачем-то способ ведь существует… — усомнился Шут. — Для таких дураков, как ты, — отрезал Шериф. — Ладно, всё, проехали. Но помни — я надеюсь на твоё благоразумие. Шут и Шериф ушли в зал, а Мик ещё долго стоял в тени и думал, что же ему делать с полученной скудной информацией.