Ледяной Рой

В день, когда в Винтерфелл приехал король, Тейлор сидела в богороще, окружённая чардревами. Многовековые великаны с красной, словно кровь, листвой и сердце-древо с вырезанными в коре вечно плачущими глазами не сводили с неё взгляда. Тейлор всем телом ощущала, как на неё смотрят, каждый раз удивляясь тому, насколько живыми кажутся чардрева. Казалось, словно в них поселились древние духи, о которых ей раньше рассказывала старая Нэн — нянька всего старшего и младшего поколения Старков. Приходя в богорощу, Тейлор отдыхала, почему-то ощущая странный уют от окружающих её молчаливых чардрев. В этом месте ей легче думалось, и было ощущение, словно её душа обретает свободу, единясь с окружающей дикой природой. Когда Тейлор начали сниться волчьи сны, она чаще стала посещать богорощу, в последнее время проводя там по несколько часов, несмотря на холод и снег, опускающийся на северные земли подобно белому тонкому покрывалу. Компанию ей составлял Мрак, резвясь или просто сидя у её ног. Лютоволк, казалось, рос не по дням, а по часам, сейчас уже достигая её талии и сравнявшись ростом с обычным волком. Мрак беспрекословно подчинялся, тонко чувствуя настроение Тейлор. Иногда ей даже не нужно было что-либо говорить, как он тут же делал требуемое. Если она хотела, чтобы Мрак был рядом, то он не отходил от неё ни на шаг. Он везде следовал за ней и спал в её постели, грея не хуже горячих источников и постоянно полыхающего камина в комнате. Лютоволки казались более свирепой, умной версией Ублюдка — волка Суки. Иногда, наблюдая за игрищами лютоволков, Тейлор вспоминала Рэйчел, точно зная, что той бы очень понравились эти создания. Её сила наверняка влияла бы на них ещё легче и эффективнее, превращая в настоящие машины для убийств. Нельзя сказать, что Мрак таковым не являлся, но собаки Рэйчел, преображаясь, становились более прочными, сильными и устойчивыми. Впрочем, в Вестеросе не было оружия, которым было бы легко убить лютоволка с его крепкой шкурой, острыми когтями, стальными зубами и свирепым нравом. Леди-мать, в отличие от большинства северян, особого восторга от лютоволков не испытывала, а богорощу посещала нечасто, предпочитая молиться Семерым. Тейлор не поддерживала веру и никому не молилась, но богороща была ей по душе. Она будто резонировала с её сущностью. Мрак, словно сама тьма, выделялся на белом фоне. Его шерсть блестела — густая и приятная на ощупь, — а в серых прозрачных глазах гнездилась привязанность к хозяйке. Заметив, как Мрак навострил уши, Тейлор через минуту заметила, как к ним бежит дочь стюарда. Джейни Пуль, оказавшись в богороще, едва взглянула на Тейлор, и, быстро переведя опасливый взгляд на Мрака, скороговоркой выпалила: — Эллор! Король уже у ворот замка! — её щёки раскраснелись от бега, а изо рта шёл пар. — Уже иду, — она кивнула, неторопливо поднявшись с заросшего мхом камня прямо под чардревом. Джейни убежала обратно, а Мрак, проводив её взглядом, пошёл с Тейлор нога в ногу. Люди, встречающиеся по пути, выглядели донельзя взбудораженными: не каждый ведь день можно увидеть самих короля и королеву. Присоединившись к близким, Тейлор внимательно разглядывала новых людей, заполонивших территорию у ворот. Три сотни бойцов — и все со знамёнами Баратеонов и Ланнистеров. Король широким шагом вошёл на территорию Винтерфелла, громогласно приветствуя её лорда-отца. Его голос раздавался далеко по сторонам, басовитый и громкий. Впрочем, кроме этой громогласности ему больше нечем было похвастаться: высокий, возвышающийся над всеми, он отрастил огромное пузо, а борода лишь маскировала двойной подбородок, который король наел за то время, что сидел на троне. Роберт Баратеон, к разочарованию Тейлор, не был похож на человека, о котором рассказывал её лорд-отец. Вышедшая из огромной кареты королева вместе с детьми не произвела на Тейлор должного впечатления так же, как и её венценосный супруг. Серсея Ланнистер, ослепительно красивая блондинка в богатых одеждах, смотрела на всех надменным, сучьим взглядом, который Тейлор сразу же не понравился. Её губы были искривлены в недовольной улыбке, а взгляд так и выражал всё, что она думает о севере и Старках в частности. Стоящий около королевы высокий юноша, обладающий такими же золотистыми волосами, как и у матери, имел напыщенное выражение лица. На его губах, алых, как у девицы, лежала неприятная ухмылочка. Двое младших детей Баратеонов выглядели совершенно обыкновенно для своего возраста: принцесса Мирцелла казалась славным ребёнком, а принц Томмен, маленький пухляш, и подавно не проявлял даже капли надменного характера. Странным было то, что все дети пошли только в мать. Ни один из них не был похож на короля. Около королевы стоял её близнец, Джейме Ланнистер, разглядывающий всех с донельзя скучающим видом. Когда расшаркивания между родителями и Робертом Баратеоном закончились, пришла очередь знакомства с детьми. Первым лорд-отец представил Робба, и король радушно его поприветствовал, почти сразу же переведя взгляд на Тейлор и резко переменившись в лице, — он смотрел на неё так, словно увидел ожившего мертвеца. — Седьмое пекло, Нед! Почему ты прятал ото всех это золото? — воскликнул король, мельком взглянув на её лорда-отца. — Как тебя зовут, милое дитя? — Эллор, — ответила она негромко, не понимая его реакции. — Знаешь ли ты, что являешься копией своей тёти, Эллор? Она была потрясающе красивой девушкой, — во взгляде короля плескалось сожаление вместе с откровенным любованием. Взгляд королевы же стал пронзительно-острым, почти ненавидящим. — Новая роза Винтерфелла, не иначе. Тейлор немигающе на него посмотрела, заставив себя улыбнуться, дабы не оскорбить короля холодным, отстранённым, совершенно неподобающим поведением: — Спасибо, — она хорошо знала, что почившую в её возрасте тётю Лианну называли зимней розой. А ещё знала, что именно Лианна Старк должна была стать леди Баратеон. — Не за что благодарить! — ответил он ей с улыбкой, сразу же обратившись к Неду: — Милая Эллор пошла в Лианну ведь не только красотой? — Именно так, — на лице лорда-отца покоилась такая же улыбка, как и у Тейлор. Она прекрасно знала, когда он улыбался искренне, по-настоящему. Сейчас же его выражение лица являлось лишь маской вежливости. — Но перейдём от Эллор к Сансе, — король посмотрел на Сансу совсем другим взглядом, нежели на Тейлор. И уделил ей времени гораздо меньше. Остановившись около Арьи, он заметил, что они с Эллор похожи, а тогда перешёл к Брану и Рикону, задержавшись около них совсем ненадолго, чтобы сразу же представить своих отпрысков: Джоффри, Мирцеллу и Томмена. Джоффри, подойдя к Тейлор, мило улыбнулся, поцеловав её руку. Когда он отошёл, Тейлор с брезгливостью незаметно вытерла кисть о подол платья, наблюдая за тем, как королева всё свирепеет и свирепеет. Когда лорд-отец вместе с королём удалились в крипту, Тейлор хотела было уйти в библиотеку или хотя бы к себе в комнату, но за ней увязался принц Джоффри. Мерзкая ухмылка принца её раздражала, но ничего особо против она сказать не могла, поэтому лишь поддерживала бессмысленный, глупый разговор, не пытаясь вникнуть в его суть. Следом за ними шёл уродливый мужчина с опалённым лицом, явно не ожидающий, что Тейлор с совершенно скучающим видом на него посмотрит, даже ни на секунду не испугавшись. Наверное, он привык к тому, что его внешний вид неприятно поражал девиц, поэтому оказался ошеломлённый тем, что не произвёл на Тейлор никакого впечатления. Вскоре Джоффри позвала королева, и он отвязался от Тейлор, благодаря чему она смогла смыться на время в библиотечную башню. Там она провела почти полтора часа, прежде чем её позвала Арья, ведь совсем скоро должен был начаться пир. На пиру Тейлор, как и полагается дочери Хранителя Севера, сидела за столом вместе с королевскими детьми, слушая бесполезный трёп Джоффри и Робба. Санса не сводила с принца влюблённого взгляда, отвлекаясь лишь на Мирцеллу, с которой мило ворковала словно голубок. Арья кормила под столом Нимерию, споря с Браном, а принц Томмен только разглядывал всех, время от времени что-то лепеча. Бокал с подогретым вином Тейлор губила медленно, но, в отличие от Робба, не была расстроена тем, что не сможет выпить больше. Вино, сладкое и яркое, оставляло во рту необыкновенное послевкусие, а еда была на высшем уровне. Блюд на столе оказалось столько, что глаза разбегались, а фрукты, привезённые из Королевской Гавани, таяли во рту. Тейлор давно не ела дынь и персиков, поэтому с удовольствием на них налегала. Принц, что-то лениво отвечая Роббу, поглядывал на Тейлор, и ей совсем не нравились его взгляды. — А ты, Эллор, умеешь драться на мечах? — Тейлор, отпив вина, не успела ответить, ведь вместо неё это сделал Робб. — Эллор весьма искусна во всём, чего касается её рука! — он довольно расхохотался, добавив: — Не сомневайся, Джоффри, моя сестра весьма умела в воинском деле! — Это потрясающе! — губы Джоффри растянулись в сладенькой ухмылочке, и Тейлор пришлось ответить ему не менее любезной улыбкой. — Как насчёт того, чтобы преподать завтра мне урок, милая леди? — Готовься к поражению, мой принц, — ответила Тейлор, улыбнувшись ещё шире. По взгляду Джоффри можно было сказать, что он весьма доволен услышанным, более того — взбудоражен! Весь вечер он пытался завязать с ней разговор, и Тейлор, когда могла, вежливо увиливала, досадуя, что не может послать его к чёртовой бабушке. Спустя несколько часов она ушла к себе, сославшись на усталость, и Арья, как хвостик, последовала за ней, недовольная тем, что нужно было сидеть в скучном обществе королевских детей. Вскоре к ним присоединился ещё и пьяный Джон, отчего-то расстроенный. Он пытался это скрыть, но Тейлор слишком хорошо его знала, поэтому даже не пыталась давить и расспрашивать, ведь его мало что могло огорчить. Джон стоически переносил то, что был бастардом, но именно этим его как раз и можно было задеть. Посидев немного с братом и сестрой, Тейлор приняла ванну, а тогда улеглась спать, чувствуя, как под боком лежит Мрак, положив ей голову на живот. Ночью она в облике Мрака охотилась на дичь в Волчьем лесу, оглашая северные земли громким воем. Её братья и сёстры незамедлительно отвечали, и их голоса соединялись в единую, невероятно пронзительную песнь, отдающуюся трепетом глубоко в груди. Утром она проснулась благодаря септе Мордейн, настоятельно попросившей её принарядиться как следует, чтобы соответствовать венценосным гостям, и после завтрака присоединиться к принцессе Мирцелле на шитьё. Тейлор выслушала септу, а тогда выпроводила из комнаты, умывшись и неспешно одевшись. Она как раз пришла к завтраку, но за столом короля не было, — он, скорее всего, высыпался после долгой пьянки. Лорд-отец выглядел мрачно, в то время как леди-мать иногда нет-нет, но бросала прохладные взгляды на королеву. Джоффри же, едва завидев Тейлор, едва не подскочил со стула, поприветствовал её быстрее, чем она сама успела пожелать всем доброго утра. Позавтракав, Тейлор сразу отправилась в богорощу, проигнорировав утреннее приглашение септы Мордейн на шитьё, в котором должна была участвовать принцесса Мирцелла. Именно там Тейлор нашёл лорд-отец спустя полчаса, присев возле неё. Он блуждал взглядом по сторонам, и Тейлор в очередной раз задумалась над тем, что лорд-отец относится к ней гораздо лучше леди-матери. Кейтилин относилась к ней неплохо, но совсем не так, как к Арье или тем более к Сансе. Их Кейтилин Талли искренне любила. Обожала так, как может только мать. Наблюдая за действиями леди-матери, Тейлор вспоминала, как относилась мама к ней на Земле Бет, пока ещё была жива. Она проводила с ней много времени, читала перед сном и прививала любовь к литературе, ведь сама была преподавательницей. В её взгляде, обращённом на Тейлор, всегда таилась любовь и нежность. Даже когда мама ругала её, то взгляд мало менялся, будучи всё таким же безмерно любящим, пусть и более строгими. Леди-мать же в Вестеросе была другой. Она вела себя по отношению к Тейлор так же, как и к Джону — отстранённо и хладнокровно. Лорд-отец же, наоборот, любил Тейлор и Джона не меньше остальных своих детей. Он относился ко всем с одинаковым теплом, уделяя каждому много внимания. Впрочем, с Тейлор, Роббом и Джоном он всё же проводил времени больше, ведь они все были достаточно взрослыми людьми. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Тейлор решила нарушить молчание: — Пап, что случилось? — он ведь не просто так пошёл к ней в богорощу, в место, где им никто не сможет помешать. — Тебе придётся поехать вместе со мной, Сансой, Арьей и Браном в Королевскую Гавань, — он посмотрел прямо на неё, почему-то печально улыбнувшись. — Король предложил связать наши дома кровными узами, и ты, Эллор, станешь королевой. — Но ты раньше говорил об Уилласе Тирелле… — Тейлор пыталась всеми правдами и неправдами оттянуть замужество, раздумывая над тем, что бы такого сделать, лишь бы в честь своего восемнадцатилетия не стать леди Тирелл. Вариантов было мало: подчиниться и понадеяться на то, что Уиллас Тирелл окажется нормальным человеком, либо пойти наперекор воле отца и попытаться построить что-то своё. Будь у неё способности, и она бы запросто смогла делать что угодно, не считаясь ни с чьим мнением. Сейчас же, если она попытается отказаться от брака с Джоффри, то навлечёт на семью кучу неприятностей. Баратеоны — не Тиреллы, им нельзя отказывать. — Да, однако выбирать между королевским домом и Тиреллами нельзя, ты это должна понимать, — он вздохнул, добавив: — Я хочу, чтобы ты была предельно осторожна. Серсея Ланнистер опасная женщина, и она всё сделает ради своего сына. — Как и любая мать. — Да, поэтому постарайся понравиться Джоффри. — Кажется, для этого даже стараться не нужно, — Тейлор пожала плечами. — Думаю, ты заметил, как ведёт себя Джоффри, стоит мне всего-навсего объявиться где-либо. А ведь только второй день нашего знакомства. — Это хорошо, — он удовлетворённо кивнул. — Кроме этого, в Королевской Гавани мы будем окружены со всех сторон вражескими домами, поэтому ты должна держаться только людей, верных лично нам. — Это не обсуждается, — Тейлор кивнула. — Ещё хочу попросить, чтобы ты приглядывала за Арьей, Эллор. Ты знаешь — она запросто может ввязаться в неприятности. — Знаю, — Арья противилась желаниям леди-матери и септы Мордрейн гораздо активнее, чем она сама в её возрасте. — Я присмотрю за ней, Сансой и Браном. Арья непоседлива, терпеть не может шитьё, отлично разбирается в математике, а ещё безмерно любит кататься на лошадях и пытаться освоить бой на мечах вместе со стрельбой из лука. В её голове нет мыслей о мальчиках, как у Сансы. Она не мечтает быть чьей-то леди и больше всего на свете желает стать кем-то вроде Нимерии, в честь которой назвала лютоволчицу. Бран, ещё никак не назвавший своего лютоволка, являлся не менее непоседливым, чем Арья. Он любил лазить везде, где только мог дотянуться. Обожал высоту и, кажется, был адреналиновым наркоманом, — иначе объяснить его любовь забираться в опасные места было ну никак нельзя. Санса же являлась гордостью леди-матери: вежливая, обаятельная, милая, невероятно улыбчивая и изящная, постоянно желающая всем угодить. Истинная леди. Внешне Санса тоже больше всего пошла в леди-мать, уже сейчас являясь прелестной красавицей. У неё прекрасные, густые тёмно-рыжие волосы, высокие скулы, глаза невероятной небесной синевы и самая милая улыбка из всех, что вообще видела Тейлор. Санса рождена для того, чтобы быть леди, и с ней, по факту, должно быть меньше всего проблем. Они опять замолчали, но отец больше не сидел безучастно, мягко приобняв Тейлор. Она вдруг вспомнила, что в прошлой жизни мало обнималась с папой, о чём теперь очень сильно жалела. Они вообще отдалились друг от друга после смерти матери, и с каждым годом пропасть между ними только росла, пока Тейлор не превратилась в Рой, а её папа в итоге не узнал, что она является опасной преступницей и убийцей, с которой считались все паралюди в Броктон Бей. Посидев так ещё немного, она спросила: — Король любил тётю Лианну? — конечно, исходя из его реакции, это было очевидно, но Тейлор всё же хотела узнать немного подробностей. — Да, — голос папы изменился, приобрёл печальные нотки. Он крепче обнял её, ласково поглаживая по волосам. — Лианну любили все мы. Она была исключительной красавицей, и ты, Эллор, действительно очень на неё похожа. Тейлор стало интересно, превратился ли бы Роберт Баратеон в человека, которым является сейчас, если бы его женой являлась тётя Лианна? Ей почему-то казалось, что нет. Если то, что она слышала о характере тёти, было правдой, то она наверняка бы смогла заставить короля взять себя в руки. Дальше они сидели в молчании, каждый погружённый в свои раздумья. Лорд-отец продолжал обнимать Тейлор, наблюдая за Мраком, а она думала над тем, насколько сильно не хочет ехать в Королевскую Гавань. Последнее, чего Тейлор хотелось, — так это превратиться в королеву при короле. Быть матерью наследника, той, кто больше ни на что, кроме воспитания детей, не может влиять. В прошлом она хотела похожей жизни с Брайаном. Тейлор не раз размышляла над тем, что было бы неплохо оставить карьеру кейпа, купить дом и жить спокойно. Она представляла, что будет ходить на обычную работу и растить их с Брайаном общих детей, не подвергая ни свою, ни его жизнь опасности. Ничего из этого не случилось; она ведь просто не умещалась в рамки обычной семейной жизни. Уходя из богорощи, Тейлор решила, что сделает всё для того, чтобы при дворе с ней считались. Остаётся только наладить правильные связи и заставить Джоффри есть с её рук. Раньше бы она этого не смогла провернуть, а сейчас… Всё разительно поменялось.