По двум мирам

Лори вернулась к Гарри и Гермионе в палатку. Эльфийка и сама была в опустошённом и подавленном состоянии после слов Рона. С одной стороны, она пожалела что так закричала, а с другой, совершенно оправдывала свой выплеск гнева. Если бы Рон не кричал, Лори была бы способна нормально поговорить с ним и успокоить, вернув к друзьям. «Хотя, если ему любовь Гермионы дороже её жизни, может и к лучшему, что он ушёл…» — Думала она. Лори в последние недели постоянно размышляла о Северусе, боясь, что это превратилось в одержимость. Но так или иначе, без него она чувствовала себя одиноко. Даже при том, что у неё есть достаточно много друзей и знакомых, даже при том, что сейчас она вместе с Гермионой и Гарри… Лори бы очень хотела сейчас поговорить с Северусом… Оказаться в его сильных объятиях… Гермиона была очень грустной. Было видно, что уход того, кто ей нравился и того, кого она считала лучшим другом очень сказался на её эмоциях. — Я попыталась. — Вздохнула Лори. Она окинула взглядом двух друзей. — И что?.. — Протянула Гермиона, все не теряя надежду. — Ничего. Он на меня накричал, не желая никого слушать. Сказал, что я невыносимая зазнайка, что никогда ни с чем не соглашаюсь, что если я… раньше уважительно относилась к Снейпу, то я предательница. — «Да, мой не проходящий подростковый максимализм перед Гарри становится простым уважением…» — Он бросил нас… Если он осмелится просить у меня прощение, просить ему придётся очень долго! — Гермиона грозно нахмурилась, хотя Лори видела, что на самом деле она очень-очень грустная. Характер Гермионы был довольно мягкий, особенно в сравнении с характером Лори, но свои интересы та очень бойко отстаивала. — Передо мной, после всего, что он наговорил, ему тоже бы не помешало хотя бы извиниться. Как минимум. — Лори расслабила мышцы лица, всё ещё стараясь отойти от бурной ссоры. — Лори, ты в порядке? — Спросил Гарри, обеспокоено. Лори быстро кивнула, и прошла в свой отсек. Она легла на спальный мешок, зажав руками ноги, сворачиваясь в комок. Всё было как-то очень сложно. «Правильно ли я поступила, что пришла искать крестражи? Правильно ли, что я написала Северусу? Правильно ли, что подвергла дядю Обливиэйту?..» Такие и другие вопросы одолевали её, не собираясь отпускать. Лори прикрыла глаза, все ещё пытаясь прогнать мысли о том, что каждое действие в этом мире зависит от её силы или беспомощности. Наверное все дело в том, что слова Рона Лори, как особо впечатлительную натуру, в этот раз больше не впечатлили, а возмутили и ранили. Наступило раннее утро. Лори так и лежала на спальном мешке, но сейчас её мысли немного отошли от серьезных размышлений. Сейчас, она думала, что если бы кто-то осмелился назвать Трандуила остроухим и так далее, обидчик мог бы забыть о стабильном сне, ведь чувство собственного достоинства у её дяди было на высоте. Снова нахлынули грустные, ностальгические воспоминания из далекого детства, когда из проблем была лишь чрезмерная беззаботность, когда не приходилось часто делать какой-либо сложный выбор. Когда рядом был циничный, холодный, дерзкий и надменный, но родной и любящий дядя Трандуил… Можно было бы даже удивиться, как Эллериан его полюбила, но если узнать Трандуила так как знала его Лори, это понять не составило бы труда. Но пора бы уже вернуться в то, что происходит сейчас… Лори поднялась, собирая все вещи в сумку. Уже через минут десять она вышла из своего отсека с сэндвичем в руках. Гермиона тоже собиралась, и была такой грустной, какой Лори её никогда не видела. Её вьющиеся волосы были собраны в хвост, а надета на неё была рубашка в красную клетку. Если бы не грусть Гермионы, эльфийка бы посчитала, что она прекрасно выглядит: опять же, если бы не печаль этой необычайно умной волшебницы… Гермионы вытерла подступившие слезы, и шмыгнула носом. — Гермиона, не расстраивайся… — Вдруг он вернётся?.. — Гермиона всхлипнула. Лори сейчас действительно поняла, что Рон ей важен не только как объект «увлечения», но и как лучший друг… Смотреть на то, как Гермиона плачет было невероятно грустно. Лори подсознательно боялась, что могла этим плачем заразиться, но всё же посчитала, что для того чтобы сдержаться у неё хватит духу. — Не переживай… Он просто ревнивый… да, не важно. Просто он не стоит твоей печали. — Наверное, но… но понимаешь… просто так нельзя взять его и забыть. — Знаешь, что он сказал мне? Возможно, на его месте я поступила бы также, но это было так обидно… Он сказал, что я — предательница из-за того, что влюбилась в Северуса… Ты тоже заметила, что из-за этой любви только проблемы?.. — Лори протянула Гермионе ещё один сэндвич с сыром. Эльфийку что-то вкусное обычно всегда успокаивало, и она надеялась, что с подругой этот приём тоже пройдёт. Гермиона, как показалось Лори, лишь из-за приличия приняла у неё из рук сэндвич. Гарри вышел из своего закутка, тоже полностью собравшийся, и оглядел её и Лори несколько нетерпеливо. Маленький и скромный завтрак, состоящий из яичницы и наскоро заваренного чая, прошёл в непривычной и подозрительной тишине. Гарри вообще был где-то вдали от рутинных действий, как и сейчас, глядя в чашу с чаем. Гермиона, вся сжавшись от безысходности и грусти, свела брови вместе. Лицо Лори было безразлично, от того, что в голове было слишком много мыслей на совершенно разные, но обрамляющие темы. Но она не хотела высказывать их, ведь ей казалось, что по сравнению с последними событиями её «обыденные» переживания не уместны. Странно, Лори и правда было жаль абсолютно всех: Гермиону и Гарри, которые лишились на неопределённый срок друга; дядю, у которого проблемы на работе и который спустя двадцать лет никак не может жить без Эллериан; хогвартских друзей и брата, которые сейчас не понятно в каком состоянии… Северуса, которого в любой момент могут раскрыть и убить… Калма, который как и Гарри не знал, что значит иметь родителей или даже родственников, который потерял лучшего друга и подругу… Интересно, как бы он отреагировал, если бы кто-то сказал ему такие громкие слова о родителях как вчера Рон Поттеру… Лори было жаль даже Лилит, которая хоть и перестала страдать от расставания с Дэном, но всё-равно, не считая Калма, ставшего ей чуть ли не лучшим другом, мало кто мог оказать ей поддержку. Всё было так мрачно, что Лори бы сейчас предпочла о чём-то пошутить, хотя и чувствовала грани… Гермиона тяжело вздохнула, и направилась к входу из палатки. Гарри и Лори в полном молчании последовали за ней. Гермиона встала на скалистом берегу реки, глядя на неё опустошенными глазами. Лори подошла к ней, и дотронулась до воды. Охлаждающая волна протекла по телу эльфийки, как бы напоминая о том, что пора покидать это место. Гермиона, недолго посмотрев на пейзажи рядом, прошла вглубь леса, расположившегося напротив. Грейнджер сняла свой серый шарф, и повязала вокруг дерева. Лори и Гарри подошли к ней, а Гермиона снова вытерла лицо руками. — Гермиона, зачем? — Негромко спросила Лори. — Чтобы Рон, если вернется, нашел нас. Лори не знала, как это обстоятельство поможет Рону, если он вернется, найти их, но Гермиону наверное обнадеживало то, что частичка, напоминающая о ней, может попасться на глаза её другу. Гермиона встала рядом с Гарри и Лори, и взмахнула палочкой, разбирая палатку. Гарри взял обеих за руки, и трансгрессировал. Они снова очутились на каменистой поверхности, но были уже на утесе. Лори всегда восхищалась красотой подруги, даже сейчас, когда неподалеку открывались такие замечательные картины природы. Гермиона возвела палатку, и они вместе с Гарри пошли в неё, собираясь разложить вещи, предварительно расставив чары защиты. Лори завороженно глядела на окрестности, на сгущающиеся тёмные облака… Она решила зайти в палатку позже. Честно говоря, ей просто хотелось поглядеть на огромное небо и предаваться раздумьям. Кажется, это единственное, что ей остаётся делать… Лори присела на край каменистого утёса, вспоминая, как гуляла с Северусом в Запретном лесу… Ждать Рождества, казалось, было неописуемо долго… «Я скажу ему. Я должна перестать быть слабой». Она надеялась, что пойдет дождь, ведь он позволял поразмыслить. Так его и не дождавшись, Лори с сожалением пошла в палатку. Зайдя в неё, она увидела Гермиону и Гарри. Парень сидел в углу, как обычно смотря прямо вперед, а Гермиона, устроившись с ногами на стуле, чуть ли не плакала. Лори присела неподалёку и вздохнула, явно не зная, что делать. Гермиона всхлипнула, и Гарри немного подался вперед. Он в задумчивости приложил к губам пальцы, а потом поднялся со своего места, и подошёл к подруге. Гарри с некой заботливостью взял её за руки, и потянул на себя, проводя непонимающую Гермиону в другой отсек палатки. Он начал разводить её руки в стороны, и закружился по кругу в танце. Нет, это бы далеко не вальс. Для вальса танец был слишком дружеским и простым, слишком развязным и тёплым. Гарри крепко прижался к Гермионе, обнимая её и продолжая двигаться по помещению. Лори слабо улыбалась, глядя на них. Северус, как же его ей не доставало! Гарри протанцевал в её направлении, и схватил за запястье уже Лори. Она и Гермиона ещё долго по очереди так танцевали с Гарри, но камень на душе от грядущего признания Пожирателю смерти в любви был довольно большим. Все считали его ужасным человеком. А она была по уши влюблена в него, считая лучшим в этом мире, но зная про все его тараканы в голове… Собственно, да, он был ужасным. Неизвестно, действительно ли Снейп не знал о операции Пожирателей на свадьбе Флёр… А вдруг он просто все эти годы её обманывал? Вдруг, Леголас был прав?.. Лори под эти неутешительные мысли стремительно вышла на свежий воздух. Было так много проблем, а теперь ещё и эти раздумья навалились! Вслед за Лори вышли Гарри и Гермиона. Они шли, снова обсуждая снитч… «Только я догадываюсь, что это значит…» — Подумала Лори, и сердце вновь тяжело упало вниз… Она вдруг заметила, как Гермиона достала из своей сумки книгу Барда Бидля, и услышала: — Я сначала думала, что это глаз… Но почему его пересекает отрезок? Зачем кому-то рисовать такое в детской книжке? — Такой же символ был у отца Полумны на шее, тогда, на свадьбе! — Воскликнул Гарри. Лори обернулась, и вопросительно окинула взглядом друзей. — Символ? — Смотри, — Гермиона выдвинула вперед книгу, демонстрируя Лори свою находку. Взору эльфийки представился тот же символ, что она нашла в том году в библиотеке… — Хм… Я видела его раньше. — Заявила Лори. — Мне показалось… я не знаю, возможно, это не так… Но мне показалось, что это — Дары смерти. — Дары смерти? — Переспросил Гарри. — Короче, были три брата и они встретились со Смертью. За их магические способности Смерть наградила их тремя дарами: Бузинной палочкой, Воскрешающим камней, и твоей, Гарри, Мантией-невидимкой. Вот. Я думаю, что треугольник — это мантия, круг — камень, а отрезок — палочка. Но я могу ошибаться, символ ведь нарисован на титульном листе, а не на странице со сказкой. — Небрежно ответила она. — Предлагаю потом точно разведать у мистера Лавгуда. — Распорядился Гарри. Лори была с ним вполне согласна, и кивнула. — Гермиона, — Обратился к ней Гарри. — Я хотел бы сходить в Годрикову Впадину. Там я родился, там погибли мои родители… — Ты же знаешь, это опасно, он понимает что это место для тебя значит. Он этого и ждет, — Грустно ответила она. — А разве не идеальное место для крестража? Там же родился сам Годрик Гриффиндор! — Это большой риск. Хотя, должна признаться, я и сама думала отправиться туда. — И там может быть спрятан меч, — С готовностью к действиям произнёс Гарри. — Ведь опять же, разве не хорошая идея была бы оставить меч Гриффиндора на месте рождения одного из основателей Хогвартса? Гермиона слабо улыбнулась, и поворошила тёмные волосы друга. Она проговорила после небольшой паузы: — Не проси меня больше стричь тебя. Лори задумчиво и одновременно отстраненно шла по скалистой поверхности, параллельно подумав, что они лучшие друзья каких только можно было представить. Она была согласна с Гарри и Гермионой. Вероятно, меч, а может и крестраж именно там, только вот Гарри не знает, что один из важных вещей для Волан-де-Морта и всего магического мира наоборот, покинул Впадину через год после рождения… Наступил вечер. Гарри и Гермиона находились внутри палатки, а Лори собиралась переночевать на улице. Она заколдовала себя согревающими чарами, и у неё было достаточно тёплой одежды. Она снова сидела на камнях, смотря теперь уже на звёзды. Небо красиво раскрывалось в этих местах, ведь не было скрыто лесными деревьями. Вдруг, в ночной тьме расцвёл серебристо-голубой патронус-волк. Он свернулся в шарик, и из него послышался голос Нимфадоры Тонкс: — Привет, Лори! Как видишь, я исполняю твою просьбу, присылаю патронус так часто, как только могу! У нас с Римусом всё неплохо, но несколько раз на нас пытались напасть Пожиратели… Дело в том, что школа полностью ими оккупирована, а Снейп стал ненавистным лицом номер один в Хогвартсе. Леголас сообщал нам об этом. Я скучаю, мисс Гринлиф, по твоему патронусу. Так что попробуй скоро оповестить меня о том, что с тобой всё хорошо! Пока, пришлю новое сообщение как можно быстрее! На месте голубого шарика вновь появился волк, и уплыл в ночные покровы. Лори поднесла к губам палочку, и начала записывать ответ. — Привет, Тонкс! Ужасно, что в школе такая обстановка, но лично у нас все пока в порядке. Очень волнуюсь за Леголаса, Волан-де-Морт ведь знает, что он один из близких мне людей. Ты и Римус, тоже будьте осторожнее! Надеюсь, скоро встретимся! Она резко направила палочку вперед, и лань резво поскакала по воздуху. Лори стала дожидаться ещё одного патронуса от Леголаса, который прибыл примерно через час. — Лори, как у вас там дела? Помню, ты сообщала, что Рон ушёл… Короче говоря, как сказала Джинни, он в коттедже «Ракушка» с Биллом и Флёр. Кстати, Сара их тоже часто навещает… Помнишь, Невилл с явным рвением заявлял о том, что найдёт решение, как спрятаться от Пожирателей? Так вот, мы обосновались в Выручай-комнате, устроили своего рода общежитие, (мы так его и зовём). Там и когтевранцы, и гриффиндорцы и пуффендуйцы… Все, кого эта идея устраивает. Они выпытывали у меня информацию о том, где ты и Гарри… Пожиратели, то есть, выпытывали… В итоге загремел к мадам Помфри. Но не переживай, я им ничего не сказал. Что с вами там происходит? Лори вдруг поняла, как ему, должно быть, было тяжело. Ведь когда тебя пытают — это ведь невероятно несправедливо и мучительно. Лори поняла, что Лего нужно немедленно абстрагироваться от Пожирателей смерти, и что после того, как он вылечится — закрыться в общежитии в Выручай-комнате. Она сейчас же послала брату предупреждение и краткий пересказ того, что с ними пока что происходит, и решила пока отдохнуть от «переписок». Лори прилегла на спину, и закрыла глаза. Подул лёгкий ветерок, и поворошил её волосы, отчего Лори стало почти полностью хорошо. Она настроилась на определённый тип воспоминаний, и начала использовать «внутреннюю окклюменцию», такое название Лори дала тому состоянию, в котором собиралась находиться. То есть, эльфийка открывала сознание конкретно для этого воспоминания, а саму Слезу Феникса делала недоступной, чтобы никто не смог выследить местонахождение её и двоих друзей-гриффиндорцев. Девушка, со светлыми пышными волнистыми прядями волос, которые рассыпались по её плечам, нетерпеливо стояла у котла в подземелье, будто усердно дожидаясь кого-то. Дверь в подземелье распахнулась, но когтевранка увидела не того, кого ожидала. Её сокурсник, который был ей похоже ровесником, то есть ему тоже было четырнадцать, с важным видом зашёл внутрь владений профессора Слизнорта. Пришедший когтевранец недолго постоял посередине, глядя на несколько раздражённую Лэй, и его щёки вспыхнули. — Привет, — Наверное неожиданно для самого себя произнёс он. Лэй озадаченно улыбнулась. — Привет. — Ты не знаешь, где Слизнорт? — По-моему, в Большом зале. А зачем он тебе? — Смотри, — Когтевранец с некой гордостью показал ей три чьих-то палочки. — Чьи они? — Изумилась эльфийка. Калм немного ухмыльнулся. — Чья жизнь настолько скучная, что их заботит чужая социализация больше, чем своя собственная. Я их обезоружил, и принёс палочки профессору, чтобы слизеринцы потом забрали их у него. — Парень ловко прокрутил одну из них между пальцев. — Точно, к чему это я. Я хотел сказать «спасибо». — За что? — Недоумевала Лэй. — Ты сегодня мастерски заставила слизеринцев запомнить этот день надолго, неужели ты не помнишь. — А, ты про это, — Смущенно наклонила голову она. — За такое можешь даже не благодарить. — Я не хочу впутывать тебя в эти нелепые разборки, так что не делай так больше, пожалуйста, — Мягко попросил Калм. — И… — Он вдруг густо покраснел. — Я и сам способен за себя постоять. Не нужно меня жалеть. — Они тебе уже почти нос сломали, ты предлагаешь, чтобы я просто смотрела на это? — Нет. — А что тогда? Предложи альтернативу. — У меня её тоже нет, — Усмехнулся эльф. Лэй легко улыбнулась, и после того как Калм положил три палочки на стол Слизнорта, он спросил: — А ты что здесь делаешь? — Жду, когда заявится Диаф. Он опаздывает на целых четыре минуты. Диаф проводит со мной занятия по Зельям, это единственный предмет, который я не понимаю. — Я понимаю. — Улыбнулся Калм. — Я не особо люблю Зельеварение, но понимаю его. Но то, что я по-настоящему не люблю — несправедливость. Как обьяснить этому старому… — Тут он сжал губы, и морщинки на лбу разгладились. — Не важно… Слизнорту, что я не виноват в том, что из-за каких-то новых идей этих придурков я не запоминаю ничего. Да, Слизнорт часто бывает слишком наивен… — Нос точно не сломан? Там даже кровь была, может к мадам Помфри сходишь? — Обеспокоено спросила когтевранка, посчитав что Слизнорт — не самая подходящая тема для обсуждений. — Ну… вообще-то… — Тут Калм не упустил возможности порисоваться. — Я умею вправлять носы. Это конечно очень больно, но приходится потерпеть. Лэй несколько недоверчиво взглянула на него. — Только не проси ломать его специально. — Засмеялся Калм, а в светло-карих глазах забегали лучики света, которые были заметны даже в темноте подземелья. — Тебя Лэй зовут, правильно? — Уточнил он, и снова всё его лицо побагровело. — Да. А ты Калм, верно? — Да, — Нервно усмехнулся он, и протянул руку для рукопожатия. Лэй заметила, как молодой эльф покраснел ещё сильнее. — Что с тобой? — Со мной? Наверное, здесь душновато. — Калм сделал несколько глубоких выдохов, а Лэй перевела беседу в другое русло. — У меня есть идея. Мой друг — это как раз Диаф, — он тоже эльф, как и его брат. Могу вас познакомить. Вы найдёте общий язык, я думаю. — Диаф… — Задумчиво протянул Калм. — Да, я знаю его, но не лично. Тут железная дверь с грохотом раскрылась. В подземелье забежал темноволосый парень, чьё лицо покраснело от очень быстрого бега а волосы были взъерошены. — Извини, опоздал. — Уравнивая дыхание, попросил он, и спокойнее двинулся вглубь подземелье. Лэй покачала головой. — Я не удивлена. Диаф внимательно оглядел Калма, и заинтригованная полуулыбка возникла у него на губах. — Диаф, знакомься, мой сокурсник — Калм. Калм — Диаф. — Лэй опустила взгляд в котёл, и пробормотала: — Хоть кто-то, должно быть, пунктуальный. — Диафил, рад знакомству. — Калм улыбнулся, а Диаф ещё более заинтересовано взглянул на него. — Диафил. Так меня почти никто не называет. Я Диаф, просто Диаф. — Да, ты наверное, прав. — Калм потер рукой подбородок. — Мое полное имя — Калмиус, но я тоже предпочитаю сокращённо — Калм. — В таком случае, стоит называть тебя именно так. — Улыбнулся Гринлиф, а выражение лица по-прежнему показывало интерес, что говорило о том, что Диаф собирался продолжать знакомство. Лори как обычно резко проснулась. Она впервые за день улыбнулась, вспоминая сон и слова Дамблдора на третьем курсе: «Как прекрасен мир, являющийся во снах: от загадочных глубин океана, до сверкающих звезд вселенной…» Эти слова воспроизвелись в голове будто бы его голосом, голосом старого доброго старика, жизнь которого в действительности была сплошной загадкой. Лори послышался знакомый крик феникса. Она обернулась, и снова улыбнулась, видя перед собой Фоукса, который прилетал навестить её довольно часто. Фоукс подсел рядом, как всегда смотря на эльфийку глазами-бусинками, которые постоянно выражали ум и понимание происходящего. — Привет, — Лори погладила его по месту, где у птиц находился зоб. — За орешками прилетел? Она достала из кармана джинс арахис, и протянула птице. Однако, феникс видимо был не голоден, ведь он продолжал пронзительно глядеть на неё дальше. Фоукс вытянул вперед когтистую лапку. Лори только сейчас обратила внимание на ногу феникса: в ней лежала свёрнутая бумажка, где была написана лишь одна фраза: «Для того, кто не ищет власти и кто готов ей пожертвовать. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.» — Э-э-э… — Вслух сомнительно протянула Лори. — Тут ведь ничего больше не написано. Фоукс, в подтверждении её слов, тряхнул головой, будто бы кивая. — Интересно, что это значит… точнее, понятно что, но зачем это мне? Феникс, естественно, ничего не ответил, что Лори конечно же разочаровало, хотя и было понятно, что Фоукс — несмотря на то, что феникс, — не обучен таким навыкам как человеческий язык. Фоукс забрался Лори на колени, и та тихо засмеялась. Прошло столько времени, столько времени они шли из-за того, что Рон плохо трансгрессировал… До Рождества оставалось недолго, казалось, совсем недолго… Только вот сможет Северус организовать их встречу прямо двадцать пятого декабря, это было неизвестно, но и не особо важно, ведь важно было только его увидеть… — Лори. — Негромко позвала из палатки Гермиона. Та удивленно обернулась. — Ты собираешься заходить? Эльфийка уверенно помотала головой. — Мне бы хотелось остаться здесь, Гермиона. Она понимающе кивнула, и подошла к Лори. Гермиона присела рядом, глядя на феникса. — Что он тут делает? — Он принёс мне кое-что, — Лори показала Гермионе маленькую записку. Она со знанием дела осмотрела пергамент, и с разочарованием опустила ранее приподнятую руку. — Похоже на послание Гарри на снитче. — Сказала Гермиона. Лори пожала плечами. — Может быть. В этом мне предстоит разобраться. — Эльфийка грустно опустила ресницы. — Знаешь, может то, что здесь написано и правда, но то что я знаю точно… так это то, что я слабая. Гермиона недоумевающе воззрилась на неё. — Да с чего ты это взяла? — Вопросила она. — Ну… мне последние два года постоянно хочется плакать. Это так ужасно. Это значит, что я не справляюсь со своими эмоциями. Я не могу сказать три простых слова. — Лори, — Серьезно обратилась к ней Гермиона. — Я считаю, что ты просто эмоциональная и впечатлительная, но не до того, чтобы называть тебя слабой. Эмоции — это ведь не слабость, верно? — Наверное, — Вздохнула Лори, сама не понимая, как к этому утверждению относится. — У тебя было достаточно сил на многие вещи, — Продолжила Гермиона. — Ты даже защищала дядю перед Амбридж, хотя знала, что ему могло не поздоровиться. Тебе важно было заступиться за него. Ты заступалась за Гарри, за всех за кого можно было. Так что не говори так. Лори слабо улыбнулась. Её подбодрили слова подруги, как собственно всегда подбадривали. Она вдруг почувствовала себя будто в Лондоне, прогуливающуюся вдоль Темзы… Сидящей на крыше веранды, которая находилась прямо под окном в её комнату… Ей хотелось вновь ощутить себя в той беззаботной эйфории детства. Гермиона, посидев немного рядом, вскоре ушла. Она, несмотря на то что пыталась помочь, все-же должна была позаботиться немного и о себе. Лори решила достать дневник Девушки-феникса из своей сумки, чтобы написать что-нибудь и найти утешение в зельях. Она думала над новым рецептом, как вдруг вверху всплыла фраза: Привет. Лори тут же принялась за написание ответов. Привет. Ты как? Нормально. А ты? Тоже. Если не учитывать то, что тебя и Поттера разыскивают все Пожиратели смерти. Снейп закрылся в своём кабинете директора, и носа оттуда не высовывает! Хотя, только его тут не хватало. Что вообще происходит? Не понимаю. Большинство учеников не понятно где находятся. Лори ухмыльнулась. Интересно. Он продолжает искать тебя и твою палочку. Пожалуйста, закрывай сознание. Я этим и занимаюсь. Он направил егерей во все леса Англии. Надеюсь, у вас там есть защита? Конечно. А ещё он сказал, что если результаты поисков окажутся провальными, он будет разыскивать палочку Дамблдора. Дамблдора? Слушай, а разве волшебников не хоронят вместе с их палочками? Не говори Волан-де-Морту ничего об этом замечании, кстати. Я и не собирался. Но не будет же он лезть в гроб Дамблдора! Кто его знает… Ладно, будь осторожнее, спокойной ночи. Лори убрала дневник, и потянулась уже за учебником Северуса. Было приятно ощущать частичку его души у себя в руках… Лори любовно пролистала страницы, и наткнулась на упоминание о Безоаровом камне, известном средстве от отравлении ядами. Артура Уизли лечили именно им. Лори мысленно поругала себя за невнимательность и за забывчивость. «Как я могла забыть про него!» Но эльфийка успокоила себя тем, что возможно он ей не понадобиться и что она взяла всё, что ей было нужно. Она, по крайней мере, на это надеялась.