Плоть от плоти твоей

- Такого еще не было.        Яга насмешливо махнула рукой, приглашая Кощея войти внутрь. Тот неохотно поклонился и шагнул с порога избушки внутрь терема, пропахшего деревом, сушёными травами и выпечкой. На столе перед хозяйкой лежало деревянное яйцо, корец в виде утки и заячья шкура. Кощей молча поставил рядом резной ларец. Но как бы ни аккуратен был Бессмертный, почти пустой ларец громыхнул гнутыми ножками о столешницу, словно весил с десяток-другой пудов. - Не то, чтобы тебя и раньше не сжигали, чтоб пепел развеять, но так чтобы честь по чести в ладье да с дарами…       Кощей плотнее сомкнул губы, и снова промолчал. На его родине сжигали только врагов, хоть в ладье с дарами, хоть приковав к столбу, можно даже живым. А если сид всё же умудрялся помереть, то его оплакивали песнями всем народом, а после над телом возводили каменный курган. Впрочем, ныне его родина тут. Что совершенно не мешало ему не хотеть погребального ритуала для себя, хоть с сожжением, хоть без. Живым всяко лучше.       Яга приподняла крышку ларца, достала оттуда иглу длинной в ладонь и залюбовалась проходящими сквозь нее лучами солнца. - В этот раз хрустальная, - хозяйка покрутила иглу, пуская солнечные зайчики по горнице. – Красивая. И не жалко?       Кощей снова промолчал. Яге незачем знать, что игла на самом деле просто выточена из неудачной заготовки под шпильку. И кому та шпилька предназначалась тоже. - Каждый раз разные, да одна краше другой, - Яга бережно уложила шпильку в половинку яйца. – Да ты мастер.       Игла торчала из деревянной скорлупки более чем наполовину, но Ягу такие мелочи не смущали. Она приставила вторую половинку яйца и свела вместе. Игла засветилась под волшебными руками и стремительно укоротилась, прячась внутри полого деревянного яйца. Яйцо ведунья положила в корец и погладила венчавшую его утиную голову. Голова моргнула влажными глазами, стремительно обросла перьями, а затем перья покрыли весь корец. Получившаяся утка взмахнула крыльями и успокоилась. Смирную птицу Яга пересадила на заячью шкуру. Утка загребла перепончатыми лапами, словно поудобнее устраивалась в гнезде. Яга неторопливо завернула птицу в мех и уложила на дно ларца. Прежде чем она закрыла крышку, оттуда выглянули длинные уши с нежной шерсткой, сквозь которую просвечивались красноватые жилки вен. - Готово! – Яга хлопнула по ларцу и хитро подмигнула. – Сам отвезешь, али проводить?       После поистине княжеских похорон, на которых его «тело» торжественно сожгли со всеми почестями вместе с разукрашенной ладьей наполненной мехами, золотом и самоцветами – безумное расточительство! – выслушивать зубоскальство Яги совершенно не хотелось. Но Кощей помнил, как в прошлый раз (его, точнее «тело», тогда совершенно жутким образом расчленили, куски плоти раскидали по всему полю, а голову увезли, наколов на копье) пёр неподъемный ларец до коня. Семижильная скотина на подгибающихся ногах еле доплелась до Дуба, а выхаживать её потом пришлось человечиной, потому что другое мясо эта волчья сыть есть отказывалась. Так что Кощей, приготовившись слушать ещё шуточки про почести и ладью, будь она неладна, понуро кивнул. Яга хмыкнула, легко подхватила ларец одной рукой и, как была босая, шагнула за порог. Кощей поспешил следом.       Спустившись с высокого крыльца, Яга подошла к дымным столбам, на которых стояла изба и замерла. Левая нога, выглядывающая из-под расшитой поневы, стремительно иссыхала, пока на ней не осталось ни ниточки мяса и даже кожи. Прихрамывая, Яга шагнула между столбами. Кощей не посмел идти следом, лишь смотрел на морской берег в дымной раме, на мощный Дуб, к которому неторопливо хромала женская фигура, уменьшавшаяся с каждым шагом. Яга дошла до могучего дерева и словно играючи закинула ларец на макушку. Кощей был готов поклясться своими последними похоронами, что услышал, как натужно скрипнули ветки, принимая тяжесть ларца, а затем щёлкнули, накрепко заклинивая.       Бессмертный почтительно дождался возвращения хозяйки. Та, шагнув костяной ногой из дымного окна, махнула рукой, смешивая дым. Когда тот вновь сформировался в столбы, между ними можно было разглядеть лишь лес по ту сторону поляны. Нога Яги обросла плотью, и вещунья снова улыбалась, правда уже не так ярко, как при встрече. Кощей вежливо не заметил, как утомила хозяйку прогулка за тридевять земель. Но неожиданно для самого робко сунул в руку Яги обугленный кусок крашеного дерева и торопливо зашагал к своему коню. Яга дождалась, когда конский круп исчезнет среди деревьев и устало присела на ступеньку, вытянув подрагивающие ноги. - Эх, чернявый, знаешь ли, что ты мне сам по своей воле в руки дал? – Яга крепко сжала в пальцах обломок Ладьи.