***
Шэнь Вэй проснулся непривычно поздно, было почти семь утра. В комнатах было тихо, значит, ученик усвоил хоть что-то из его уроков, научившись ходить без шума, или же сам Шэнь Вэй так выложился при массаже, что слишком крепко спал. Проснулся он, обнимая одеяло, что было ему крайне несвойственно. Он собирался помедитировать, но его отвлек стук в двери. — Офицер Хань, вы что-то забыли утром? — Дверь открылась, Син Чун расплылся в улыбке: собственно, он узнал все, что хотел — Хань Чэн действительно провел ночь с мастером. Когда он, подбадриваемый друзьями, шел к комнатам мастера, то не знал, что спросить, и теперь пришлось на ходу соображать. — Мастер, вы поэтому не берете учеников? Днём изучаете боевые искусства, ночью — даосские сексуальные практики? Шэнь Вэй, увидев малознакомого ему человека, немного растерялся, а от его слов просто опешил. Тем временем наглец без приглашения вошел и оглядывался. — Уроки первой группы назначены на вечер понедельника, сейчас утро воскресенья, вы перепутали день и ночь? — Нет, я слышал, наглость города берет, один выскочка уже сломил крепость, — взгляд скользнул по руке с характерными отметинами в форме пальцев. — Подумал, может, вы мне тоже парочку индивидуальных уроков преподадите? Я читал один интересный даосский трактат, но теория без практики — ничто, — Син Чун многозначительно поиграл бровями, из-за двери раздался гогот товарищей. Шэнь Вэй почувствовал, как кровь бросилась к щекам. Он никогда не опускался до обсуждения личной жизни кого-либо, для него эта тема была приватной, можно сказать, интимной. Этот молодой наглец вызывающе уставился на него, его взгляд был липким, грязным, от него хотелось отмыться. — Урок, говорите, — Е Цзунь говорил нарочито спокойно. Обычно его подчиненные, слыша такой тон у начальства, стремились исчезнуть, мимикрировать под ковровое покрытие, обивку стен, мечтали уметь просачиваться сквозь преграды. Лишь бы только миновала буря, но этот борзый идиот этого не знал, на свое несчастье. — Приватный. Я даже согласен поменять дневные и ночные упражнения. — Приватный урок, — красивые губы мужчины искривила усмешка. — Ну что ж, раз вы так просите, я могу уделить вам время. Только готовы ли вы столкнуться с последствиями моего к вам внимания? — Эм, — Син Чун на секунду замялся, но в коридоре стояли друзья, которые слышали отповедь Хань Чэна в бассейне. Спасует сейчас — репутацию потом не восстановить будет. — Я доверюсь мастеру, — он смело выпятил вперёд подбородок. — Ах, доверитесь, — Е Цзунь снова усмехнулся. — Ну что ж, проходите, да и товарищей своих можете пригласить, — он приглашающе поманил рукой. Приятели вспомнили, что у них срочные дела, которыми надо заняться прямо сейчас, и ретировались. Оставшись наедине с мастером, Син Чун сглотнул. Дверь закрылась, отрезая путь к отступлению. Пятнадцать минут спустя Син Чун, хромая, вышел из комнаты мастера. На прощание тот сочувственно покачал головой и с улыбкой сказал, что не может взять себе такого бездарного ученика. И это было самое мягкое, что он сказал. Син Чун видел, как мастер Шэнь уделал Хань Чэна в спарринге, но только теперь понял, что тот еще хорошо держался против мастера. Он с содроганием вспомнил, как мастер нажал какую-то точку на шее, после чего он не мог шевелить языком, а ласковый шепот в ухо заставлял кожу покрываться липким потом: — Ты чувствуешь, как язык распухает, он может распухнуть до того, что ты задохнешься, только если я не нажму вот на эту точку, — мастер едва заметно провел пальцами по шее. — Когда ты умрёшь, я нажму её, и никто никогда не узнает, от чего у молодого и здорового мужчины случилась остановка дыхания. Так что вот тебе урок: хорошо подумай, прежде чем распускать язык. Если понял, моргни. Син Чун судорожно заморгал, мастер надавил на шею, после чего нанес серию резких ударов. — А это небольшое напоминание на будущее. Син Чун надеялся, что "напоминание" — это характерная походка, из-за которой вся база узнала об отношениях мастера и выскочки, но когда попытался сесть, а мышцы ягодиц отозвались болью, он крепко пожалел, что вообще завел этот разговор. Друзья кидали на него странные взгляды и перешептывались, до него донеслось "даосские практики". Он мучительно покраснел. Е Цзунь, разобравшись с болтливым идиотом, заварил себе чаю и углубился в воспоминания.***
Странные шутки играет судьба, раз за разом сталкивая их. В первый раз Е Цзунь увидел Хань Чэна пять лет назад — тот с азартом дрался сразу с троими. Под ноги Е Цзуню упал нож. Тогда он остановился посмотреть на перспективного парня — тот хорошо двигался и отлично держался против превосходящих сил противника, а Е Цзунь всегда обращал внимание на таланты. Парень обезвредил всех троих, бывшая рядом с ним девушка вызвала полицию. Парень — Хань Чэн — оказался курсантом полицейской академии. Е Цзунь понаблюдал за ним — высокий, ловкий, самоуверенный. С ним было бы интересно работать. Правда, полицейская академия... но без связей с полицией он бы не добился того, что имеет. К тому же Хань Чэн очень красив. Е Цзунь признавался себе, что интерес к нему не только профессиональный. Он представился журналистом, сказал, что хочет написать статью о современном герое, не побоявшемся противостоять грабителям. Хань Чэн коротко отмахнулся со словами, что это его долг и именно поэтому он и пошел служить в полицию, но Е Цзунь всё-таки уговорил его на чашечку кофе. Хань Чэн, против ожидания, не стремился рассказывать о себе, а о происшествии отчитался коротко: увидел, как на переходе один подонок попытался выкрасть кошелёк из рюкзака девушки, а когда остановил его, подоспели двое его дружков, завязалась драка. Всё, больше не о чем говорить. Впервые в жизни Е Цзунь не знал, как поступить. Очень не хотелось отпускать Хань Чэна, а тот как будто никуда не торопился, спокойно пил кофе и кидал на Е Цзуня странные взгляды. — Ты ведь не журналист. — Нет, не журналист. Но иначе ты бы согласился выпить со мной кофе? — Возможно, — Хань Чэн улыбнулся. Зазвонил телефон, он извинился, выслушал торопливую речь и сообщил, что скоро вернётся в академию. — Прости, дела. — Как насчёт встретиться завтра? — Зачем? — Просто приятно провести время в хорошей компании. Хань Чэн задумался, потом кивнул. — У меня занятия до четырёх, потом я свободен. — Значит, встречаемся здесь. В пять устроит? — Вполне. Следующие две недели они встречались раз в пару дней. Хань Чэн отвечал на флирт Е Цзуня, не убегал с видом оскорблённой невинности, но и к конкретным действиям они пока не переходили. Е Цзуню нравилась эта игра. К тому же обнаружился ещё один интересный мальчик: родители в разводе, отец уехал в другой город, мать не обращает внимания на то, что сын уже неделю ходит с синяками и свежими ссадинами на руках. Е Цзунь изучал его школьное личное дело и общался с Хань Чэном. Даже если ничего не получится, то он не будет жалеть о потраченном времени. Надо же было именно Хань Чэну узнать одного из его подопечных, и почему он вообще оказался рядом? Е Цзунь даже решил, что был неосторожен, и Хань Чэн его в чём-то заподозрил, но, видимо, это была очередная насмешка судьбы. Он думал, что перевод приятеля в другую академию остудит пыл Хань Чэна, но тот решил довести дело до конца. Ещё один день, и Е Цзунь увёз бы своих подопечных в Пэнчэн, и, возможно, всё было бы иначе. Но Хань Чэн как-то вычислил их дом и ввалился туда в одиночку. При виде Е Цзуня его лицо перекосило. — Зря ты в это влез, — с искренним сожалением сказал Е Цзунь. — Мальчики, выйдите. Дети не посмели ослушаться. Хань Чэн действительно неплохо дрался, но не против Е Цзуня. Сильный удар в солнечное сплетение, и Хань Чэн хватает ртом воздух. — Всё могло быть иначе. Мне искренне жаль, — он резким ударом вырубил Хань Чэна и достал телефон. Гипноз сработал на отлично: Хань Чэн забыл своего друга, с которым влез в это расследование, забыл Линь Жана, забыл, что когда-либо видел Е Цзуня. Если судьба когда-нибудь сведёт их вместе, Е Цзунь снова познакомится с ним. Завтра Хань Чэн сможет вернуться к занятиям в академии как ни в чём не бывало. Наверное, не стоило отпускать его сразу. Очередная шутка судьбы — у водителя грузовика случился сердечный приступ за рулём, он вылетел на красный, и Хань Чэн на полной скорости впилился в кузов. Е Цзунь несколько раз пересмотрел это видео. Что ж, возможно, так будет лучше. Странная штука — судьба. Встреча в отеле стала полной неожиданностью. Хань Чэн опять оказался не в то время и не в том месте. Е Цзунь просто обезопасил себя, он верил, что Хань Чэн разберётся с ОВР. И теперь они снова встретились, на этот раз в Пэнчэне. Зачем Хань Чэн вынудил Шэнь Вэя взять его в ученики? Каждый раз расставание с учеником становится ударом для Шэнь Вэя, он знает, что так будет, даёт себе обещание, что этот раз был последним, и снова совершает ту же ошибку. К тому же на Хань Чэна он смотрит не только как наставник на ученика. Может, стоит устранить его, теперь уже наверняка — несчастный случай на тренировке, неудачно упал и сломал шею? Это убережет Шэнь Вэя от боли? При этой мысли внутри всё похолодело от страха, и Е Цзунь понял, что это не его эмоции. — Так будет лучше! — вслух сказал Е Цзунь. К горлу подкатила тошнота. — Я хочу защитить тебя. Вы вообще не должны были встретиться! — руки похолодели. — Хорошо, я не буду вредить Хань Чэну. — По телу прокатилась волна тепла и благодарности. Как давно Шэнь Вэй не испытывал таких эмоций? Е Цзунь не знал. Но обещания, что он давал, всегда сдерживал. Если Шэнь Вэю так хочется, он не тронет этого чересчур талантливого полицейского. Тем более, кто мешает попробовать привлечь его на свою сторону?