1 декабря 2014 год
Хиллтоп
Срок 21 неделя
Никогда бы не подумала, что решусь рожать. Боже, да для меня это с детства было самым страшным ужасом на свете! Женщины едва не умирали! Бросались на стены от боли, проклинали мужей, а некоторые, судя по рассказам, даже молили о смерти! Однажды я подслушала разговор мамы и Лори. Они обсуждали вопиющий случай: девушка, совсем молодая, скончалась во время родов. И это в мирное время, когда медицина была доступна, препараты на руках, да и компетентные врачи под боком! Что уж говорить о наших буднях!.. Доктор Стивенс тоже отличался многолетним опытом, но я боялась. Черт, я так сильно боялась! И говорить Дэрилу, и рожать, и возвращения Альфы с ордой, и намечавшейся бойни... Я боялась всего на свете! Особенно за Грейси. С каждым новым днём все больше ощущая разраставшуюся пропасть между нами: группой и моей семьей. Я мало выходила из спальни. Я почти ни с кем не разговаривала. А в редкие минуты спокойствия, улыбалась, наблюдая за Риком или Джудит, прогуливаясь по небольшой полянке у дома. Одним солнечным утром, на редкость прекрасным и радужным, дядя впервые разглядел мерцавшее кольцо на безымянном пальце. Ох уж эта счастлива улыбка на его губах!.. Он был так рад. По-отцовски стиснул в объятиях, потрепал за плечи, погладив по спине и волосам. Рик оказался одним из немногих, кто узнал первым. Мы никому не сообщили. Оба посчитали: это ни к чему. Да и вообще, мало с кем обсуждали наши отношения. Все и так прекрасно знали — мы вместе, мы семья. Я с удовольствием носила аккуратное колечко, мысленно наслаждаясь и осознавая, насколько ему это важно — знать, что я согласна. Дэрил не озвучивал вслух, но я-то знала, видела все по мерцавшим огонькам в глазах. Точно. Я все это видела. Но так и не решилась. Не осмелилась признаться, рассказать о своей тайне. Я любила и заботилась о своей крохотной семье, казавшейся единственной отрадой, но до сих пор молчала. Иногда чудилось, словно в нашей жизни все налаживается. Хиллтоп всегда выглядел надёжным укрытием, но теперь, с наступлением холодов, да с моей беременностью, мир будто бы черствел и день ото дня наполнялся тёмными мерцавшими пятнами. Живот стал постепенно выступать. Немного и едва заметно, наверное я бы и не обратила внимания, если бы не знала, что ношу под сердцем своё дитя. Родную дочь. Крохотную девочку — плод нашей любви. Не справедливо было прятаться и скрывать это от Дэрила! Но я боялась, до последнего оттягивала момент, видимо, намеренно выжидая, когда живот увеличится в размерах, и молчать будет уже не о чем! — Ты навестила доктора? Мегги появилась в просторной гостиной неожиданно. Я полагала, что стою одна у створчатого окна, и вокруг ни души, поэтому и расслабилась: опустила ладошку на живот, поглаживая тёплую ткань пышного свитера. Мешковатая одежда — вот, что я носила той мрачной осенью и не менее холодной зимой. — Никому не говори, — шепотом попросила я, заметив, как девушка поморщилась, с трудом доковыляв до софы и медленно присев на выцветшую ткань. — Ты ему сказала?.. — Нет. Не могу. — Я отрицательно мотнула головой. — Почему? Мегги приподняла брови. — Не знаю. Не могу. Наверное, жду, когда живот невозможно будет скрыть. Одному богу было известно, насколько сильно мне не хотелось говорить об этом! Обсуждать свою личную жизнь. Но обстоятельства неминуемо вставляли свои неизменные коррективы. — Лучше признайся... — протянула Мегги, и я прикрыла глаза, расслышав тяжёлое дыхание. — А ты сразу сказала Гленну? — Мы узнали вместе, когда пришли к доктору. Девушка едва различимо всхлипнула, и я распахнула глаза, взволнованно обернувшись. — Ты в порядке?.. — Не уверена, — прошептала она, поглаживая живот обеими руками, — болит, но хаотично, нет отчетливого промежутка между схватками, если это они, конечно. — Следует послать за доктором, — распереживалась я, обомлев, вновь подметив, насколько же огромный у неё живот! Со стороны он казался гигантским и каменным. Возвышался над изнеможённым телом Мегги, судя по всему, доставляя сильную боль и неимоверный дискомфорт. О боже, я присела рядом, мигом осознав — это ожидает и меня! Подруга снова поморщилась, обхватила растопыренными пальцами низ живота и, обратив в мою сторону испуганный взор, тихо прошептала: — Кажется, время пришло. — Что?.. Я опустила ладонь на мягкую спинку дивана, мигом осознав: она не шутит. — Воды, Шейлин, — прошептала Мегги, осторожно привстав и едва удержавшись на ногах, — у меня отошли воды. — Куда ты собралась?! Пришлось мигом вскочить и, обхватив девушку за плечо, осторожно удержать на ногах. На ней лица не было: бледная, хрупкая и в одночасье испуганная. Точно, как и я. Мегги боялась неизвестности, страшных родов и не менее ужасающих последствий! Слава богу с нами проживал опытный врач! — Эй, кто-нибудь! — воскликнула я, медленно уводя подругу прямиком из гостиной. — Нам нужна помощь! Рик откликнулся, но не сразу. Мы уже успели досеменить к нижним спальным комнатам. Там, судя по рассказам, Мегги проживала все осенние месяцы. Наверняка, подниматься по лестнице, туда-сюда, на последних сроках стало вовсе невыносимо. И она выбрала меньшее из зол — перебраться поближе к нежилым комнатам. — Что стряслось? — громко поинтересовался дядя, сбежав вниз по лестнице, следом показалась и Мишонн. — Мегги рожает, воды отошли! Одной рукой я распахнула тяжёлую деревянную дверь, а другой, придержав Мегги, осторожно передала подругу в надёжные мужские руки. — Доктор Стивенс здесь? — Должен был вернуться из Королевства накануне, — пробормотала Мишонн, метнувшись к двери, на ходу набросив куртку. — Я позову. — Скорее! Я забежала в спальню последней. Встала у кровати с пыльным балдахинном, нервно выворачивая пальцы. О боже, этот день на долгие месяцы врезался в память и сопровождал на протяжении почти всей беременности. Хотелось ли находиться там? Наблюдать за тем, что неминуемо случится и со мной?.. Нет. Но бросить Мегги, снова отдалиться и забиться в угол собственной комнаты?.. Нет, об этом даже не задумалась. Только и могла наблюдать. Вскоре появились доктор и Мишонн. Стивенс немедля велел отправиться к кузням и принести кипятка, чем я и занялась. А время растянулось. Обратилось будто вспять. Встало на одном месте. Казалось бы, чего пугаться? Роды — естественный процесс, и женщины рожали на протяжении столетий. Ну да, а ещё умирали, или выживали чудом, но хоронили младенцев!.. Ох, нет, в моем сознании все очень быстро перепуталось. Притащив воды, да замерев неподалёку, показалось, будто ничего не изменилось. Мегги лежала в постели на спине, широко раздвинув ноги и поглаживая обнаженный живот, буквально съехавший на одну сторону. Воды отошли, и теперь ребёнок готовился появиться на свет, но не столь стремительно, как показалось. Подруга мучилась не один час. Она лежала и корчилась от боли, иной раз хваталась пальцами за деревянное изголовье, издавала истошные всхлипы и, только схватка отступала, как девушка вновь медленно отпускалась на скомканное одеяло, забывалась в беспамятстве, но лишь на несколько минут. А когда боли обратились в невыносимые спазмы, и вовсе начала кричать. Да так истошно и громко, что я, не выдержав, мигом выскочила из комнаты и, пробежав в гостиную, замерла у окна, рядом с тем самым диваном. Ужас накрыл с головой, засел по самые кости, протиснулся глубоко в жилы, заполонив собой и без того встревоженный разум. В грудине свербело неприятное чувство. И я порадовалась тому, что Дэрил, на пару с Лиссой, отправился за ворота, впервые прихватив с собой дочь. Как хорошо, что они оба не застали меня в настолько удручающем состоянии. — С тобой все в порядке? — тихо спросил дядя, появившись неожиданно и застыв прямо за спиной. Я легонько вздрогнула, но не обернулась, вновь прикрыв глаза. — Она так сильно кричит... — Роды, дело не простое. — Знаю, но... Это страшно. — И без этого бы жизнь была невозможна. Рик говорил настолько мягким и спокойным голосом, что я, удивившись, все-таки оторвала взгляд от окна и, медленно обернувшись, скрестила руки на груди. — Мегги зовёт тебя, — сообщил он, кивнув в сторону распахнутой двери. — Я... Немедля захотелось уйти. Сорваться с места и спрятаться в комнате. Только бы не возвращаться назад, в ту самую спальню. Страхи мигом окружили. Они выскальзывали наружу, захватив в едва различимое облако. И ноги будто приросли к полу и отказывались слушаться. — Ты близкий друг. Сейчас Мегги, как никогда, нужна твоя поддержка. Дядя оказался прав. Нет, я просто не могла отвернуться, оставить ее в одиночестве с болью и ужасом. В конце концов, она была единственной, кто точно знала о моей беременности. А я была единственным другом, оставшимся в живых... — Шейлин, — прошептала девушка, как только я ступила на порог и, ухватившись взглядом за окровавленные простыни, взмолилась богу о скорейшем рождении малыша. — Шейлин, мне страшно. Женский голос дрожал, и больше походил на звонкий писк, разбавленный глубокой хрипотцой, нежели на прежний рассудительный тон, с которым подруга мягко намекала на беременность. Глаза ее были широко распахнуты и смотрели прямо на меня, с ужасом и невообразимой болью. Хрупкие пальцы мёртвой хваткой вцепились в ладонь, да так яро, что я поморщилась, но руку не отняла. Медленно опустилась на край постели и, отбросив мокрые волосы с женского лица, нежно погладила по лбу и щекам. — Все будет хорошо, — как-то само вырвалось из горла. — Ты умница, держись! — Слишком больно... — простонала Мегги, а я встретилась взглядом сначала с Мишонн, стоявшей неподалёку, а потом и с доктором. Он скомкал кровавое полотенце и, отбросив на пол, постелил свежее. А следом, склонившись над бёдрами роженицы, осторожно надавил на живот, копошась среди сбитых покрывал. — Шейка раскапывается медленно, нужны лекарства. Рик! — позвал Стивенс. — Сходи в медицинский трейлер, попроси Сиддика передать физраствор и капельницу. Дядя кивнул и тотчас же скрылся в коридоре. — Что-то не так? — сильнее заволновалась Мегги, скользнув мечущимся взглядом по нашим лицам. — Первые роды самые тяжёлые, — подытожил доктор, и у меня защемило сердце. — Потребуется время. Шейка раскрылась всего на три сантиметра за три часа. Отдыхай между схватками. Нам всем сегодня потребуются силы. И время завертелось. Оно сначала замерло, а потом лихорадочно поскакало в бешеном танце, увлекая за собой в круговорот из нескончаемых вскриков, слез и боли. Я в тихом ужасе наблюдала, старалась не подавать виду, но зрелище оказалось ужасающим. Столько крови!.. Столько мук! Мегги не выпускала мою руку, и вскоре, спустя час или два, я и вовсе перестала чувствовать пальцы. Но ни на шаг не сдвинулась с места. Не решилась оставить дорогого сердцу человека в беде, тем более, когда она так нуждалась в поддержке. Должно быть, временами, она сама себя не понимала, терялась в душераздирающей боли. Только и шептала: «Я больше не могу, не могу!». А я сидела рядом, обнимала за плечи, и успокаивала, напоминая о будущей встрече с малышом. Но чем ближе виделся этот момент, тем сильнее я пугалась. Ненадолго, когда Мегги уснула под капельницей, вытащила руку, размяла пальцы, но так и не решилась посмотреть, выглянуть из-за плотно сжатых женских ног. Стойкий аромат железа и крови без того застилал собой ноздри, перебивал все сторонние запахи. К горлу то и дело подкатывала тошнота. Да стоило только представить, что через каких-то четыре месяца и мне предстоит пройти через это, как сердце леденело, буквально замирало в груди, и я кусала губы, что есть мочи, жмурилась и пыталась взять себя в руки. Спустя час, когда Мегги вновь очнулась, и время между схватками сократилось до одной минуты, я почувствовала, как девушка стиснув зубы, начала готовится к родам. Доктор сообщил, что осталось немного, а на улице уже совсем стемнело. Мы провели в спальне не менее восьми или девяти часов, обратившихся в одно ужасающее черно-красное пятно. — Потуги начались, — оповестил Стивенс, подозвав Мишонн. Я не сдвинулась с места. Крепче обняла хрупкие плечи и вымученно улыбнулась Мегги. — Как только почувствуешь схватку, тужься, что есть сил, хорошо? — Да! — выкрикнула девушка, сцепив зубы и зажмурив глаза. — Вот так, молодчина! Я тоже прикрыла веки; подумала о муже и дочери, о том, что ждёт нас всех весной, но даже не успела снова устрашиться неминуемого. Мегги так сильно стиснула запястье, что мои веки мигом распахнулись, рот приоткрылся, но крик сорвался с чужих губ. Девушка закричала, приподнялась на локтях и, сделав один прерывистый вздох, вновь упала на мокрые подушки. — Вижу головку, ну же, не сдавайся! — Давай, ещё немного!.. — прошептала я, погладив мокрой тканью женский лоб. — Ты такая умница! — Тужься! — громко попросил доктор, склонившись над ее бёдрами. — Не могу! — выпалила Мегги, стиснув пальцами мою ладонь. — Ну же! Он почти здесь! Последние, решающие минуты показались вечностью! Я закусила губу, посмотрела на Мегги, а следом услышала детский крик: громкий и пронзительный. Все было кончено. Хершел младший появился на свет. — Умница! — воскликнула Мишонн, быстро подхватив младенца. — Мальчик, здоровый мальчик! Я всхлипнула вместе с Мегги. Увидела, как новорожденного закутали в пеленку. Маленькое синеватое тельце, перепачканное в кровавой жиже. А когда услышала своё имя, не сразу отозвалась, не сводя глаз с малыша. — Шейлин, помоги мне, — повторила Мишонн. — Да, сейчас! Вскочив на ноги, я мигом замерла у туалетного стола, и осознав — только что мне вручили ребёнка, прямо в руки, застыла в одном положении, разглядывая сморщенное совсем крохотное личико. Он был таким маленьким! В последний раз я видела младенца, когда родился Карл, но не испытывала ничего подобного! Эмоции... Они не были похожи ни на что на свете! Настолько тёплые и бережные. Я нежно обнимала жизнь в своих дрожащих руках. — Давай его сюда, — протянула Мишонн. А я, расслышав громкие голоса и детский смех неподалёку, поняла, что они вернулись. Дэрил, Лисса и Грейси. — Эй, где все? — раздалось в коридоре. На что Рик довольно бойко ответил: — Мы здесь, заходите! У нас отличные новости! Не прошло и мгновения, как Дэрил показался в дверях, и я, вздрогнув, осторожно передала новорожденного малыша в руки Мишонн. Местами перепачканная в крови и замученная на вид, я тяжело выдохнула, смахнула выбившиеся пряди с лица и, опустив ладони, попыталась улыбнуться. — Шейлин? — он приподнял брови в недоумении, но, кажется, довольно быстро сообразил что к чему. — Все хорошо? — Да, — на ходу вымолвила я, заметив следом Василису, удерживавшую на руках улыбчивую Грейси. Они вернулись в самый подходящий момент. Малыш родился здоровым и крепким. Доктор Стивенс сразу же заверил Мегги, что ребёнок в порядке. И они вместе блестяще справились со своей задачей, ну а я, в растерянных чувствах, на дрожащих ногах, угодила прямиком в объятия мужа, прильнув бледной щекой к прохладной куртке. — Многое же мы пропустили, — протянула Лисса, прошмыгнув к распахнутой двери, встревожено заглядывая в недра спальни. Приглушённый свет мерцавших огоньков пламени скудно озарял тёмное помещение, но все мы видели ее — счастливую мать, с трепетом сжимавшую в объятиях своего ребёнка. Они впервые увидели друг друга, впервые прикоснулись и почувствовали тепло... И малыш Хершел, он был так похож на отца! Вылитый Гленн... — Ты дрожишь, — подметил Дэрил, ласково приобняв за плечо, — как прошло? — Тяжело, но этот малыш, он... — Я вздохнула, облизав губы, ощутив сильную усталость и одновременно горечь, просто потому, что так и не призналась, не сказала о своём положении. — Он очень похож на Гленна. Такой крохотный!.. — Вижу, — мягкий низкий голос обласкал теплом, — он здоров? — Полностью, — я улыбнулась, не в силах совладать с трепетом, но в то же время терзаясь чувством вины перед собственным мужем, — совершено здоровый и крепкий малыш. — Значит, следует оставить их наедине. Дэрил, видимо, заметил, как Мегги, спустив лямку лифа с бледного плеча, вознамерилась приложить новорожденного сына к груди, поэтому своевременно отвернулся, опустил голову и осторожно поманил Грейси рукой, растопырив ладонь. — Вечереет, пойдём наверх? — Мама, мама! — громким шепотом воскликнула дочь, подбежав и с любопытством заглянув в полумрачную комнату. — Что с тётей Мегги? — Она в порядке, только что встретилась со своим малышом, — ласково отозвалась я, улыбнувшись. — Он же был в животике, а теперь нет?.. — девочка нахмурила свой точенный носик, прижавшись ручками к моему бедру. — Вы разрезали тете Мегги животик? Почему у тебя кровь? — Ох, да, — я опомнилась, выскользнув из мужских объятий, вновь распознав застывшие капельки крови на руках и тёплой мешковатой рубашке, — надо бы умыться. Растерянно осмотревшись, я подняла глаза на Дэрила и оробела. Он смотрел прямо, словно уже давно все понял, прознал о страшной тайне, ютившейся под самым сердцем. Чистый тёплый взгляд. Он всегда подмечал детали, даже тем волнительным вечером. Ну, а что могла я? Сказать вот так вот сразу, сбросить груз с души, обрушив на мужа настолько умопомрачительную новость?.. Но только не в холле, не посреди дома, на виду у остальных. И откуда только вдруг во мне взялась вся эта непоколебимая решимость? Неужели рождение ребёнка молниеносно повлияло на сознание?.. — Эй, подойдите, — послышался усталый голосок Мегги. И я увидела, как она поманила рукой, прикрыв обнаженную грудь одеялом. — Посмотрите на него... Растерянно глянув на мужа, я облизала губы, а он лишь вильнул плечами. Осторожно прошмыгнул в спальню, увлёк за собой, погладив пальцами по животу. Ох, этот жест произвёл неизгладимое впечатление!.. Интересно, сделал бы он тоже самое, если бы узнал?.. — Познакомьтесь с малышом Хершелем, — прошептала Мегги, расплывшись в счастливой улыбке. — Вы только посмотрите, как он похож на своего отца! — Точно, — согласился Дэрил, приподняв уголки губ. — Не могу поверить, что он здесь, на моих руках! На глазах новоиспечённой матери выступили слезы, и я не смогла сдержаться, едва подавив тихий всхлип. Боже, мы справились. Мегги родила здорового малыша, так почему же не могла и я?.. — Он такой смешной, — пробормотала Грейси, присев на кровать, — у него молоко на губах. И правда. Малыш немного потянул грудь и затих, настолько маленький и беззащитный. Он чмокал губками прямо в воздухе, в поисках материнской груди, и редкие белоснежные молочные капельки застыли на подбородке и пухленьких щечках, пробудив во мне до селе неведомые материнские чувства к собственному ещё не рождённому дитя. Не отводя глаз от тёмных коротких волосков на бледной детской головке, я опустила ладошку на свой живот, накрыла крупную мужскую ладонь, осторожно сжав, и погладила кончиками пальцев огрубелую прохладную кожу. Я должна была сказать. Должна была признаться... — Отдыхайте, вам двоим требуются силы, — мягко наполнил Дэрил, отдалившись и подхватив Грейси на руки. — Вы тоже, — отозвалась Мегги, одарив меня знающим взглядом, — и, Шейлин, спасибо, что была рядом. — Пожалуйста. Осознав, что она помнит, и на что намекает, я испытала лёгкие колкие импульсы в груди. На мгновение показалось, будто что-то дёрнулось, там, глубоко внутри!.. От неожиданности, я даже вздрогнула, но все же улыбнулась. Сраженная самым первым толчком в своей жизни, едва собралась с мыслями, чтобы не расплакаться: то ли от неожиданности, то от от счастья!.. Что это было? И не привиделось ли мне?.. — Пойдём, нам тоже следует отдохнуть, — тихо позвал Дэрил, ненавязчиво уводя из спальни, прямо в прихожую. Яркий свет ударил в глаза. Доставил не самые приятные ощущения, и я зажмурилась, наконец решившись рассказать, поведать Дэрилу свою страшную тайну. Приоткрыла рот, но сразу испугалась, вспомнив о Грейси. Не стоило болтать на виду у всех. Не следовало рассказывать поспешно. Нет, я решилась сделать все правильно. В самый подходящий момент, наступивший уже будущей ночью.***
Тем же вечером
Хиллтоп
— Мы нашли белок и кроликов! — воскликнула Грейси, уже запрыгнув в свою небольшую кроватку неподалёку от окна. А я мысленно порадовалась ее выздоровлению. По крайне мере, рядом с Дэрилом, девочка чувствовала себя в безопасности. С ним всегда было спокойно. Всем нам. — Значит, завтра будет свежее мясо на ужин. — Я улыбнулась, закутавшись в одеяло и подмяв ноги под себя. — Если кто-нибудь поторопится его освежевать. Дэрил тоже улыбнулся, выскользнув из ванной комнаты, на ходу потушив несколько невысоких свечей. В свете приглушенной керосиновой лампы, шрамы на его спине особенно выделялись, напоминая белесые полоски, выпуклые на мокрой коже. В доме было прохладно. Комната отапливалась одним камином: старым и грязным. Летом Иисус упоминал о том, что вычистить их довольно сложно, но они пытались, пока однажды кто-то не застрял в дымоходе. Паренька с трудом вытащили. И больше не старались. Поэтому и тепло ускользало так быстро. Свежие сухие паления ярко полыхали среди тлеющих углей, но мне все равно было холодно. Да и не по себе. Обхватив колени руками, да опустив подбородок на ладони, я встревожено наблюдала за потрескивавшим пламенем, ровно до тех пор, пока не почувствовала Дэрила рядом. Он устало опустился на кровать, о чем та немедля сообщила неприятным скрежетом. — Спокойной ночи, — звонко протянула Грейси, и я не смогла сдержать улыбку. — Добрых снов, дорогая. Казалось бы, все хорошо. И встало на круги своя. Мы жили одной дружной общиной, поделившись на маленькие семьи. Зима настигала, снег запорашивал дорожки и поля вокруг Хиллтопа. И морозы крепчали... Но это не избавляло от тревог. Вздохнув, я снова выпрямилась, опустила руку на живот прямо под одеялом, припомнив малыша Хершела, и представила, какого это, держать на руках своего ребёнка; каково это, родить самостоятельно, пройти через это?.. Вместе. — Иди сюда, — шёпотом позвал Дэрил, удобно устроившись на спине, подложив несколько подушек под голову. И я прильнула к его горячей груди, прижалась щекой к сильной шее, запечатлев поцелуй на бородатой щеке. И он улыбнулся, так искренне и широко, что спокойствие мигом обрамило душу и тело, напрочь поборов все тревоги. Мы были вместе. Мы были живы. И я была беременна. — Думал о тебе весь день, — прошептал Дэрил, крепко обхватив обеими руками за плечи, — как себя чувствуешь? Стало лучше? — Да, милый, — прикрыв усталые глаза, сонно протянула я, расслышав, как Грейси заворочалась в своей кроватке. — Жаль не пошла с нами. — Зато помогла Мегги. Ей требовалась поддержка. — Понимаю. Лёгкие прикосновения огрубелых пальцев к обнаженной коже на руках, осторожные ласковые круговые движения, едва ощутимые, но такие приятные. Я успокоилась, совсем расслабилась, и только думала о нашем будущем ребёнке. Мысли о малыше затмевали все иные проблемы. Какой же это будет радостью, держать ее на руках, точно как и Хершела несколько часов назад. — В следующий раз пойдём все вместе, — тихо пообещала я, потянувшись и затушив лампу сразу, как только расслышана равномерное дыхание дочери. Грейси уснула, и комната погрузилась во мрак. Только блики от огня в камине время от времени плясали на изголовье и украдкой касались наших лиц. — Угу, — сонно отозвался Дэрил, а я, перекатившись на живот, опёрлась руками о широкую мужскую грудь, с трепетом осматривая его лицо. — Что? Он приоткрыл один глаз, погладив ладонью по обнаженному плечу. — А ты думал о детях, когда-нибудь?.. — наконец, спросила я, прикусив кончик языка. — В смысле? — О своих собственных, родных детях? Показалось, что он вдруг совсем проснулся, вытянулся на кровати, приоткрыв глаза. — Нет, — муж пожал плечами, — не думал, наверное. Дэрил почесал голову, забросив одну руку на подушки. И вновь мне стало не по себе. Совсем тревожно. Ох, ну почему все не могло быть проще?! — Что такое? — Дэрил заметно нахмурился, когда я, вдруг, поднялась и села на постели. — Шей? Он тоже привстал и оперся на руки. — Что-то болит?.. — Нет, просто... — Я запнулась и тяжело вздохнула. — Прости, что не сказала раньше, но молчать больше не могу, да и нельзя. Скоро уже все узнают. — Узнают о чем? Дэрил сел рядом, отбросил неряшливую прядь с моего лица, ласково погладив по щеке. — Эй, ты сейчас меня пугаешь, — прошептал он, насильно повернув лицом к себе, — любимая. Но, черт подери, как же сложно было ответить. — Не знаю, что мы будем с этим делать, и как пережившем будущую весну, но я узнала одну страшную вещь. Дэрил вопросительно приподнял брови, и алые блики пламени блеснули в его глазах. — Если бы прознала раньше, то ничего бы этого не было. В глубине души, я не поверила своим словам, но все равно, вздохнув, выпрямилась, опустив руку на живот. — Я жду ребёнка. Тишина. О, да, этого и боялась. В комнате повисла напряжённая атмосфера. И только пламя билось в камине, олицетворяя мои терзания. — Ясно, — едва слышно вымолвил Дэрил, коротко кивнув. И этот жест заставил лишь сильнее заволноваться. Что это было? Смиренное согласие, принятие, как данность, или он всего лишь молчаливо переваривал мои слова?.. — Давно ты знаешь? Я вздохнула. — От силы две недели. — И почему молчала? — Не знала, как сказать. — Тогда почему сказала сейчас? Мы посмотрели друг на друга, и мои глаза заслезились. Я понятия не имела, что ответить. Только развела руки в стороны, склонив голову. — Прости. — Ну, довольно, Шейлин, почему ты плачешь? Я почувствовала, как Дэрил приподнял голову за подбородок и осторожно обхватил за талию, погладив вдоль рёбер. — Не знаю. — Ты уверена, что беременна? — серьёзно спросил он, заглянув в глаза. — Ты была... — Да, Дэрил, да, я была у доктора. Он сам подтвердил. Уже двадцать с лишним недель!.. Половина срока. И рожать я буду весной, точно Мегги, когда эта больная дура вернётся со своей ордой за нашей дочерью!.. Как можно рожать, когда все так плохо?! Детям не место здесь, в этом мире!.. Грейси заёрзала в кроватке, и я выругалась, осознав, что едва ее не разбудила. — Значит, ты для себя решила, что это плохо? — Дэрил вздохнул, смиренно поджав губы. — Почему? — Ты так не считаешь? Почему ты ничего не говоришь?.. — Я не понимаю, почему ты так расстроена, — просто отозвался он, неотрывно наблюдая за мной. — Разве это плохо? — Не знаю. Вздохнув, я отвернулась, опустила ноги на мягкий ковёр и вскочила с кровати. — Куда ты собралась? — Никуда, не могу лежать. — Шей, иди сюда, — он протянул руку и ухватился за тонкий шрам на запястье. — Мне страшно, понимаешь? — Понимаю. Я не поддалась, поэтому Дэрил поднялся следом, обхватил за талию и силой заставил успокоиться. — Все хорошо, слышишь? — вкрадчиво спросил он, поцеловав мои щёки, а следом и коснулся губ. — Я здесь. Это наше будущее. Какая разница, вернётся Альфа или нет? — Защитить Грейси и новорожденное дитя здесь мы не сможем, — всхлипнув, прошептала я, опустив голову. — Ты во мне сомневаешься? — Что?.. Нет! Но, но ведь... — Тише, я с тобой. Не надо слез. — Если бы я только знала... — Ничего бы не изменилось. Мы занимаемся сексом. Много и часто, а от этого рождаются дети. Следовало предположить, что когда-нибудь и у нас появится ребёнок. Расслышав мужские слова, я едва не рассмеялась от досады. — Если бы я знала, что могу зачать, мы бы не занимались сексом без защиты. — Например? Дэрил улыбнулся, и я гулко выпустила воздух из лёгких. — Нашли бы презервативы, не знаю. — Шей, посмотри на меня, м-м? Наши взгляды снова встретились. И я уловила искорки в серо-голубых глазах, а ещё уверенность и спокойствие. Он всегда отличался этим! Когда я металась, Дэрил уже знал, что делать. — Не стану лгать, я сбит столку, я удивлён, но в то же время понимаю, что это бы произошло с нами, рано или поздно. Мы теперь одна семья, значит, у нас появился шанс стать чем-то большим, целым, и то, что мы смогли зачать, это должно быть радостью, а не страхом. — Но... — Иди ко мне, — горячие объятия и один глубокий поцелуй тотчас же вернули к реальности и расставили все по местам, — и поверь, ничего плохого не случится. — Не случится, — шёпотом повторила я, кивнув. И сама не заметила, как оказалась на кровати, в его руках. — Все хорошо. — Правда?.. — Да, Шейлин. — И ты хочешь этого ребёнка? Потому что я не знаю... — Знаешь, за этот год я понял всего одну вещь. Я хочу тебя. Я тебя люблю. И остальное не имеет значения, потому что если я тебя потеряю, больше никогда не обрету себя. А эта новость… — Дэрил нежно погладил рукой по едва округлившемуся животу. — Эта новость замечательная. И ты должна быть рада. — Ох... — Все будет хорошо. Я никогда не дам тебя в обиду. И мы не расстанемся больше. Придумаем что-нибудь, защитим нашу Грейси и нашего ребёнка. — Это девочка, Дэрил. Доктор сказал. — Здорово. — Он уверенно погладил низ живота, и я затрепетала, осторожно накрыв его ладонь своей. — Девочка. Вторая. — Дэрил улыбнулся. — Мне суждено быть окружённым прекрасными женщинами. И... — Что?.. — У меня не было семьи, никогда, даже в детстве, — с толикой грусти подметил он, медленно уронив на постель и нависнув сверху, — но я постараюсь стать достойным примером, попробую быть хорошим отцом. — Ты уже отец. Грейси в тебе души не чает. Я ласково улыбнулась, с удовольствием ответив на поцелуй. Мужские губы обратились в нежные объятия, невольно напомнив о нашем первом поцелуе, прямо на том самом месте, почти год назад. — У меня от тебя бабочки в животе, — вырвалось из горла, стоило только мягким влажным губам припасть в поцелуе к моей шее. — Теперь и не только бабочки. Дэрил тихонько рассмеялся и, рухнув на бок, привлёк к своей груди, обхватив обеими руками, да так ловко, что я мигом оказалась в тесных объятиях; прижалась спиной к его телу, почувствовала горячее дыхание у самого уха, внезапно осознав: не так все плохо. Теперь мы знали. Оба. И Дэрил не метался, точно я, в неизвестности. Он безоговорочно принял истину, что следовало сделать и мне. «Совсем скоро мы вычистим Александрию и вернёмся домой, — в полудрёме прошептал любимый. — Все вместе...» Эта фраза оказалась последней заметкой, которую я сделала в дневнике. И обернулась сушим адом уже через несколько месяцев.