20 декабря
Срок 24 недели
Жизнь не изменилась. Совсем. Разве только морозы крепчали. Иной раз температура за окном опускалась до минус двадцати пяти градусов, и даже в комнате, неподалёку от камина, становилось невыносимо прохладно. Я куталась в одеяла и брала Грейси в нашу большую постель. Так и спали втроём, или уже вчетвером? Как я и предполагала, живот стал расти. Очень быстро, буквально на глазах! За последнюю неделю он явно увеличился в размерах, и теперь я отчётливо ощущала дитя. Малышка шевелилась внутри. Она ворочалась. Не сильно, ведь мало времени прошло, однако я, всякий раз опустив руку на живот, чувствовала ее лёгкие толчки, недоумевая и поднимая изумлённые глаза на Дэрила. А он молчал. Только улыбался и кивал, осторожно накрывая грубой ладонью чуть округлившийся живот. Он был рад. И это грело мою душу. Мы оставались вместе куда больше и чаще. Дэрил стал задерживаться с нами по утрам, и возвращался затемно. Он словно дал негласное обещание, и теперь постоянно был рядом. Опекал сильнее. Я буквально ощущала его присутствие даже, когда между нами простирались целые мили. И было хорошо. Даже слишком, ведь признавшись я отпустила сомнения, оставила страхи где-то там, переключив все внимание на собственное тело и свои ощущения. И время то ускорялось, то вновь замирало, особенно по ночам, когда мы оставались одни в спальне и обнимались. Грейси быстро засыпала, а я лежала на боку, слушала тихие рассказы Дэрила об очередной вылазке, с упоением внимая каждому слову, впитывая каждую деталь, осторожно прижимаясь к тёплой груди или утыкаясь в сильную шею. Горячие ладони то и дело поглаживали живот, комкали ткань футболки и нежно обводили кончиками пальцев вокруг пупка. И не было мгновений ярче и нежнее, чем наши ночные разговоры и лёгкие прикосновения. Казалось, и желание немного поутихло. Я стала куда больше прислушиваться к собственному телу, наслаждаясь не столько плотским, сколько эмоциональным удовольствием. Мы никому не сказали. Никто не знал. Только Мегги и доктор Стивенс. А я и не спешила рассказывать. Чувствовала себя счастливой в своём маленьком мирке, отказываясь подпускать к нам даже самых близких. — Сегодня совсем холодно! — поделился Дэрил, воротившись с вечернего обхода. Стащив перчатки с пальцев, широким шагом он прошмыгнул к старинному камину, подставив пальцы у огня. — Говорила же, останься с нами, куда уж там, обойдутся без тебя. Я выскользнула из-под одеяла, предусмотрительно подоткнув тёплую ткань под бочок дочери. — Мы готовимся выезжать в Александрию для зачистки. Многие уже промёрзли. Морозы поспособствовали этому. Надеюсь, что к весне... — Мы ещё будем живы. Я пошутила неудачно. Поймала цепкий мужской взгляд и опустила плечи, осознав, что снова ненароком завела об этом разговор. — Мы будем в порядке. Все мы, — вновь пообещал Дэрил. — Не забивай голову раньше времени. Всегда есть выход. — Я и не собиралась... Дэрил усмехнулся, не поверив. И был прав. Я всегда оставалась собой. Да и он знал меня слишком хорошо. — Ты ужинал? — Да, немного. Он снова улыбнулся, находу стащив тёплую куртку и старый шарф. Бросил на кресло у окна, а следом, схватив кочергу, помешал поленья, подбросив несколько к тлеющим углям. — Слышала от Рика, вы собираетесь в Александрию в ближайшие дни. Возьмёшь меня с собой?.. — Шей... Он покачал головой, поднявшись. — Пожалуйста. — Там слишком холодно, а тебе надо думать не только о себе. — А я и думаю. Всегда. Вот завтра утром пойду к доктору, могу взять тебя с собой, если хочешь. — К Стивенсону? — Дэрил приподнял брови. — Да, — я рассеянно кивнула, — он обещал проверить, как там малышка. Ох. Лёгкий толчок в живот заставил снова вздрогнуть. Это всегда случалось неожиданно. Но постепенно я начинала привыкать. Вот только совсем понемногу. — Все нормально? И опять этот встревоженный тон. — Да, лишь только привыкаю к мысли о том, что во мне кто-то живет. Я улыбнулась, присев на край постели. — Ты обязана беречь себя. Дэрил сел рядом, обняв за талию. — Ты тоже. — Со мной ничего и не случится. — А со мной?.. Нет, мы не ссорились. Только лишь смотрели друг на друга пытливым взглядом. — Все слишком не стабильно, Шейлин, я просто... — Ничего не говори, — я улыбнулась, погладив по мужской щеке, — мы оба знаем это. — Мне важно, чтобы вы оставались в безопасности. Тяжёлая ладонь уже по привычке опустилась на мой живот, а губы прижались к всклокоченным волосам на макушке. — Значит, возьми меня с собой. Тара присмотрит за Грейси. — Я немного отдалилась и заглянула в сощуренные глаза. — Все будет хорошо. Но я обязана увидеть наш дом. Снова побывать там. Вдруг это в последний раз... — Перестань. Дэрил мотнул головой, и длинные волосы полностью скрыли его лицо во мраке темной комнаты. — Прости. — Поедем, если хочешь, — без боя сдался он, обхватив руками и притянув к себе, — но будешь рядом. Все время, Шейлин. Поняла? Серьёзный хриплый голос тотчас же заставил подчиниться. Да и, по правде говоря, возражать не хотелось. — Да, милый, — я кивнула, поцеловав обветренные губы, — да.***
Солнечные блики. Они плясали на стенах и мебели, радовали душу и поднимали настроение, но отчётливый холодок так и норовил протиснуться под тёплое одеяло, заставлял ёжиться и покрываться мурашками. Как же хорошо, что Дэрил остался. Он мирно лежал рядом, лицом к моей спине, да так близко, что я отчётливо ощущала горячее ровное дыхание на шее... Как же часто я писала об этом в дневнике. Особенно в последние месяцы. Наша тихая и спокойная семейная жизнь казалась безграничным раем. И ничто не омрачало это счастье. Даже мои страхи. И вот, тем утром, мы проснулись вместе, провели приятное время в тёплой постели, ни чем не потревожив спящую Грейси. Лежали рядом, совсем не разговаривали, только обнимались и поглаживали пальцами ладони друг друга. Безгранично спокойное утро. Одно из многих, но врезавшееся в память куда больше остальных. — Доброе утро, — протянул Дэрил, присев и бегло натянув тёплый свитер прямо на футболку. — Привет , — я перевернулась на спину, погладив мужа по спине. Ткань на ощупь была местами колкой и скатавшейся, но оставалась тёплой. Согревала в непогоду. — Кажется, сегодня снова холодно. — Значит, поедем завтра утром, когда потеплеет? — Не знаю, наверное, как будем готовы. Я присела следом, завернувшись в одеяло, но все равно немедля поежилась, ощутив неприятные дуновения на шее и волосах. — Разожгу камин... — Постой. — М-м Я ухватилась за мужские плечи, мигом прижавшись губами к щетинистому лицу. — Пойдём к доктору вместе. — Хорошо. Дэрил снова согласился. Как странно, в последние недели он все чаще уступал, будто бы чего-то опасаясь. — Ты о чем-то не договариваешь, да? — шепотом спросила я, заглянув в любимые глаза. — С чего взяла? Густые брови медленно поползли вверх, а губы приоткрылись. Он смотрел на меня внимательным взглядом, будто выжидая, а сам не спешил делиться своим секретом. — Чувствую, Дэрил, — я пожала плечами, следом прильнув к его губам, — ты просишь меня не волноваться, обещаешь, что мы все решим и будем в безопасности, а сам страшишься лета, боишься весны точно, как и я. И в этом нет ничего дурного. Возможно, нам и правда стоит уехать подальше? В Оушенсайд? Или дальше?.. — Однажды я просил, но ты ответила: здесь наш дом. И мы отстоим его, что бы ни было. Дэрил нежно поцеловал мои губы. Совсем непринужденно, а следом погладил по волосам, забрав сбитый локон за ухо. — Здесь слишком холодно. Вы замёрзните. Надо разжечь пламя и прогреть комнату, пока Грейси не проснулась. — Да, — я неохотно отдалилась, завернулась в одеяло, высунув только лицо. И молча наблюдала за ловкими мужскими движениями, с наслаждением впитывая каждое мгновение, каждую секунду, что мы проводили вместе. Эти бесценные минуты казались непозволительней роскошью, к которой я уж слишком быстро привыкала. Казалось, теперь мы будем вместе, состаримся рука об руку, и ни что на свете не встанет между нами. Ни что на свете... Я улыбнулась, дождалась, пока пламя разгорится, а когда выскользнула из своего тёплого укрытия, стуча зубами, задрожала, как можно скорее натянув прохладную одежду и нырнув в тесные объятия. Дэрил был горячим и сильным. В его руках я довольно быстро согрелась. — Готов впервые увидеться с Элли? — Элли? — Дэрил улыбнулся. — Ты придумала имя? — Перед сном в голову пришло, — я подняла глаза и посмотрела на мужа задорным взглядом, — что скажешь? — Красивое имя. — Он облизал губы, обхватив мое лицо руками. — Мне нравится. Ну а я, тихонько рассмеявшись, с удовольствием поцеловала своего мужчину, ухватившись ладошками за плечи.***
Лисий жилет пришёлся в пору! Я с удовольствием набросила его на плечи, застегнула на все пуговицы и подивилась, насколько же тепло! Да и живот он прикрывал отлично! Не подарок, а загляденье! Как здорово, что мастера в Хиллтопе умели обрабатывать мех и шили вот такие потрясающие вещи. — Ну как? — спросил Рик, улыбнувшись. — Отлично! — воскликнула я, отвернувшись от зеркала. — Спасибо! — Это Карл поймал лисицу, так что благодари своего брата. Расслышав родное имя, я ощутила, как улыбка медленно сползла с губ. Обосновавшись в своём уютненьком мирке, мы напрочь позабыли о былых невзгодах. Или только я, озаботившись будущим ребёнком, совсем оторвалась от реальности?.. — Как он? — Лучше, — отозвался Рик, и взгляд его заметно потеплел, — намного. А ты? Редко видимся в последние недели. Все хорошо? — Да, иной раз пропадаю в постели, голова болит и мутит немного... — я втянула воздух, не желая обсуждать своё положение. Дядя ничего не знал. И мы не говорили. Боялись сглазить, нарушить нашу идиллию. — Вчера на ужин заходили Сиддик с братом. Была и Лисса. Она спрашивала о тебе. — Значит, надо навестить ее, но только по возвращении из Александрии. — Ты поедешь? Рик улыбнулся. — Да, Дэрил обещал взять меня с вами. Ты же не против? — Я буду рад, Шей, точно как и видеть тебя сегодня. Мы обнялись, по родному: крепко и без лишних слов. Дядя поцеловал в висок и скрылся в коридоре, а я, вздохнув в ожидании Дэрила, погладила ладошкой мех на жилете. Значит, они приходили на ужин... Откуда-то изнутри протиснулась навязчивая тревога. Я вспомнила тот самый взгляд: требовательный и изучающий. Не хотелось, чтобы Кевин приходил сюда. Совсем. По вполне объяснимой причине, я мастерки избегала наших встреч. Не желала вновь испытывать то неприятно чувство — неловкость в перемешку с нехорошими предчувствиями. Не теперь, когда мы с Дэрилом, казалось, оправились от осенних потрясений и, наконец, зажили спокойной и счастливой жизнью. — Все готово! — громогласно объявил Дэрил, потирая руки. — Грейси под присмотром Тары до завтрашнего вечера. — Значит, выдвигаемся ранним утром?.. — Да, ещё засветло. — И ляжем спать пораньше, — я хихикнула, продемонстрировав свою обнову. — Как тебе? Карл поймал лисицу, а Рик позаботился об этом. — Отличный жилет, — Дэрил потрогал мех, оттянув чуть ниже и прикрыв поясницу, мимолётно задержав ладонь на животе. — Ты готова? Можем пойти прямо сейчас. — У меня приятное предчувствие на счёт будущих суток. — Правда? — Он улыбнулся. — Что же, значит, проведём время максимальной пользой. — Хорошо. Я расплылась в улыбке, привстала на носочки и поцеловала любимого в губы. В те сладкие счастливые минуты, казалось, ни что не сломит нас, ни что не разлучит!..***
Дневник Шейлин Диксон.
29 апреля 2015 год
Где-то в лесах между Александрией и Вашингтоном
«Хотелось верить, грезить, жить этим! Дышать своим счастьем. Но ни что не длится вечно... Ни что: ни жизнь, ни счастье, ни любовь... Я писала об этом, рассказывала все, как на духу, а сама беззвучно вытирала слезы. Воспоминания — страшная вещь. Сильная и непоколебимая. И мне не забыть, не вычеркнуть из памяти самые ужасные минуты, когда я осознала: это конец. Мы все потеряли!.. Но высказав во тьму, исписав чистые листы, вдруг неизменно становилось легче. Я вновь могла дышать!.. Но ненадолго. Вздыхала и снова, в редкие минуты незначительных привалов, бралась за ручку и блокнот, продолжала рассказывать свою историю, «нашу» историю, осторожно подводя к единому и неизменному финалу. Кто бы мог подумать, но спустя всего лишь пару месяцев мы, такие счастливые, не только не могли разговаривать, но даже находиться в одной комнате. Вместе. Мы потеряли все, и, казалось навсегда разошлись по разные стороны непреодолимой пропасти, на дне которой пульсировало и билось всего лишь одно имя: «Элли».***
— Мясо и картофель, — объявил Дэрил, осторожно протиснувшись в дверь и захлопнув ногой прямо за спиной. — С пылу, с жару. Это крольчатина. — Ого! — улыбка расползлась по губам, да так стремительно, что я даже позабыла, как мгновение назад ютилась у камина в надежде согреть руки. — Твои силки? Дэрил водрузил поднос с двумя тарелками, доверху заполненными едой, на край стола, а сам, стащив тяжёлые сапоги, ступил на ковёр босыми ногами, находу стаскивая куртку, шарф и свитер. — Да, наши с Василисой. — Ох, как она? Я осмотрела пустую кроватку дочери, ощутив лёгкую тревогу. Давненько мы не спали порознь. Едва уловимая тоска ухватилась за плечи, однако стоило лишь вновь поймать задорный мужской взгляд, и все дурные мысли улетучились. Мы впервые остались одни. Впервые за два месяца, с того самого момента, как обосновались в Хиллтопе. Мы были счастливы. У нас все было хорошо. — В порядке, но временами шастает к подвалу. Вниз не спускается, только стоит и молча смотрит на створчатые двери. Дэрил подбросил дров, поправил кочергой, а следом, обернувшись, сел на пол, у моих ног. — Не верится, что она, такая крохотная, но уже выглядит, как человек, то есть, — он осекся, тихонько рассмеявшись. И в этом смехе я расслышала неутомимое спокойствие. Он говорил открыто, выражал свои мысли, а тем временем перед глазами проносились приятные воспоминания. Мы пришли к доктору вместе. Впервые я услышала, как Дэрила поздравили с отцовством, а ещё без устали наблюдала за тем, как изменилось выражение его лица. Сначала он был взволнован, сел рядом с кушеткой, не совсем и представляя, что же сейчас произойдёт, а когда доктор вывел на экран изображение, и мы вместе увидели нашу дочь, Дэрил улыбнулся и рассмеялся, почти так же искренне и тихо, как всего мгновение назад. Я уловила блеск в его распахнутых глазах, разглядела неподдельную радость и яркий интерес. Почудилось, что в то самое мгновение, когда наши пальцы вновь переплелись, а взгляды встретились, мы вдруг стали ещё ближе. Совсем по-новому, не так как прежде. Мы вместе сотворили это чудо, то и дело ёрзавшее у меня в животе. И она сблизила нас, притянула нос к носу. Дурманящая радость. — Не за горами 26 недель, а там и тридцать, — я тоже рассмеялась, погладив мужа по волосатой макушке. — Надеюсь, что Стивенс назовёт более точную дату. Начало апреля звучит расплывчато. Мне бы хотелось быть здесь, когда это случится. — Возможно, здесь нас уже не будет... — Остановись, пожалуйста. — Дэрил вытянул руку и прижал палец к моим губам. — Не сегодня. — Ох, — я глубоко вздохнула, — хорошо. Не сегодня. И не завтра. Пустим все на самотёк, потому что меня отчаянно штормит в последние недели, то, кажется, все хорошо, то вновь становится страшно... — Эй, помнишь, как готовились пройти сквозь стадо? — внезапно вспомнил Дэрил, забравшись на постель и протянув тарелку с картофелем и мясом. — А помнишь, как бродили по крышам? Или вызволяли Карла, Аарона?.. Я только и кивнула, опустив тарелку на подогнутые колени. — Мы столько раз делали это вместе — выживали. Так что и теперь прорвёмся. — Вместе. — Именно. Наверное, я могла возразить, отыскать тысячи причин, но ничего не сделала. Только и кивнула. Снова. А следом, улыбнувшись, протянула вилку, да поспешила сменить тему. — Так непривычно быть здесь одним, без Грейси. Чудится, будто бы ее снова забрали. — Не правда, я лично оставил малышку с Тарой, так что это наш шанс побыть вдвоём. Да и выезжать рано. Не будить же ее ни свет, ни заря. — Не припомню, чтобы ты когда-нибудь настаивал на том, чтобы остаться наедине. Я не сдержалась и широко улыбнулась, отправив в рот ломтик мяса с картофелем. — М-м, это безумно вкусно!.. — Ну, а что, если я, вдруг, сильно соскучился по тебе и нашей комнате в Александрии. — Надеюсь, что не только по комнате. Мы приглушенно рассмеялись, и в свете свечей, да пламени, любимое лицо словно озарилось яркими бликами. А следом, стоило лишь осушить стакан тёплого чая, как черты его заметно огрубели, и напомнили о старом-добром друге, всегда с оружием и наготове. Вот только прежде он не мог выговориться, сказать мне все, что наболело, и теперь, стоило лишь уловить знакомые эмоции на любимом лице, как я заметно напряглась и даже выпрямилась, отложив еду. — Что ты так смотришь?.. Я разволновалась буквально на пустом месте. — Просто, — мягко ответил Дэрил, погладив по ладошке большим пальцем. — Просто мне нравится смотреть на тебя, что бы ты не делала и чем бы не занималась. — Сейчас я просто ем мясо. — Точно. — Он усмехнулся, уплетая картофель. — Помнишь, однажды ты сказала, что тебе нравится смотреть, как я курю. Я снова кивнула. — Для меня это тоже прозвучало странно. — Нет, стой, я просто любуюсь тобой. Ты... Ты же знаешь, почему так. — И ты тоже, дурёха. Ты все знаешь. Он ничего особенного не сказал. Только лишь вильнул плечами и посмотрел своим пристальным взглядом, тем самым, от которого у меня обычно подкашивались ноги, и тело выпрямлялось, как натянутая струна, готовая вот-вот сорваться и звонко удариться о пальцы. — Здесь все ещё холодно, а ты сидишь слишком далеко, — выпалила я, намеренно убрав тарелку подальше и потянув любимого за руку. — Точно, даже слишком далеко, не находишь? — Он быстро избавился от вилки, едва не бросил на стол, мигом приподнявшись и поцеловав прямо в губы. Без лишних слов. Просто поцеловал. Но каким сладким и пьянящим оказался этот поцелуй... Я уже и позабыла, как это чудесно, всего-то целоваться вдвоём на расстрелянной постели. — Люблю тебя, дуреха, — хрипло прошептал Дэрил у самого уха, покусывая мочку. — Я тоже, милый. Я тоже. И стало так тепло. Даже бросило в жар. Но ненадолго. Я довольно быстро разделась. Поспешила избавиться от кофты. — Все хорошо, посмотри на меня. — Я погладила кончиками пальцев по бородатой щеке. — Ты не сделаешь нам больно. Это невозможно. И срок небольшой. В ответ Дэрил легонько кивнул, прильнул лбом к моему виску, комкая пальцами мое белье, поглаживая ягодицы и теребя соски. — Мы будем осторожны, обещаю. Мужской голос совсем осип, когда моя ладонь скользнула вниз по волосатому животу и прижалась к набухшему члену. — Поцелуй, я очень хочу почувствовать тебя. Сейчас же. Мы задышали в унисон: тяжело и прерывисто, ещё даже не раздевшись до конца, но уже изнывая от желания. Ловкие толстые пальцы проворно пробрались промеж моих ног, погладили клитор и проникли в лоно, активно поглаживая, подготавливая к куда более активным ласкам. И я застонала, протянула самое любимое имя на свете, поглаживая мужскую плоть. — Скажи, как ты хочешь? — чуть слышно спросил Дэрил, обхватив губами мой язык и погладив своим; вобрав его как можно глубже в рот, не позволяя отдышаться. Внезапно стало жарко, но одеяло мы оставили нетронутым. Дэрил, даже изнывая от желания, в первую очередь заботился о моем удобстве. Он поправлял тяжёлое одеяло, постепенно углубляя пальцы, ускоряя темп и тяжело выдыхая в мои губы. Он целовал и целовал, покусывал кончик языка, не стесняясь улыбался и открыто наслаждался моим удовольствием. — Вот так и хочу, — промямлила я, закрыв глаза и тихонько всхлипнув, — не останавливайся. Хочу ещё, о боже, слишком хорошо. Мужские пальцы ласкали не только лоно или клитор, свободной рукой Дэрил теребил соски, хватал между большим и указательным пальцами, оттягивая и, время от времени, хватая губами, лаская и посасывая, подводя к первой порции оргазма. — О, боже, я... — Вижу, дурёха, — прошептал он, притянув к себе за подбородок и развязно поцеловав, — твои щёки краснеют. — Ох, пожалуйста, — пропищала я, испытав щекочущее чувство где-то глубоко внутри, под самыми его пальцами, — я... боже... Мои губы распахнулись следом за широко распахнутыми глазами. Ох, это сладкое наивысшее чувство: наслаждение от его прикосновений. Оргазм прошиб ноги и бёдра, заставил содрогнуться и, тяжело дыша, уронив Дэрила на спину, нависнуть сверху, расплывшись в улыбке. — Ещё раз? — увлечённо предложил он, когда я прижалась клитором к набухшему члену. — Ты же не кончаешь один раз. Никогда. Горячие пальцы прижались к моему животу и едва надавили совсем внизу, когда я заскользила бёдрами по его напряжению, наклонилась к мужскому лицу и лизнула кончиком языка напряженный кадык на сильной шее. — Хочу вместе с тобой... — Тогда я должен войти в тебя, любимая, целиком. — Ещё рано, милый, — я улыбнулась, соскользнув ниже, да обхватив член пальцами, поглаживая. — Сделаем это вместе?.. Одновременно?.. Дэрил вновь прижался к моему клитору, активно поглаживая. А я, почувствовав приближение очередной разрядки, всхлипнула, сильнее надавив на чувствительную головку, прильнув к приоткрытому мужскому рту. Мы целовались, обнимались и ласкали друг друга, пока я, достигнув вершины, не уселась сверху, облизав губы. Одеяло давно слетело на пол, но нам было тепло. Ох, нет, нам было жарко! Безумно жарко. Я отчётливо ощущала капельки пота, затуманенным взглядом скользила по мужскому телу, наслаждаясь нашим единением. А следом, проворно юркнув вниз, обрамила поцелуями его крепкие бёдра, покрытые мелкими шрамами; скользнула языком по восставшей плоти, такой большой и пульсирующей... Я обожала целовать его, везде, пылко и нежно, теряя голову от удовольствия, лишь различая сиплые стоны, срывавшиеся с мужских губ. Дэрил был прекрасен в своём удовольствии, великолепен в своей наготе, и неподражаем в неистовом желании заниматься любовью. Казалось, ещё немного, и он кончит. Я угадывала по венкам на шее, по желвакам на щеках, и по разгоряченному взгляду. Однако он отчаянно держался. Делал это для меня. — Хочу тебя, — вымолвила я, оказавшись на спине и широко расставив ноги. — Иди ко мне... — Рано. — Нет! — воспротивилось я, привстав на локтях и облизав пересохшие губы. — Пожалуйста, я не... о боже, Дэрил... — Что?.. — Он прильнул языком к моим бёдрам и лизнул клитор. — Не вынесу ещё раз, милый... — Проверим? Я рассмеялась, прикрыв лицо руками, а когда поймала его горячий взгляд, едва не задохнулась от вновь нахлынувшего желания. Выгнула спину, застонала и повела бёдрами, вдруг ощутив его внутри. Дэрил спустился с кровати, забросил мои ножки себе на плечи, погрузившись на всю длину, заставил всхлипнуть от удовольствия и щекочущего наслаждения. Мы даже толком и темп нарастить не успели, как я снова кончила, но на этот раз куда ярче и громче. Не успела подавить стон, сладко всхлипнув и притянув мужа к себе, позволив нависнуть и задвигать бёдрами быстрее и резче. — Я... никогда столько не кончала... — вырвалось из горла, стоило лишь ощутить приближение очередной колкой разрядки. — Так хорошо... — Да, любимая, расслабься... Мы жадно поцеловались, и я почувствовала, как член буквально выскользнул наружу, а следом с лёгкостью полностью заполнил меня без остатка. Мужские бёдра ударились о мои чресла, а потом ещё раз, быстрее и быстрее. Я ахнула, вцепилась ногтями в мокрое плечо, почувствовала влажные волосы на лице, громко простонав. — Милый... — Уже скоро... — Знаю, не останавливайся! Его оргазмы всегда напоминали нечто потрясающее и таинственное. Я наслаждалась этим удовольствием, впитывала каждый толчок, чувствовала, как он дрожал надо мной, крепко обнимал и, вздрогнув, расслаблялся. Всякий раз прижимая к себе и лаская кончиками пальцев по спине, поглаживая рубцы, и ощущая горячее семя, расплывавшееся внутри, улыбка озаряла мои губы, и всепоглощающее счастье распространялось по всему телу. Я любила его больше, чем собственную жизнь. Больше, чем что-либо на свете. В эти страстные минуты нашего единого наслаждения, мы были самыми близкими на свете. Он — во мне. Внутри меня. И телом и душой. Мы едины. — Ты дрожишь, — прошептал Дэрил, отняв голову от моего плеча и заглянув в полуприкрытый глаза. — Ты тоже, милый. — Надо бы иногда позволять себе оставаться вдвоём, — тихо добавил он, потеревшись носом о мою щеку. — Ты такая красивая... — Любимый, — расчувствовавшись, я смахнула слезинку кончиком пальца, — иди сюда, все хорошо. — Замёрзнешь, надо закутаться. Схватив одеяло, он накрыл нас теплом, улёгся рядом и, широко улыбнувшись, поцеловал в висок. — Сколько раз я кончила? — М-м, думаю, что четыре или пять раз подряд. — Невозможно... Я рассмеялась, прикрыв лицо ладошками. Удовольствия до сих пор растекалось по венам и щекотало изнутри. — Дуреха, я так тебя люблю, веришь?.. — Дэрил наклонился, и его влажные волосы коснулись моих щёк. — Я это знаю, любимый. Я знаю. Той ночью он был счастлив. Мы оба ощущали это безграничное чувство. Обнимались и целовались, не в силах оторваться друг от друга и улечься спать. Разговаривали, стоили планы на будущее, прижимались теснее, время от времени ощущая приливы лёгкого, едва уловимого желания. Поцелуи и ласки с легкостью боролись с этим, пока, уже за полночь, мы не свалились от усталости. Перед самым сном, когда я уже почти провалилась в беспамятство, малышка зашевелилась и ударила ножкой о переднюю стенку живота. Почувствовав это, Дэрил сильнее обхватил меня руками, горячо поцеловал в плечо и, прижав широкую ладонь к животу, наконец, затих рядом.