В поисках судьбы

       Мы выехали ранним утром. Не позже четырёх, в надежде добраться к рассвету и провести целый день за работой: разгребая снежные завалы, да избавляясь от замёрзших мертвецов. Я совсем не выспалась. Дремала целую дорогу, то прижимаясь щекой к потертому сидению, то вновь опуская голову к тёплому плечу. Но ни о чем не пожалела. Ни единого раза. Мы легли за полночь и проснулись ровно через три часа. Сначала Дэрил попытался уговорить меня не покидать уютную постель и хорошенько выспаться, на что я только отрицательно мотнула головой, нащупала одежду и, едва разлепив глаза, сонно улыбнулась. Почувствовала себя такой счастливой!.. Видеть его рядом, осознавать, что мы вместе отправимся навстречу небольшому приключению, как раньше!.. Мне этого безумно не хватало! — Погода ухудшилась, — послышался издалека озадаченный голос дяди, но я лишь плотнее завернулась в куртку и обняла Дэрила за пояс в полудрёме. — Вижу, — спокойно отозвался он, едва выпрямившись и, видимо, выглянув вперёд, через сидение. — Проедем. Только осторожно. — Куда деваться, раз уж выехали! — подхватила Мишонн.       А я, приоткрыв глаза, разглядела свет фар впереди, да темноту вокруг. Мы ехали посреди ночи в привычном направлении, и на душе, как ни странно, было тихо и спокойно. Я нутром чуяла, все будет хорошо. Сегодня — точно! Да и как иначе, ведь мы будем вместе. Точно много месяцев назад, на пути у «приключений».        Ох, иной раз, раздумывая над своими чувствами, я страшилась дня, когда мы вдруг расстанемся. Знала, Дэрил не оставит нас в Хиллтопе. Мы уедем. Обязательно. Но останется ли он со мной?.. Я зажмурилась, стиснув мужа в объятиях. Тогда он чудился мне целым миром. Единственной опорой, без которой я бы не осмелилась ни то, что оступиться, но и на шаг отпрянуть в сторону!.. Я настолько сильно привязалась к сильным рукам и горячим поцелуям, что не мыслила себя чем-то целым. Казалось, без него я задохнусь. Без него я утону в собственных кошмарах. Я не была собой. Больше нет. И даже не могла представить, как выживала прежде: год или два назад.        Потерять Дэрила было равносильно смерти. И я знала, он считает точно так же, поэтому и укрывает по утрам тёплым одеялом по самый подбородок, поэтому приносит еду и всегда держит за руку или обнимает за плечи. Дэрил всегда проявлял свою любовь особым беззвучным образом: он в первую очередь совершал поступки, лишь дополняя их тихими словами о своих чувствах. Никто и никогда не слышал от него признаний вслух, но абсолютно каждый в Хиллтопе определённо знал, что мы вместе и любим друг друга. — Шей, — осторожно позвал Дэрил, но я уже проснулась и просто нежилась в его объятиях, не желая отдаляться, — мы почти на месте, просыпайся. — Знаю, — неохотно вырвалось из горла.       Пришлось отнять голову от крепкой груди и выглянуть в окно. — Как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался дядя, глянув прямо на меня через зеркало заднего вида. — Готова вернуться домой? — Конечно! — Я улыбнулась, поймав тёплый мужской взгляд, да попытавшись пальцами распутать сбившиеся волосы под шапкой. — Ничего не болит? — шёпотом спросил Дэрил, погладив по руке. — Не волнуйся, все просто замечательно, — тихо ответила я, вспомнив минувшую ночь и широко улыбнувшись. — Ладно.       За окном мелькали привычные пейзажи: голые деревья, леса, да заснеженные поля. Основная дорога заканчивалась, и мы приближались к развилке, ведущей к Александрии. Вздохнув, я крепче обхватила ладонь мужа, выпрямилась и, всматриваясь вдаль, испытала странное покалывание в груди. В последний раз мы покидали дом несколько месяцев назад. Мы потерялись среди мертвецов. И Кевин спас наши жизни... Опять я вспомнила о дурном! И правда, дуреха, что тут ещё сказать?.. — Будет морозно, — подметила Мишонн, всматриваясь в небо. — Ветер вот-вот разгонит тучи. — Но лопатой все равно помахать придётся, — подметил Рик, усмехнувшись. — Могу взять ружьё и управиться с прикладом, — предложила я, глянув сначала на мужа, а потом и на дядю. — Разбивать их замёрзшие головы, что может быть проще?.. — Увидим. Сначала нужно обойти территорию, все осмотреть. — Сначала придётся протоптать дорогу, — протянула Мишонн, вздохнув.        И машина остановилась у искореженных ворот со старой выцветшей надписью: «Добро пожаловать в Александрию». — Снега слишком много, копать будем до завтрашнего утра! — воскликнул Рик, с трудом отворив дверцу и выскользнув наружу.        Морозный ветерок мигом протиснулся в тёплый салон и пронёсся по моему лицу. — Даже не знаю, стоило ли тебе ехать, — вдруг произнёс Дэрил, и тоже распахнул дверь. — Замёрзнешь. В домах не топлено. Да и мертвецы могут слоняться по комнатам. — Милый, я всего лишь беременна, а не больна. Я в состоянии убить парочку ходячих, да потоптаться на снегу несколько часов. Все будет хорошо.        Он улыбнулся, но неохотно. Это сразу бросилось в глаза. — Я чувствую себя превосходно, правда, слышишь?        И снова он кивнул. — Я счастлива быть с тобой здесь, а ты?..        Дэрил глубоко вздохнул, а следом, выбравшись наружу, да протянув мне руку, тихонько ответил: — Я тоже.        Сугробы были повсюду. Едва не с человеческий рост, местами полностью перекрывая вытоптанные тропинки к домам. Мужчины бывали здесь. Расчищали основную дорогу, да понемногу вытаскивали тела. Они привыкли работать на морозе. Не теряли надежды вернуться домой и восстановить Александрию. Меня тоже переполнял энтузиазм. Издалека показалась крыша нашего дома. Я увидела крыльцо и разбитые окна. Узнала нашу комнату с полностью вынесенной взрывом рамой, да потрескавшимися стенами. Сколько же всего осталась среди этих стен!.. Воспоминаний и вещей. — Давай, я помогу! — Дэрил протянул руки, перешагнув через поваленные и промёрзший трупы мертвецов.        А я, ухватившись за крепкие ладони, перебралась через ограду, лихо миновав нехилую насыпь. — Все в порядке, — мигом заверила я, уловив встревоженный взгляд. — Пройдусь до нашего старого дома, ладно? — Только осторожно. — Не волнуйся, правда, все хорошо!        Мягко улыбнувшись, да выхватив нож, я махнула рукой, медленно засеменив в давно привычном направлении. Ни разу не обернулась, но знала, что он смотрит, наблюдает. Иной раз я едва не задыхалась под его заботой; иной раз я желала раздышаться, почувствовать себя прежней Шейлин, хотя бы на мгновение. И всякий раз ощущала его рядом. Даже будучи за несколько десятков миль, мы не расставались.        Тяжёлая дверь до сих пор была приоткрыта. Мы покинули дом, медленно смешались с ходячими, но ничего не изменилось. Время здесь будто замерло. И только оледенелые трупы лежали друг на дружке. Некоторые даже издавали сиплые звуки и едва шевелили конечностями.       Впечатляющее зрелище.        Во истину, оно произвело на меня особое впечатление.        Александрия будто умерла. Не уснула, нет, а именно погибла... Я и по сей день хранила в памяти страшные воспоминания: крики беззащитных людей, запертых в собственных домах. Они умирали, но мы ни чем не могли помочь. Мы поздно спохватились. И они погибли. Умерли вместе с детьми. Или были съедены мертвецами?.. На секунду я представила, что это могли быть мы, и тело дёрнулось. Холодный пот насквозь прошиб кожу, и мне стало очень грустно.        Протиснуться в недра дома оказалось не так уж и сложно. Снег запорошил холл и первые ступени, пробрался и в гостиную, и на кухню. Лежал белесым покрывалом на коврах и мебели; хозяйничал среди родных, любимых стен!.. Грустное зрелище. Ох, нет, судя по ужасному состоянию домов, нам точно было не восстановить Александрию к лету. Даже собери мы десятки добровольцев, необходимо было дождаться первых оттепелей. В первую очередь следовало избавиться от снега, и лишь потом браться за мертвецов. — Ох, ну что ты, — прошептала я, почувствовав, как малышка толкнулась в животе, — все хорошо. Или ты тоже переживаешь вместе с папой?        Погладив по тёплой куртке, я тихонечко вздохнула, обошла первый этаж, изучила каждую комнату и каждый уголок, а когда захотела подняться на второй этаж и вступила на лестницу, внезапно ахнула, почувствовав, как ступенька хрустнула под ногами. И мгновения не прошло, как я приземлилась на пол, ухватилась за перилла, тяжело выпустив воздух.        Все обошлось. Ничего страшного не случилось. И никто не заметил. Не услышал. Даже Дэрил. — Уф.        Приподнявшись, да вытащив ногу, я с досадой заметила дыру на джинсах и различила мелкие капельки крови на коже. Небольшая царапина. Ерунда. — Все хорошо, милая, все нормально, — пробормотала я себе под нос, с трудом поднявшись да приблизившись к окну.        Дэрил и Рик расчищали снег неподалёку. А Мишонн, судя по всему, тоже отправилась на разведку... — Эй, ты в порядке? — встревоженный женский голос позади заставил встрепенуться.        Я никак не ожидала, что она пойдёт следом. — Да, боже, ты меня напугала. — Извини, — женщина улыбнулась, приблизившись к окну и замерев рядом, — решила, что осмотром безопаснее будет заняться вместе. Пусть мальчики поработают лопатой, пока мы исследуем дома. — Это Дэрил попросил? — Нет, — Мишонн посмотрела на меня, — Дэрил ничего не говорил. — Извини, просто в последние недели он стал сильно опекать меня. Иной раз кажется, будто существуем только мы, а меня уже и нет давно... — Это не так, Дэрил просто очень тебя любит. И беспокоится не зря, да?        Она метнула взгляд на порванную штанину. — Случайность, и только.        Я скованно пожала плечами, неосознанно поглаживая живот. — Тебе не нравится его забота? Она давит на тебя? — Немного, но дело не в этом. — Правда?        Мы посмотрели друг на друга. — Это все мои страхи, и ничего больше. Не бери в голову. Нам так хорошо втроём, что я боялась даже нос высунуть из комнаты, а сейчас, оказавшись здесь, среди когда-то родных стен; почувствовала, что наши жизни и наше счастье настолько же хрупкие, как эти панели. А я боюсь потерять его, потерять нас, потерять будущее. — То, что ты станешь мамой совсем не означает перемены. — Да?..        Я не стала удивляться, приподнимать брови и выяснять, откуда она знает. Только выпрямилась и внимательно прислушалась к женским словам. — Разумеется, больше ты себе принадлежать не будешь. Но разве не в этом заключается смысл нашей жизни?.. Мы должны делить себя с другими, отдавать частичку собственной души. Вот, ты переживаешь, что Дэрил стал куда более пристально наблюдать и оберегать тебя, но не замечаешь, каких усилий ему стоит оставаться сейчас там, с Риком. В твоей жизни вскоре случится чудо, и, только представь, что это значит не только для тебя, но и для вас обоих. Родительский долг — это ответственность. Точно, как и замужество. Ни ты, ни я больше никогда не будет целиком принадлежать себе. Да тебе и не хочется, верно? — Да.        Я улыбнулась, снова выглянув в окно и наблюдая за мужскими движениями. — Ты можешь волноваться за ваше будущее, переживать за дитя, и это нормально. Но ни за что не позволяй этим самым страхам вставать между вами. Уверена, что из вас двоих больше всех переживает как раз таки он. Представь, на его плечах лежит забота сразу о двоих, а вскоре вас и вовсе станет трое. Твоя единственная задача позволять ему чувствовать себя единственным на свете, кто способен уберечь от неприятностей, даже если иной раз ты и сама не прочь встать на его защиту. — Дэрил всегда просил оставаться в общине, даже прежде. Говорил, что так ему куда легче сражаться за то, что мы оба любим, за то, что нам дорого, — припомнила я, наконец, осознав, что к чему. — Раньше я не понимала, но теперь вижу. — Думаю, ответ всегда был на поверхности, — Мишонн пожала плечами, — они ведь с Риком во многом схожи. Вот только Дэрил всегда во главе ставит безопасность, вопреки всему, даже в укор себе. Он пойдёт на убийство ради нашей группы; он будет отпускать тебя, точно как сейчас, но где-то глубоко внутри оборачиваться на каждый шорох, выжидать возвращения, чтобы выдохнуть и удостовериться, что ты цела.        Я согласилась с каждым словом, да и, по правде говоря, всегда знала об этом. Я понимала, что Дэрилу важно знать: все мы в безопасности. В отсутствие семьи, он впервые повстречал людей, к которым сильно привязался. И впервые связал себя любовными узами, добровольно раскрепостившись и позволив мне слишком глубоко пробраться в собственную душу. Он подарил кольцо. Отдал его мне.        Он отдал мне все. Включая и себя.        Как и предсказывал Мишонн, тучи рассеялись, и вскоре выглянуло яркое зимнее солнце. Прикрыв лицо рукой, я покинула разгромленный дом, спустилась по ступеням, стараясь не хромать. Махнула ладошкой своему мужчине и улыбнулась, осознав своё счастье куда ярче, чем минувшей ночью.       Мы оставались одной большой семьей.        И с той самой секунды озарения, я больше не пряталась в недрах спальни огромного старинного особняка. Я не страшилась будущего, отчаянно отметая страхи. И с любовью позволяла Дэрилу в полной мере проявлять свою заботу.

***

31 декабря 2014 год

Хиллтоп

26 недель.

       Стоило только вернуться из Александрии, как дни полетели незаметно. Лишившись последних сомнений, я приняла свою участь, согласилась с тем, что вскоре стану мамой, тем самым полностью посвятив себя семье и родным. Следуя наставлениям Мишонн, смирилась со своим положением, позволила Дэрилу возложить всю ответственность за нас на свои сильные плечи, вознамерившись на ближайшие несколько лет позабыть о былых приключениях, полностью посвятив себя семье и воспитанию детей.        Иногда, просыпаясь по ночам и прислушиваясь к равномерному мужскому дыханию, я замирала, раздумывала о нашем будущем, вырисовывая самые чудесные и приятные картины. И хотелось уехать подальше, быть может, к океану. Оушенсайд бы точно принял нас. Позволил остаться, переждать бурю. Но расставаться не хотела. Только не теперь, когда мы, наконец, сделали решительный шаг и объявили всем родным и близким о наших планах на будущее.        И случилось это в самый тёплый день в году, — как не странно, — в канун Нового Года. Мы собрались в большом доме, устроились в гостиной, все, кто остались живы и до сих пор были рядом. Пригласили и Василису с Сидиком.        Я улыбнулась, заметив девушку и легонько махнула рукой, поприветствовав ее. — О боже, Шейлин, это то, о чем я думаю?        Лисса обняла за плечи, а следом, невольно обратив внимание на небольшой живот, округлила и без того огромные глаза. — Вы... — Да, — я улыбнулась, обнажив зубы, — это как раз то, о чем ты думаешь. — Не верится! — обернувшись к Сиддику и схватив его за руку, радостно выпалила она. — Я очень рада. Чудесная новость. — Согласен, мои поздравления.        Не привыкшая ко всеобщему вниманию, я зарделась и поспешила присоединиться к остальным. Опустила руки на живот, обтянутый лёгкой тканью, и завернулась в тёплую рубашку, словно пряча своё сокровище от чужих глаз. Многие уже и так знали. Не хотелось, чтобы весь остаток вечера все смотрели на живот. — Как дела у Лиссы? — задорно спросил Дэрил, улыбнувшись. — Думаю, она вполне счастлива, — протянула я, поглядывая на них украдкой. — Надеюсь, не хотелось, чтобы она по-прежнему металась и бегала к подвалу.        Вздохнув, да приобняв Дэрила за пояс, я припомнила, как он невзначай рассказывал о своих наблюдениях. Они часто выбирались вместе на вылазки и охоту, довольно много времени проводили наедине, поэтому кто, как ни Дэрил, мог собрать и поделиться довольно впечатляющей картиной изменений, произошедших с девушкой буквально на глазах. Да и я замечала. Василиса изменилась, но только в лучшую сторону. Казалось, болезненная привязанность к Нигану уступила место новому яркому чувству. И Сиддик неминуемо помогал в этом. — Он достойный человек, — прошептала я, приподняв глаза и ухватившись взглядом за чистые мужские волосы. — Для Лиссы в самый раз.       Удивительно, насколько сильно поменялось отношение Дэрила. Теперь, казалось, что они давно знакомы и безоговорочно доверяют друг другу. Чутьё не подвело. Дэрил никогда не ошибался в людях. Не то, что я. — Ты заботишься о ней, и мне это нравится. — Она ещё совсем дитя. Ребёнок. И эти ее отношения с Сиддиком, какими бы они ни были, пойдут только на пользу. Все-таки он врач. Может, это как-то поможет в борьбе с ее нездоровой привязанностью. — Ниган?..        От одного имени мне стало не по себе. — Он самый.        Узник томился в подвале, в крепкой клетке, оставленной на память от Моргана. И я не виделась с ним. Ни разу с того памятного дня, когда мы все вернулись, едва живые, повстречав на пути Бету. По правде говоря, я даже и забыла о его существовании. И Дэрил не болтал много. Мы говорили только о настоящем и будущем, стараясь не касаться самых дурных и болезненных воспоминаний.        Минуло двадцать шесть недель. Впереди оставались последние сложные месяцы. Доктор Стивен предупредил, что теперь живот начнёт расти быстрее, и малышка будет вести себя активнее. Так и произошло. Сначала я не замечала, но однажды, раздевшись в ванной, посмотрела на своё отражение в зеркале, обнаружив, что живот заметно поднялся и сильно натянул кожу у самого пупка.        Время не стояло на месте. Скрывать беременность было бессмысленно, ведь мы не сделали ничего дурного, но и объявлять об этом не спешили. Выждали самый благоприятный момент: канун Нового года. И когда все собрались, Дэрил просто рассказал, своим спокойным и низким голосом поделился радостной новостью, породив на лицах любимых людей искренние улыбки. Больше всех, конечно же, обрадовался Рик. Будто впервые опустив глаза, он разглядел округлый живот, обтянутый цветастой майкой, вздохнул и, отпрянув от окна, сначала крепко обнял, погладил по спине, тихонько пробормотав: «Я очень рад за вас», а затем, поцеловав в меня лоб, похлопал Дэрил по плечу.        Наверное, мы оба чувствовали себя не в своей тарелке. Не привыкшие к вниманию, да полюбившие уединение, едва ли не молча приняли поздравления, оставаясь рядом. Ну а я, мысленно наслаждаясь каждым мгновением, наконец, по-настоящему почувствовала себя в порядке. Мирные вечера, казалось, канули в забытие, остались в промёрзших стенах Александрии. И возродились тем самым днём, в приятных хлопотах, в окружении родных лиц, радостных голосов и детского смеха. Даже Карл, казалось, успокоился, оттаял и пришёл в себя. Он, как в старые времена, возился с Джудит и Грейси.        И все было хорошо. За исключение одно маленькой детали. Кэрол не приехала.        Дэрил переживал это по своему, в глубине души тоскуя и почти не заговаривая о своей близкой подруге. Но я-то знала. Понимала — это важно. И старалась ободрить, поцеловать, напомнить, что однажды мы поедем в Королевство, и она узнает. Тоже порадуется за нас. — Знаю, что никогда наша группа не станет прежней, даже если от неё что-то и останется, — с тихой ностальгией протянул Дэрил минувшим утром. — Все мы теперь одна большая семья, и Хиллтоп, и Александрия. — И Королевство, — добавила я, улыбнувшись. — Ну да, — Дэрил рассмеялся, — и Король со своей кошкой тоже.        Теперь наша жизнь состояла только из самых лучших моментов, которые неминуемо хотелось сохранить в памяти на долгие годы.

***

31 декабря 2014 год

За час до полуночи

      Я вышла на крыльцо немного подышать. На улице заметно потеплело и от камина в гостиной исходил довольно неприятный жар. Накинув куртку, да прикрыв у живота, я вздохнула полной грудью, выпустив белоснежное облачко пара, на мгновение представив, что это Дэрил выдохнул никотин, по особенному затянувшись сигаретой. Улыбка растянула губы, и малышка заворочалась внутри. О боже, никогда бы не подумала, что смогу настолько сильно полюбить ещё не родившееся дитя! И Дэрил неминуемо поспособствовал этому, своей любовью и заботой. Он постоянно напоминал о том, насколько же желанной будет наша дочь; уверял в безопасности. И я верила. Безоговорочно доверяла, опасаясь даже вспоминать о былых сомнениях. Ну как же я могла даже задуматься о том, чтобы избавиться от этой крохи!..        Наблюдая за Мегги, день ото дня, я только убеждалась — мы непременно станем отличными родителями. Видела, как Дэрил пару раз брал Хершела на руки и улыбался, увлечённо укачивая малыша, точно как и малышку Джудит, совсем давно, два года назад, когда мы только познакомились. В сильных мужских руках теплилось столько нежности и ласки, а глаза искрились счастьем. Дэрил был готов стать отцом, наверное, даже больше, чем я — матерью. И сейчас, поднявшись наверх и укладывая Грейси спать, казался настоящим ангелом-хранителем нашей названной дочери. — Не холодно стоять здесь?        От неожиданности, расслышав тихий мужской голос, я вздрогнула и, обхватив небольшой живот руками, мигом обернулась. Кевин появился будто из воздуха. Он не был приглашён на наше маленькое торжество. Я упросила Рика собраться на праздник в узком семейном кругу. Не желала делиться самой приятной новостью с мало знакомыми людьми даже в канун Нового Года. — Ох, не делай так больше, пожалуйста, — выпалила я, шагнув к двери, на ходу набросив капюшон на голову.        Неприятной стала сама встреча с человеком, буквально источавшим тепло, но скрывавшим нечто тёмное внутри. Я чувствовала это, теперь особенно отчётливо, но никак не могла разгадать, выяснить правду. Да, и, по правде говоря, не очень-то и хотелось, ведь Кевин вновь смотрел на меня прежним взглядом: пытливым и выжидающим. С чего бы это, раз мы уже как месяца два почти не разговаривали?.. — Извини, — тонкие губы растянулись в улыбке, и вновь мне стало не по себе.        Почему он так смотрел на меня?.. — С Новым Годом, — добавил он, вытащив руки из карманов и протянув блестящую заколку. — Это лишнее, — отрезала я, не желая иметь даже безделушку в память об этом человеке.        Да, однажды он спас нас с Грейси, но теперь, спустя месяцы и эти несуразные попытки остаться со мной наедине, я, по вполне объяснимым причинам, сторонилась его общества. — Почему? Всего лишь заколка. Это подарок. — Почему бы не отдать Келли? Разумнее будет подарить это сестре. — Но я хотел, чтобы ты взяла.        Не добрый огонёк блеснул в мужских глазах, и... О боже, я разглядела угрозу?.. Или это было нечто схожее?.. Чего же он хотел, и зачем наведался без приглашения? — Но я не хочу, слышишь? — пришлось чуть повысить голос и отступить к двери. — Спокойной ночи. Тяжёлая ладонь тотчас же легла на плечо и длинные пальцы ухватились за куртку. Я даже не успела слова вымолвить, как Кевин, неожиданно, притянув к себе, поцеловал прямо в губы. Волны жара и негодования заполыхали неугомонным пожаром, глубоко внутри меня, а следом и вырвались наружу. Оттолкнув негодяя, я замахнулась и влепила звонкую пощёчину. Да такую, что парень пошатнулся, но устоял на ногах. — Какого черта?! — выпалила я, приоткрыв дверь и впившись в Кевина негодующим взглядом. — Что ты... — Подумал, ты этого хотела... — Что?.. Ты вообще в своём уме?! Я... я замужем. И... — внезапно слезы заблестели на глазах, и захотелось спрятаться, убежать подальше.        Предчувствия не обманули. Кэвин действительно увлёкся мной. По неведомым причинам он выбрал именно меня! Чертов придурок. — Эй? — ручка двери дёрнулась, и на пороге появилась Лисса. — Шейлин, все хорошо? Заметив слезы на моем лице, она встрепенулась, бегло глянула на Кевина и, освободив проход, позволила протиснуться в дом. А я, не различая дороги, только придерживая куртку у живота, услышала неразборчивые голоса позади, да почувствовала, как тепло охватило тело. Принуждение. Он поцеловал меня против воли и выглядел точно, как они, те мразные ублюдки два года назад... Он знал, что я не захочу. Кевин знал, и все равно сделал это!.. Страшные воспоминания обрушились на голову, обвились вокруг плеч, заставили тяжело дыша, сначала прижаться рукой к дверному косяку, а следом, миновав гостиную, на полусогнутых ногах ринуться к лестнице. О, нет, только этого и не хватало! Панической атаки, вызванной дурными воспоминаниями, о которых, казалось, давненько позабыла! Но нет, где-то глубоко под коркой, в подсознании, я сохранила память о каждом унижении, о каждом болезненнном толчке. И о ребёнке... О своём выкидыше. Стены вокруг заходили ходуном. Они заплясали и обратились в мало различимые пятна. Казалось бы, чего такого?! Просто поцелуй! Ну дала ему пощечину и развернулась. Ушла в дом!.. Однако, нет, это пробудило во мне самые неприятные и пугающие эмоции: панический ужас, отвращение и страх. Дочка заерзала в животе. Она отчётливо ощутила мою тревогу, забила ножками внутри, но я ничего не могла поделать. Не могла остановиться. На автомате поднялась на второй этаж, прижалась к перилам, а когда дверь спальни отворилась, и я увидела Дэрила, слезы уже градом полились из глаз. — Шейлин?.. — протянул он, видимо, сначала не сообразив, в чем дело, а когда понял, стремительно заключил в объятия, обхватив пальцами заплаканное лицо. — Любимая, в чем дело? Ребёнок?! Что с тобой?.. — Я... Мне не хорошо. — Так, пойдём-ка в комнату, ладно?       Заботливо прижав голову к своей груди, Дэрил, не мешкая, завёл меня за дверь, на ходу пальцами затушил несколько свечей и отвёл к старинному, но вполне вместительному креслу. Усадив на мягкую обивку, он опустился на пол, вновь обрамил мое лицо своими широкими ладонями, стирая большими пальцами горячие слёзы. А я только и могла, тяжело дыша, смотреть прямо в широко распахнутые глаза, переполненные тревогой и страхом. Дэрил испугался. Я чувствовала, но ничего не могла поделать. Только дышать и плакать. — Это снова повторяется? — прошептал он, успокаивающе поглаживая пальцами по затылку. — Твои приступы паники?.. — Всплыло перед глазами, как те мужчины... как они... — Тише, не надо вспомнить, это все...        Дэрил замолчал, и я буквально ощутила его боль. Она выскользнула наружу и показалась на мигом раскрасневшихся глазах. Мой милый Дэрил. Он всегда все это так переживал... — Я бы выгрыз глотки каждому из них, клянусь, — чистые серо-голубые глаза с мольбой заглянули прямо в душу, — но брат сделал это за меня. Он поквитался с ними. И это больше никогда не повторится. Никто не причинит тебе боль, слышишь? — Знаю, но... ох!..        Казалось, я уже давно позабыла; давно успокоила поруганную честь и душу. И жила спокойно. Занималась любовью с самым любимым на свете, ни разу даже не припомнив о той страшной ночи... Но, видимо, насильный поцелуй стал спусковым крючком.        Я снова вздрогнула и сползла с кресла, мигом оказавшись в родных мужских руках. Подрагивая и вздыхая, сильно зажмурилась; вытерла губы о тёплый рукав своей рубашки, испытав самые противоречивые чувства на свете. Давненько меня так не накрывало!.. — Что стряслось, любимая? — осторожно заговорил Дэрил, промолчав с минуту или две, только обнимая и успокаивая убаюкивающими плавными движениями. — Почему ты вспомнила?.. — Кое-что произошло.        Мой голос заметно дрожал, да и тело тоже. Конечно, следовало рассказать. Молчать уж точно не хотелось, но и зуб на зуб не попадал от волнения и страха. Перед глазами проносились не самые приятные воспоминания, душераздирающие моменты издевательств. Тогда хотелось умереть... И самое страшное чувство вновь вернулось той самой ночью. В канун Нового 2015 года я рыдала в объятиях своего мужчины. Хваталась за его старый свитер, впивалась пальцами в плечи, в надежде обрести успокоение.        И только он был в силах помочь.        Только он... — Кевин, — прошептала я, всхлипнув. — Что «Кевин»? — уточнил Дэрил, и я ощутила холодок в мужском голосе. — Он поцеловал меня, там, внизу, и... — Погоди, что? — Дэрил в ту же секунду приподнял мою голову за подбородок, и я увидела его ошарашенный взгляд. — Что он сделал?.. — Поцеловал. Я ударила его, а следом все в тумане...        Сначала показалось, что Дэрил вскочит и пойдёт вниз, что он немедля засучит рукава и по свойски объяснит негодяю, где его место. По крайней мере, именно это желание я и разглядела в его расширенных зрачках, перекрывших едва ли не всю радужку. Но, нет, он не сдвинулся с места. И только мышцы в мужском теле будто бы одеревенели. Особенно заметно было на плечах, к которым и прижимались мои скрюченные пальцы. — Ладно, сейчас тебе нужно лечь.        Удивительно, как молниеносно Дэрил взял себя в руки. Наверняка, осознав, что лучше не усугублять ситуацию и мое состояние, он предпочёл остаться. Отложить все это на потом, на будущий день или близящуюся тёплую ночь... Я понятия не имела, но в ту самую секунду испытала прилив несказанного облегчения. Дэрил никуда не ушёл. Он знал, как сильно я нуждалась в нем. — Не плач, позже я решу этот вопрос. — Что ты будешь делать?..        Я опустилась на бок и прикрыла заплаканные глаза, ощутив его объятия позади. — Спасибо, что сказала.        Но голос его заметно опустился и стал каким-то хриплым, или даже немного отстранённым. — Я этого не хотела, — внезапно взыгравшее чувство вины росточком пробилось откуда-то изнутри, — клянусь, я даже провода не давала... — Дуреха, я знаю, отдохни, нельзя так нервничать по пустякам, тем более в твоём положении.        Горячее дыхание коснулось шеи, а следом и губы прижались к щеке. — Это меня так разозлило, а потом нахлынуло... — Никто к тебе не прикоснется. Больше никогда, клянусь! — в сердцах заверил Дэрил, опустив ладонь на живот. — Я все решу. — Завтра?.. — Да, любимая, — твёрдо отозвался он, уткнувшись лицом в мой затылок, — завтра.