1 марта 2015 год
Королевство
Порывистые объятия захлестнули волнами безудержного ледяного озноба. Я удержала Дэрила в своих руках, позволила прильнуть лицом к щеке, обнять, что было мочи, в неконтролируемом плаче. Каждый мускул в мужском теле трясся, напоминая осенние слабые листья, едва державшиеся на ссохшихся ветках; готовые вот-вот сорваться и разлететься по округе, точно и сам Дэрил. Я чувствовала, в любую минуту он мог рассыпаться на кусочки от лютого горя, на самые мелкие частички, как и мое собственное сердце. Кэрол мертва. Нет, я не могла поверить, осознать, что он не ошибается и говорит правду. Наверное, поэтому и спросила, совсем тихо: — Что ты сказал?.. — Не уберёг, — прошептал Дэрил, и на моей щеке остался мокрый след от его слез. Со свистом втянув воздух, он стиснул мои плечи, крепко-крепко, так, как никогда прежде. В поисках успокоения и защиты, он вернулся к нам, повесив голову, не в состоянии даже выговориться, объяснить, что же стряслось!.. — Спокойно, — растерянно попросила я, расцеловав грязные волосы и, отняв голову от своего плеча, заглянула в чуть приоткрытые мужские глаза. — Тише, любовь моя, успокойся. — Мне очень жаль, Шейлин. Я так виноват!.. — Все… «Нет, не хорошо. Все ужасно!» — подумала я, но вслух озвучить не решилась. — Тише, милый, ох! Разглядев позади зареванную Василису, и Рика, присевшего на ступеньки поодаль поникшей Мишонн, я поймала хмурый взгляд Джерри, осознав: это случилось. Кэрол больше нет. Ее действительно нет!.. — Заходи в дом, тебе нужно умыться… Дэрил отрицательно мотнул головой, отпрянув и стерев слезы грязным рукавом своей старой куртки. Я не то, что видела, но и чувствовала его надсадную боль; щемящую муку!.. Вытянула руки, вновь прижав к себе и погладив по спине и всклоченным волосам. Опасаясь задавать вопросы, я лишь замерла на месте, позволив ему выстрадать, излить своё безутешное горе. Они всегда были слишком близки. Две родственные души. Двое близких закадычных друзей. И говорить что-либо… Подбирать бессмысленные слова утешения… Это было невозможно. Мы слишком многих потеряли за последние два года, чтобы не познать одну-единственную истину: боль не утихнет никогда. Я стояла молча, беззвучно плача вместе с ним. И вот, спустя минуту или две, уже не знала, где начинается мое и завершается его безмерное горе. Казалось, и слезы наши соединились, размазались по щекам вместе с кровавыми отметинами, каплями застывшими на мужском подбородке. Терять любимых — невыносимо. — Мы не нашли тело, — вдруг, пробормотал Дэрил, и горячее дыхание коснулась моей шеи. — Только голову, там, где Альфа оставила — на границе. На пиках. Она.. Она просто сделала это. Убила их всех: детей и женщин. Остались только мы. Аарон, Иисус и остальные… Все мертвы. Никого больше нет, Шейлин. Никого!.. Он говорил сбивчиво и очень быстро, словно вовсе не мог остановиться, а я молча слушала, забываясь в беззвучных рыданиях. — Их головы… Там, — он ткнул пальцем позади, видимо указав на Джерри и автомобиль, но я не разглядела ничего. Глаза застлали горькие слёзы. Я знала Аарона также хорошо, как Кэрол и Иисуса. Провела с ними много незабываемых дней, отсиживаясь в Хиллтопе прошлой зимой. А теперь.. Теперь их нет?.. — В чем дело? — неожиданно в дверях появилась взволнованная Мегги. — Что происходит? — Наши погибли, — всхлипнув, пробормотала я, сжимая Дэрила в объятиях. — Кэрол, Аарон и Иисус, дети… Все они мертвы.***
Дневник Шейлин Диксон
Дэрил рассказал мне все. Вскоре, как, лишившись последних слез и сил, да поддавшись на уговоры, муж зашёл в дом, опустился на пол, не принимая помощь. Он будто наказывал себя за то, над чем не властен! Но я не спорила. Не смела и слова противопоставить непоколебимой вере в нашем бессилии. Нас разбили. Уничтожили! Будущее оказалось под угрозой, точно, как и все взращённые надежды. Беззащитных детей убили. Всех до единого. И остались только трое: Джудит, Хершел и Грейси. Не рождённую дочь я не брала в расчёт. Считала, будто бы она в безопасности. О, боже, как же все мы ошибались. Все мы… Дэрил рассказал мне все. Вскоре, я с трудом заставила его подняться и поесть. Он казался безучастным и растерянным, будто бы ребёнок, лишившийся родной матери. Сидел за столом рядом с Риком и Мишонн, поодаль от Василисы, и жевал мясо, в то время как я, присев на стул неподалёку, молчаливо наблюдала, обхватив живот руками. Иезекииль не вернулся. На улице темнело. И я боялась, как бы и людей Королевства не постигла та же участь! Джерри уехал сразу, как приехал. Он отправился на поиски людей. Своих людей. Мегги стояла у окна с Хершелем на руках, и я мысленно порадовалась тому, что Грейси ещё спит, и не видит, не слышит, не чувствует всеобщей необъятной тоски и всепоглощающего ужаса. Тишина. Удушливая и противная, сопровождала нас весь вечер. Она витала в воздухе, и даже много дней спустя, когда я все-таки решилась записать одни из самых жутких воспоминаний в своей жизни, оставалась неизменно-ощутимой. Дэрил рассказал мне все. Он сделал это, как только мы вернулись из лазарета. Мужу наложили пять швов: три в области груди, чуть ниже правой ключицы, и два неподалёку от старого шрама, заработанного при встрече с Бэтой, немногим выше колена. Я опустила его на софу, рядом поставила тазик с тёплой водой и, смочив тряпку, осторожно стёрла кровавые отметины с любимого лица, ласково поцеловав в лоб, прижавшись пальцами к длинным волосам. Дэрил ответил, обхватив рукой за талию и погладив живот. Он был жив. И рассказал мне все в мельчайших подробностях. А я слушала. Безмолвно плача, слушала, скользя мокрой тканью по алым отметинам на шее, груди и руках; осторожно обводила вокруг свежих ран, боялась потревожить свежие швы. Дэрил рассказал мне все. И истина едва не свела меня с ума. Как хорошо, что Грейси спала и ни о чем не знала.***
Рассказ Дэрила.
Дневник Шейлин Диксон.
«Оно стоит перед глазами. Ее лицо, истерзанное мукой; и улыбчивый взгляд, когда мы виделись в последний раз. В лесу прошлой ночью. Два образа: живой и мёртвый. Я никогда не отличался особым красноречием. Многое знал, многое видел и многое чувствовал, только не это. Обезображенная, с приоткрытыми глазами. Кэрол никогда не была такой, понимаешь о чем я? Она не выглядела слабой. Никогда. Разве, что, когда мы встретились. Но в те странные мрачные дни, я особо не заморачивался. Мне было плевать. Но только не ей, не Кэрол. Странно, что мы вообще заговорили. Странно, что она признала во мне, отстраненном одиночке, кого-то своего. Как это называется, судьба?.. Возможно. Но, что с ней, что с Бэт, казалось, будто я чего-то стою. Задолго до нашей с тобой встречи. Задолго до всего этого дерьма, что есть сейчас, я и представить не мог, что однажды окажусь на том самом месте. Увижу, как умирают лучшие люди. Вчера ночью, она снова помогла нам. Осталась на пути у этой ебанутой суки, только ради нас, Шейлин. Ради нас с тобой, ради Лиссы и Рика, ради Мишонн и Мегги, ради детей. Она ничего не боялась. Ни минувшей ночью, ни вызволяя нас из Терминуса. А когда я… когда я увидел это лицо… Чужое. Совсем не то, что знал и вырисовывал перед глазами. Показалось, будто это нереальный дурной сон. Как же это описать?.. Кэрол не могла сдаться. Не могла пасть без боя. Она спасла нас всех, позволив убежать, но сама не уцелела. Мы не нашли ничего. Никаких следов: ни тела, ни одежды. Только голова на пике. И эти бесчувственные холодные глаза. Я вижу всякий раз, как закрываю веки. Это невозможно. Она должна была жить. Должна!.. Но, теперь это, ведь не важно, верно? Кэрол больше нет. Я убедился лично, когда снял голову и дотронулся до холодной, почти ледяной, безжизненной кожи. Боялся уронить, хоть как-то осквернить ее память. Держал в своих руках частичку человека, которого любил. Она погибла. Я не уберёг. Сначала Бэт, следом Мэрл, Гленн, Абрахам, Розита… Теперь она. Кэрол. Не думаю, что это конец. Уверен, это лишь начало. Но не могу смириться. Не могу! Что бы там ни было, но этот дрянной мир подберется к каждому из нас. Теперь нигде небезопасно, Шейлин. Нигде небезопасно, пока жива она — Альфа. И, теперь, наверное, впервые в жизни я готов признаться, что мне страшно. Страшно за тебя и Грейси. Страшно за Элли. Страшно за нас. Сейчас она лежит там, в багажнике у Джерри, завернутая в чистую ткань, рядом с Аароном, Иисусом и остальными… С детьми. И я могу думать лишь об этом. Вижу только это. Чувствую лишь вину и неизбежный страх, ведь нас осталось так мало. Альфа доберётся и сюда. Это лишь вопрос времени. Она ни перед чем не остановится. И заберёт все, что нам дорого. Но не без борьбы. Бежать больше некуда. Дороги размыты. Но я не сдамся. Не отдам этой неуравновешенной дуре никого из вас. Покуда сердце мое бьется, а тело способно вынести удар, я не отступлю. Ради памяти Кэрол. Ради того, за что мы боролись вместе на протяжении минувших лет».***
2 марта 2015 год
Раннее утро
Королевство
Никто из нас так мне решился взглянуть на страшный багаж, сложенный на заднем сидении внедорожника. Джерри уехал с подмогой на лошадях. Он оставил нам возможность проститься с близкими, но, ни я, ни Мегги. Никто из нас не приблизился к дверце; не осмелился заглянуть в глаза истине. Проще было думать, что все они в безопасности, уехали куда-нибудь подальше, где и поселились. Пока не видишь тело — самовнушение работает. Ох, если бы не душераздирающие слова Дэрила, я, возможно бы, поверила. Внушила себе только лучшие мысли. Жаль, что это было невозможно. И слов не подобрать, не высказать, не описать всю тяжесть боли и тоски, что мы перенесли тем страшным днём, не менее ужасным вечером и бессонной ночью. Единственной отрадой были дети. Грейси проснулась. Обрадовалась, разглядев отца, и не сползала с его рук до мрачных сумерек. Дэрил не возражал. Я знала, он был счастлив снова очутиться за высокими стенами, живым и невредимым, рядом с нами. Но, ведь, это же не унимало боль утраты. — Мне так жаль!.. — только и шептала я, глубокой ночью, когда мы улеглись на небольшую кровать все вместе: втроем. Малышка быстро уснула. Она не знала. Никто не заговаривал о смерти. Мы больше времени молчали. Отвлекались на детей, с пониманием принимали участие в играх. И сидели очень тихо. Никто не мог позволить себе слабину. Только не при малышах. Каждый отыскал утешение. И, даже несмотря на невыносимую усталость, ни Дэрил, ни остальные; никто не смог справиться с тревогой. Не спала и я. Лежала на боку, поглаживаю мужа по спутанным волосам. Слышала, как Рик и Мишонн, то и дело молча расхаживают по просторной спальне, без конца поглядывая в окна. Мы ждали Короля. Надеялись, что вскоре он вернётся. Будет жив!.. Никто не заговаривал, но, в то же время, все мы думали лишь об одном: «Как пережить эту страшную ночь?» — Поспи. Тебе нужен отдых, — ласково просила я, крепко обнимая Дэрила за плечи. — Не могу, стоит лишь закрыть глаза, как вижу окровавленную голову, — тихо отвечал он, прижимаясь носом к моими волосам. Мы ворочались всю ночь. Но, в конце концов, организм дал слабину. И муж уснул. Провалился в сон от усталости под самое утро. Я услышала, как старинные часы в галлерее пробили ровно четыре раза и, перевернувшись набок, лицом к дочери, мельком посмотрела в окно. На улице шёл дождь. Буйными каплями бился об окна, и корявые ветви голых деревьев то и дело задевали стёкла, пробуждая на душе пущую тревогу. Мрачные тени плясали на стенах и потолке, будто предвещая начало близящейся бури. Ведь так всегда бывает. Кажется, что хуже некуда, но на деле, ты никогда не сможешь вдруг предугадать; подготовиться заранее к неисправимым страшным потрясениям, валившимся на плечи, подобно снежным комьям: ледяным и тяжелым. Той ночью. Последней спокойной ночью, я уснула лишь под утро, крепко обнимая свой живот, словно бы предчувствуя беду. А утром, когда тучи рассеялись, и ненадолго выглянуло солнце, на радость местным, да и нам на успокоение, ворота распахнулись. На местами проросшей дороге, появились всего несколько всадников, во главе с Королем. — Он знает? — шепнула я, крепко схватив Дэрила за руку, в то время как Грейси, обвив руками мужскую шею, прижалась к щетинистой щеке, внимательно разглядывая раненых. Мы вышли на улицу, точно остальные, и замерли неподалёку от внедорожника Джерри. Рик и Мишонн вышли чуть вперёд. Карл, Мегги и Лисса замерли рядом, хмуро посматривая на мужчин. — Нет, — хрипло вымолвил Дэрил, вздохнув, — ещё нет. Больше мы не говорили. Слов не осталось. Совсем. Я стояла на ногах, уверенно держала мужа за руку, но в глубине души уже почувствовала: буря началась. Зачатки отблесков отчаяния внезапно заплясали в зрачках раненых солдат Королевства, стоило им лишь поднять глаза. Из тридцати человек, вернулось всего пятеро мужчин. В том числе, Иезекииль и Джерри. Что же стало с остальными? Они погибли, или же пропали без вести?.. — Где мой брат? — громко спросила одна из местных женщин, выбравшись вперёд, прямо мимо нас. — Где Рудольф?! — Пал, — во всеуслышание объявил Король, вскинув окровавленные руки высоко над своей головой. Следом раздался душераздирающий плач. — Он пал, защищая вас от врага, справиться с которым не под силу никому из нас, — продолжил Иезекииль, и я поёжилась, плотнее прижавшись к мужу. — Мы сражались бок о бок. Мужественно и отчаянно, но мертвецов, их слишком много. Нам удалось перебить сотню, не меньше, клянусь!.. Но это стадо не редеет. Кажется, что на место двум убитым ходакам тотчас же приходят четверо. Мы… — вздохнув, Король взглянул на нас. — Мы никого не спасли. Нашли обезглавленные трупы. Много. На границе у ручья. Теперь вода отравлена. Больше из источника пить нельзя, придется брать воду выше на холмах. Я почувствовала, как при упоминании о трупах, Дэрил напряжённо выдохнул, видимо, точно я, догадавшись: это же тела людей: женщин, детей и… И друзей. Где-то там, среди них, лежала и она. Кэрол. — Никто не выжил, — сдавленно отозвался Рик, — мы знаем, и в этом нет твоей вины, друг. Напряжённо смахнув пот и ещё свежую кровь со лба, Иезекииль стащил толстые перчатки с ладоней, хмуро глянув исподлобья. — Остались только вы. Почему? — Альфа дала предупреждение. Выстроила линию из… — Рик запнулся. Я видела, насколько тяжело ему говорить, вспоминать о пережитом ужасе. — Из чего? Король нахмурился сильнее, и Джерри, приоткрыв дверцу своего внедорожника, осторожно постучал пальцами по мужскому плечу, облаченному в кожаные латы. — Мой Король, — сбивчиво позвал он, взволнованно поглядывая на него снизу вверх. Вокруг повисла тишина, нагнетающая и мрачная; страшнее серых туч, высоко в небе, холоднее моросившего дождя!.. Я нутром почувствовала ершистые мурашки. Они зародились где-то в глубине тела и пронзили кожу насквозь колкими импульсами. Меня передернуло. Грейси завозилась в руках Дэрила, в непонимании разглядывая каждого из нас. Ребёнок ничего не понимал, но тоже ощущал всеобщую тревогу. — Где Кэрол? — внезапно выпалил Иезекииль. Казалось бы, вопрос напрашивался сам собой, но то, с каким вымученным страхом прозвучал мужской голос… Он тотчас же предчувствовал беду. Он будто знал: Кэрол больше нет. — Мертва, — голос Рика отозвался болезненными тиками в ушах. — Нет… — отшатнувшись, Король покачал головой, метнув ошеломлённый взгляд сначала на Дэрила, а следом и на Джерри. — Нет, нет… Зачем ты… — Мой Король! — Джерри поддержал мужчину за плечо, подоспев вовремя. Клянусь, что в ту самую секунду, я смогла прочувствовать безудержную боль, жгучую и грубую, пронзившую тело Иезекииля беспощадными иглами! Казалось бы, куда больнее?.. Но я ощущала это прямо там, прижимаясь животом к Дэрилу и обнимая дочь дрожащей рукой. Я чувствовала необъятную печаль, скорбя вместе с мужем и Королем. — Где она?.. — срывающимся голосом спросил Иезекииль, отпихнув Джерри и отвергнув помощь. — Я хочу видеть тело… Своими глазами! — Он ткнул пальцем в лицо, перекошенное мукой. — Где она? — Тела нет, — все тем же осипшим голосом вымолвил Рик, смахнув слезы широкой ладонью, — только голова. Столкнувшись взглядом с непониманием и гневом, молниеносно пробежавшим по испачканному лицу Короля, я невольно отступила. Всего на один небольшой шажок, но и этого хватило, чтобы Дэрил, заметив, крепче притянул к себе, встревоженно наблюдая. Вздохнув, я увидела, как Иезекииль метнулся к распахнутой дверце и, заглянув, напрочь изменился в лице. На место тревоги и отчаяния, пришла безудержная скорбь. Большие карие глаза наполнились слезами, дреддыы свалились на лицо. Король наклонился и, — о, боже, нет, я не желала этого видеть, — обхватив длинными грязными пальцами голову, вытащил на всеобщее обозрение. — Что это, мама? — шепотом спросила Грейси, округлив глазки. — Не смотри, — немедля велел Дэрил, развернув дочь и прижав кудрявую макушку к своей щеке. — Это голова?.. — Девочка невольно расплакалась. — Тише, — вымолвила я, сама не в силах отвернуться, — просто не смотри. Мы стояли неподалёку. Не так близко, как Рик или Мишонн, но и отсюда открывался «незабываемый» вид на одну из самых ужасающих картин в моей жизни! Глаза Короля, огромные и раскрасневшиеся, налились невообразимой горечью; а лицо, всегда улыбчивое и благородное, мигом осунулось. На лбу проступили морщины, и тени нагрянули следом, непроглядные и глубокие. Иезекииль скорбел как мог. На виду у всего мира. Погладил белокурые спутанные пряди, прижался в прощальном поцелуе к мертвецки-бледноту лицу, а затем, будто бы очнувшись, осторожно опустил голову назад. Неторопливо повернулся. Осмотрел каждого из нас бегающим потерянным взглядом, приоткрыл искусанные губы, внезапно пробормотав: — Вы принесли сюда зло и смерть. — Король указал в сторону Рика и Мишонн, а я вздрогнула, почувствовав, как пальцы Дэрила сильнее стиснули рукав моей куртки. — Я не позволю, чтобы с нашими детьми случилось тоже, что и с несчастными крохами в лесу. Уходите. Вердикт Иезекииля свалился, будто бы ушат ледяной воды на голову! В непонимании качнув головой, я посмотрела на мужа. Но он, точно и всегда, пережив очередную болезненную потерю, выглядел невозмутимым. Стоял твёрдо. Смотрел уверенно вперёд прищуренным взглядом, как будто бы догадывался; знал — это случится. — Возвращайтесь туда, откуда пришли. Здесь вам не обрести защиты. — Дороги размыты, — возразил Рик, всплеснув здоровой рукой, — на пути шептуны. Мы не можем уйти вот так, неизвестно куда. — Это больше не моя проблема, — в лоб ответил Иезекииль, покачнувшись, но устояв на ногах. — Кэрол мертва. Это ваша вина. Я не хотел отпускать, но она пошла. Сделала это ради вас, — из уст его сквозила откровенная злоба. — Собирайтесь. — Ты не можешь… — протянула было Мишонн, но ее резко перебили. — Вообще-то, могу. Кэрол мертва… — На мгновение замолчав, Король уставился незрячим взглядом себе под ноги, в следом, встрепенувшись, напугал меня до чертиков, громко прокричав: — Она мертва! Вы живы, а она — нет! В чем же справедливость, а-а? Расскажи мне, Рик! За что ты борешься?! За это?! — Он ткнул пальцем в недра приоткрытой дверцы, прямиком туда, где и лежала голова. — Теперь они придут сюда. На очереди Королевство?! — Тебе сейчас лучше успокоиться, — примирительно предложил Рик, сунув руки в карманы своей старой дубленки. — Нам всем лучше успокоиться. То, что ты пережил, увидев… — Не тебе решать, что мне должно делать со своим горем! — сквозь зубы процедил Король, со всей дури захлопнув дверцу машины. Я вздрогнула, опустив взгляд на ноги. Почувствовала себя забитой и беспомощной девчонкой. Нежели у нас не осталось выбора?.. Неужели Иезекииль, убитый горем, запятнает память Кэрол, выставив нас вон?! На холод, страх… На смерть?.. С детьми? На ночь глядя?.. Ахнув, я поджала губы, беззвучно всхлипнув в безысходности. — Мы пойдём, — неожиданно заговорив Дэрил, и по сию минуту хранивший угрюмое молчание, — но разреши остаться женщинам и детям. В чем их вина перед тобой?.. Или, думаешь, Кэрол хотела этого?.. — А ты, — Иезекииль оперся рукой о капот и прижал ладонь к правому плечу, неожиданно закашлявшись, — теперь ты можешь быть спокоен. Кэрол, точнее то, что от неё осталось, упокоится здесь, в стенах Королевства. Навсегда. Без тела, но среди людей, которые ее действительно любили. Нестерпимый болезненный удар!.. Я обхватила Дэрила за шею, там, где вцепилась Грейси и, удержав на месте, прижалась губами к пульсирующей жилке на шее. О, боже, только этого нам не хватало! Перегрызть друг другу глотки, когда враги так близко!.. — Тише, — вымолвила я, прикрыв глаза, — это говорит не он. Это лишь злоба. И страх. Боль. Дэрил не ответил, обхватив меня руками за талию, но я почувствовала сквозь одежду, как бешено заколотилось его сердце. Никто не знал ее так хорошо, как мы. И не любил так сильно. — Хорошо, — сглотнув, согласился Рик, и я разлепила мокрые веки, — мы уйдём. Нам больше нечего терять. — Разве, что, свои головы, — угрюмо выдавил муж. Нет, я не видела его лица, зато отчетливо ощущала ярость. Знала, что он смотрит на Короля озлобленным взглядом; с трудом держит себя в руках. — Забирайте остальных, — велел Иезекииль, вытащив голову Кэрол и прижав к своей груди, — мне все равно, что сделаете с ними. Можете предать несчастных земле, но, чтобы к утру вас не было в Королевстве. — Мама, мы пойдём домой? — испуганно пролепетала Грейси. — Да, милая, нам придётся вернуться в Хиллтоп. Оторвав дочь от груди, Дэрил проводил Короля гневным взглядом; так ничего и не сказал вслед. Но я была уверена, на языке у него вертелось множество ругательств. Знал он — злость наш враг, но, как и все мы, ничего не мог поделать. На улице вечерело и близилась ночь. А впереди маячили не самые радужные перспективы. Отправиться в темноте через лес?.. Дурная идея. Лучше всего переждать. Но где?.. Я незримо запаниковала. Замерла на месте, скользя мечущимся взглядом по родным лицам. Все мы были сбиты столку и раздавлены, буквально втоптаны в мокрую почву под ногами. И я не видела решения. У нас его просто не было! — Права ты была, Шейлин, — тихо подытожил муж, поцеловав в лоб и медленно подтолкнув к автомобилю, — не следовало нам уезжать. Ничего хорошего не вышло. Только смерть. — Куда мы идём?.. — дрожащим голосом спросила я, вцепившись пальцами в ворот его куртки на затылке. — Джерри предложил помощь. Отвезёт нас домой. Места маловато, но, как-нибудь, уместимся. — О, хорошо, — пробормотала я, беспорядочно кивая, в то время как перед глазами все немного расплывалось, — это очень хорошо, ведь я хочу домой. Больше всего на свете хочу вернуться в Хиллтоп.