Василиса
Никогда, за всю свою не самую лучшую жизнь, я не слышала настолько пронзительных и неистовых криков. Никогда. Клянусь! В суматохе мы позабыли о Нигане. Бросились бежать на протяжный детский рёв. Все, без исключения. Я увидела, что Рик и Мишонн тоже выскочили из трейлеров, поспешили следом за нами. А дальше… Дальше я не оглядывалась. Смотрела вперёд широко распахнутыми, округлёнными в ужасе, глазами. Все произошло так быстро!.. У машины показалась Мегги. Она вынырнула из распахнутой дверцы, что-то прокричала, но я не разобрала ни слова! Увидела, как Дэрил, сначала замер неподалёку от капота. Оперся кулаком о местами потертое железо, а следом, шагнув вперёд, опустился на колени, отчаянно воскликнув: — Шейлин?.. — Я расслышала сдавленный хрип в его голосе. Он отозвался звоном где-то глубоко в ушах. Я подбежала, прижалась пальцами к двери, растерянно забегав испуганным взглядом по едва различимым теням. — Свет! — велел Дэрил, махнув рукой. — Мне нужен свет!.. — Сейчас! — Я забралась в автомобиль и, повернув ключ зажигания, включила фары. Яркая вспышка на мгновение ослепила нас. — Рик! — закричала Мегги. — Он ушёл в лес! Ушёл туда, скорее! — Кто?! Мишонн вскрикнула, рухнув на колени рядом с Дэрилом. И лишь тогда, в ту самую секунду, я увидела кровь! Очень много крови. Шейлин лежала без сознания. И вся ее одежда: от свитера, до тёплой куртки, распахнутой на животе, была пропитана свежей багровой жидкостью. Казалось, кровь забилась везде: у горла, в ушных раковинах!.. Я никогда не видела ничего страшнее, и не испытывала ничего ужаснее, чем промозглые дрожащие чувства, охватившие меня немедля, сразу следом за приглушённым неразборчивым мужским шепотом. Дэрил склонился над Шейлин, обхватил руками ее бледное лицо, в безысходности стирая кровь со щек. — Шейлин?.. — жалобно вымолвил он, скользнув потерянным взглядом по неподвижному телу. — Что стряслось?! — Слезы блеснули на колючих щеках. Запрокинув голову и глянув на рыдающую Мегги, Дэрил твёрдо повторил: — Блять, не молчи! Что случилось здесь?! О, этот взгляд, переполненный непониманием, испугом и невыразимой болью!.. На мгновение я всхлипнула, крепче стиснув пальцами приоткрытую дверцу автомобиля. «Она умерла?» — промелькнуло в голове. Но я тотчас же отбросила страшную мысль. — Он, он сделал это… Сделал неожиданно! Шейлин… — Мегги прижалась спиной к автомобилю. — Она пыталась защитить Грейси!.. — Сиддик! — внезапно закричала Мишонн, закатав окровавленный рукав женской куртки, видимо, попытавшись нащупать пульс. Но отозвался Карл. — Что происходит?.. Привстав с холодной земли и потерев голову, он тоже разглядел страшную картину; приоткрыл рот в безмолвном крике. Никто не мог собраться! Действовать слаженно. Мы не ожидали! Никто из нас. Смахнув морось с глаз, я заметила забившуюся в угол Джудит и, вздрогнув, вспомнила о Грейси. Малышка стояла неподалёку от автомобиля и, всхлипывая, тряслась в необузданном плаче. Глаза ее, опухшие от слез, раскраснелись, губы дрожали, точно и пальцы, прижатые к груди. Мегги и малышка. Они стали свидетелями жестокого нападения! — Кевин!.. — послышался сдавленный женский голос. — Он ушёл в лес! Минуту назад! Вы ещё успеете! Содрогнувшись под ледяным ветром, да различив огромные хлопья снега, повалившие с неба, я подбежала к девочке, подхватила на руки и, прижав к плечу, растерянно погладила по волосам; невпопад провела трясущейся рукой по тёплой курточке, укачивая Грейси; почувствовала, как тоненькие пальчики вцепились в одежду мертвой хваткой. И грудная клетка заходила ходуном. Я не могла вздохнуть. Не могла нормально мыслить! Не заметила, как Рик и Джерри рванули в лес, следом за невидимым «убийцей». Только и увидела мужские тени, проскользнувшие среди размашистых елей. Дэрил было тоже захотел подняться, самолично поквитаться с недругом! Но, внезапно, рядом появился Ниган. Удержав за плечо, он вкрадчиво пробормотал: — Ты нужен девчонке! Я могу помочь! Не проронив ни слова, друг развернулся, оскалил зубы и, замахнувшись, разбил Нигану губу. Тяжелый удар пришёлся прямо в челюсть. Я вздрогнула, отпрянув назад, не выпуская испуганную девочку из рук. — Ты никуда не пойдёшь! — прорычала Мишонн, приставив пистолет к мужскому виску. — Отправишься обратно в клетку, где тебе самое место! Ублюдок! Снег усилился. И вскоре грязь под ногами покрылась тоненьким белёсым покрывалом. Дэрил замер над Шейлин. Вытянул руки, но, видимо, побоявшись двигать тело, только обхватил ладонями за голову; склонился к мертвецки-бледному лицу, и до ушей моих донёсся вполне различимый голос. — Нет… — прерывистым шепотом вымолвил он, вымученно вздохнув. — Нет, девочка моя, держись, слышишь?.. Я даже не заметила, как Карл, на трясущихся ногах, приблизился и вытащил Джудит из машины. Не заметила, как на неистовые крики прибежали Сиддик, Магна и Юмико. Стояла, будто провалившись по колени в землю. Смотрела в спину Дэрила не моргающим взглядом. Чувствовала, как почва исчезает под ногами, медленно разъезжается в стороны. Шейлин.. Ее лицо выглядело мертвым… Не живым. Пепельно-белое. Губы и веки посинели. Кровь, казалось, попросту хлестала из глубокой раны, невидимой глазу. Она омывала женское тело. — Есть пульс! — пробормотал Сиддик, вскочив на ноги. — Лисса! Я не сразу ответила. Шокированная жутким зрелищем, не могла оторвать глаз от истерзанного тела и живота… Он, словно завалился на правый бок, потерял былую форму. — Лисса! — Да?! — вскрикнула я, и сама не заметила, как Юмико вырвала рыдающую Грейси из рук, тотчас же отпрянув к Мегги. — Беги в медицинский трейлер! Подготовь стол, горячую воду и халат, — велел Сиддик, и мы столкнулись взглядом. — У нас очень мало времени. Бегом! Ну же! Легкий кивок, почти невесомый. Я сорвалась с места и, не разбирая дороги рванула вперёд по вязкой грязи, едва припорошенной снегом. Несколько раз чуть не упала. Поскользнулась, но, вовремя удержавшись пальцами за тяжёлые ворота, выстояла на ногах. Не помню, как я залетела в медицинский трейлер. На автомате зажгла лампу, запнулась о дверной косяк, больно ударившись стопой, но даже ухом не повела! Стащила мокрую куртку, бросила в угол под окном, а следом, закатав рукава тёплого свитера, обернулась. Дверь распахнулась, и Дэрил, стиснув зубы, занёс Шейлин внутрь. Осторожно опустил на неустойчивую кушетку, а сам, отпрянув в сторону, не сводил глаз с ее лица. Измученный и подавленный, он, точно я, мгновение назад, быстро избавился от грязной куртки; мельком глянул на Сиддика, забежавшего следом, а потом, подрагивая, отбросил окровавленные волосы со лба. Шейлин лежала неподвижно, склонив голову набок, и, казалось, вовсе не дышала. В свете ламп, она выглядела ещё бледнее. Кровь тоненькими струйками сочилась прямо на пол. Дэрил тоже заметил. Схватил ножницы, и, следуя наставлениям Сиддика, принялся за одежду. Он аккуратно, бережно, как только мог, оттянул окровавленную ткань, и я услышала, как ножницы захрустели. Разрезать мокрый свитер оказалась не легко. Стежки, пропитанные кровью, застревали. Дэрилу пришлось несколько раз пройтись острыми краями по вязанным петлям. Выругавшись, он облизал губы. Тогда-то я и заметила, как дрожат мужские руки. И, спрятав длинные волосы себе за шиворот, ринулась на помощь. Без лишних слов ухватилась за один конец, в то время как Дэрил, даже не взглянув на меня, сосредоточенно сделал последний разрез. — О, боже… — выпалила я, отшатнувшись и выронив кусок окровавленной ткани на пол. Клянусь душой, никогда, даже в самом кошмарном сне, я не могла себе вообразить подобной жути!.. Ее живот был вспорот от пупка донизу. Напоминал гнойный нарыв, внезапно лопнувший и покрывшийся желтовато-алой тошнотворной жидкостью!.. Едва ли отойдя от шока, я разглядела две глубокие раны: одна выше пупка, вторая пониже, и между ними зиял глубокий ровный надрез. Ненормальный ублюдок точно знал, куда бить!.. Он сделал это намеренно, с бессмысленной, чудовищной жестокостью!.. — Отойдите! — велел Сиддик, И я, схватив Дэрила за локоть, насильно оттащила в сторону, позволив парню склониться над Шейлин. Обхватив несколько баночек с неизвестным лекарством, Сиддик сдержанно вскрыл ампулу, перевернул верхдном и, натянув шприц, зажал в зубах, подготавливая кислородную маску. — Баллон почти пуст, — сообщил парень, осторожно приподняв женскую голову и прижав маску к лицу. — Я могу что-то сделать? — запинаясь, вымолвил Дэрил, не в силах устоять на месте. — Понадобится кровь, но это позже. Сначала нужно вытащить ребёнка. — Она… — друг запнулся, схватив ртом воздух. — Она будет жить?.. Сиддик лишь отвернулся. Ничего не ответил, и я поняла — худо дело. Медлить нельзя!.. Послушно следуя наставлениям парня, я быстро вскипятила воду, поднесла тазик с тряпкой, к перепачканной кушетке, внезапно ахнув. Сиддик уже схватил скальпель, совершил всего один небольшой надрез, и мы увидели ребёнка… Появились детские скрюченные ножки: синенькие и недвижимые. Они выскользнули прямо из живота, показались наружу… Я не поверила своим глазам. Затаив дыхание, протянула чистое полотенце, наблюдая за умелыми мужскими руками. Он быстро вытащил ребёнка. Перевернул на животик и, срезав длинную жилистую пуповину, осторожно похлопал по крохотной спинке. Ни звука. Малышка сохраняла мучительную тишину. Мы тоже молча наблюдали, стояли плечом к плечу; безмолвно внимали каждому звуку, в ожидании долгожданного крика!.. Но чуда не произошло. Не прошло и минуты, как Сиддик, бережно опустив беззащитное тельце на столик у окна, бегло натянул стетоскоп, внимательно прислушавшись. На какое-то мгновение, я затаила дыхание; в надежде обхватила себя дрожащими руками, засмотревшись на мерцавшую тоненькую линию монитора, подключённого к запястью Шейлин длинными проводками. Она дышала, и сердце, медленно, но все еще билось. Она была жива. Но, вот, ребёнок… — Мне очень жаль, — тихо вымолвил Сиддик, стащив стетоскоп и обернувшись. В глазах, цвета ночи, проскользнули искреннее сожаление и боль. — Очень. Хлопнув молчаливого Дэрила по плечу, парень вернулся к деревянной кушетке. А я уставилась на малышку, крохотную и неподвижную. Она лежала, завернутая в полотенце, перепачканная в крови и околоплодных водах. Беззащитная и безжизненная. Мертвая. Подтянув ручки к пухлым синеньким губам, девочка будто бы спала… Коротенькие тёмненькие волосы обрамляли недвижимое личико. Она не издала ни звука. Умерла ещё там, в животе у матери. У живой матери… Подавив очередной неконтролируемый порыв, сотрясший легкие, я, с нескрываемым сожалением, посмотрела на Дэрила, все-таки расплакавшись… Он не шелохнулся. Прикрыл раскрасневшиеся веки, сморгнул слезы, прерывисто втянув воздух. Посмотрел на свою крохотную дочь переполненным невысказанной мукой взглядом, и губы его задрожали. — Дэрил… Но он даже не посмотрел на меня. Быстро отвернулся, сгорбив плечи, и крепкое тело дёрнулось. — Ты спасёшь мою жену? — хрипло спросил друг, опершись рукой о ближайший стеллаж с инструментами. — Сделаю, что смогу. А ты, — Сиддик обернулся, и я увидела слезы, навернувшиеся на его глазах, — закатай пока рукав повыше и садись. Это будет долгая ночь.***
Ночь, и правда, выдалась долгой. Бесконечно длинной и страшной. Я глаз не сомкнула. Бродила туда-сюда по старому скрипучему полу; кусала губы, тёрла опухшие от слез веки, постоянно наблюдая, то за хмурым Дэрилом, то за неподвижной Шейлин. Иной раз я замирала рядом с мертвым тельцем; разглядывала ее крохотные пальчики на руках, не в силах даже вообразить, что испытывает Дэрил. Он молча перенёс известие о смерти родной дочери. Сдержанно сидел на стуле рядом с бледной женой, вытянув руку, без малейших колебаний отдавая свою кровь. Друг делал то, что нужно. Выносливо держался из последних сил, но я-то видела. Я знала, чего ему стоила та страшная долгая ночь. Сиддик не отходил от Шейлин. Точно Дэрил, наблюдал за состоянием пациентки. Сначала я боялась, беззвучно подглядывая издалека за аккуратными стежками. А потом, когда показалось, будто, вот, уже сейчас, можно, наконец, выдохнуть с облегчением, шов закровоточил. Пришлось поставить капельницу и нанести ещё несколько осторожных стежков. — Я сделал все, что мог, к утру все будет ясно, — тихонько заметил Сиддик, вытащив иглу из напухшей мужской вены. — Шейлин — сильная девушка. Она справится. И снова Дэрил лишь кивнул в ответ. Отрицательно мотнул головой, когда парень протянул смоченный в спирту ватный диск. По краям ранки выступила кровь, но друг быстро раскатал рукав помятой рубашки, вытянул ладонь и, сжав длинные женские пальцы, прижался губами к белоснежным костяшкам. — Ты заберёшь дочь?.. — сдавленно спросил Сиддик, стащив на пол окровавленный халат. — Нет, — прошептал Дэрил, склонив голову к лицу Шейлин. — Не сейчас. — Если что-нибудь понадобится, я буду рядом, в соседнем трейлере. И… — парень тяжело вздохнул, смахнув капельки пота, выступившие на лбу. — Зайду через час. Посмотрю, как швы. — Угу. Дэрил не обернулся. Остался с Шейлин, в молчаливом горе и привычном одиночестве. — Подожди немного, — совсем тихо прошептал Сиддик, поцеловав меня в лоб, — позову Мишонн. Нужно убрать ребёнка. Здесь слишком влажно и тепло, тело… — Хватит, — я выстаивала руку, покачав головой, — не рассказывай. Я понимаю, и дождусь Мишонн. А ты ступай, делай, что должно. Мы распрощались на пороге медицинского трейлера. Не было ни поцелуев, ни нежных ласк. Да, и, по правде говоря, не очень-то хотелось. Та страшная ночь оставила на каждом неизгладимый отпечаток. И жизни наши круто изменились. Я почувствовала это сразу, как осталась наедине с нагнетавшей тишиной. В полумраке, неподалёку от мёртвого новорожденного ребёнка. Доносилось лишь тяжелое дыхание Дэрила, да приглушенное пикание приборов. Шмыгнув носом, я будто снова обратилась в тень: невидимую и тихую. Беззвучно наблюдала за другом. Со скребущим чувством необузданной боли, вившейся в недрах желудка; хватавшейся за душу. Дэрил сидел неподвижно, изредка поглаживая ладонью длинные красивые пальцы. Он не сводил глаз с Шейлин, словно опасался обернуться. Увидеть мертвую дочь. И, что ещё страшнее, снова воротиться и, внезапно, потерять жену. Я не осуждала. Чужая душа — потёмки. Впрочем, как и мука. За последние три дня мы многих потеряли. Многого лишились. Но там, посреди трейлера, я могла думать лишь о ней. Малышке Вскоре, как и обещал Сиддик, на пороге появилась Мишонн. Затуманенным взглядом она скользнула по моему лицу, смахнула кончиками пальцев слезы, покатившиеся по щекам. Женщина не проронила ни звука. Будто сговорившись с Дэрилом, только огляделась. Увидела скорбящего мужчину у кушетки; не спешно прошла внутрь, негромко всхлипнув и, пробежав растерянным взглядом по кровавым тряпкам и полотенцами, разбросанным по полу тут и там, наконец, увидела дитя. — О… — едва слышно вымолвила Мишонн, протянув руки и подхватив ребёнка. — Пойдем, моя девочка. Я умою твое прекрасное личико. Я о тебе позабочусь. Страшный, трогательный момент вверг душу в оцепенение. Почудилось, что я окостенела изнутри. Лишилась напрочь светлых чувств!.. Остались лишь отчаяние, горе и мука. И даже слезы, казалось бы, нескончаемые слёзы, неожиданно закончились. Я вышла на крыльцо вместе с Мишонн. Проводила ее грустным взглядом и, оглядев общину, подивилась тишине. Ворота были закрыты. Наверное, мужчины вернулись. Я поняла это по отдаленным голосам. Мишонн направилась в сторону ближайшего трейлера. По пути к ней присоединилась Тара. Прижав ладони к лицу, она в ужасе заглянула через плечо, о чем-то тихо заговорив. Но я не слышала. Стояла в тишине и молча размышляла о будущем. Страшилась рассвета, ведь отчетливо помнила слова Сиддика: «Утром будет ясно». Что? Выживет Шейлин или умрет?.. Ох, дьявол, я боялась. Так сильно боялась!.. Не знаю, сколько времени прошло, но вскоре у меня замёрзли пальцы. И появилась сильная ломота в теле. Возможно, простудилась. Да и к черту!.. Той темной страшной ночью все было неважно. Мы мысленно молились. Надеялись на чудо!.. Но, ведь, я помнила раны: глубокие и кровавые. Если обойдётся, и Шейлин выживет, на восстановление уйдут месяцы!.. Месяцы, которых у нас нет. — Хей, Василиса! — неподалёку показался Рик. Он выскользнул из полумрака, чем и напугал до чертиков! Вздрогнув, я невольно подпрыгнула на месте. — Ну, что?.. Как она? — сбивчиво спросил он, вбежав на покосившееся крылечко. — Никто не знает, — я лишь пожала плечами, подставив лицо холодному ветру, — Сиддик ничего не обещает. — А ребёнок?.. Жив?.. Рик с надеждой заглянул в мои глаза, но увидел только муку и невыразимую печаль. Я отрицательно качнула головой, обхватив себя руками. — Нет… — тихий стон сорвался с его губ, и вновь я распознала слезы, бегло сглотнув. — Твою мать!.. — выругался Рик, притопнув ногой о скрипучие половицы. — Ублюдок!.. — Вы поймали его? — на этот раз настал мой черёд. — Кевин здесь? — Нет, — и снова на мужском лице отразилась невыразимая тоска, — мы ничего не нашли. Напрасно потратили силы! Ублюдок знал, куда идти. Уверен, что неподалёку разбит лагерь. Нельзя забывать об этом, но… — Сейчас это не просто, — договорила я, кивнув. — Понимаю. Внезапно, дверь позади приоткрылась, и на пороге появился Дэрил. Завидев нас, он в нерешительности замер. Потоптался на месте, поджав губы и зажмурившись, но, явно, не от тусклого света факелов, полыхавших вблизи. Нет. Дэрил глубоко вздохнул, шмыгнул носом и, виновато глянув исподлобья, шагнул вперёд, тотчас же обхватив Рика за плечи. Он обнял его, крепко и порывисто, что было мочи! И я расслышала приглушённый всхлип, едва не разрыдавшись. Снова. Наблюдать за мучениями близких. Что может быть ужаснее?.. Беспомощность. Точно! Я стояла и смотрела, дрожала на ветру, но ничем не могла помочь. — Крепись, — сдавленно велел Рик, похлопав друга по плечу, — держись, брат. — Элли… — Знаю. Выпрямившись, Дэрил глубоко вздохнул, и я увидела, как слезы боли и бессилия оросили его веки, обрамили щеки и лицо, беспорядочно заскользили вниз по шее. Предвестники беды. Мужчина покачнулся, но удержался на ногах. Впопыхах вытащил сигарету, прикурил и затянулся, запрокинув голову к прояснившемуся небу. — Сиддик сказал, что утром будет видно, — шепотом поделился он, стряхнув пепел себе под ноги. — Она сильно ранена. Потеряла много крови. Я отдал все, что мог, но гарантий нет. — Шейлин выкарабкается, — заверил Рик, опустив тяжёлые ладони на мужские плечи. — Ты знаешь, ведь она боец. — Никогда себе не прощу, — вдруг, выпалил Дэрил, притопывая сапогом о покошенное крыльцо, — что оставил их там. Понадеялся на Карла, но, ведь, он мальчишка! Чего же тому выебку стоило оглушить его?! — Ты не виноват! — строго подметил Рик, и я согласилась с каждым словом. — Мы не знали, что произошло. Оставить женщин с детьми в запертом автомобиле было верным решением. Мы все с этим согласились. — Я… Просто не знаю, что делать, — Дэрил сдавленно откашлялся, затушив сигарету о железную дверцу. — Не знаю, как теперь жить с этим. — Смерть ребёнка — непостижимое горе, но сейчас нам всем следует держаться. Иди и поспи. Тебе нужны силы. — Нет, я не лягу, пока не удостоверюсь, что Шейлин… Что она в порядке. Дождусь утра, а там видно будет. Рик не стал спорить. Да и бесполезная это была затея. Все мы знали: Дэрил ни за что не сдастся. Он не оставит Шейлин. Чтобы ни случилось. Да напади Кевин снова!.. Больше нет. — Тогда ступай и отсидись, — велел Рик, наверняка, тоже подметив: Дэрил выглядел паршиво. — Ты нужен ей сильным. Особенно, когда очнется. А это непременно случится. Не завтра, так через неделю. — Знаю. Кивнув себе под нос, друг мигом скрылся за тяжёлой дверью, а я, молчаливо попрощавшись с Риком, замерла на крыльце. Уже в который раз затихла, в тишине разглядывая опустевшие кузни и трейлеры. Трупы до сих пор висели на стенах. Никто не торопился убирать. А я не смела никого судить. На Хиллтоп опустился траур. Незримый, но, блять, вполне ощутимый! Осязаемый!.. И ночь сгущалась. Мороз крепчал. На небе появились звёзды и взошёл растущий полумесяц. Казалось бы, чего таить: мы пали; проиграли битву, которая ещё не началась! Подгадай Альфа, напади сейчас — и все! Все будет конечно! Нас осталось слишком мало. Оружие на исходе. Запасов почти нет, соратников тоже!.. Перебить никчемную группку обессиленных людей, что может быть проще?.. Но Альфа, она будто бы играла с нами. Водила за нос, наслаждаясь бесконечными мучениями. Она не собиралась нападать. — Тебе бы поспать, — подметила Мишонн, медленно поднявшись по невысоким ступеням и застыв рядом. Я не удивилась. Давно заметила ее на заснеженной тропинке. Знала, что она придёт, поэтому и задержалась. — Позже, — отказалась я, не сводя глаз с запертых ворот. — Думаю, что лучше поднимусь на вышку. Покараулю недолго. — Тара вызвалась первой. А тебе следует отдохнуть. Обхватив толстые жерди пальцами, я повернулась и, поймав усталый женский взгляд, тихонько спросила: — Что с ней случилось?.. С малышкой? Как она… Как она умерла? — Нож вошёл глубоко. Повредил стенку матки и достал до неё, — Мишонн закашлялась, видимо, подавив подступившие слезы. — На груди открытая рана. Девочка истекла кровью почти сразу. Так сказал Сиддик, осмотрев тельце несколько минут назад. — Значит, он убил Элли, — прошептала я, не доверяя собственным ушам, — убил ещё там, в утробе матери?.. — Да, Василиса. Проклятый падонок убил нашу малышку. И вскоре неминуемо поплатится за это. Расслышав нотки злобы и отчаяния в словах Мишонн, я в непонимании приподняла брови, заглянув в переполненные решимостью глаза. — Что?.. — Мы перережем их всех. До единого! — уверенно заявила она, выпрямив сгорбленную спину. — Клянусь, что не успокоюсь, пока они не захлебнуться, как малышка Элли — собственной кровью!