ещё одна ночь вхолостую

Я бы не уходила. Я бы сидела, терла Ободок стакана или кольцо И глядела в шею, ключицу, горло, Ворот майки — но не в лицо.

Даниэла волнуется и чувствует то же от соседки. У обеих влажные холодные ладони. Не она. Не она. Снова не она. Это кажется бесконечным, хотя, да господи, прошло всего лишь несколько минут, а нервы настолько на пределе, что вот-вот и лопнут. Ладонь девочки рядом (ее имя как-то выскочило из головы) почти полностью безжизненно расслабляется. Осталась лишь Арбенина и Вадим. Признаться, Логинова чертовски надеялась на вечно бунтующего лидера Ночных Снайперов. Здесь был шанс. Надеялась, что смогла зацепить, задеть, запомниться, ну или хотя бы взбесить этой чудовищной наглостью, упертостью, открытостью, с которой она стала на несколько минут Сургановой для Дианы и, возможно, для всего зрительного зала. И когда Арбенина все же называет ее имя, у Даниэлы бешено стучит сердце, и отпускается внутренняя струна, но вместе с тем появляется чувство жгучего удовлетворения собой. Того, что все оправдалось, уже не зря, уже идёт так, как и должно идти. Она снова подходит к Арбениной, протягивает руку пожать и кратко снова обнимает, мягко хлопнув по лопатке. На ухо короткое, с мягкой, почти нежной хрипотцой, но очень искреннее «спасибо». Программа заканчивается, и Логинова вновь оказывается за кулисами, немного отпускает ситуацию, вскрывает минералку и откидывается на свободный стул. Сегодня трудный день, но не хочется, чтобы он заканчивается. Она только что попрощалась с Сургановой — она подождала завершения отбора и поздравила с успешным прохождением, даже позвала в пушкинрядом на экскурсию, взъерошила вздернутый гримерами ёжик и снова чмокнула в щеку. Какой-то сумасшедший накал снайперских страстей. Эмоции после всех объятий, касаний и мелких интимностей кроют с головой так, что уже даже ни во что не верится. Она так долго шла к этому. Хотя ещё буквально несколько лет назад даже надеяться не могла ни на что, кроме того, что дома пизды не вставят за то, что от майки сигаретами пасет, а в башке черти ебутся под градусами. А сейчас вот как, телеканал, гримеры, объятия с людьми и нетрезвость уже от атмосферы этого личного праздника. Ей жаль тех, кто не прошел, однако она бы не хотела отдать свое место кому-то ещё, кто, может быть, больше бы этого заслуживал или больше страдал. Она тоже это заработала. Диана чуть не называет вместо имени девочки то, на которое повесила для себя замок, а это имя само ворвалось в её жизнь и диктует свои правила. Ну да, какие правила для Сургановой — лишь шаловливая наглость под маской доброй девочки. Нет, все же аккуратно поправляет сама себя, вслух проговаривает красивое редкое имя, отправляет наглого ребенка в полуфинал — он этого заслужила, талантливая засранка, от песни которой мурашки бежали даже там, где их, кажется, и быть не может. — Не за что, наглый ребенок, — хмыкает Арбенина, крепче сжимает тонкие пальцы девушки и только после этого отпускает, подталкивая в спину. Волнение закончилось, шуруй отсюда, фурия, не мозоль глаза. Они через некоторое время заканчивают эфир, с них снимают аппаратуру и напоминают приезжать на съемки не за три минуты до эфира, да, Арбенина? Диана делает вид, что не понимает толстых намеков, и почти невинно хлопает глазками, мол, вообще не представляю, о ком вы там говорите. А после широким шагом направляется к гримеркам и комнате отдыха, где гудят все ещё голоса, и раздается шмыганье носом, радостные поздравления первой пятерки полуфиналистов. Они сумели взять свой билет в будущее, чудесные ребятки. С планами, конечно, приходится повременить. Она не подходит к Дане, пока рядом находится Света, не показывается из коридора в полумраке — раздается звонкий «чмок» в щеку, рука Сургановой лежит на талии прямо-таки гармонично, она не морщится. Ещё девочку соблазнит своей улыбочкой, с нее станется. Смотреть на этих двоих рядом — одновременно и будоражит, и бесит, скорее бы бывшая свалила в свой Питер и не попадалась ей на глаза ближайший год как минимум. — Ну прямо снайперский ажиотаж, как впечатления? — Она подходит сзади и говорит это девчонке на ухо, едва слышимо нагнувшись над ней и улыбаясь тонко-звонко, — Хотела пригласить тебя к нам в студию на репу на выходных, что думаешь? Посмотришь на настоящий рок с расстояния вытянутой руки, будет лишний пинок к следующему туру, ну и может чему научишься. Только-только попрощавшись со Светой и не успев прийти в себя, над ухом раздается знакомый голос, и Даня только что не дёргается от неожиданности. — Да, очень метко подмечено, — Логинова поворачивается к Арбениной и выделяет для себя уже другое выражение лица. Все же под камерой присутствовала некая отстранённость и холодность, вероятно, вызванная и песней, и появлением Сургановой на сцене. Сейчас Арбенина улыбается, и в глазах уже нет космических пустотных холодов. — Потрясающе. Знаете, давно не испытывала таких ярких и чистых эмоций. Спасибо, что поддержали. Не самый удачный выбор песни, но там можно было продемонстрировать и определенную раскованность, и голос, — над предложением приехать в снайперскую студию Даня задумывается о том, как бы надо все успеть. В пушкинрядом ее не ждут в конкретный день (не факт, что вообще ждут, а то может и шутка), а ещё надо же рассчитать репетиции, которых теперь будет очень много — подразумевается активная и усиленная подготовка к полуфиналу, где надо выступить не хуже, а намного лучше — просто так путевка больше не обломится. — Диана Сергеевна, спасибо огромное за предложение. Это действительно вдохновит и зарядит так, что не хуже ракетного топлива. Я постараюсь приехать, но я пока не знаю расписания репетиций. Давайте я вас ближе сориентирую, тогда напишу в инстаграме. Вы читаете? Или же, не знаю, мне вам позвонить надо будет, чтобы предупредить… Дадите номер рабочий? — куда же бы, казалось, наглее после фурии, а нет, просит у звезды русского рока телефончик на дозвон, занятая какая девочка. — Да ладно, песня как песня, показала диапазон и силу — значит умница, дальше будет легче. Что-то вроде того, что зачетка работает на тебя, — Арбенина прекрасно помнила свою зачетку, которая существовала по принципу тройка тоже оценка. — Инсту я почти не читаю, там важные сообщения быстро теряются под фанатскими опусами, а телефон сейчас дам. Она диктует девочке свой личный мобильник, на рабочие звонки всегда отвечала Лариска, поэтому она выдает Дане личный телефон, а то отправит её Лариса далеким лесом, потому что начальница забыла предупредить, а ещё потому, что спьяну Арбенина в состоянии подарить свой номерок кому угодно, а ей потом ещё разбираться, нужный человек или шваль клубная. Расходятся все предельно довольные друг другом, Диана ещё на двадцать минут задерживается в студии, чтобы не встретиться ненароком со Светой — сейчас этого хочется меньше всего, не скучала и не ждала, а та все равно приперлась. И ведь не могла она не знать, что в жюри сидит её закадычная дражайшая бывшая! Но с другой стороны это же Сурганова, она как увидела в сообщении на почте «сирота», так у неё наверняка мозги заклинило и больше ни о чем думать не могла, прикатила первым сапсаном. Диана удивляет снова тем, что спокойно диктует номер, и, судя по всему, это не относительно известный рабочий, а именно личный. С Арбениной они расходятся даже с дружеской улыбкой, и Даня не знает куда девать свои эмоции — на этот раз не отрицательные, а абсолютно положительные, настоящие. И все это не сон, а та правда, реальность, о которой мечтает большинство, а получают единицы. Уже со следующего дня захватывают первые занятия, репетиции. С преподом по вокалу Даня, кажется, сходится, шикарный вроде мужик, по крайней мере сотрудничество не напрягает, и общаться, и работать очень легко. Они решают оставлять имидж лёгкой рок-девочки, которая будет определенной простотой, но большим посылом брать города, а то и страны по щелчку. После подборов и напевок они останавливаются на Земфире. У нее задание проявить и голос, и эмоции, но это уже другие чувства, это не игривая соблазнительница фурия, а ювелирно натянутая струна, которая вот-вот рванет и этой отдачей угробит всех. С такими нагрузками Даня едва не забывает про репетицию и звонит Арбениной уже вечером в пятницу, усмехается своему неловкому объяснению, что она девочка с шоу «ты супер». Если быть честной, про девчонку Диана на какое-то время даже забывает, но на звонок отвечает, первые несколько секунд пытается вспомнить, что да как вообще. Снайперы собираются сойтись на субботней репе, они с ребятами собирались пройтись по новенькому и всеми любимому старенькому, скоро опять выходить в тур, они иначе так скоро все ноты забудут. И тексты тоже, даром, что она сама их все пишет. В дом Арбенина приезжает заранее, вечером перед репетицией, немного отдыхает от Московской суеты, хотя и тащится от неё, как от хорошего концерта. Здесь можно растянуться на диване в кристальной тишине и потягивать виски под джаз из колонок, ну не красота ли? И в мыслях почти пусто, ни одна блядища туда сегодня не пытается залезть пальцами. Даня собирается второпях с утра субботы, долго ищет джинсы и гитарный тюнер. Да, она с собой решила взять гитару, чтобы показать, что тоже не просто выгибаться у микрофона может, но и приличную 31-ю весну сыграть тоже не проблема. Отвозит ее отец, и когда Даня видит Диану, открывающую дверь, она снова начинает верить в то, что это не сон, и то, что сейчас она будет на репетиции ночных снайперов — весьма реальное событие.