12 января 1997, воскресенье
Наблюдая за спящей девушкой, Эдриан старательно выстраивал предстоящий диалог и молил Салазара, чтобы всё прошло гладко. Он откладывал этот разговор с самого Рождества, а ведь прошло уже две недели. Они уже успели побывать в Дорсете. Брюнет тяжело вздохнул и аккуратно перевернулся со спины на бок, ложась лицом к лицу к Оливии. Пьюси нежно провёл ладонью по щеке девушки, плавно опуская руку ниже, остановившись на талии. Эдриан прижал спящую Вуд к своей груди и уткнулся носом в макушку. Оливия недовольно поморщила нос и лениво открыла глаза. Девушка закинула ногу на парня, прижимаясь всем телом и вдыхая запах его парфюма. Пьюси сдавленно застонал и цокнул языком. Вуд оставила несколько поцелуев на его груди и потянулась к губам, параллельно забираясь на Эдриана сверху. Слизеринец прикрыл глаза и тяжело задышал, пока гриффиндорка терзала его губы. Она опиралась на правый локоть, но он всё равно чувствовал её напряжённые соски через тонкую ткань шёлкового топа. Вуд медленно вела левую руку от его ключицы вниз, остановившись на торсе и очертив несколько кругов. Ловкие пальцы забрались под резинку чёрных боксеров и уверенно легли на член, захватывая его в плен. Девушка сделала несколько движений вверх-вниз, и Эдриан шумно выдохнул, пытаясь не потерять контроль. — Если ты сейчас не остановишься, я за себя не ручаюсь, — прошептал он, запуская руку в её волосы. — А зачем мне останавливаться? — она на секунду оторвалась от мочки его уха, чтобы лукаво взглянуть ему в глаза. — Мы одни дома, сегодня воскресенье. Эдриан выругался в своих мыслях. У Типпи сегодня выходной, Оливер давным-давно в Дорсете, а Эдвин вчера вечером отправился во Францию, с которой начиналась его долгая операция под прикрытием чемпионата по зельям. Это был его коварный план, не иначе. Уехать раньше, чтобы реакция Оливии на последствия их совместной работы в Министерства настигла одного Пьюси. — О-ох. Слизеринец смял левую грудь девушки, в тот момент, когда она ускорила движение ладонью на его члене, задевая большим пальцем чувствительную уздечку. Оливия с удовольствием наблюдала за его эмоциями, убеждаясь, что всё делает правильно. Вчера вечером они засиделись допоздна, провожая Эдвина на два с половиной месяца путешествий, поэтому стоило им лечь в постель, они сразу попали в царство Морфея. Но сегодня Оливия планировала наверстать упущенное. Она нехотя оторвалась от его губ и привстала, занимая положение сидя на его талии, постепенно опускаясь ниже. Эдриан пропустил тот момент, когда волшебница спустила с него боксеры. Парень пришёл в себя в тот момент, когда почувствовал как гриффиндорка трётся о напряжённый член. Даже через мешающую ткань её шортиков он чувствовал её возбуждение. С животным рыком он резко занял сидячее положение, обхватил девушку двумя руками за талию и перевернулся вместе с ней, вжимая ту в кровать. Не желая терять время, Эдриан отодвинул шёлковую ткань, которая была единственной преградой, и приставил член к её влагалищу, чуть входя головкой. Оливия сгорала от нетерпения, поэтому попыталась двинуться ему навстречу, чтобы ускорить процесс, но парень тихо выругался и рухнул на неё. — Я так не могу, — сквозь зубы прошипел он, стараясь не обращать внимания пульсирующий от боли член. — Ты пугаешь меня, Эдриан, — прошептала Оливия, пытаясь поймать его взгляд. — Сначала я должен это сказать, иначе буду чувствовать себя мерзавцем. Вуд думала, что её сердце сейчас выпрыгнет из груди. Ей не нравилась его интонация, слова и вся ситуация в целом. Воображение рисовало пессимистичные картинки, а узел в животе пропал, так и не взорвавшись фейерверками этим утром. — Я уезжаю сегодня вечером к твоему отцу. Сердце не выпрыгнуло из груди, оно упало в пятки. — Это не моё решение, но то, что я так долго не мог тебе об этом рассказать — целиком и полностью моя вина, — Эдриан слез с неё и упал рядом, разглядывая потолок. — А чьё? — сдавленным голосом уточнила Оливия, хотя в душе уже знала ответ. — Чьё это решение? — Мы оба знаем, дорогая, — он вяло усмехнулся. — Эдвин побоялся твоей реакции, поэтому отправился во Францию ещё вчера, а я должен отбыть сегодня вечером, так как первая встреча с французами пройдёт завтра в восемь утра. Они провели несколько минут в тишине. Первая сдалась Оливия: шумно выдохнув, она перекатилась на парня, вновь оказываясь сверху. — Придётся провести времени в постели больше, чем я думала, — прошептала прямо в губы.***
— Если бы Тот-кого-нельзя-называть был эльфом, то даже Дамблдор не смог бы его победить, — разглядывая накрытый стол, произнёс Пьюси. — Эльфийская магия невероятна. Оливия согласно кивнула, занимая привычное место. Девушка взмахнула волшебной палочкой, и три клоша плавно поднялись в воздух. Типпи, словно ему кто-то сказал заранее, что завтрак пара пропустит, приготовил сырный суп с беконом и чесночные булочки. Во время еды Эдриан старательно обходил тему работы, рассказывая о том, как ещё летом Сириус предлагал ему свою помощь в становлении анимагом. Пьюси случайно ляпнул между делом, что превращаться в животное круто, а Блэк пустился в воспоминания. Какое-то время тактика Эдриана работала. Оливия смеялась с пересказываемых шуток Сириуса и даже делала предположения, в кого бы превратился Пьюси, но внезапно улыбка исчезла с её лица. — Получается, я пропущу твой день рождения? — она старалась не смотреть на него, чтобы не расплакаться. — А ты пропустишь день рождения Теренса? Пьюси поджал губы, думая о том, что эта командировка так не вовремя. — Малыш, вы отпразднуйте без меня, а когда я вернусь, то устроим запоздалое двойное празднование, — он протянул руку через стол, чтобы пальцами погладить её ладонь. Оливия грустно улыбнулась. Эдриан никогда не сокращал её имя до болезненного сейчас Ливи, потому что раньше так делала мама, ну и Джордж. Оливка было лишь для Оливера; отец чаще называл её дочь, чем по имени. И если бы Пьюси вдруг начал называть её как-то ласково: котёнок, малышка, зайка, то Вуд бы забеспокоилась и подвергла его проверке на оборотное зелье. Но это его малыш, которое он каждый раз произносил на выдохе, особенно часто Эдриан говорил так в моментах, когда в чём-то провинился, растапливало её сердце. — Буду успокаивать себя тем, что Миа тоже столкнётся с такой проблемой, — произнесла Оливия, вспомнив, что Хиггс и Ганн за этот учебный год увидятся дважды: в Рождество и на пасхальных каникулах.***
Они стояли обнявшись в гостиной, наслаждаясь последними совместными минутами перед расставанием на несколько месяцев. — Может быть, мне уволиться из Мунго, пойти в Министерство и выпросить себе работу по вашему маршруту? — Или устраиваться на неделю в Министерства каждой страны, где у нас деловые встречи, — Эдриан заправил прядь её волос за ухо. — Люблю, когда ты с распущенными. — Люблю, когда ты засыпаешь со мной... — Чшш, — он приложил палец к её губам, а затем накрыл своими. Эдриан целовал жадно и жарко, будто они расстаются на всю жизнь. Оливия отвечала тем же, думая о том, как бы не расплакаться раньше времени. Она с силой впивалась ногтями ему в плечи, пока он блуждал руками по её спине, задрав свитер. Отпустив её нижнюю губу, он упёрся своим лбом в её и потёрся носом о нос Оливии. — Обещаю писать в блокноте каждый день, — прошептал прямо в губы. — Возвращайся скорее. Пьюси зачерпнул горсть летучего пороха, вошёл в камин и исчез в зелёном пламени, назвав точку прибытия. В Министерстве Магии ему нужно было зайти в отдел транспорта и получить порт-ключ, который перенесёт его уже во Францию. Оливия шмыгнула носом и перестала сдерживать слёзы. Никогда в жизни ей не было так одиноко в собственном доме.***
Так как спешить домой теперь было незачем, Вуд брала максимальное количество смен в Мунго, соглашаясь выходить даже в субботу и воскресенье. Теренс закатывал глаза и читал ей лекции о вреде переработки, но всё было бестолку. Вуд вызывалась на самых сложных пациентов и с головой ныряла в изучение их проклятий. Двадцать первого января Оливия отправила Бейли с письмом, потому что некоторые предложения были не для глаз Теренса (если бы Вуд написала всё в блокноте).«Привет, именинник! Не буду здесь писать про завалы на работе, в которые я влезла по собственному желанию. Ужасно себя чувствуя, поздравляя тебя на бумаге, а не лично. За это передавай благодарности моей папе. Но не буду портить тебе настроение. Хочу сказать тебе спасибо за то, какой ты есть, и пожелать оставаться таким же. Целеустремлённым и настойчивым. Галантным и заботливым. В меру ревнивым и до безумия страстным. А главное, оставайся моим, Эдриан Пьюси. p.s. Подарочное красное кружево ждёт твоего возвращения. целую, твоя Оливия.»
Вместе с письмом сова понесла и подарочный свёрток, в который девушка бережно упаковала основной подарок. Золотые запонки с серебристыми змейками на зелёном фоне, которые будут отлично сочетаться с перстнем Эдриана. Вуд не стала писать о том, что это гоблинская работа, потому что намётанный глаз Пьюси сам это поймёт. Первые дни одиночества гриффиндорка плакала, уткнувшись лицом в подушку, не желая верить в происходящее. Она безумно злилась на отца, который по неизвестным причинам не мог выбрать любого другого сотрудника из своего отдела. Злилась на Эдриана, который изначально предложил эту идею с Чемпионатом по зельям. Обижалась на него за молчание, ведь решение по их отъезду было принято чуть ли не до Рождества. Но в письмах она не писала ни одного плохого слова, переживая свою обиду одна. Магическая Британия давно не на пороге ВМВ, потому что война началась в последний день Турнира Трёх Волшебников, когда тёмный маг возродился. Глупо было верить, что Волан-де-Морт сидит тихо и не делает никаких шагов для достижения своей цели. Он созвал всех Пожирателей, которые были на свободе; раздал им указания, тщательно продумал план по освобождению своих подчинённых из Азкабана, почти завладел секретным пророчеством. Разрушения в Лондоне, убийства маглов и волшебников. Порог войны давно уже пройден. Сейчас было важно искать союзников, кто не побоится сражаться против тёмных сил. Руфус Скримджер до сих пор открыто не признавал могущество Волан-де-Морта, а значит, официально руки сотрудников Министерства были связаны. Отец и Эдриан, рискуя карьерой, будут общаться с представителями других стран, чтобы найти верных союзников. Они всё делают правильно. Оливия тяжело вздохнула, прикусила губу и вскрыла письмо.Привет, малыш. Запонки потрясающие, как тебе хватило духу расстаться с кучей денег ради этой гоблинской работы? Шучу, ты ведь не скряга. Мы отпраздновали скромно: выпили бутылку огневиски на двоих. Хочу сказать, что твоего отца сложно перепить, но я справился. Не перенепрягайся на работе, Теренс уже жалуется на тебя. p.s. Жду с нетерпением, когда открою свой второй, кружевной подарок. скучаю, твой Э.П.
Вуд улыбнулась и призадумалась: может быть, они действительно правы? И нужно поумерить свой пыл, внести коррективы в устоявшийся маршрут дом-работа-дом?***
— Я всегда любил февраль, — страдальчески протянул Теренс. — Мерлин, перестань, всё будет хорошо, — в который раз повторила Оливия. Январь подходил к концу, а это значит, что близились экзамены у Хиггса после месяца ассистирования у Юстаса Бёрка. Если он сдаст их на отлично, то должность целителя-стажёра у него в кармане, а если провалит... — Опять всё будет по новой. Два месяца конспектировать действия Бёрка, месяц целитель-ассистент, экзамен, — Хиггс отодвинул подальше тарелку с луковым супом, показывая, что обеденный перерыв для него подошёл к концу. — Ты зря переживаешь, — она положила руку ему на плечо. — Всё сдашь на превосходно, и мы будем отмечать два праздника вместо одного. — Не напоминай, — фыркнул Хиггс. — Это первый год за долгое время, когда я буду отмечать день рождения без Эдриана. — Тебя больше волнует его отсутствие, чем Мии? — удивлённо спросила Вуд, сдерживая смех. — Только им не говори. А то один зазнается, а другая расстроится, — буркнул Теренс и встал со стула. — Побежал я, к нам поступил новый пациент, который отравился каким-то редким растением. Они обнялись на прощание. Хиггс быстрым шагом покинул буфет, а Оливия недовольно цокнула: сегодня ей назначили лишь половину смены, которая только что закончилась. На вечернее дежурство заступал другой ликвидатор. Позавчера выписали из больницы пациента, который по ошибке сам на себя наслал порчу. При знакомстве с ним, Оливия держала серьёзный вид, но уже в кабинете, перенося диагностические чары на бумагу, не сдержала смех. Вроде взрослый волшебник, а перепутал движение волшебной палочкой и вместо того, чтобы освежить своё дыхание наслал на себя перечное. За вчера и первую половину сегодняшнего дня в Мунго не поступил ни один пациент, которому нужна была помощь ликвидатора.***
Снег валил с неба и хрустел под ногами. Гриффиндорка поплотнее укуталась в шарф и ускорила шаг. Она зашла в бар, стряхнула снежинки с пальто и прошла в дальний угол, присаживаясь за стол. — Спасибо, что согласился встретиться. — Без проблем. Я только рад, а то Гвендолин слишком болтлива. — Неужели Сириус Блэк не может попросить девушку помолчать? — Если бы она не славилась свои жалящим заклинанием, я бы непременно велел ей это сделать, — Блэк отпил глоток сливочного пива. — Боюсь, что она испортит моё прекрасное лицо. Оливия звонко рассмеялась, беря в руки вторую бутылку напитка со стола, которую Сириус любезно ей купил. — Гарри редко захаживает в Хогсмид. Он в предвкушении от будущих занятий по трансгрессии, которые начнутся в феврале. Ещё эти встречи с Дамблдором, — Блэк понизил голос. — Увиделся с Римусом на Рождество, узнал, почему ему не доходили мои письма. Он взялся за очень опасную работу для ордена, разведывательную деятельность среди оборотней. — Зато ты можешь поболтать с Гвендолин и её матерью, — кисло отозвалась Оливия. — Среди моих коллег-ликвидаторов нет ни одного, с кем бы хотелось перекинуться хотя бы парочкой слов. Про отца и Эдриана ты знаешь. У Теренса паника из-за приближающегося экзамена. — Поэтому сидим мы здесь, два одиночества, тратим деньги на выпивку. — Думаю, сейф Блэков от этого не опустеет. Сириус хрипло хохотнул. — Вальбурга бы не оценила, — добавила Оливия. Идея встретиться в Хогсмиде с Сириусом пришла девушке практически моментально. Хиггса было опасно лишний раз трогать без повода, потому что он с головой ушёл в подготовку к экзамену. Оливер безвылазно сидел в Дорсете, будто на всё графство поставили антитрансгрессионные чары. Вуд вдоволь посмеялась, слушая рассказ Сириуса о том, что друзья Гарри сейчас в ссоре из-за любовного романа младшего Уизли с однокурсницей. Со стороны было понятно, что Грейнджер бесится и ревнует, но оба подростка не замечали этого. Затем она вмиг стала серьёзной, когда Блэк рассказал, что Поттер что-то от него скрывает. Это означало лишь одно — Дамблдор доверил какое-то дело Гарри, но запретил рассказывать крёстному. Гриффиндорка попыталась утешить анимага, заверив, что Поттер обязательно ему всё расскажет, когда выполнит поручение директора. Их встреча была прервана неожиданным появлением патронуса мистера Бёрка, который срочно просил явиться девушку в Мунго. Вуд влетела в кабинет целителя, попутно надевая красную мантию и щит-перчатки. Мысленно она благодарила свою интуицию: ничего крепче сливочного пива она не выпила, иначе, трансгрессировать бы она не смогла, так как была бы высока вероятность расщепа. — Прошу прощения, мисс Вуд, что вызвал вас, — начал говорить Юстас. — Всё в порядке, — отмахнулась Оливия и даже не стала уточнять, почему её вызвали, когда на смене есть дежурный ликвидатор. — Пациент, которого мы с вами совместно вели, только что вернулся обратно в больницу, — объявил Бёрк. — Я прописал домашний режим Кэти Белл, когда она пришла ко мне на приём после рождественских каникул. Состояние снова ухудшилось, — целитель устало потёр переносицу. Оливия рухнула в кресло, с недоверием смотря на мужчину. Все диагностические чары и исследования, которые она проводила, кричали о том, что проклятье не обосновалось в теле гриффиндорки. Неужели она что-то проглядела? — Дорогая, я вызвал вас не как ликвидатора, а как человека, которого Кэти знает дольше, чем меня, — Юстас прогнал её опасения. — Мисс Белл сейчас нужна поддержка, разговоры по душам. Если ваше присутствие ей не поможет, нам придётся вызывать к ней колдопсихолога. — Вы уверены, что это не действие проклятия? — Уверен, дорогая. Это его последствия. Проклятие вызвало болезнь, которая ослабляет магические способности пациента. — Я постараюсь сделать всё, что в моих силах.***
Кэти встретила её с грустными глазами. — Я так надеялась, что после Рождества вернусь в школу, — прошептала она. — Упустила такой шанс, эх. В целях безопасности все возвращались в замок по каминной сети, прямо в кабинет МакГонагалл. — Тебя перевели на домашнее обучение? Белл медленно кивнула головой. — Но светит мне только чтение учебников. Целитель Бёрк говорит, что палочкой пользоваться нельзя. — Если хочешь, — Оливия немного замялась. — Я буду помогать тебе с этим, чтобы ты всё-таки смогла сдать Ж.А.Б.А. в этом году. — Было бы чудесно, — отозвалась Кэти. — Я, конечно, рада, что учусь на одном факультете со знаменитостью, но оставаться на второй год, чтобы окончить школу вместе с ним, не входило в мои планы. К счастью Оливии, Теренс успешно сдал экзамен и получил должность стажёра-целителя. И его первым самостоятельным пациентом стала гриффиндорка. Белл сначала скептически восприняла эту новость, но через несколько дней убедилась, что Хиггс не такой ужасный слизеринец, каким она себе его представляла. Иногда он задерживался после очередного осмотра и добавлял пару фраз в их обсуждение школьной программы. Даже его день рождения они отпраздновали в больничном буфете на шестом этаже, чему больше всех была рада Кэти. Покидать палату ей можно было лишь с кем-то из персонала. Белл скучала по прогулкам на улицу, а Теренс смог убедить Юстаса, что свежий воздух пойдёт девушке на пользу. Два раза в неделю они выходили из старого кирпичного универмага «Чист и Лозоход лимитед» в магловской одежде, сливаясь с толпой простецов, и гуляли прямо в центре Лондона. Именно поэтому Кэти вручила Оливии деньги и попросила купить Хиггсу коробку конфет и бутылку хорошего вина в качестве подарка на день рождения. В субботу на той неделе Теренс выбил себе выходной и трансгрессировал в Хогсмид, чтобы встретиться с Мией. — Я начинаю думать, что буду сдавать Ж.А.Б.А. лёжа в больничной койке, — грустно сказала Кэти в один из дней. — Скажу тебе по секрету, Хиггс почти закончил с новым вариантом твоего лечения, — утешила её Оливия. — Думаю, в этот раз должно сработать.***
В начале марта Оливия снова отправилась в Хогсмид, чтобы купить что-нибудь в подарок Эдриану, который должен был вернуться через несколько недель. Она бродила по деревушке, вспоминая свою первую прогулку здесь. Тогда экскурсоводом для неё стал Ли Джордан, с радостью рассказавший обо всех популярных заведениях Хогсмида. Она остановилась перед входом в лавку «Зонко», торговавшую диковинными волшебными штуками. Через стеклянные витрины Оливия разглядела, что посетителей не было, а значит, девушка сможет спокойно рассмотреть ассортимент. Вуд положила руку на ручку двери и уже была готова её открыть, как в голову закралось сомнение: разве она сможет найти достойный подарок для Пьюси здесь, в магазине приколов? Ассортимент больше подходит для подарка близнецам и Ли Джордану, а не для её парня, с которым она не виделась больше двух месяцев. Вуд убрала руку и решительно повернулась спиной к ярко-красной двери, раздумывая, куда пойти дальше. — Ой, прошу прощения. Оливия пошатнулась от того, что сзади на неё кто-то налетел, сбивая с ног. — Ничего страшного, — ответила гриффиндорка, оборачиваясь на виновника, и запнулась. — Привет, Фред. — И тебе не хворать, Вуд, — хмыкнул Уизли и прошёл мимо неё. — Джордж, я буду ждать тебя у Розмерты. Девушка хлопнула себя по лбу: ну вот нужно было ей посетить Хогсмид именно в этот день, когда у близнецов, по видимому, был выходной, раз они оба не в своём магазинчике. — Неожиданная встреча, — Джордж первый нарушил неловкую тишину. — Ностальгируешь по школьным временам? — Присматриваю подарок Эдриану. Сам знаешь, в Косом переулке сейчас не такой большой ассортимент, — выпрямившись, ответила Оливия. — Даже вы решили оттуда съехать? Уизли не сдержал смешок. — Ни за что! — он сунул руки в карманы и кивком головы предложил пойти вперёд, чтобы не стоять на проходе. — Думали расшириться, купить «Зонко». Владелец выставил его на продажу по привлекательной цене. Мы с Фредом удивились и не поверили своему счастью, но теперь поняли причину. Оливия заинтересованно посмотрела на него, а Джордж несколько раз похлопал глазами и махнул рукой в сторону таблички над дверью, которая гласила, что магазин закрыт. Вуд покачала головой и сжала губы, и как она её не заметила? — Студентов не отпускают в выходные в Хогсмид, местным жителям эти товары не так интересны, поэтому владельцу пришлось закрыться, — пояснил Джордж. — Значит, и вам бессмысленно её выкупать? — Угу, — кивнул Джордж. — Пока поток заинтересованных покупателей не вернётся, тратить такую сумму бессмысленно. Вуд понимающе качнула головой. — А у тебя как с работой? — Если честно, иногда думаю, что работать на Министерство было бы веселее, — ответила девушка. — Хотя, то ли ещё будет. — Имеешь в виду...? — Да, схватки с Пожирателями. Не все любят стрелять убивающим. Кому-то по душе, если она у них есть, насылать собственные проклятья. И когда до этого дойдёт, больнице нужен будет каждый ликвидатор, умеющий работать не только с артефактами и локациями, но с и про́клятыми людьми. — Ты занимаешься благородным делом, Ливи. От этого обращения на душе заскребли кошки, но Оливия не показала этого. — Каждый в этом войне делает то, что ему под силу. Вы взяли на себя ответственность поднимать людям настроение. Это тоже важно. — Неужели я дождался похвалы от старосты школы? — Не обольщайся, — она подарила ему улыбку. Бывшие студенты остановились у популярного бара. — Думаю, твой брат тебя заждался, — она кивнула в сторону Фреда, который будто специально занял столик у окна. — Скорее он заждался добавки сливочного пива, — мельком бросив взгляд на опустошённый бокал, сказал Джордж. — Не хочешь присоединиться? Посидим, поболтаем как в старые добрые времена? — Не думаю, что это хорошая идея, Джордж, — Оливия чуть нахмурила брови. — Фред всё ещё поверхностно судит о людях, а лишний раз ссориться как дети малые я не хочу. — Тогда нужно прощаться? — его карие глаза впились в её зелёные. — До свидания, Джордж. — Был рад увидеть тебя, Ливи. Уизли приблизился к ней быстрее, чем она успела что-либо понять и выставить руки, чтобы оттолкнуть его. Джордж несильно сжал её в своих объятиях, невесомо поцеловал в затылок и быстро нырнул в «Три метлы», оставляя за собой шлейф цитрусового парфюма, который не менял с пятого курса.