Орихиме Иноуэ

Четверка замерла у белых стен, казалось, что те тянулись в бесконечность. Волнение застряло в горле, а души метались в неведении. Когда не знаешь что будет через секунду, только адреналин поддерживает тело. – Что дальше, Ичиго? Мы ходим по кругу. Нет намека на вход. – Какой ответ ты хочешь получить, Чад? – рука рыжего сжала рукоять, глаза метались из стороны в сторону. – Пробить стену. – Мы пытались! Не вышло. Вдруг Орихиме не хочет, чтобы мы её спасали? Никаких вестей, никаких попыток подать сигнал. Ичиго, одумайся наконец, давай вернемся домой, – пальцы девушки пытались поймать мужскую ладонь, но ощутили лишь ветер. – Я сказал, что пойду сам, какого черта увязались за мной! Уходите и оставьте. Либо я найду ее живой и силой верну, либо… – Либо? Грохот открывающегося прохода заглушил перезвон женского голоса. Слова стали недоступны для присутствующих, они ошеломленно наблюдали за тенью, которая с каждым шагом становилась все более видимой. Белое платье, крылья за спиной. «Ангел пустыни». Будто зрители в театре, они заворожено ожидали, когда главная актриса появится на сцене, и займет свое место. – Либо, Ичиго? – Я… я, Орихиме… Ты жива? Ты сбежала? Почему ты так одета? – Мне нужен другой ответ, – сердце так сильно истерзалось, так болело и кричало, что девушка еле стояла на ногах. В голове сидела мысль, как бы поскорее остаться наедине с собой, как бы она хотела сбежать из пыточной чувств, как бы хотела извиниться перед ним и снова оказаться в его горячих руках, будучи желанной. Она теряет драгоценное время. Игнорируя вопросы, мальчишка двинулся на Иноуэ, рука уже тянулась чтобы схватить девичье плечо, но та резко ударила по его кисти. Каждый жест наполнен силой, голос лишен дрожи, взгляд мечет искрами. – Не смей! – Да что с тобой?! – дрожащие руки настигли ее плечи, после этого белая кожа окрасится синевой, – ты какая-то другая! Где та, что с радостью бы кинулась на встречу! Где та, чьи глаза светились при взгляде на меня! Где та девушка, что готова была пожертвовать всем ради других?! – Если ты её не видишь, значит, её больше нет. Отпусти. Я не хочу применять силу по отношению к своему прошлому. – Силу? Тебе что, промыли мозги? Мы возвращаемся домой! Ты принадлежишь другому миру. – Р-р-руки! Наклон. Удар. Парень отлетел на несколько метров, а девушка грациозно выровнявшись приняла следующую оборонительную позицию. – Вперед. Вы же хотите меня ударить, я ведь не похожа на старую «себя». – Ты сошла с ума, Орихиме, – Исида впервые подал голос, но и эти слова предательски дрожали. – Так излечи меня, квинси, – наклон головы, медь закрыла глаза, а злость закралась под ребра. Стремительно, шатен стал приближаться к Иноуэ, пара ударов прошли будто сквозь нее. Она словно призрак, стояла напротив и была на виду, но абсолютно неприкасаема. Выпад, и тут же у лица мужчины как в замедленной съемке пролетела стройная нога рыжей. Движения были неуловимы, жестоки, без скрытого намека на жалость. Наблюдающие улавливали лишь движения крыльев на её костюме, смертельный танец огненной птицы. Четкое движение стопой в челюсть, и мужчина отлетел в сторону. – Что же, Иноуэ, если такова твоя воля, – первым пальцем левой руки Кучики поддела рукоять катаны, – я буду драться с тобой. Спина снова вытянута, корпус полубоком, одна рука за спиной, другая по локоть прижата к телу, а предплечье с ладонью направленной в сторону Рукии. – Жду. Звук катаны, что рассек воздух, казалось, разнесся на многие километры. Глаза черноволосой налились ужасом и растерянностью, ведь их старая подруга была совершенно спокойна, а когда лезвие оказалось у самой ее руки, та как змея обвила его своим «крылом». Четкое движение свободной руки пришлось по затылку Кучики, и та, перед тем как потерять сознание, видела лишь улыбающиеся алые губы. – Чад, бери Кучики и Исиду. Ты не сможешь драться с Орихиме, поэтому обеспечь им безопасность. Без лишних слов, – слушая своего «лидера», тот поступал согласно приказу. Через минуту, два пламя остались напротив друг друга. У одной пылала душа, а у другого сердце. – Ты забыла, что у тебя была семья? Как бы себя чувствовал твой брат, если бы увидел, на чьей ты стороне? – Его бы в первую очередь интересовало, счастлива ли я. А ты всегда давил на других своими речами. Когда одни стараются, изнывают, тренируются годами и ломают свои судьбы с нулевым прогрессом; вот бы достичь того, что получают другие, имеющие всего-то – потенциал. Им говорят «тебе не дано», а кто решает, кто распоряжается, кому и что дано? – Я не понимаю… – Ну, конечно. Ты слышишь свой голос, а мой – фон. Но сейчас, я разобью твой стеклянный купол. Мой дом там, где мне хочется быть, и сейчас я на правильном месте. Куросаки, мои руки уже в крови. Я… *– Айзен приказал оповестить, твои старые дружки пришли. Хотят спасти малышку из когтей тварей. Но, они опоздали, малышка сама стала тварью. Собрание в общем зале. Он исчез.* Когтистые, гнилые лапы собственных поступков сомкнулись на хрупкой шее. Воспоминания накатывали совсем не вовремя, через силу пришлось продолжить: – Я… сама теперь зверь.