***
— Положите ее сюда, — приказал Маккой офицеру службы безопасности, который принес с мостика обмякшее тело Ухуры. Кирк хотел сделать это сам, но его начальник медицинской службы пригрозил объявить его непригодным к исполнению своих обязанностей, если он со сломанной рукой попытается поднять беременную женщину без сознания. Все, что Кирк мог делать — это наблюдать, как офицер укладывает Ухуру на кушетку. Маккой, который либо игнорировал кровоточащую рваную рану на своей щеке, либо не заметил ее вовсе, провел сенсорной палочкой своего трикодера сверху вниз вдоль ее тела. — Ее жизненные показатели стабильны, — объявил он. — Как и у ребенка. — Тогда почему она еще не очнулась? — требовательно спросил Кирк. — Причин может быть много, Джим. Мне нужно провести несколько тестов, чтобы… — Доктор! Маккой оглянулся и увидел инженера, которого только что доставили с тяжелыми плазменными ожогами. — Ах, черт, — он запустил руку в волосы, прежде чем передать трикодер Кирку. — Слушай… просто продолжай наблюдать за показателями. Если что-нибудь подскочит, упадет или еще как-то изменится — зови меня. Кирк моргнул. — Боунс, я не… — Это не ракетостроение, черт возьми! Ты просто следишь за ее жизненными показателями! Кадет первого курса способен на это, — с этой вдохновляющей речью Маккой бросился помогать еще одной жертве квантовой нити. Позже Кирк проанализирует события того дня и поймет, что это распоряжение главным образом было просто способом Маккоя заставить его отвлечься от травмы руки, но в тот момент он был так сосредоточен на наблюдении за Ухурой, что даже не заметил, как им манипулировали. Он может быть капитаном «Энтерпрайз», но в медотсеке Маккой — царь и бог.***
Когда Спок вернулся в дом, который он делил с Т’Лан, его жены не оказалось дома. Какая-то очень маленькая его часть почувствовала огромное облегчение, обнаружив ее отсутствие… что только укрепило решение, к которому он пришел, сидя перед медицинским центром после ухода отца. Если он собирается иметь продуктивный брак и помочь своему народу, что было главной причиной, по которой он оставил Ухуру — ему придется сблизиться со своей женой. Неспособность к зачатию будет означать, что все было зря. Он причинил Ухуре так много боли. Он должен знать, что сделал это не напрасно. В противном случае он не знал, как сможет дальше с этим жить. По мнению Спока, логичный первый шаг к сближению с Т’Лан — лучше понять ее. Он мог по пальцам пересчитать все, что знал о своей жене. Она была ксеноботаником, вся ее семья погибла от рук Нерона, она не любила целоваться в губы и была ужасной поварихой, каждый день пила чай и большую часть времени проводила в своем саду. Как он мог не сравнивать ее с Ухурой? В течение нескольких месяцев до того, как его отношения с Ухурой официально начались, он был одержим каждой новой деталью, которую узнавал о ней. Она красила ногти, потому что в дресс-коде Академии не говорилось, что она не может этого делать — небольшой акт бунта для женщины, которая в остальном следовала абсолютно всем правилам. Ее волосы имели аромат ее любимого шампуня с жасмином, она обожала сладкие напитки, но была готова попробовать что угодно. Ей нравилось готовить инопланетные блюда, ее пломиковый суп не имел себе равных. Она скучала по своей семье на Земле и часто с ними общалась. Она любила смеяться и ей очень нравилось пытаться рассмешить его. Она могла часами целоваться и все равно хотеть еще больше поцелуев… он мог продолжать и продолжать. Спок потряс головой, чтобы прояснить мысли. Как бы счастлив он ни был с Ухурой, теперь это все было далеко за пределами его досягаемости. И сожалеть о выборе, который он сделал по собственной воле, казалось в высшей степени нелогично. Вернувшись к своей задаче, Спок направился прямиком в сад Т’Лан. Если растения и цветы занимают так много времени и внимания его жены, он должен узнать о них все. Возможно, если их объединит общий интерес к ботанике, то их физическая связь также укрепится. Согласно его договоренности с отцом и Старейшинами, чем скорее будет зачат и рожден ребенок, тем скорее он сможет вернуться на «Энтерпрайз». Он не ожидал, что Ухура будет ждать его. Но если Спок знал ее достаточно хорошо, он мог быть абсолютно уверен, что она все еще там. «Энтерпрайз» был ее мечтой с того самого момента, как она узнала, что он скоро будет введен в эксплуатацию. Пусть даже просто видеть ее каждый день на борту корабля, о котором она так долго грезила, было бы для него достаточно. С этой мыслью он начал прогулку по висячим садам своей жены, делая мысленные заметки обо всем, что видел.***
Когда маленькая красная линия на трикодере дико подскочила, сердце Кирка упало в желудок. — Боунс! — крикнул он. — Что-то изменилось! На другой стороне медотсека Маккой был занят молодым энсином. Сердце мужчины остановилось, и, несмотря на несколько разрядов дефибриллятора, оно, похоже, не собиралось запускаться снова. Но Маккой не был трусом. — Конкретней! — крикнул Маккой Кирку и приказал медсестре рядом с ним: — Поднимите уровень заряда и попробуйте еще раз. — Красная линия зашкаливает! — крикнул в ответ Кирк. — Какая красная линия? Их должно быть две: одна — для нее, вторая — для ребенка, — ответил Маккой. — Дайте мне гипо с кордразином, — сказал он медсестре. Обращаясь к своему пациенту, он уговаривал: — Давай, парень! Останься с нами! С учащенно бьющимся сердцем Кирк проверил показания трикодера. — Самая верхняя. Та, что под ней, вообще мало что делает. — Пульс ребенка — это вторая линия, — сказал Маккой, потирая тыльной стороной запястья уставшие глаза. — Если он замедляется, в то время как ее пульс ускоряется… — он помедлил, — у нее могут начаться роды. — Но… еще слишком рано, — Кирк повернул голову назад, чтобы посмотреть на доктора. — Так ведь? — Да, — медсестра протянула ему запрошенный гипо, и Маккой ввел медикамент в шею энсина. Долю секунды спустя все тело мужчины содрогнулось, когда мощный стимулятор запустил его сердце. — Боунс, что нам делать? Она еще не может родить этого ребенка! — Я хочу получить полную информацию о функциях его мозга, — сказал Маккой медсестре. — Если есть какие-либо повреждения от потери кислорода, у нас осталось не так много времени, чтобы все исправить, прежде чем это будет не изменить, — обращаясь к Кирку, он приказал: — Проверь, есть ли у нее расширение. Когда он не получил ответа, Маккой бросил взгляд через помещение и увидел, что Кирк совершенно застыл, уставившись на него. — Я знаю, что тебе не нужна помощь, чтобы раздвинуть женщине ноги, Джим. — Это не просто женщина! — запротестовал Кирк. — Это Ухура. И я не могу… ты знаешь… смотреть на нее так, Боунс! Это неправильно, — он поправил себя: — По крайней мере, больше не могу. — О, ради всего святого… — передав своего пациента медсестре, Маккой направился к ним. Он выхватил у Кирка трикодер и нажал несколько кнопок. — У нее легкие схватки, но она не расширяется, — в конце концов определил он. — Я дам ей что-нибудь, чтобы остановить их, но это может просто отсрочить неизбежное. — Что значит неизбежное? Мокрый от пота лоб Маккоя озабоченно нахмурился. — Ребенок может появиться на свет… независимо от того, пришло время или нет. Кадык Кирка дернулся, когда он тяжело сглотнул. — Все будет в порядке? — Если бы речь шла о полностью человеческом ребенке, то не без чертовски большого количества медицинского оборудования и удачи, — признал Маккой. — Она всего на 26 неделе. — Но этот ребенок не совсем человек, — Кирк оглянулся на округлый живот Ухуры. — Ты думаешь, что наличие вулканской крови может помочь ему выжить? — Да, он может выжить, — подтвердил Маккой. Он кивнул, когда Кирк моргнул. — Да, это мальчик. Кирк не смог сдержать легкой улыбки от этого откровения. — Как много ты знаешь о вулканских детях, Боунс? — Недостаточно, — признал Маккой. — И с отключенными компьютерами мы не можем получить доступ к базе данных Звездного Флота, чтобы… «Чехов медотсеку, — его прервал сильный русский акцент. — Капитан, мы восстановили достаточный контроль над корабельными коммуникациями, чтобы передать сигнал бедствия». Кирк несколько секунд размышлял, прежде чем ответить: — Сделай это. А после посмотри, сможешь ли ты передать подпространственное сообщение вулканской колонии на Дегане V. «Сэр? — Чехов колебался, — наша энергия ограничена и…» — Вы слышали меня, энсин. — Да, сэр. Маккой нахмурился. — Ты обещал ей, Джим. — Я никогда не нарушаю обещаний, Боунс, — Кирк наклонился, чтобы сказать Ухуре на ухо: — Если ты меня слышишь, я делаю это, чтобы помочь тебе. Вам обоим, — он коснулся ее живота. — Всем троим. С этими словами Кирк направился к выходу из медотсека, но у двери его остановил здоровенный офицер службы безопасности. — Приказ доктора, капитан, — извиняющимся тоном сообщил мужчина. — Вы не уйдете, пока не перевяжете вашу руку. Стиснув зубы, Кирк сдался и позволил медсестре осмотреть его, все время проклиная своего старого друга вполголоса. Каждая прошедшая секунда подвергала ребенка Ухуры… сына Спока… еще большему риску. Если он собирался сдержать все данные им обещания, у него был только один вариант, только к одному человеку он мог обратиться за помощью. Он лишь надеялся, что рассказав старшему Споку о ребенке его младшего «я», он не слишком сильно повредит пространственно-временной континуум.