Сожжёные крылья бабочек

Наруто с тоской смотрит на то, как Менма, тот самый мальчишка-спаситель деревни, то ли спорит, то ли просто говорит со своим напарником — Саске Учихой. Если честно, Узумаки до сих пор не поняла, от чего её там спасли, потому что в какие-то моменты её жизни смерть (или перерождение, кто знает, что там вообще в загробном мире её ждёт?) была весьма привлекательным выбором. Наруто помнит — шансов помереть у неё за эти тринадцать лет было очень много. Можно начать той трагедией, случившейся, когда ей было пять, — пожар оставил уродливые шрамы по всему телу, отрезая ей путь в любые профессии, где что-то зависит от внешности; продолжить попыткой каких-то взрослых то ли добить, то ли просто побить её, после которой зрение в одном глазу у неё очень сильно село; стоило, наверное, ещё вспомнить, что она каким-то образом умудрилась слечь с сильным жаром трижды за один год, (кажется, именно тогда её иммунитет решил полностью отказаться от своих обязанностей); и закончить медицинским персоналом в госпитале, который обычно если и реагирует на неё, то просто выписывает какое-нибудь обезболивающее, лишь бы перестала так часто появляться в этом месте, пропахшем антисептиком. Девочка… завидует Менме. Пусть и не понимает, почему ему дан был этот… статус спасителя. От чего он там деревню спас? От кота, решившего посрать в неположенном месте? И ведь ей никто не скажет — все стараются умалчивать причины и события. Наруто не понимает такого поведения. Впрочем, её ли это дело? Тем временем Саске, с которым говорил Менме… мальчишка был красивым. У него, уже в детском возрасте, проглядывались правильные черты лица, как у других людей из его семьи, которая точно относилась к высокому классу. У мальчишки были прямые и короткие чёрные волосы, чуть раскосые глаза и постоянно поджатые губы. У Саске была репутация то ли принца, то ли красивого недотроги, то ли самого сильного в выпуске ученика. Не то, чтобы она завидовала… Ладно, Наруто тоже хочет, чтобы к ней относились с уважением и почитанием, а не пялились на шрамы. (Даже если её не ненавидят в этой деревне, следы того пожара производят отрицательное первое впечатление.) Она не обманывает сама себя — Узумаки была бы не против, если бы этот паренёк обратил на неё своё внимание, только вот шансы были невероятны малы: некрасивая девчонка-сиротка, без дома, без наследства, даже не шиноби. И Наруто просто смотрит издалека и не подходит ближе. У Саске и без неё куча воздыхательниц. Не стоит портить настроение и ему, и себе. Да и в друзьях из шиноби ей достаточно уже Кибы, если честно. Второго она не выдержит. Наруто Узумаки чуть кривит губы, краем глаза наблюдая, как Саске грубо говорит с Сакурой, что снова попыталась привлечь внимания своего… возлюбленного. Может быть оно и к лучшему, что Наруто ещё ни разу не говорила с Саске. Кому вообще хочется, чтобы с ним так разговаривали?

***

Наруто скептически смотрит на двух ссорящихся девочек у прилавка. Сакура и, кажется, Ино. Нет, Узумаки не хочет знать, почему именно здесь и сейчас, ей просто не хочется, чтобы тут что-нибудь разбилось. — Сакура, Ино, — зовёт она. Те как в замедленной съёмке поворачиваются к ней, и Наруто хочется убежать куда-нибудь отсюда, смотря на их лица, искорёженные злостью и гневом. Страшновато как-то стало. — Пожалуйста, вы можете делать это на улице, а не в помещении? Если вы тут что-нибудь случайно разобьёте, то отвечать придётся мне. Узумаки честно пытается выглядеть дружелюбно. И Ино, похоже, понимает эту просьбу — её лицо светлеет, и она легко кивает и тянет за плечо свою подругу к выходу. Но вот Сакура становится в позу — руки на груди, взгляд до ужаса упрямый, а ноги на ширине плеч, и стоит, смотря на Наруто. Самой Наруто это совсем не нравится. — Не указывай, что мне делать, уродина! — Узумаки даже не удивляется этому — слишком много раз уже слышала это. — Сакура, это уже неприлично! — и на этом моменте другая девочка всё же утягивает её на улицу. Наруто провожает их чуть усталым взглядом, в очередной раз думая, что стоит уже привыкнуть к тому, что о ней, как о красивом человеке никто не будет думать. Навряд ли она найдёт извращенца, которому нравятся шрамы на пол-лица. Её работа в кафе не требовала ума или опыта — просто мыть полы и столики, а в конце дня следить, чтобы вся посуда была чистой, благо что посудомоечные машины присутствовали. Сюда часто заглядывали ниндзя, принося пыль, грязь и ещё Бог знает что в помещение, так что бездельничать не выходило. Да и тараканов и грызунов не хотелось видеть в заведении, где люди едят, так что Наруто старалась не отлынивала от работы. Узумаки тихо вздыхает, поправляет перчатки на руках и берёт швабру и тряпку в руки. «Не стоит стоять просто так», — решает она, и идёт протирать освободившиеся столики. Редкие посетители негромко переговаривались, не особо обращая на неё внимание, на улице, видневшейся за окном, ходили люди. Наруто выдыхает через нос, прикрывает на секунду глаза и снова прокручивает этот разговор у себя в голове. Уродина, да? Уродина? Наруто замирает и хмурится. Она чувствует, как кожа на месте шрамов неохотно тянется. Узумаки незаметно усмехается. С такими шрамами… точно уродина.

***

Совсем вечером она приходит домой, сразу же переодеваясь в домашнюю одежду. Дома прохладно. Наруто смотрит на старые тетрадки, в которых она писала, когда ходила в академию. Становится невыносимо тоскливо. Ложась спать, она позволяет себе задуматься, чтобы случилось, если бы она была бы как все: стала бы такой же шиноби, как Киба или Менма, ходила бы на эти миссии и так же прыгала по крышам домов. Наверное, у неё было бы больше друзей. Наруто представляет, почти видит, себя, сильную, уверенную и улыбающуюся другим её ровесникам; и остальные подростки тоже улыбаются, смеются и веселятся вместе с ней. Она бы играла вместе с тем мальчишкой из клана Нара в сёги, проиграв бы с первых ходов, а потом попросила бы показать вольных оленей, разгуливающих прямо в квартале этого клана. Ох, и Узумаки точно бы попробовала поговорить с Саске, просто как с приятелем. Она бы тренировалась со своей командой, учителем, ходила на миссии и наверняка была бы счастливее, чем сейчас. (На этом моменте Наруто мельком думает о том, что могла бы и свою любовь найти среди шиноби. Щёки и уши мгновенно краснеют, пусть в темноте этого и не видно.) Наруто завидует. Это белая зависть, конечно, она не настолько ещё озлобилась на этот мир, чтобы желать кому-то что-нибудь плохое из-за этого чувства. На самом деле её часто посещают мысли, что она даже слишком добрая для этого мира. Просто ей хотелось тоже уметь делать такие же фокусы, как делают некоторые шиноби. Просто… хотелось. И Наруто ничего не могла поделать с этим чувством. Она засыпает с мокрыми глазами и хлюпающим носом. Наруто Узумаки искренне хотела быть обычной как все — без шрамов, без этой непонятной проблемы с чакрой, со здоровым телом и, в идеале, с полной семьёй.

***

Последний этап экзамена настаёт стремительно и неожиданно. Наруто в какой-то сонливости садится недалеко от выхода, чтобы если что — сразу сбежать. Она чувствует, что что-то не так, вот только понять бы — что именно? Но бои, движения в которых она не видела вообще, проходили гладко, только вот очередь Саске переместили в самый конец. Кажется, он опаздывает. Девочка не уверена, что это правильно — позволять кому-то опоздавшему сдать этот экзамен, даже если это наследник древнего клана, даже если это ученик Какаши Хатаке, который в деревне всеми, даже гражданскими, считался едва ли не приёмным сыном Четвёртого Хокаге. Она наклоняет голову и следит за фигурой на стадионе — джонин-экзаменатор копошится в своей набедренной сумке, потом смотрит на список в своих руках и карандашом отмечает что-то. Наруто так-то должно быть всё равно, чей бой когда проведут, она сюда просто пришла посмотреть и немножко сгореть от своей зависти. Зрители — и гражданские, пришедшие посмотреть на такое большое зрелище, и шиноби, решившие увидеть, насколько сильно новое поколение, — протестующе шумели, требуя начинать бой. Следующий бой… тоже не состоялся. Парнишка из деревни Песка почти сразу же отказался от боя. В итоге на арену спустилась миловидная девушка с большим веером, а затем через ограждение неуклюже перевалился мальчишка-Нара, которого Наруто немного помнила из тех немногочисленных воспоминаний об Академии и ворчания Кибы. Это сражение проходит круто и по-умному. Она почти восхищена тем, что сделал Шикамару: запутал противницу, а затем… сдался, почти выиграв. Не хватило времени для следующих действий? Наруто поражённо выдыхает. Нет, этот Шикамару точно очень умный. Такого человека точно не захочешь иметь во врагах. Она прикрывает глаза и зевает. Кажется, она снова слышит того приставучего призрака Наоки. Чувствуется глухое раздражение. Как же он достал уже. Узумаки говорила, что придёт сюда? Говорила, даже несколько раз. Но сквозь какую-то приглушающую всё пелену слышатся дрожащие нотки страха в его голосе. Только почему он паникует? Всё же в порядке. Просто спать немного хочется. — Наруто, нет, не смей сейчас засыпать! Очнись!

***

— Тащите её за границы деревни. Возьмёте материал, затем устраните. Труп — сжечь.