***
Наруто хмурится, смотря на выросшую за несколько минут её отсутствия стопку бумаг в её личном кабинете. Уже полгода как Кумихо сваливает абсолютно всю работу с документами на неё, а сама уходит развлекаться или принимать посетителей храма, что не делалось уже лет десять как. Опустим, что сама Наруто сваливает примерно треть бумаг на Ичиго, которого блондинка припахала к работе просто из-за вредности, — ей самой всё равно нужно разобрать очень много документации. За прошедшие шесть месяцев произошло многое. Наруто наконец признали официальной наследницей Кумихо, выковали ей клинок без лезвия, которым имели право пользоваться только Верховные Жрицы Узушио. Это было феерическим событием. Официальное наследие произойдёт, когда умрёт предыдущая Жрица — это всем было известно. Оставалось чуть меньше года; девушка страшно переживала из-за этого, а вот её Учитель явно пыталась прожить последние свои дни как можно ярче. О наличии уже обученной наследницы было заявлено главой клана, но конкретную личность всё же держали в секрете, опасаясь «идиотов из стран Молний и Земли», как обозвала их Кумихо. Довольно опасные шиноби, с которыми клан Узушио был в конфликте, не пользовались ни каплей уважения у нынешней Верховной Жрицы. На всём Узушио не было ни одного человека, который мог бы с уверенностью сказать, кто конкретно был этой личностью — потому что женщин в личном отряде Кумихо было трое: Аяка, о которой не было особо много известно, потому что она в последние несколько лет фактически жила миссиями; Мисаки, которая не пользовалась особой популярностью в обществе в принципе и по определёнию — из-за замужества, из-за своего происхождения; и Наруто, о которой в силу поддержки сверху и любви к безлюдным местам тоже не было особо известно. Впрочем, официально следующей Жрицей могла стать кто угодно — так было со второй, так было с четвёртой: те не являлись официальными учениками своих предшественниц. Пока Наруто пыталась прийти в себя от новости о том, что она теперь и по всем документам точно унаследует эту гору ответственности, а не только на словах, ей выковали личный клинок без лезвия, лёгкий и послушный. Ковалось это из специального металла со сложным названием, который доставали из недр подводных пещер вблизи Узушио. Огонь легко формировал отсутствующее лезвие, имея возможность при необходимости стать хлыстом или чем-либо другим. Это было до невозможности удобно, потому что стандартная длина катаны была для Наруто великоватой — на пару сантиметров, не более, а клинки меньшей длины были коротковаты. Впрочем, кроме этого у неё началась переписка с Тобирамой — личная, что важно! Письма приходили ей с белоснежными полярными совами — призывными животными её друга — и обычно в них писалось о настроении и состоянии. Это работало в обе стороны: Узумаки жаловалась на огромное количество документации и устающих от такого напряжения глазах, а Сенджу ворчал о своём брате, который совсем не выполнял свою работу и сваливал почти всё на него, и искреннем желании свалить на какую-нибудь затяжную миссии в одиночку. Вот только… они оба имели тот уровень ответственности, который не позволял всё так просто бросить просто из-за усталости. В конечном итоге всё так и продолжалось. Наступила какая-то аномальная тишина в военных действиях и мир будто бы погрузился в дрёму. Этакое затишье — и для неё, зарывшейся с головой в документы, и для кланов, между которыми снова установилось вооружённое перемирие. Оно длилось невероятно долго — уже девять месяцев, и все ожидали, кто первым нарушит хрупкий мир. На этого глупца можно было бы повесить все красные тряпки и считать агрессором, однако таких людей всё ещё не нашлось. И Наруто искренне надеялась, что в ближайшие пару лет, пока она будет обживаться в роли Верховной Жрицы, в мире всё ещё будет мирная обстановка. Хотя это даже в теории не было возможным, если оглядываться на опыт прошлых лет. Девушка вздыхает и устало падает в жёсткий деревянный стул, подставляя чуть бледноватое лицо последним лучам солнца. Обычно в кабинетах такой мебели не было, но, учитывая, что никто не хотел, чтобы её колени начали болеть, в этот кабинет поставили такой стул. Уже полгода Наруто оценивает всю прелесть разгребания документов, которые, кажется, вообще не заканчиваются. Однако, что примечательно, сейчас большая часть документов была за прошлые года, когда этим должна была заниматься ещё Кумихо. «Если так подумать, — нахмурилась девушка, поставив печать на очередном листе, — когда я вообще видела её, разбирающую документацию?» В первый раз они встретились на материке — Наруто устроила себе незапланированное путешествие во времени, а Учитель была там из-за важных переговоров со всем отрядом. Тогда вопрос разрешился силой — Кумихо просто напросто устроила бойню, потому что ни одна из сторон не пыталась идти на компромисс. Потом, по прибытию на Узушио, да и во время плавания, женщина спала, ела, читала какую-то книжку с яркой обложкой, тренировала саму Наруто, проводила занятия с другими членами отряда, а каждый раз, как Наруто заглядывала в её кабинет, Кумихо лениво почитывала листы бумаги с кислым лицом, сразу же убирая те в сторону, стоило только кому-то войти в кабинет. На самом деле это так сразу и не заметишь — важные дела нынешняя Верховная Жрица всё же рассматривала. Но вот документы, в которых говорилось о более мелких по масштабу делах… Вот здесь и крылась проблема. И теперь из-за этой проблемы под горой бумаги погибала Наруто, а не та, кто должен был разбираться с этим. Смысла обижаться девушка не видела — это просто было то, с чем нужно было разобраться. Кумихо всё равно не возьмётся за это до самого конца — никто, даже глава клана, не могли заставить её это сделать, так почему Наруто смогла бы это сделать? Поэтому сейчас блондинка пыталась разгрести всё то огромное количество документов до того момента, когда она должна будет делать это в обязательном порядке. Иначе когда Наруто станет Верховной Жрицей Узушио, она банально сдохнет от недостатка кислорода в своём кабинете.***
Весть о смерти Буцумы Сенджу дошла до клана Узумаки осенью, в первых числах девятого месяца. Наруто узнала об этом в числе первых — ей пришло письмо Мито, доставленное её призывным животным — тёмно-серым бакланом. Уже Сенджу, она писала об отравлении и странном чувстве, исходящем от одного из старейшин. Наруто, я знаю, что ты можешь видеть злых духов. Поэтому, как выдастся возможность, выполни мою просьбу — проверь старейшин Сенджу. У меня дурное предчувствие, — писала Мито своим аккуратным убористым почерком. Наруто хмурится. У её подруги были все основания волноваться. Всё же на свете существовали сотни духов, и были среди них такие, кто мог присосаться к кому-нибудь и в виде паразита существовать так до смерти хозяина. Обычно это сопровождалось для несчастного человека нашёптыванием злого умысла и усилением негативных мыслей. Изгнанием таких потусторонних вещей занимались оммёджи или прислужники из ближайшего храма. В принципе, люди из храма с Узушио тоже могли выполнить эту просьбу, вот только была одна проблема. «Повод, звучащий как «дурное предчувствие», никогда не считался весомым, Мито», — Наруто с хмурым лицом прикрывает глаза рукой. Никто не сорвётся с места и не станет расследовать это дело, если только одному не по себе. И, хотя девушка очень хотела помочь своей подруге, но для того, чтобы заняться этим, чтобы добраться от Узушио до поселения Сенджу, чтобы опросить подозреваемого и саму Мито — для всего этого нужны были более весомые доказательства. Заткнув воющую белугой совесть Узумаки пишет ответ, в котором поясняет свои размышления, в конце лишь добавив следующее: Если твои опасения не исчезнут в течение этого полугодия, то напиши мне ещё раз. Возможно тогда я смогу что-нибудь сделать. Птица, всё это время нагло поедавшая нарезанное яблоко, вскинулась, стоило Наруто только протянуть письмо. Вскоре баклан вылетел из окна по направлению к поселению Сенджу.***
Одним октябрьским вечером Наруто задерживается, а затем встречает призрака молодой женщины. Наверное, она бы даже не удивилась этому, однако хрупкая на вид незнакомка заговорила. — Присмотришь за Ичиго, хорошо? — Что? — тихо переспрашивает девушка, чуть округлив глаза от удивления. Не этого вопроса она ожидала… Обычно звучали просьбы поговорить или банально «ты меня видишь?». Незнакомка улыбается. — Вместо меня и Куми. Пожалуйста, присмотри за ним. И исчезает. На её месте остаётся слабое-слабое свечение, как это бывает с обычными призраками. Наруто хватает меньше минуты, чтобы сопоставить имена и людей: Ичиго, которого назвали по нормальному, «Куми», что явно было сокращением от имени Кумихо, и мёртвая женщина, просящая присмотреть за парнем. Она, скорее всего, была той погибшей матерью Ичиго, из-за смерти которой Учитель отдалилась от тогда ещё мальчишки. Наруто выдыхает тихое «присмотрю», и неспешно собирается, плотно закрывая кабинет. Узумаки Кумихо умирает следующей ночью. Её уже охладевшее тело находят рано утром — женщина умиротворённо улыбается. Похороны проходят совсем тихо — Наруто могла слышать, как высоко в небе кричат птицы и как разбиваются волны о прибрежные скалы, отражаясь гулким эхом. В воздухе чувствовалась незаконченность и тоска. Они — весь отряд, которым руководила Кумихо при жизни, господин Ашина и весь совет старейшин — стояли чуть обособленно от всей людской толпы. Наруто было страшно. Через пару дней ей будет девятнадцать. И через месяц она станет вторым человек в клане. Это слишком рано. Она царапает до крови тыльную сторону ладоней ногтями и сжимает челюсть до тупой боли. Вопрос «когда её жизнь пошла по пизде?» стоило задавать ещё в детстве, лет десять назад. Тогда у неё было время на такие раздумья. На самом деле не стоит пытаться понять, что было бы, если б Наруто отказалась от предложения Кумихо. Это уже случилось, пусть и добровольно-принудительно. Но, боги, сейчас понимать всё это так мучительно и страшно! Начинающаяся паника прекращается, когда Ичиго кладёт ей на плечо руку. Девушка оборачивается и разглядывает того пару секунд: с покрасневшими глазами, хмурый, но во взгляде не было ни малейшего понятия, что делать дальше. Маленькая потерянность, как и сама Наруто. — Всё это временно, — будто бы заворожено шепчет она, встречаясь с ним взглядом. — Всё это временно, мы это переживём. Кажется, она слышала эти слова очень-очень давно, ещё до путешествия в прошлое. Тогда это, кажется, было сном, где у неё была семья и друзья, где не было проблем и смертей. Прошло, наверное, уже более десятка лет, но даже так, спустя года они лишь остаются правдой: всё это временно. Она это переживёт.