Прошлое недалеко от будущего.

— Что же, — Лань Сичэнь перевернул страницу. — Глава Вторая. Жестокость Не Минцзюэ вопросительно посмотрел на друга — Довольно интригующее название, Сичэнь-ди. Вэй Усянь хотел умыться, чтобы взглянуть на новое лицо, которое досталось ему в виде пожертвования, но не смог найти в комнате ни капли воды: ни для мытья, ни для питья. Единственная похожая на таз емкость явно служила для справления нужды, а не гигиенических процедур. Мадам Юй брезгливо посмотрела на книгу. Что за судьбу она пророчит мальчишке Мо? Да где вообще такое бывает, это же чушь! Он толкнул дверь, но та оказалась заперта снаружи, скорее всего, чтобы пресечь его своевольные шатания по улице. И всё это совсем не наполняло сердце Вэй Усяня радостью и ликованием от перерождения! — Знаешь, — задумчиво протянул Цзян Чэн. — Я бы не удивился, если бы твоя будущая версия обрадовалась такому. — Чэн Чэн! — Тихо прошипел Вэй Ин. — Сейчас ты нагло врешь и специально позоришь меня! — Ладно, ладно, — засмеялся Ваньинь, отбиваясь от цепких рук шисюна. — Прекрати, мы привлекаем внимание! Единственным человеком, кто помимо семьи смотрел на них, был Не Хуайсан. Но Усянь предпочёл послушаться брата и отодвинулся от него на пару цуней Он подумал, что можно скоротать ожидание в медитации и обвыкнуться в своём новом доме. Мадам Юй глупо приоткрыла рот от удивления и в этот момент она совсем не выглядела, как прекрасная госпожа Пристани. Скорее как обычная обывательница. — Впрочем, не так уж это и удивительно, — вскоре успокоилась она. — Не будет же паршивец вечно отлынивать. Время пролетело незаметно, и когда Вэй Усянь открыл глаза, солнце уже пробивалось сквозь щели окон и дверей. Теперь он мог стоять на ногах и передвигаться по комнате, однако голова по-прежнему кружилась. Вэй Усянь недоумённо подумал: «Мо Сюаньюй не обладал значительными духовными силами, так почему же я всё еще никак не могу совладать с его телом? В чём же причина?» Цзян Чэн схватил Вэй Ина за руку, беспокоясь о нем. Цзян Яньли же волновалась за состояние Мо Сюаньюя. И не потому, что юноша теперь сосуд для её брата, а из-за её желания, дабы все жили в нормальных условиях. Но тут живот издал урчание, и он наконец понял, что дело вовсе не в духовных силах. Ответ оказался куда более простым: это тело ещё не познало инедии, и странное чувство оказалось не чем иным, как бурно разыгравшимся аппетитом. Вэй Усянь понял, если он сейчас же не начнёт поиски пищи, то рискует оказаться первым в истории злым духом, который умер с голоду, едва успев переродиться. Может быть Цзян Ваньинь бы и позлорадствовал, если бы ему не хотелось зарычать от злости за такую несправедливость по отношению к его брату. Неосознанно он сильно сжал пальцы, позабыв, что сам взял Вэй Усяня за руку. — Цзян Чэн, ты мне сейчас руку сломаешь! — послышалось шипение со стороны второго юноши. Опомнившись Цзян Ваньинь расслабил захват, но руку не убрал. — Я просто волновался… —тихо пробубнил наследник. Он уже занёс было ногу для удара, намереваясь вышибить дверь, но снаружи послышались шаги. Кто-то пнул дверь с той стороны и проворчал: — Время обеда! Но дверь по-прежнему оставалась заперта, несмотря на восклицание. Тогда Вэй Усянь склонил голову и увидел внизу ещё одну дверцу, уменьшенную копию первой. Её-то слуга и открыл, небрежно поставив напротив чашку с едой. — Относятся ко мне, как к собаке! — сокрушался Вэй Ин, передергивая плечами от ассоциации. Он прокричал ещё раз: — Топай сюда, чего ждёшь? И выстави потом всё за дверь! Дверца была ещё меньше, чем те, что предназначены для собак, — человек при всём желании не смог бы протиснуться в неё, но для миски размер как раз подходил. Цзян Чэн недоверчиво вздёрнул бровь, повернувшись к Вэй Усяню: — Зачем тебе пролезать в эту дверцу? Не проще выбить замок на нормальной двери? — Тело Мо Сюаньюя изголодало и золотое ядро у него отсуствует! — Это не ответ! — Не бурчи и не мешай читать книгу. Когда юноши из Юньмэна закончили перебранку, Лань Сичэнь прокашлялся и продолжил чтение. В миске оказался рис и два вида жареных овощей, выглядящих крайне неаппетитно. Вэй Усянь печально поковырялся в рисе палочками и вздохнул. Даже рис, подумал он, не так хорош, каким был в его первой жизни. — Излишняя придирчивость в еде… запрещена, — ворчал Лань Цижэнь, лишь на середине фразы он вспомнил, что за пределами Облачных Глубин эти правила не действуют. — гм, — господин Лань неловко прокашлялся. Цзян Яньли обратила внимание на то, что её диди совершенно спокойно воспринимает факт перерождения. Тут слуга снаружи опять заговорил, но на этот раз со смехом, будто стал совершенно другим человеком: — А-Дин! Идём сюда! Издали зазвучал мелодичный девичий голос: — А-Тун! Ты опять принёс еду тому дурачку? А-Тун в ответ цокнул языком: — Зачем бы ещё я пришёл в этот жуткий двор! — Хм-хм, изменение своего поведения рядом с девушкой это слишком неприкрытый флирт, наверное лишь Вэй-сюну такое и понравится. — Что ты такое говоришь, Не-сюн?! Пусть он и старался сыграть возмущение, хитрое лицо Вэй Ина ясно показывало, как он положительно относится к такому флирту, даже если этот слуга некоторое время назад унизил его будущую версию. Голос А-Дин раздался ближе, словно она стояла прямо перед дверью: — Ты — лентяй! Кормить его раз в день — вот и вся твоя работа! — Как раз в день? Шицзе, Сянь Сяню кушать не дают! — Вэй Ин состроил жалостливое личико и повернулся к сестре, которая фыркнула, видя явную провокацию. — А-Сянь, будет вам с А-Чэном суп, не суетись так. Если продолжишь выпрашивать, не разрешу тебе специй добавлять. — Кошмар! Шицзе, как ты можешь говорить такие вещи! Никто слова не скажет, даже если ты будешь отлынивать от обязанностей. А ты всё ноешь, что это «жутко». Посмотри на меня! У меня вот дел по горло, так что даже на улицу выйти времени нет. Госпожа Юй выразительно подняла бровь: — Значит время поболтать у тебя есть? Я могла бы с радостью это исправить. Ло Цинъянь восхищенно вздохнула. Хозяйка Пристани внушает страх, но одновременно является прекрасным примером для подражания. Даже для зависти. Этот факт внушал девушке непреодолимое желание стать такой же сильной и уверенной в будущем, не оглядываться на остальных и идти к своей цели. А-Тун же продолжал жаловаться: — Я не только кормлю его, у меня и других дел полно! И зачем тебе на улицу?! Сейчас время такое, что все наоборот закрываются в своих домах, опасаясь ходячих мертвецов! «Где ходячие мертвецы — там и заклинатели.» — с такими мыслями Не Минцзюэ воодушевлённо подался вперёд, полностью внимая книге. Вэй Усянь присел на корточки перед дверью, ел рис палочками, которые даже отличались по длине. Он попробовал подбросить их и поймать, но ожидаемо не получилось. Палочки упали прямо в миску. Это тело — чужой дом, и он только-только учится им управлять. Лучше бы он остался мёртвым. На последней фразе голос Лань Сичэня дрогнул, а в тишине зала раздался вздох девы Цзян. К чёрту Мо Сюаньюя за то, что он призвал его обратно лишь, чтобы он сам выполнил ничтожные просьбы, ну правда. Этот рис определённо не стоит того, чтобы ради него жить. Знакомые этого юноши с недоверием смотрели на книгу. Что такого могло произойти, чтобы жизнерадостный молодой человек так подумал? Цзян Яньли прикрыла лицо рукавом. Пара слезинок скатились по её щекам. Её мать и отец, нахмурившись смотрели на главное лицо истории. Не Минцзюэ взглянул на брата, волнуясь за его состояние. Лицо того ничего не выражало. Глава Не предположил, что возможно они всё же не так близко знакомы с Вэй Усянем. Не Хуайсан тем временем размышлял. Он изначально предполагал, что душа Вэй-сюна была разорвана по этой причине, но когда оный переродился, решил, что призвать не смогли по другому поводу. И вот, всё же подтверждение его первой мысли. Тогда, возможно, этот ритуал призыва мог и собрать части души? Как же это работало? Вэй Усянь же подумал, что может понять будущего себя. Без ордена за спиной, с ненавистью со стороны своих родных и знакомых, ведомый презрением каждого, кто знал Мо Сюаньюя… Будет ли ему хорошо в будущем? Чужое тело, другое время. Он не знал, поэтому оглянувшись, поспешил успокоить других. — Да откуда книга вообще может знать мои мысли? Ещё не видя прошлого, можно ли судить о правдивости будущего? Согласен, Цзян Чэн? — он улыбнулся шиди и выпустив свою руку из его, потянулся к шицзе. Слегка опустив рукав, она ему улыбнулась. Лишь покрасневшие, неверящие глаза выдавали её. Лань Сичэнь тактично остановился в чтении, позволяя семье и знакомым осознать произошедшее, но когда после монолога Вэй Усяня не последовало разговоров вслух, лишь шепотки в некоторых кланах, продолжил чтение. Он думал, вспоминал и слушал. — Подслушивать недопустимо. «Вот это достижение. Второй молодой господин Лань снова заговорил, который раз за день» — мысленно фыркнул Не Хуайсан, забавляясь полным отсутствием сочувствия Лань Ванцзы. Осудить человека за нарушение правил чужого ордена, к тому же только что раздумывающего о смерти, как избавлении? Для Вэй Усяня трупы, подобные ходячим мертвецам, являлись самыми послушными марионетками, и когда он услышал упоминание о них, то даже ощутил лёгкий укол ностальгии. Предыдущая сцена тут же забылась и люди обратили внимание на новую информацию. Цинь Су недовольно наморщила свой очаровательный носик. Возможно книга и вправду рассказывает о будущем, но слишком часто предложения из неё звучат, как полный бред. Невольно закрадываются различные предположения… Тем временем А-Тун не упустил случая покрасоваться перед девушкой: — Если ты всё же хочешь выйти на улицу, то возьми с собой меня, чтобы я мог тебя защитить. Цзинь Цзысюань недоверчиво поднял бровь: — Несмотря на то, что ходячие трупы это низшая нечисть, они всё ещё продолжают быть тёмными существами. Младшим шиди Орденов не позволяют с ними бороться, неужели слуга уверен, что он сможет справиться? Но А-Дин ответила: — Ты? Защитить? Хвастун! Ты уверен, что сможешь справиться с этими существами? А-Тун обиженно парировал: — Если я не смогу справиться с ними, то и другие не смогут. На этот, явно провокационный вопрос, ответил его кузен — По крайней мере, он сможет задержать своим телом мертвецов, пока девушка будет сбегать. И я очень надеюсь, что он имел в виду таких же обывателей, говоря последнюю фразу. Госпожа Цзинь предпочла более не удивляться, как эта книга резко повысила интеллект её племянника. Девушка засмеялась: — С чего ты это взял? Послушай, сегодня несколько заклинателей приехали в деревню Мо. Мне сказали, что они из очень именитого ордена! Госпожа разговаривает с ними в главном зале, да и целая деревня пришла посмотреть. Разве ты не слышишь шум? Так что некогда мне тут с тобой болтать. Не ровен час, опять пошлют исполнять поручения. Вслух не было произнесено ни слова, но на лицах каждого присутствующего отражалось недоверие, что заклинатели действительно из именитого клана. В конце концов, большинство заказов на нечисть для Орденов дорого обходятся, исключая кланы Лань и Цзян, в которых простолюдинам помогают задаром. Вэй Усянь внимательно прислушался. И действительно: с востока доносился слабый гул толпы. Он немного помедлил, а затем встал и пнул дверь. Засов звонко треснул. Мадам Юй тяжело вздохнула, подумав, что наконец-то. Если бы этот паршивец и дальше позволил с собой так обращаться, она бы убедилась, что он повредился мозгами. Хотя разве он не, вспоминая его мысли? Юй Цзыюань уверилась, что частично точно повредился паршивец. Воркование А-Дин и А-Туна нарушила распахнувшаяся настежь дверь, и они испуганно закричали. — Я уверен, что именно А-Тун кричал громче всех, — захихикал Вэй Ин. И остававшийся хмурым клан Цзян вернул прежнюю атмосферу. А-Тун, который только что визжал громче, чем А-Дин, наконец разглядел, кто перед ним стоит, и понял, что это всего лишь Мо Сюаньюй — сумасшедший, которого любой мог унизить. — Зря это он так, Вэй Усянь уж точно не даст унижать себя, — Цзян Чэн в который раз закатил глаза, зная, что у его шисюна язык подвешен, значит скоро читать им интересное представление. Смелость сразу же вернулась к слуге. Он испугался, что ударил в грязь лицом перед А-Дин, и захотел хоть как-то исправить ситуацию, поэтому приосанился и замахал руками, словно прогоняя пса: — Кыш-кыш! Пошёл прочь! Зачем ты вообще вышел?! «Неужели обязательно было сравнивать будущего меня с псом…» — даже не было сил дрожать, слишком выматывал Вэй Ина его собственный страх. Но Вэй Усянь отвесил А-Туну легкого пинка, повалив на землю, и засмеялся: — Ты хоть представляешь, кого унизить собрался? С этими словами он двинулся в восточном направлении, ориентируясь на доносящийся оттуда шум. Уже довольно приличная толпа народу собралась в Восточном зале и вокруг него. Не Хуайсан, за то время, которое он провел в Пристани Лотоса на различных собраниях, успел прекрасно познакомиться с характером Вэй Усяня, поэтому уже догадывался, что их ждет далее. Едва Вэй Усянь ступил во двор, как услышал голос женщины, что звучал несколько громче, чем остальные: — Кое-кто из молодого поколения нашей семьи тоже когда-то был заклинателем… Вэнь Жохань фыркнул, пытаясь понять, как женщина может хвастаться связями, что сама же разорвала. Наверное мужчине никогда не осознать логику таких лицемерных существ, как женщин. Должно быть, говорила госпожа Мо, которая не оставила попыток хоть как-то сблизиться с кланом заклинателей. Вэй Усянь не стал ждать, пока она закончит, а быстро протиснулся через толпу вперед и, размахивая руками, воскликнул: — Вот он я, бегу-бегу! — Позоришь клан Цзян, — не преминула возможностью упрекнуть мальчишку Мадам Юй, буквально прошипев эти слова. Над головой Первого ученика Юньмэна сгустились тучи, улыбка тут же исчезла с лица и сменилась на виноватое выражение. — Не делай такое лицо, как будто я тебя незаслуженно обвиняю! — И не смел думать об этом, Мадам Юй. — То-то же, — женщина отвернулась. Толпа встретила растрёпанного чудака с макияжем гробовым молчанием, но Вэй Усянь продолжил болтать без признака смущения, словно вовсе не замечал напряженной атмосферы вокруг: — Меня кто-то звал? Ведь это же я тот самый заклинатель! — Конечно без признака смущения, ты и слова то такого не слышал! — продолжала возмущаться Хозяйка Пристани. — Моя госпожа, будьте спокойнее, — пытался урезонить её Цзян Фэнмянь. Пудра на его лице лежала таким толстым слоем, что при улыбке начала осыпаться. Один из заклинателей, тот, что помоложе, фыркнул, едва сдерживая смех. Но тут же взял себя в руки и вновь сделал серьёзное лицо, стоило другому юноше, вероятно, главному среди них, бросить на него неодобрительный взгляд. — Неодобрительный?! Чем им смех то не угодил? — конечно Вэй Ин был обижен на эту фразу, будущий он ведь так старался, такое прекрасное представление устроил. Вэй Усянь проследил, откуда шёл смешок. К его удивлению, слуги, несмотря на своё невежество, не преувеличивали, и заклинатели действительно оказались из «именитого клана». — Ну неужели, хм… — причитал глава Цинь, одновременно размышляя, кто стал бы помогать настолько бедной деревне. Эти юноши в белоснежных облачениях с ниспадающими рукавами и поясами, мягко очерчивающими талию, обладали изысканной красотой и являлись несомненной усладой для глаз. Стоило лишь раз взглянуть на эти одежды, и любой бы понял, что перед ним ученики Ордена Гусу Лань. — Муж мой, удивлена, что ты раньше не догадался. — позабавилась над мужем Госпожа Цинь, куда более проницательная, чем её супруг. Но сказала это она не с целью оскорбить, скорее указать на его ошибку в шутливой форме. Цинь Цанъе быстро понял намек жены и сложил руки, выражая своё почтение и принося извинения Лань Цижэню. Более того, они состояли в кровном родстве с кланом Лань, о чем свидетельствовали плывущие облака, вышитые на белых с палец толщиной лобных лентах. — Это не могут быть Сичэнь и Ванцзи, незачем моим племянникам идти на такое пустяковое задание. Значит это их дети? — Лань Цижэнь справедливо ощущал себя родителем племянников и с одной стороны, он чувствовал радость от появления внуков, но с другой позиции, как и подобает родителю, он уже начал волноваться о том, будут ли жены достаточно порядочными. — Дядя, вы перегибаете палку, я не думаю, что у нас с Ванцзи так скоро появятся дети. Скорее всего юноши из линии третьей кузины, — быстро утихомирил своего дядю Лань Хуань. — Не так уж и скоро, скорее всего события книги протекают через пятнадцать-шестнадцать лет, — продолжать настаивать на своем уважаемый Учитель, не желая признавать правоту племянника. — У Вэй Усяня аж зубы свело от вида этих одежд. Лань Ванцзи, растерянный такой реакцией, кинул на брата, читавшего книгу, недоумённый взгляд. — В своей прошлой жизни он часто называл их «траурным облачением» и точно ни с чем бы не перепутал. — Что-о-о?! — закричал Лань Цижэнь, позабыв о всевозможных правилах Ордена. — Как ты посмел назвать наши одежды?! — Траурными одеждами, — нахохлился Вэй Усянь. — Присутствуй в них чуть больше голубого, я бы назвал их красивыми. Но они же целиком белые! — Госпожа Мо уже давно не видела своего племянника и далеко не сразу поняла, что за ярко накрашенный мужчина явился сюда. — Удивительно, неужели женщина настолько не любит ни сестру, ни племянника? — ошеломленно выдохнула Мянь-Мянь. — В конце концов, родные черты лица можно же узнать! Цинь Су осторожно погладила напряженные плечи подруги, и, зная, как та эмоционально относится к любым родственным отношениям, тихо шептала ей слова утешения. — Догадавшись же, она пришла в ярость, но решила не терять самообладания и не выказывать гнева перед гостями. Вместо этого, понизив голос, госпожа Мо обратилась к своему мужу: — Кто его выпустил? Выпроводи его отсюда! Цзян Чэн в который раз закатил глаза, заставляя Вэй Ина всерьез волноваться, как бы зеницы Наследника Ордена не остались навсегда в таком положении. — Муж госпожи Мо незамедлительно улыбнулся, чтобы её успокоить, досадливо поглядел на Вэй Усяня и подошёл к нему, готовый исполнить веление супруги. — Ну-ну, — насмешливо произнес Цзян Ваньинь. — Если он сможет, я готов месяц не есть суп цзе-цзе! Вэй Усянь невольно округлил глаза: — Ты уверен? Это серьезная ставка! Последующее продолжение их диалога прервали подзатыльники от сестры и её ворчание «Прекратите обсуждать мой суп и мешать чтению!». — Однако тот внезапно плюхнулся на пол, намертво вцепившись в него руками и ногами. Даже несколько слуг, прибежавших на помощь своим господам, не смогли поднять его. Если бы не присутствующие в зале гости, его бы давно наградили пинками. От их бесплодных попыток лицо госпожи Мо становилось темнее и темнее с каждым мигом, а её муж всё сильнее потел. Не Хуайсан с Цзян Чэном расплылись в одинаковых ухмылках, примерно что-то такое ожидающие, пока Глава Не старательно пытался вспомнить, когда его брат успел настолько сдружиться с братьями из Юнмэна. Он знал, что они знакомы, но… — Вскоре он выругался: — Ты, проклятый псих! Если сейчас же не отправишься к себе, будешь наказан! — Разве это может его напугать? — прокомментировала Юй Цзыюань, проверенная горьким опытом. Лань Цижэнь, недовольный таким отношением к наказаниям, недовольно глянул на юношу и разозлился ещё больше, обнаружив, что тот даже внимания на него не обратил! — Все обитатели деревни знали, что в доме семьи Мо проживает молодой господин, выживший из ума, но Мо Сюаньюй уже несколько лет сидел в своей тёмной лачуге, опасаясь выходить наружу, и не показывался никому на глаза. Увидев, сколь диковинны его внешность и поступки, люди зашептались с удвоенной силой, надеясь на хорошее представление. — Постойте-постойте! Что значит — «несколько лет сидел в своей тёмной лачуге, опасаясь выходить наружу»? Как можно проводить время там?! — негодовал Вэй Усянь. — То и значит, тебе же прямо сказали. Молодой господин Мо не желает выходить на улицу! — прыснул Цзинь Цзысюань, негодование этого парнишки такое забавное! — Ты это сейчас серьёзно?! — поразился Вэй Усянь, отказываясь смиряться с этим фактом. — Ну если на улице тебя каждый раз поджидает двоюродный брат, готовясь избить, я бы тоже предпочитал сидеть дома, если эту хибару можно таковым назвать, — закатил глаза Цзысюань, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Вэй Усянь сказал: — Хотите, чтобы я ушёл? Да запросто! Но пусть сначала он вернёт мне украденное! — и тут он указал на Мо Цзыюаня. — Да начнется скандал, — улыбнулся Не Хуайсан. Мо Цзыюань никак не ожидал, что после вчерашней трёпки этот никчёмный дурачок осмелится прийти сюда и доставить неприятности. — Сейчас все твои ожидании о поведение «дурачка», — выделил обращение Цзян Ваньинь, — рассыплются прахом. Он раскраснелся от гнева: — Что за чушь ты несёшь?! Когда это я крал твои вещи?! Зачем мне это нужно?! — А р-разве он не? — спросил Вэнь Цюнлин. — Вэнь-гунцзы, войдите в его положение, — выдержал паузу Цзинь Цзысюань и, когда на него обратили внимание, продолжил, — Этот… Мо, — он фыркнул, — потому и считается благонравственным, что память дырявая. Раз он не помнит, значит не было. Вэй Усянь захихикал и подумал, что общаться с Цзинь Цзысюанем оказывается можно. Надо будет как-то попробовать. Вэй Усянь ответил: — Всё верно, ты не крал, ты меня ограбил! Не Минцзюэ раскатисто рассмеялся. Что же, язык у юноши был точно остер. Теперь госпоже Мо стало понятно — Мо Сюаньюй пришел не просто так. — Да она гений, — протянул Цзинь Цзысюнь, с такой противной интонацией, что Мадам Цзинь захотелось заставить его замолчать. Даже будучи согласной. Его сознание было ясным, а действия имели чёткую цель — опозорить её семью. Госпожа Мо недоумевала и гневалась одновременно: — Ты ведь весь этот концерт затеял специально, не так ли? Мадам Юй закатила глаза. Глупый вопрос с уже известным ответом. Как эта Мо вообще стала главой семьи? Вэй Усянь притворился, что ничего не понял. Адепты клана Цзян улыбнулись. Именно этим умением дашисюн часто спасал их, а ещё чаще спасался сам, после проделок. — Он украл мои вещи, и я здесь, чтобы получить их назад. Это считается за концерт? Вэнь Сюй усмехнулся в пиалу. Из нынешней информации, практически любое действо этот юноша может превратить в концерт. Отхлебнув вина вспомнил предыдущие сцены в зале. Привлекать внимание, отвлечь его от чего-то и поменять атмосферу тоже может. Полезно. Госпожа Мо еще не успела ничего ответить, как её сын в ярости поднял ногу, намереваясь пнуть Вэй Усяня. От кольца Юй Цзыюань послышался треск. Взглянувший на него паршивец выглядел таким удивленным, что гнев сменился на раздражение и желание отвесить мальчонке пару подзатыльников. Он что, какой-то особенный, чтобы она не защищала его? Все адепты под её опекой. И она не позволит с ними обращаться подобным образом. В этот самый момент один из юношей в белой одежде, тот, что постарше, сделал незаметное движение пальцем, и Мо Цзыюань поскользнулся, едва ли вскользь задев Вэй Усяня, зато грохнулся на пол сам. Однако Вэй Усянь прокатился по полу так, словно удар всё-таки достиг цели, и распахнул одежду на груди, демонстрируя всем отпечаток ноги, что оставил Мо Цзыюань вчера. — А почему именно вчера, Вэй-сюн? — задумчиво спросит Не Хуайсан, пока его старший брат боролся с желанием не то ему по голове настучать, не то самому себе. Ну почему А-Сан настолько не сведущ в заклинательстве. Вэй Усянь же терпеливо, по мнению Не Минцзюэ, пояснил: — Не-сюн, Мо Сюаньюй же обучался заклинательству. Будь это раньше пары дней, синяк бы давно зажил. Со стороны адептов клана Цзинь послышались смешки, но стихли под гневными взглядами главы Не и госпожи Цзинь. Не Хуайсан не стал пояснять, что спрашивал не про это. Вообще-то его интересовало правда ли Мо Сюаньюй полностью сформировал золотое ядро, чтобы исцелиться. Всё-таки четырнадцать лет это позднее начало, а его ещё и выгнали быстро. Конечно Вэй-сюн медитировал, но смог ли он нащупать ядро? Об этом не говорилось. От вырисовавшейся картины жители деревни Мо пришли в неописуемый восторг, концерт явно пришёлся им по вкусу: все понимали, что Мо Сюаньюй никак не мог пнуть себя сам. Так или иначе, семья Мо всегда слишком безжалостно относилась к своему кровному родственнику. Ясно как белый день, что нынешнее состояние Мо Сюаньюя было их заслугой — вернувшись от отца, юноша не был столь безумен. — Ничего удивительного тут нет. В таких условиях и собака с ума сойдет, — сказал Вэнь Сюй. Вэй Усянь всё ещё вопрошал богов, чем же заклинателям так нравятся собаки. Ну почему не кошки? Почему всегда про собак? Его молчаливый крик был проигнорирован. — Согласен с вами, Вэнь-гунцзы. К примеру охотничьих собак и тренируют кормежкой раз в день, как и этого юношу. — сказал Цзинь Цзысюань. Как бы там ни было, на шумиху зеваки всегда были рады поглазеть, ведь это не им доставались тумаки. Представление выходило столь занимательным, что появление в деревне заклинателей полностью меркло рядом с ним! Конечно, когда вокруг столько любопытных глаз, жадных до сплетен, просто ударить Мо Сюаньюя и вышвырнуть вон не представлялось возможным. — Интересно, как бы они попытались? — улыбнулся Вэй Усянь. Вэнь Чао фыркнул от такого самомнения. Госпожа Мо кипела от гнева, но всё, что она могла себе позволить — это попытаться примирить обе стороны: — Воровство? Кража? Какие неуважительные слова! Мы все — одна семья. Он просто взял их, чтобы посмотреть. А-Юань — твой младший брат. Что с того, что он взял твои вещи? Ты же старший, неужели не можешь поделиться? Сущий пустяк, а ссоритесь как малые дети. Он обязательно тебе всё вернёт. Молодые заклинатели недоумевали, как такая логика работает. Уже бывалые лишь усмехались, такое часто встречается в бедных знатных семьях. Вэй Ин покачал головой. Когда семья бедна, то и конфликтов таких не возникает. Нет понятия «твое-мое», все общее. А в этом случае… Юноши заклинатели безмолвно уставились друг на друга, а тот, что пил чай, едва не поперхнулся. Они росли в клане, утопающем в роскоши, и, возможно, никогда не сталкивались ни с подобными ситуациями, ни с такой логикой. Что ж, сегодня их кругозор явно расширился. Вэй Усянь же истерически захохотал про себя… — Смешно тебе? — спросила Юй Цзыюань. — Так правда же, мадам Юй, — посмотрел на нее Вэй Усянь, — могу представить себе лица этих адептов. А будь это правда бедная семья? Все едят из одной плошки, делят одну одежду и это действительно нормальная логика. Цзинь Цзысюнь скривился: — Отвратительно, кто будет есть из одной тарелки? Вэй Усянь пожал плечами. — Когда жрать охота до боли в глазах, с пола есть будешь. — А логично звучит… — сказал Цзинь Цзысюань и задумался. Почему слова Вэй Усяня звучало как что-то личное? И тут его озарило. Всем известно, что клан Цзян его приютил. Но откуда? Вэй Усянь, из всех людей, жил на улице. Где-то в глубине души поднялось уважение. и протянул руку: — Тогда пусть он вернёт их сейчас! Он понимал, что Мо Цзыюань не мог ничего ему вернуть, поскольку давно уже либо всё выкинул, либо разломал. И даже уцелей что-нибудь из вещей, гордость не позволила бы ему признаться в содеянном. — Чтобы не потерять лицо, не надо и красть было, — покачал головой Лань Цижэнь. — Ну или иметь храбрость сознаться и совесть пристыдиться, — поддержал Не Минцзюэ. Вместо этого Мо Цзыюань стал совсем пунцовым от гнева и завопил: — Матушка! — А она тут при чем? — рассердилась Юй Цзыюань. Если бы А-Чэн к ней бегал по каждому пустяку, а не сам исправлял ошибки, давно бы уши надрала. Во взгляде его явственно читалось: «И ты позволишь ему вот так унижать меня?!» Мать сердито взглянула на него, будто прося не усугублять ситуацию. Цзян Ваньинь подумал, что усугублять уже нечего. Лицо она уже потеряла. Безвозвратно, перед именитым кланом, жителями деревни и перед предками. Тем временем Вэй Усянь продолжил: — Знаете, а ведь дело не только в том, что Мо Цзыюань украл мои вещи, а ещё и в том, что он сделал это посреди ночи. Все знают, что я предпочитаю мужчин. Прокрасться ко мне в комнату под покровом темноты… Пускай ему стыд неведом, но я-то знаю, что могут поползти слухи. — Это тебе стыд неведом, бесстыдник! — кидал гневные взгляды Лань Цижэнь. Цзян Чэн прикрыл глаза рукой. Слишком много этого идиота за день. У него скоро начнется мигрень. Госпожа Мо принялась хватать воздух ртом, а отдышавшись, воскликнула: — О чём это таком ты говоришь, не стыдясь целой деревни! А-Юань — твой двоюродный брат! Цзинь Гуаньшань согласно качнул головой, проигнорировав удивленный взгляд официальной супруги. И правда, двоюродный брат же. Если б девка была, другое дело… В безумствах Вэй Усянь оставлял далеко позади всех своих конкурентов. В прошлом, когда он хотел натворить что-нибудь эдакое, ему приходилось помнить о своём положении в обществе, чтобы никто не посмел обвинить его в отсутствии воспитания. Мадам Юй неверяще смотрела то на книгу, то на самого оболтуса. Остановив свой взгляд на книге она боялась предположить, какие ещё выходки их ждут. Но сейчас он был уже провозглашенным деревенским дурачком, ни о каком стыде не могло быть и речи, а значит абсолютно ничего не сдерживало полёт его фантазии. — Попробуй сдержи твою фантазию, — пробормотал Цзян Чэн. Он был шокирован этим открытием и понимал, что им остается лишь смиренно ждать того, как Вэй Усянь всё больше позорит себя и их семью. Вытянув шею, Вэй Усянь дерзко парировал: — Это он не смог держать себя в руках, хоть он и мой двоюродный брат! Ну и кто тут не стыдится никого? Если ему и безразлична собственная репутация, то пусть не порочит хотя бы мою честь! Я, знаете ли, ещё надеюсь найти себе достойного мужчину!!! Девушки смущенно захихикали, дамы и старики неодобрительно качали головой, а вот юноши и мужчины вовсю хохотали. Сам виновник громче всех. Мо Цзыюань испустил боевой клич, схватил стул и швырнул в двоюродного братца. Вэй Усянь, поняв, что ему, наконец, удалось вывести Мо Цзыюаня из себя, откатился в сторону и вскочил на ноги, едва успев избежать запущенного в него стула… — Да уж, — поджала губы мадам Юй, — реакция у этого тела явно хромает. …который с грохотом развалился при ударе о пол. Праздные зеваки, только что злорадно глазевшие на посрамление семьи Мо, мигом разбежались, опасаясь попасть под горячую руку. — Трусы, — скрестил руки на груди Цзян Чэн. Вэй Усянь же бросился к группе юношей из Ордена Гусу Лань, которые изумленно наблюдали за происходящим, и завопил что есть мочи: — Вы это видели? Видели? Мало того, что он украл мои вещи, так теперь ещё и покалечить меня хочет! Каков подлец! Глава клана Юй, смотря на ворчащую младшую дочь, лишь усмехался. Характер юноши ему нравился, похож был на его старшую дочь. Такие не становятся наследниками, учеными, зато всегда найдутся люди, готовые им помочь. Мо Цзыюань бросился вдогонку, и почти схватил Вэй Усяня, но тут юноша, бывший лидером среди заклинателей, торопливо остановил его: — Пожалуйста… молодой господин, словами можно добиться большего, чем кулаками. — В этом всё учение Гусу Лань, — засмеялся Не Минцзюэ. Кулаками по его мнению добиться можно куда больше, но А-Сан нередко ему напоминал, что в Великие орден вышел лишь из-за предка, занявшегося бюрократией и политикой. Госпожа Мо увидела, что гость явно собирался защитить её племянника, и предусмотрительно натянула улыбку: — Он сын моей младшей сестры. И у него… не всё в порядке с головой. Все в деревне Мо знают, что он помешанный и говорит всякие глупости. Его слова не стоит воспринимать всерьёз. Так что, пожалуйста… Не дав ей закончить, Вэй Усянь опасливо высунулся из-за чужой спины и произнёс: — Это почему же мои слова не стоит воспринимать всерьёз? — Ну может потому, что ты считаешься помешанным? — закатил глаза Цзинь Цзысюань. — Ну даже не знаю… — протянул Вэй Усянь. В глазах плескались смешинки. — Только попробуй еще раз украсть мои вещи! Стащишь ещё хоть что-нибудь, и я тебе руку отрублю! — Словами… — начал Лань Цижэнь. — Мы знаем. — оборвал его Вэнь Жохань. Книга была интересной. Из неё уже удалось подцепить много информации: один из орденов перестал быть Великим или был уничтожен, что-то случилось с наследником Цзинь, был основан новый путь и вероятно будет война. Но вот от шумного зала гудело в висках. Верховный заклинатель оглядел собравшихся: Великие ордена с адептами и главная ветка орденов под их протекцией. И у каждого ордена свои слуги. Решив, что с этим можно работать, он дожидался окончания главы. После этих слов Мо Цзыюань был готов вновь взорваться, несмотря даже на то, что отец крепко его держал. Поэтому Вэй Усянь, напевая под нос, поспешно выскочил на улицу, а лидер заклинателей встал в проходе, закрывая его таким образом… Лань Цижэнь решил, что сын его племянников достойный юноша. Орден Гусу Лань готов помочь всем, сирым, убогим, умалишённым. И даже таким бесстыдникам, как этот юноша. …и сменил тему разговора, со всей серьёзностью возвращаясь к более важной проблеме: — Что ж… Значит, мы займём на ночь Западный двор. И помните, что я сказал: с наступлением темноты закройте все окна и двери, не выходите на улицу, а главное — не приближайтесь ко двору. — Кто-то точно нарушит это правило, — пробормотал Цзян Чэн. К нему нагнулся Вэй Усянь и зашептал: — В этот раз черепашьи панцири не предложу, тут только идиот как Вэнь Чао не догадается. Оба тихонько захихикали. Надо сказать, что не любили они Вэнь Чао вполне заслуженно. На каждом собрании ордена, где они были, он вел себя надменно по отношению ко всем, но самое главное — какой ужас! — посмел задирать шицзе. Каким бы павлином не был её жених, но даже он себе такого не позволял. Исправно присылал ей подарки, хотя бы раз на этих встречах они вместе пили чай в беседке и защитил её перед каким-то торговцем из Ланьлина, о чем шицзе им после рассказывала. Госпожа Мо, трясясь от гнева, не могла бесцеремонно оттолкнуть юношу и броситься за Мо Сюаньюем, поэтому выдавила из себя: — Да, да… Спасибо вам! Спасибо! Её сын не мог поверить своим глазам: — Матушка! Этот чокнутый опозорил меня перед целой деревней, и ему это сойдёт с рук?! Ты же сама говорила, что он всего лишь… Цинь Су и Мянь-мянь зашептались о том, что сам Мо Цзыюань себя опозорил больше некуда. И возмущались такими взаимоотношениями в семье, ещё и выносящимися наружу, о которых каждый знает. Госпожа Мо прикрикнула на сына: — Помолчи! Не можешь подождать со своими жалобами?! Мо Цзыюаня никогда раньше так не позорили и не выставляли полным дураком, а осуждающие слова матери только подлили масла в огонь. Ненависть переполнила его, и он в гневе бросил: — Сегодня этот сумасшедший получит своё сполна! Не Хуайсану всё ещё очень хотелось посмотреть, как этот Цзыюань попробует отомстить Вэй Усяню. Может он и растерял свои силовые навыки в полной мере, но харизма и хитрость всегда были при Вэй-сюне. Вэй Усянь вдоволь навеселился, изображая умалишенного… — Не сомневаюсь, — устало вздохнула мадам Юй. Она была уверена, что паршивец был крайне доволен и дальше продолжит играть дурачка. …и, покинув Восточный двор, пошел прогуляться по деревне Мо. Хоть многие шарахались от него, он начал получать настоящее удовольствие от своего статуса сумасшедшего. — Пожалуйста, только сейчас не пробуй… Вэй Усянь даже привёл в порядок свой напоминающий призрак висельника макияж и почти передумал смывать его, подумав: «Всё равно поблизости нет воды, так что пока не буду умываться». Закончив приглаживать волосы, он осмотрел запястья. Порезы и не думали затягиваться, а это означало, что просто разозлить Мо Цзыюаня было явно недостаточно для исполнения желания Мо Сюаньюя. Цзян Яньли понурилась. Неужели её А-Сяню придется убить других людей, чтобы остаться в живых? А хочет ли он оставаться в живых? Она тут же себя успокоила, что уничтожения души никто бы не хотел. А те мысли… Ну он же только вернулся к жизни. Ещё не вспомнил, как это хорошо. Приободрившись, она продолжила слушать. Неужели ему действительно придётся стереть с лица земли всю семью Мо?.. Впрочем, это не являлось такой уж сложной задачей. Вэнь Жохань приподнял бровь. Он верил, что любой может убить, нужно лишь подтолкнуть. Но все вокруг юноши так активно отрицали, что он может вкусить тьмы, да и сам Вэй Усянь был столь позитивен, что и забывалось с чего началась книга. Вэй Усянь, предаваясь размышлениям, вскоре вернулся в поместье семьи Мо. Неспешно прогуливаясь мимо Западного двора, он увидел, что здесь ученики Ордена Гусу Лань стоят на крышах и гребнях стен, с серьёзным видом тихо переговариваясь между собой. — Интересно, что они будут использовать? — Не Хуайсан закатил глаза на вопрос брата. Кто о чем, а дагэ ночную охоту подавай. Поэтому он точно также неспешно вернулся и во все глаза уставился на них. Хотя Орден Гусу Лань внёс немалый вклад в поражение Вэй Усяня при осаде горы Луаньцзан, в то время эти юноши либо ещё не родились, либо были совсем малышами. Ло Цинъян нахмурилась. Неужели он причинит вред неповинным? Дети не должны отвечать за родителей. Он понимал это и не видел никаких причин держать зла на них, поэтому решил подождать и узнать, что же молодые заклинатели собираются делать. Пока Мяньмянь успокаивалась и корила себя, что так подумала о Вэй-гунцзы, Не Минцзюэ тоже интересовало, чем молодежь будет охотиться. И через некоторое время почувствовал: что-то тут не так. Почему чёрные флаги, развевающиеся на крышах и стенах, казались такими знакомыми? Лань Сичэнь остановился, чтобы перевести дух и отпил чая. — Не помню. — сказал Лань Ванцзы и замолчал, не замечая вопросительных взглядов. Более понятные посмотрели на Лань Сичэня за объяснениями. — Ни я, ни Ванцзи не помним техники с использованиям черных флагов. Дядя покачал головой: — Потому что среди техник нашего клана такой и нет. Стяг такого типа назывался «Флаг, привлекающий духов». — Новое изобретение? — под удивленные таким названием шепотки Вэнь Сюй приободрился и с новыми силами взглянул на книгу. Такого рода вещи интересовали его куда больше. Возьми его живой человек, он привлечёт всех духов, злобных призраков, ходячих мертвецов или иные темные создания в определённом радиусе. Поскольку человек с подобным флагом в руках становился самой настоящей живой мишенью, по-другому его называли «Флаг-мишень». — Какое опасное изобретение! — воскликнула Цинь Су. Цинь Цайе покачал головой: — Оно полезное. Очень полезное. Судя по всему, выходило, что установив их в Западном дворе в определенном порядке и строго-настрого запретив кому бы то ни было приближаться, ученики Ордена Гусу Лань планировали заманить сюда всех ходячих мертвецов и уничтожить их одним махом. Цинь Су задумалась. Звучало действительно удобно. Но сердце чуяло, что что-то может легко пойти не так. Что до того, что они казались знакомыми… Могло ли быть как-то иначе? Ведь создателем «Флагов, привлекающих духов» являлся не кто иной, как Старейшина Илин! Разговоры резко прекратились. Ошеломленный зал в упор смотрел на юношу. Похоже, несмотря на то, что заклинатели хором ненавидели его, всё же многие изобретения Вэй Усяня пользовались популярностью. — Какая несправедливость! — заныл Вэй Ин, — бедный будущий я. Намек был непрозрачен. Один из учеников на крыше увидел, как он шатался неподалеку, и предупредил: — Пожалуйста, идите к себе. Здесь не место для вас. Несмотря на то, что юноша прогонял Вэй Усяня прочь, делал это он из доброты, да и тон был совсем отличен от речей слуг семьи Мо, шпынявших его. — Какой добрый юноша, — улыбнулась Цзян Яньли. Вэй Усянь, улучив момент, подпрыгнул и сорвал один из флагов. — А вот ответ на доброту, — усмехнулась Юй Цзыюань. Стоит отдать честь деве Цзян, её улыбка даже не дрогнула. Ученик Ордена Гусу Лань, опомнившись от неожиданности, спрыгнул за ним, пытаясь догнать: — Не двигайтесь! Вам не стоит его брать! Вэй Усянь, с растрёпанными волосами и болтающимися в разные стороны руками, похожий на настоящего душевнобольного, убегал от него и голосил на всю улицу: — Не отдам! Не отдам! Моё! Моё! Вэнь Чао рассмеялся: — А ты не похож на душевнобольного, ты и есть. Вэнь Сюй чувствовал, что у него дёргается глаз. Ну куда его брат лезет? Юноша в несколько прыжков догнал его и схватил за руку: — Если не отдашь, я тебя ударю! Лань Цижэнь застыл статуей. Адепты ордена Лань зашевелились и Лань Сичэню быстро передали мешочек с травами. Тот досыпал их дяде в пиалу. На крайний случай. Вэй Усянь вцепился во флаг мёртвой хваткой, не желая отпускать свою добычу. Главный среди учеников, заканчивающий последние приготовления, услышал их перепалку и мягко спрыгнул с крыши: — Цзинъи, уймись. Не шуми и просто возьми у него флаг. Лань Цижэнь деревянной рукой отпил чая. Вэнь Жохань с интересом смотрел на его душевные потрясения. Если что лекарь у них есть, а вот наблюдать, чтобы у Цижэня не нашлось слов возмущения, давно не приходилось. Лань Цзинъи ответил: — Сычжуй, я же не собирался бить его по-настоящему! Но посмотри, он нарушил нам весь порядок установки! Пока Вэй Усянь боролся с Цзинъи за флаг, он успел как следует его изучить. — Я не пойму, а в флаге-то тебе что интересно? Ты же его и изобрел. — вопросы Цзян Чэна остались без ответа. Узоры оказались верными, а заклинания — точными. Ошибки в изображении отсутствовали, а значит, никаких проблем не ожидалось. Однако художнику недоставало опыта, так что стяг привлекал злых существ и ходячих мертвецов только в радиусе пяти ли. Впрочем, этого было достаточно. — Как учитель работу проверяешь, — засмеялся Не Хуайсан. Тут отмер Лань Цижэнь, и его племянники перестали беспокоиться за инфаркт. — Он-то? Таких бесстыдников в учителя нельзя! Вэй Усяня действительно интересовал один вопрос: в Облачных Глубинах так легко спрятаться или все приезжие студенты действительно честно выполняют все правила? Лань Цижэнь выглядит слишком чувствительным к обычным выходкам. Да и раньше он на самого Вэй Усяня не обращал внимания, что же изменилось? Лань Сычжуй улыбнулся Вэй Усяню: — Молодой господин Мо, уже темнеет, и совсем скоро мы начнём охоту на ходячих мертвецов. Ночью здесь будет очень опасно, поэтому, пожалуйста, вернитесь в свою комнату для вашего же блага! Вэй Усянь окинул взглядом статную и изящную фигуру ученика, от которой так и веяло благородством и молчаливо одобрил юношу, на губах которого играла лёгкая улыбка. — Действительно добродетельный молодой господин, — улыбнулся действиям будущего ученика Лань Сичэнь. Скрупулёзная и тщательно выверенная расстановка флагов, уважительные манеры — всё говорило о большом потенциале, сокрытом в нём. Удивительно, что подобный ученик воспитывался именно в столь замшело консервативном и ужасно скучном месте, как Орден Гусу Лань. — Что-о?! — взревел Лань Цижэнь. В зале начали неодобрительно перешептываться. Мадам Юй закатила глаза. Если ее муж все-таки отправит и Вэй Усяня на учебу в Гусу Лань, она не сомневается, что у него сложится подобное мнение. Судя по всему он уже считает этот клан скучным. Она улыбнулась так, что у взглянувшего на неё Вэй Усяня засосало под ложечкой. И правильно. Он ещё не знает о правилах, которые ждут его через год. Лань Сычжуй снова заговорил: — Флаг… Не дав ему закончить, Вэй Усянь бросил полотнище на землю и выпалил: — Всего лишь дурацкий флаг! Что в нём такого особенного? Я смогу нарисовать гораздо лучше, чем этот! — Ну и самомнение, — протянул Вэнь Чао. Вэнь Сюй решил, что нервы ему дороже и встревать в полемику с братом он не будет. Бросив флаг, Вэй Усянь рванул с места и пустился наутёк. Юноши, наблюдавшие за всей этой кутерьмой, едва не попадали с крыш от смеха, когда услышали столь нелепое заявление. — А самое смешное, что создатель и правда сможет лучше, — протянул Не Хуайсан, — хотя может усовершенствовали флаг уже. Лань Цзинъи тоже зафыркал и подобрал флаг, привлекающий духов: — Вот ведь чокнутый! — Он точно адепт клана Лань? — вздернул бровь Не Минцзюэ. — И не такие были, — вздохнув ответил Лань Цижэнь. Люди, в свое время учившиеся вместе с ним, ухмылялись. Скандалы своим соученикам он устраивал знатные, сам плюя на правила. Лань Сычжуй одёрнул его: — Не стоит так говорить о нём. Лучше вернись на крышу и помоги! Лань Цижэнь вздохнул. Неужели эти двое дети его племянников? Вэй Усянь ещё немного бесцельно побродил по деревне и вернулся в маленький дворик, где располагалась лачуга Мо Сюаньюя. Не обращая никакого внимания на сломанный засов и царящий внутри беспорядок, он выбрал более-менее чистое место и опять сел в позу лотоса. Юй Цзыюань с недоверием уставилась на книгу. Чтобы этот паршивец медитировал два раза за день? Должно быть состояние тела совсем паршивое. Но ещё до наступления рассвета какой-то шум снаружи прервал его медитацию. — Ну, не судьба, — улыбнулся Вэй Усянь. Медитацию он действительно не любил. Шум, порожденный беспорядочной поступью нескольких пар ног и криками, быстро приближался. Вэй Усянь разобрал несколько повторяющихся фраз: «Просто вломитесь и вытащите его!», «Сообщите властям!», «О чём ты говоришь — «Сообщите властям»? Скроем лица и забьём его до смерти!» — Какое… интересное решение проблемы, — удивилась Ло Цинъян, — А кого забить хотят? Он открыл глаза и увидел, что несколько слуг уже вломились в его лачугу. Яркие факелы заливали двор жёлтым светом. Цзян Фэнмянь вздохнул. А-Сянь снова попал в неприятности. И, кажется, даже не имеет никакого к ним отношения. Кто-то выкрикнул: — Тащите сумасшедшего убийцу в Главный зал, пусть поплатится жизнью за содеянное! Лань Сичэнь оторвался от книги и подлил себе чаю, тут же снова его выпив. И пока зал молчал, встал Верховный Заклинатель.