Двое влюбленных

— NAIN!!! — даже не смотря на душераздирающий крик немца, Союз дочитал столь важные для него слова. Хлопнула входная дверь. Рейх бежал быстро, как мог. Это надо было так просчитаться, оставить там это! Умереть и умереть от рук СССР — это разные вещи. Этот тиран может все что угодно выкинуть. Умирать в муках совсем не хотелось. За спиной слышались маты на русском, что ни разу не радовало. Рейх углублялся в загородные районы, но погоня продолжалась. Наконец начался лес, где скрыться было проще. Минув еще один овраг, немец притаился в кустах. До безумия шумный Совет орал во всю глотку: — Стой! Куда девался?! Я хотел поговорить! Кто ж ему отвечать будет? Рейх хоть и псих, но инстинкт самосохранения отшиб не до конца. — Зараза! Почему ты вечно убегаешь? Обреченный СССР сел на землю, совсем рядом с завоевателем Европы. — Рейх, Рейх, почему ты убежал? Я ведь хотел тебе кое что сказать… — И что же? — вырвалось из кустиков. — Я тоже люблю тебя. — Не верю. — Хорошо. Тогда что, если я тебе скажу, это и была причина твоего отправления в тюрьму. Я не смог нажать на курок. — Не верю! — Ты с утра не завтракаешь, лишь пьешь латте с корицей. — Не верю… — Ты обожаешь кошек, но у тебя аллергия на их шерсть. — Откуда ты знаешь? — В детстве видел тебя с кошкой на руках, а потом ты расчихался. — Сталкер хренов. — От сталкера слышу. — Даже это знаешь? Сдаюсь. Кусты зашевелились, и оттуда вылез помятый фашист. Он встал, отряхнулся и направился в сторону дома. — А ты идешь? Или так и будешь тут сидеть? — уточнил Рейх. — Иду, иду. — Можно вопрос? — не удержался немец. — Да? — Как давно? — Не знаю. Думаю еще до войны. — Ясно. — А ты? — Хороший вопрос. С 1933 года. — Даже так на меня войной пошел? — Хотел владеть тобой. — Завоевать и владеть? Так понимаю, даже не рассчитывал на взаимность? — Да. А ты бы рассчитывал? — Не-а. — А я о чем, — Рейх вздохнул облегчённо. — Можешь еще раз повторить? — Я люблю тебя. — Я тоже. СССР остановил Рейха, наклонился к нему и мягко поцеловал. Немец отставать не планировал, а потому углубил столь теплый поцелуй. К стати о тепле, сейчас только светало, так что было очень холодно. Так не вовремя чихнувший Рейх, сильно смутился. Бедному Союзу пришлось отдать пальто своему… Любовнику? — Теперь мы, типа, встречаемся? — спросил СССР. — Имеешь что-то против? — Нет… — Тогда встречаемся.

***

Прошло много времени, и наши голубки даже съехались. Теперь Рейх мог сказать, что захватил территорию СССР, ведь от части так оно и было. Старая и потрепанная временем квартирка была преображена. Идеальный порядок, новые картины Рейха, еще один рабочий стол и, в завершении картины, восседающий на кровати новый сожитель. Вот что видел Совет, неся поднос с завтраком. Ну как с завтраком, латте и бутерброд с чаем. Хороший завтрак. — Guten Morgen. — Доброе. — Это латте? — Все как ты любишь, — Союз хитро улыбнулся и продвинулся дальше по комнате. — Как спалось? — спросил Рейх. — После такой ночи сладко и крепко, особенно с тобой под боком. Как там твоя поясница? — Горит огнем, но оно того стоило. — А я говорил… Ладно, есть планы на сегодня? — Нет, у меня выходной. — А у меня есть, и там есть ты. — Хорошо. — Тогда собирайся, сегодня я хочу тебе показать кое-что. — Как скажешь. А куда отправимся? — В небольшой поход с ночевкой. — Это уже не только на сегодня. — Ага. Коммунист собирался отправиться к той речке, где когда-то в детстве они играли вместе. Там было очень живописно, а ночью поднималось огромное количество светлячков и… Ой, я ведь все расскажу раньше времени. В итоге, когда два рюкзака были собраны, парочка отправилась на поезд — тоже один из аттракционов похода. Бабулька, что так пристально следила за Рейхом, несколько напрягала. Пришлось пол пути стоять около выхода. Это ничуть не испортило настроение наших героев. Они разговаривали на разные темы: от политики, до того какая порода кошек больше нравиться немцу. Это и правда интересно! Рейх утверждал, что самая красивая порода кошек — норвежский лесной кот. Он очень пушистый, но при этом сохраняет свою грациозность. Союз спорить не стал. Он все равно не разбирается в этом. Сейчас уже полдень. Горячо спорящая парочка шла по лесной тропе. Где-то в рюкзаке позвякивала посуда. Две пары берцев равномерно топали по земле. Птички пели свои трели. — Нет, у людей все должно быть одинаково. — говорил Союз, — Все должны быть равны. — Но такого быть не может! Кто-то работает в поле, а кто-то на заводе, где спрашивается равенство? — возмущался Рейх. — Равенство в возможностях! Один может отказаться работать в поле, а другой на заводе. — Ага… А как на счёт прогресса цивилизации? Кто-то поле пашет, а кто-то сидит на стульчике: «Боже, вы не знаете как сыграть радость?!» — На то есть одоренные люди, каждый может попытать удачу и снять фильм, но будет ли он хороший? — И что тогда? — Плохих режиссеров в поле, или на завод. — А что на счет музыки? — Музыкальные школы бесплатны, иди и учись! — Неудачных музыкантов в поле? — Да, что в этом плохого? — А когда все будут музыкантами? — не унимался немец. — Жесткий контроль качества и конкурс. — Из конкурса рождается вражда, а тогда твоего глубоко уважаемого мира не будет. — На то есть закон… — Хорошо, допустим. Тогда пойдем с самого простого. Один человек живет в центре города, другой на окраине. Работают они в одной компании, на одной должности. Как думаешь, кто живет лучше? — Одинаково они живут. — Приведу простой пример. Первому, что бы добраться до работы, нужно пол часа прогулки по городу. Второму нужно полтора часа добираться на транспорте. Первое, второму не хватает 2-х чесов, до свободного времени первого. То есть, второй тратит на одну двенадцатую часть суток больше первого на то, чтобы добраться до работы. Соответственно, второй лишний раз не пойдет в театр, а ведь это заработок театра, или чего хуже, будет спать меньше, что приведет к нарушению работоспособности. Я уже не говорю, что на проезд он тратит свои деньги, а зарплаты у обоих одинаковые. — В чем-то ты прав. Признаю. А так же соглашусь, что проследить, чтобы у всех место расположение было одинаковое, нельзя… — А я о чем толкую. — Ты точно немец? — А что не так? — Подозрительно хорошо ты знаешь русский… — Да? Не замечал. — Будешь знать, кстати мы на месте. Союз остановился и начал разглядывать окружение. Это место сильно изменилось. Большой луг частично превратился в рощу. Небольшая полянка осталась около берега речки, там же был и дикий пляж. На поле цвели ромашки, а где-то можно было увидеть и синие колокольчики. — И где мы? — спросил немец. — Ты, верно, не помнишь, но здесь мы когда-то построили целый город. — Город? И где же он? — Ну, как город… Игрушечный, скорее. — Ты имеешь ввиду в детстве? — Ага, именно. Пока нацист рассеянно оглядывался по сторонам, СССР уже принялся устанавливать палатку.