Дорогие

Барсик отложила свою «Джейн Эйр», погладила агрессивного кота и, спрыгнув с кровати, потопала в сторону выхода из комнаты. В животе противно заурчало и до Маши дошло, что надо бы перекусить (нажраться как мышь побольше и помереть от изжоги). За весь день она съела лишь пакет печенья и шлифанула его чаем, а значит сейчас по расписанию обед. На часах было 19:45, самое время для обеда. Барсик преодолела преграду в виде кота, перешагнула через табурет, как всегда зацепилась мизинцем за противную и выпирающую ножку кровати, выматюкалась и вышла из комнаты. В её комнате было всегда убрано, ведь будет очень неудобно если в дом залезут воры, а там срач необыкновенных масштабов прямо как в других комнатах. Даже в ванной на полочках с тюбиками была полная неразбериха, но только Машины тюбики всегда стояли по струночке, в строгом порядке и по хер-пойми-какому принципу. Особенно это касалось всяких штук для зубов. Агрессивный зверь затаился под кроватью и мгновенно задрых. Потом ожил и начал носится как угорелый по комнате в надежде разъебать пол хаты. Дорога вела Машу в темный, узкий и загороженный всяким хламом коридор. Давно перегоревшая лампочка пошатывалась от слабого сквозняка, которого в этой дыре даже близко не должно быть, но он был. В детстве тень лампочки немного пугала Барсика, но со временем она привыкла к этому. Далее была лестница. Комната Барсика находилась на втором этаже дома, впрочем, как и комната родителей. На первом этаже было всё необходимое для жизни – кухня, ванна, комната Ганика и комната Мелкой. Как уже понятно, каждой девушке полагалась своя отдельная комната, со своим соответствующим интерьером (за много денег, которых с одной стороны детям не жалко, а с другой стороны это же деньги): у Барсика был большой книжный шкаф, подоконник, обустроенный под своего рода лежанку с пледами и подушками, здоровенный фикус в большом цветочном горшке, который приволокла троюродная тетка по правой линии дядиной бабушки, и конечно же письменный стол с компуктером и прочей дребеденью; у Ганика был балкон, заставленный всяким хламом начиная от консервов, заканчивая лыжами и мотком пупырчатой пленки, и стул под балконом (дабы незаметно лазить в 39й дом (но каждый ёж знал для чего он(стул))), а также в самой комнате была изощренная лежанка для кота, хренова туча тумбочек со всякой всячиной, небольшая кровать с недавно заделанной дыркой и отдельный, стоящий в углу комнаты ящик со всякими медикаментами, которому позавидовала бы даже соседняя поликлиника; Мелкой достался большой шкаф с кучей платюшек и кофточек, пушистый ковер белого цвета и царская розетка, работающая через раз только под определённым углом, возле скрипящей кровати. Спустившись по старой лестнице, Маша прошла в кухню. На удивление там горел неяркий свет от телефона либо ноутбука. Там она застала Соника, завернутую в 2 одеяла с ноутом на столе и чаем под рукой. — Это чтобы смотреть кино и жрать одновременно, — прервала тишину последняя и поставила фильм на паузу. — А я поесть пришла, но видимо уже нечего, — с досадой сказала Барсик, осмотрев кухню на предмет еды. — Там картошка осталась в холодильнике. Ещё сосиски есть и яйца, тоже в холодильнике. Сковорода на плите, жарь сколько влезет, но вымой за собой потом всё, — сказала мать и отпила чаю. Барсик подошла к плите, и отошла. Всё было вычищено до блеска и сверкало в слабом свете экрана ноутбука. А ведь ещё с утра всё было заляпано остатками еды. Хоть тараканов заводи и корми этим всем. — К нам идут гости? Или прётся Балабанов с картами? — Нет, это просто был приступ хозяйственности, не обращай внимания, — сказала Соник и включила фильм обратно. Это был очередной ужастик в стиле «Пилы», поэтому Барсик отвернулась, так и не дождавшись картинок кровавого месива и растерзанных трупов. Крика умирающей женщины или воя чудища не было – мать напялила свои любимые, честно стыренные с родительского дома, наушники, и даже включила звук в них не на полную громкость. Вдруг на кухне резко включился свет. Выключатель находился у самого входа, поэтому девушки одновременно посмотрели на дверной проем. Ганик стояла в домашней одежде с кружкой в руках. — Я за водой, — пробубнела она, подошла к крану, набрала в кружку воды и покинула кухню оставив включенный свет. Всё остальное было тоже вымыто. Чайник, холодильник, стол, пол, шкафчики были чистыми как никогда. Барсик начала резать картошку. — И с чего это ты решила всё перемыть? — Постоянно смотреть фильмы и сидеть дома тоже может надоесть. Звонила Ира, она приедет через месяц. Целый месяц я буду покрываться плесенью. А потом она скорее всего поживёт у Леры, — мать как-то необычно вздохнула и опять отпила чаю. — Не покроешься, — сказала Барсик и поставила сковороду на огонь, налила масло и насыпала сверху картошку. — Сосиски положи. — Положу, положу. Первое, что бросилось в глаза при открытии холодильника - рассортированная еда и чистые полочки. Всё это выглядело необычно и завораживающее – не было испортившейся и ли недоеденной еды и даже горела лампочка. Маша сразу заметила перемены в поведении Соника. Даже за миллион она бы не стала драить кухню, а тут просто так, не на праздник или грандиозное событие. А главное всё сама. Когда Барсик вынырнула из холодильника держа в руках пакет из АТБ с сосисками, матери уже не было, а ноутбук стоял на паузе, показывая жуткую картинку. Вверху зашуршали коробки. На экране высветилось всплывающее сообщение от Иры: «Я задержусь у Леры, не скучайте».