***
Шэнь Цинцю сидел на постели в позе лотоса, сложив руки на коленях и чуть прикрыв глаза, будто действительно собирался медитировать. Ло Бинхэ развязал его пояс, внутренние завязки и развел в стороны полы халатов, открывая грудь с нежно-розовыми бутонами сосков. Эта часть тела учителя почему-то всегда вызвала в нем особый трепет. И украшение, которое он первым достал из цянькуня, предназначалось именно ей. Ло Бинхэ нежно погладил грудь учителя, обвел ореолы и надавил подушечками пальцев на соски. Учитель дышал все так же ровно, но Ло Бинхэ не торопился это изменить: в конце концов учителю понадобятся силы, потому что все три года Ло Бинхэ представлял разные варианты того, что он сделает с учителем. Пусть за одну ночь все сценарии воплотить не удастся, но Ло Бинхэ постарается использовать как можно больше. Золотые колечки сомкнулись на затвердевших вершинах, красные кристаллы, созданные из крови Ло Бинхэ покачивались чуть задевая соски учителя. Шэнь Цинцю открыл глаза с интересом разглядывая первый аксессуар. Отблески от свечи играли с камнями и красноватые блики ложились на кожу. Шэнь Цинцю поднял руку, прикоснувшись к одному кристаллу, и тут же едва заметно вздрогнул: подвижно закреплённый на колечке камень качнулся, задевая чувствительный сосок. Шэнь Цинцю быстро убрал руку, возвращаясь в позу для медитации. Ло Бинхэ знал, что учитель догадывается о том, насколько далеко простираются его планы и не хочет так быстро сдаваться. Ло Бинхэ с удовольствием ему это позволил. В эти игры они играли ещё до Бездны и всякий раз, когда учитель неизбежно покорялся удовольствию, Ло Бинхэ чувствовал себя непобедимым, способным на все. Следующим пришлось достать кольцо побольше, предназначенное для члена учителя. Ло Бинхэ хотел сначала оплести его золотыми цепочками, но член Шэнь Цинцю уже начал подниматься, даже от такой слабой стимуляции и несмотря на недавний оргазм. Серебряное кольцо в виде свернувшейся змеи скользило легко. Учителю вообще шло серебро. Шэнь Цинцю дышал все ещё спокойно и расслабленно, но тут же затвердел, стоило только провести пальцами и огладить головку. Ло Бинхэ направил немного своей ци в металл и тот плотнее охватил твердый член учителя. Ло Бинхэ склонился и провел языком по основанию члена и серебряным виткам. Учитель задышал чаще, но не попытался толкнуться внутрь. Он действительно этой ночью передал контроль ученику. Ло Бинхэ облизал ствол, обхватил губами — мягко, едва касаясь — чуть влажную головку и начал посасывать, не пытаясь взять глубже. Через некоторое время на макушку почти невесомо опустилась рука и Ло Бинхэ, повинуясь этому не приказу даже, насадился до основания, вбирая в себя член. Шэнь Цинцю дернулся, но Ло Бинхэ был настороже, и тут же сдавил его бедра, не позволяя самому толкаться. Он оставался так пока не стало хватать воздуха и только потом снялся, медленно провел плотно сомкнутыми губами вверх, до самой головки, поцеловал ее, и улёгся щекой на бедро учителя, любуясь чуть подрагивающим членом. Шэнь Цинцю задышал чаще, мускулы его живота непроизвольно сжались, но он тут же взял себя в руки. — Учитель такой красивый, — пробормотал Ло Бинхэ и, заметив раздраженный взгляд Шэнь Цинцю, тут же заткнул его поцелуем. Учитель никогда не любил сентиментальных уверений. Не из-за того, что считал их беспочвенной лестью. О, Ло Бинхэ был уверен, что учитель прекрасно знает, как он красив и что один его вид творит с учеником. Он просто не видел в них смысла, считая лишь ненужной частью любовной игры. Но Ло Бинхэ, время от времени хотелось нести эту чушь. А в Бездне он научился не отказывать себе в маленьких удовольствиях. Финальным штрихом стали три цепочки: две тонких, обхватывающих запястье, и одна на талию. Золото, хоть и было невесомым, но, выдержанное в Бездне, стало прочнее вервия бессмертных. *** Шэнь Цинцю позволил Ло Бинхэ заковать себя в обманчиво хрупкие кандалы и навесить украшения. Удивительно, но он не боялся. Хотя стоило бы: из Бездны вернулся уже не его щеночек, а лютый зверь. Сила и опасность читались в каждом его движении. Но он всё-таки вернулся, выжив там, где никому не удавалось. Вернулся к Шэнь Цинцю. И Шэнь Цинцю собирался сполна им насладиться. Пусть для этого и придется отдать себя ученику на эту ночь. Ло Бинхэ надавил ему на грудь и Шэнь Цинцю послушно опустился на подушки. Цепочки, обвивающие его тело, тихонько звякнули; украшения на колечках, сжимающих его соски качнулись, вызвав едва заметную дрожь, не укрывшуюся однако, судя по самодовольной ухмылке, от Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю не без умысла раздвинул ноги, приподнимая бедра и ухмылка тут же слетела с губ ученика. Шэнь Цинцю поерзал на простынях, наслаждаясь как скольжением метала и драгоценных камней по разгоряченной коже, так и едва заметно сбившимся дыханием ученика. Ло Бинхэ положил руки на его бедра и сжал чуть сильнее, чем требовалось, учитывая, что Шэнь Цинцю и не думал сопротивляться. Это тоже приносило удовольствие: чем быстрее и полнее терял контроль Ло Бинхэ, тем больше власти над ним чувствовал Шэнь Цинцю. Входа коснулись смазанные маслом пальцы — сразу два, Ло Бинхэ уже успел растянуть его достаточно в том переулке — толкнулись внутрь, смазывая и тут же покинули тело. Шэнь Цинцю не успел даже возмутиться, как Ло Бинхэ снова открыл цянькунь, вытаскивая из него странную низку шариков разного размера: от напоминающего вишню до большого, не меньше двух цуней в обхвате. — Я прочитал об этом в одном демоническом трактате. Там правда советовали остановиться на пяти, но я подумал, что учитель сможет выдержать и десять. Шэнь Цинцю ничего не оставалось как ответить: — Конечно. По правде говоря он не знал, что это за игрушка, но шарики, даже все вместе, не выглядели больше члена Ло Бинхэ, поэтому не пугали. В конце концов всегда можно было приказать Ло Бинхэ остановится. Первые четыре проникли легко. Ощущения хоть и были непривычными — наполненность, но только внутри, без чего либо, вокруг чего можно было сжать чувствительный вход — приносили все-таки удовольствие. Хотя возможно дело было в жарком взгляде Ло Бинхэ, ласкающем тело. Пятый протолкнул те, что уже были в нем дальше и они коснулись точки, приносящей удовольствие. Шэнь Цинцю невольно сжался, усиливая ощущения, и Ло Бинхэ тут же толкнул один за другим следующие два шарика. Боли не было, но они уже входили с небольшим давлением, всё-таки пока в Шэнь Цинцю побывали только пальцы Ло Бинхэ, он не был растянут, как после ночи с членом в заднице. Следующий шарик Ло Бинхэ проталкивал осторожно, то и дело чуть вынимая, что было даже хуже. Края дырочки, привыкшие к члену, то и дело сжимались, невольно выталкивая шарик обратно. Этого было недостаточно, стимуляция была такой легкой, что только дразнила. — Хватит, — Прорычал Шэнь Цинцю. Точнее намеревался. Получилось что-то больше похожее на задыхающийся стон. Он не думал — сосредоточенный на том, как каждый новый шарик входит в его тело — что внутри уже их много и они с каждым движением трутся о чувствительные стенки, распаляя все больше. Ло Бинхэ в этот раз послушался, но Шэнь Цинцю не успел насладиться покорностью: шарик вошёл резко, растянул и тут же оставил бесплодно сжиматься вокруг пустоты. — Учитель так трепещет тут. — Ло Бинхэ гладил пальцами края входа, не пытаясь толкнуться внутрь. — Подождите. Я обязательно дам вам сегодня мой член. Но пока не будьте таким жадным. Шэнь Цинцю обязательно пнул бы его, если бы не боялся того, как поведут себя шарики внутри, стоит пошевелиться. Он уже и так был полон желания, а ночь только началась. Пока Ло Бинхэ вставлял в него два оставшихся, Шэнь Цинцю размеренно дышал, стараясь отвлечься, не потерять себя в удовольствии. И поэтому, когда Ло Бинхэ погладил его живот, с удивлением осознал, что может видеть очертания последних двух шариков, настолько глубоко и полно они его заполнили. Они ощущались всё ещё непривычно, но постоянное движение, от того, что Шэнь Цинцю не мог лежать неподвижно и время от времени сжимался вокруг шариков, поддерживало его возбуждение, не давая успокоиться. А ведь Ло Бинхэ даже не касался его нигде. Только его игрушки — колечки, сжимающие соски и кольцо на члене — прикасались к лихорадочно горячей коже. Да на животе, в нескольких цунях от истекающего смазкой члена рука Ло Бинхэ ласкала его живот с заметной выпуклостью. Шэнь Цинцю так засмотрелся на свое непривычно выглядящее тело, что не понял вовремя намерений ученика. А когда Ло Бинхэ взялся за нитку, связывающую шарики, времени собраться уже не было. Шэнь Цинцю с криком выгнулся на постели. Ему казалось, что он кончает, но кольцо на члене сжалось, не давая излиться. Он все ещё постанывал тихо, вздрагивая от кристаллов, покачивающихся и дразнящих его соски, но Ло Бинхэ, не дав ему прийти в себя, тут же принялся вставлять обратно шарики, один за другим. Шэнь Цинцю начал всхлипывать уже на четвертом. Сверхчувствительности, которая бывала сразу после оргазма, он не ощущал, ведь кончить Ло Бинхэ ему не позволил. Но жестоко отобранное удовольствие кажется накалило каждый цунь тела и Шэнь Цинцю просто не мог лежать спокойно. Голова его то и дело металась по подушке, пальцы едва не разрывали простыни. Ло Бинхэ наклонился, целуя, и Шэнь Цинцю с благодарностью ухватился за это: горячий настойчивый язык, мягкие губы, зубы, оставляющие метки на его шее. Но его ученик, оказалось, действительно больше не был тем, почти невинным щеночком. Он навалился всем весом на Шэнь Цинцю и вставил оставшиеся шарики один за одним, не давая времени на передышку. К десятому Шэнь Цинцю рыдал. Кольцо жестоко сжимало его член и Шэнь Цинцю не выдержал: потянулся пытаясь получить хоть немного облегчения. — Нет, нет. Ещё рано. Учитель, вы обещали. Этот ученик оскорблен, что учитель хочет избавится от его подарка так скоро. Ло Бинхэ без труда притянул его руки к изголовью и соединил цепочки на запястьях. Шэнь Цинцю, хоть и знал, что золото лишь на вид было хрупким, все равно потянул, пытаясь освободиться. Ло Бинхэ дал ему несколько мгновений и когда Шэнь Цинцю сдался, снова взялся за шарики. В этот раз они покидали тело медленно, каждый, проходясь по самым чувствительным местам внутри, был своей собственной пыткой. — Учитель так хорошо принимает мои подарки. Сможете ещё раз? Шэнь Цинцю отчаянно замотал головой. — Нет. Ааааах. Нет, я не могу. Ло Бинхэ кивнул и, будь Шэнь Цинцю в своем уме, он бы вспомнил, что демонам нельзя верить. Ло Бинхэ вылил немного масла на его и так влажный, от выделившейся смазки, член. Поначалу Шэнь Цинцю даже не заметил, но метал на члене пришел в движение. Кольца поползли вверх, пока гладкая голова змеи не оказалась рядом с головкой. А затем нырнула в маленькую щелку на вершине. Шэнь Цинцю выгнулся, хватая воздух, не в силах даже закричать. Он так отчаянно хотел наконец излиться, а проклятая игрушка заполняла его с другой стороны. Даже преодолей он кольцо, эта… вещь в его члене не дала бы ему кончить. — Вот так. Теперь учитель может сосредоточиться на том, что даёт ему ученик. — Нгх. — Да, ещё один раз. Обещаю, после я дам учителю то, что он хочет. Пока шарики снова заполняли его, Шэнь Цинцю расслабился, отдаваясь наконец полностью Ло Бинхэ. Тот гладил его всюду, куда только мог дотянуться и Шэнь Цинцю на каждую ласку отзывался одобрительными стонами и вздохами. Заполнив его, Ло Бинхэ снова склонился за поцелуем и Шэнь Цинцю не задумываясь ответил на него. И тут же вцепился зубами в Ло Бинхэ, чувствуя как горячая кровь попала на язык. Ло Бинхэ снова безжалостно выдернул из него шарики и Шэнь Цинцю кончил. Но излиться не смог, поэтому ещё долго содрогался от непрекращающихся вспышек удовольствия. — Ах! Бинхэ! Ло Бинхэ лег на него, давая хоть какую-то опору в океане удовольствия, затопившего Шэнь Цинцю с головой. Он целовал куда только мог дотянуться и бормотал глупые нежности и похвалы вперемешку с грязными словами, которые порядочному ученику Цинцзин не было положено знать. — Учитель так великодушен. Учитель кончил для этого ученика, как хорошая шлюха. Этот ученик не дождется, когда учитель кончит на его члене. Вы сможете снова? Вот так, без прикосновения. Пожалуйста учитель. Позвольте этому ученику. Я знаю как вам понравится. Ваша дырка такая жадная, она с радостью примет мой член. Я трахну вас так, как никто не сможет. Шэнь Цинцю направил ци в цепочки, дёрнул, разъединяя и заткнул Ло Бинхэ поцелуем, притягивая его голову к себе. Всю ночь такой метод использовать не получится, но хотя бы сейчас Шэнь Цинцю сможет не слушать его слова. Он и так ещё не отошёл от непривычного оргазма, а грязные разговоры Ло Бинхэ только подстегивали его возбуждение. Это потом, после того, как он кончит на члене Ло Бинхэ ещё два раза и мир вокруг подернется дымкой, шепот на ухо только добавит ещё одну ноту, в окутывающее его облако похоти и жара.***
Ло Бинхэ заготовил несколько фраз на такой случай. Он вообще довольно часто в Бездне представлял разные сценарии встречи с учителем и того, что последует дальше. Большинство из них проходило как раз в спальне, поэтому в них Ло Бинхэ вел себя как могучий лорд, коим он и являлся теперь. Шарики и кольцо на члене были в одном из этих сценариев. По нему, Ло Бинхэ, доведя учителя до изнеможения и, лишив его возможности излиться, с холодной улыбкой, точно такой же, как была у Шэнь Цинцю, говорил: "я вдесятеро верну учителю все, что он делал со мной". Шэнь Цинцю любил, когда Ло Бинхэ терял контроль и срывался, его немаленькая, вопреки домыслам, сила, позволяла встречать любые порывы ученика с такой же страстью. Поэтому Ло Бинхэ хотел хоть раз обыграть учителя на его же поле, сохраняя отстраненность и доводя учителя до отчаяния. Но вместо этого, увидев как Шэнь Цинцю принимает все, что Ло Бинхэ делает с ним, ощутив дрожащее тело, которое так чутко отзывалось на поцелуи, снова потерял контроль и принялся, будто снова был учеником, умолять. Опомнился только тогда, когда учитель освободил руки и сам поцеловал его, наконец-то затыкая. Поцелуй был мокрым и неловким — учитель всё ещё вздрагивал от отобранного оргазма — и Ло Бинхэ ощутил, что сам за все время так и не кончил. Ласкать учителя и изводить его игрушками было несомненно приятно, но чувствовать всем собой, как Шэнь Цинцю сжимается вокруг него, как притягивает ближе, держать его в руках, пока они оба пытаются отдышаться, всё-таки не сравнилось бы ни с одной игрой, вычитанной в демонических трактатах. Ло Бинхэ смазал себя и осторожно, продвигаясь по чуть-чуть заполнил учителя. Как бы не подготовили его шарики и пальцы, Ло Бинхэ всё-таки отсутствовал три года и Шэнь Цинцю застыл так же, как когда-то давно в бамбуковом домике, когда сам первый раз насадился на член Ло Бинхэ. Ло Бинхэ не спешил, выходя меньше чем наполовину и снова медленно заполняя учителя. Шэнь Цинцю на каждое движение сжимался, будто не хотел отпускать. Цепочки на его запястьях звенели, пока Шэнь Цинцю гладил спину и зарывался пальцами в волосы Ло Бинхэ, притягивая его голову, когда хотел поцелуя. Ло Бинхэ, не прекращая медленных размеренных толчков, приказал серебряной змейке освободить учителя. Шэнь Цинцю простонал тихо и почти жалобно, когда препятствие в его члене наконец-то исчезло. Ло Бинхэ снял ставшее обычным кольцо и отбросил его. Следующий толчок был глубже, но все таким же неторопливым. Учителю не понадобилось много: Ло Бинхэ погрузился в сладко обхватывающее его тело ещё пару десятков раз, и почувствовал как Шэнь Цинцю застыл, содрогнулся раз, другой, третий, выплескиваясь на свой живот и прижался как можно ближе, продлевая удовольствие. Они оставались так — соединённые и почти спаянные жаром страсти — пока Шэнь Цинцю не открыл глаза, блестящие непролитыми слезами удовольствия. — Этот мастер ждал тебя через пять лет. Ло Бинхэ превзошел все ожидания этого мастера и заслужил награду. — Какую, учитель? Шэнь Цинцю улыбнулся, лениво и сыто, но глаза его остались все такими же пронзительными. — Трахни меня. Выеби так, как мечтал, и кончи в этого мастера, пока твоя сперма не польется из меня, настолько я буду полон. Это не было мольбой, которую представлял себе иногда Ло Бинхэ, скорее приказом, не терпящим непослушания. Но это было тем, что хотел учитель, и, по счастливому совпадению, Ло Бинхэ хотел того же. Он перевернул учителя, укладывая животом на уже испачканные простыни, дернул его бедра, заставляя прогнуться в спине и выставить задницу. Развел ягодицы, вылил оставшееся масло, не заботясь о том, что пролил почти половину и толкнулся сразу, до конца, вырывая изо рта Шэнь Цинцю крик. Ло Бинхэ трахал его глубоко и резко, пока член Шэнь Цинцю не затвердел снова, а из уголка приоткрытых губ на простынь не потекла слюна. Тогда Ло Бинхэ чуть сместился, чтобы с каждым движением задевать точку, приносящую учителю больше всего удовольствия. Бледные ягодицы учителя покраснели от того, насколько сильно трахал и сжимал его Ло Бинхэ. Теперь от каждого движения он отчаянно стонал и пытался толкаться назад, но его тело уже приближалось к лимиту того, что могло вынести за одну ночь. Ло Бинхэ сжал его талию, двигая на своем члене и Шэнь Цинцю простонал благодарно, отдаваясь целиком чужим рукам. Ло Бинхэ кончал долго, не переставая двигаться, пока, как и приказывал учитель, из него не потекла сперма Ло Бинхэ смешанная с маслом.Сам Шэнь Цинцю кончил мгновением раньше и теперь только безропотно принимал последние лихорадочные толчки, постанывая на выдохе. Ло Бинхэ оставался в нем сколько мог, пока Шэнь Цинцю не заворочался устало, и только тогда вышел и отправился на поиски воды и ткани, чтобы обтереть учителя. С утра можно будет потребовать у кого-то из местных приготовить ванну: учитель, прежде чем вернётся к делам и расследованию чумы, будет принадлежать только ему ещё пару палочек благовоний.***
— Я считаю, что в сложившейся ситуации самым лучшим решением для Шэнь Цинцю было бы покинуть свою школу и на время расположиться во дворце Хуаньхуа — пока мы не установим истину. Как вы на это смотрите? Старый мастер дворца говорил доброжелательно и никто бы не смог заподозрить в его словах что-то большее, чем желание найти истину и, может быть, досадить извечным конкурентам — Цанцюн. Если бы Ло Бинхэ своими глазами не видел гримасу ненависти, исказившую лицо старика, когда Ло Бинхэ рассказывал об учителе, то, может быть, тоже ничего не заподозрил. Но эта ненависть была неподдельной и проявлялась все прямее, когда Ло Бинхэ начал подыгрывать, с печалью пересказывая злоключения, выпавшие на его долю по вине Шэнь Цинцю. В происходящем фарсе он, правда, не собирался участвовать, но учитель подал знак молчать. Должно быть он, как и Ло Бинхэ, надеялся понять причину неприязни старого мастера Дворца. Но теперь все зашло слишком далеко. Юэ Цинъюань и даже Лю Цинге, не переставший при любом удобном случае вызывать Учителя на поединок, даже после того, как Шэнь Цинцю спас его в пещерах Линси, тоже так считали. Ло Бинхэ уже был готов обнажить меч и стать с ними рядом, но Учитель опередил всех: Сюя покинул ножны и вонзился в землю у ног Ло Бинхэ. — Этот мастер принимает приглашение Хуанхуа и вручает свой меч на хранение своему ученику. — Шиди! — Шэнь Цинцю! — Этот мастер принял решение. Больше нечего обсуждать. Юэ Цинъюань неохотно убрал руку с рукояти Сюаньсу. Гунъи Сяо шагнул вперёд, доставая вервие бессмертных, но Ло Бинхэ заступил ему путь. — Учитель доверил мне свой меч. Я позабочусь о нем, пока он находится в Хуанхуа. Гунъи Сяо нехотя передал вервие и Ло Бинхэ подошёл к протянувшему вперёд руки учителю. Красная грубая веревка на тонких белоснежных запястьях будила в Ло Бинхэ огонь и он потянул чуть сильнее, чем необходимо. Учитель качнулся вперёд от силы рывка и бросил недовольный взгляд на Ло Бинхэ. Пусть у Шэнь Цинцю явно был какой-то план, но, пока он не поделился им с учеником, никто не мешал Ло Бинхэ наслаждаться происходящим. — Этот Ло Бинхэ обещает обращаться с учителем почтительно, как и подобает верному ученику. Он так и не убрал рук, которыми держал вервие бессмертных и пользуясь тем, что Юэ Цинъюань и старый мастер дворца были заняты переговорами о сроке заключения, совсем непочтительно положил пальцы на обнаженное запястье учителя, посылая тонкую струйку демонической энергии. Учитель, на которого, как оказалось, прошлой ночью, демоническая ци Ло Бинхэ действовала не хуже афродизиака, вздрогнул, пульс его зачастил, а зрачки расширились в возбуждении. Он вырвал руки и отступил. Ло Бинхэ позволил. Он, хоть и фантазировал иногда об этом, совсем не хотел, чтобы кто-то кроме него, увидел как прекрасен учитель, изнывающий от желания.