Lupus non mordet lupum.
— Что это значит, Эйс? Эйс не отвел взгляда, оставшись стоять на своём месте, точно скала. — Ты же знаешь, что я не фруктовик! — вновь запротестовала Мана, почти дрожа от волнения. — Я… Я умею плавать! Да, он знал это. Но другого объяснения у него просто не было. Какой человек без всяких способностей дьявольского фрукта умеет похищать чужие имена и так пугающе четко видеть события будущего? Ответ знал и Эйс, и Мана. — Может быть, ты и правда не фруктовик, — вдруг сказал парень. — Я уже сам свои мысли не понимаю. Никто лучше тебя не разберется в этом. Но я думаю, что со временем мы всё узнаем. Мана кивнула, глубоко задумавшись. «А что если, когда мы узнаем, будет уже поздно?» — проскользнула в голове пугающая мысль.***
После неудачной попытки покончить с собой, Мана почти не делала глупостей. Она исправно принимала лекарства, ела еду, приготовленную специально для неё, и не переговаривалась. Даже её лицо больше не выражало бесконечную тоску — оно казалось даже слегка умиротворённым. Ло не мог определить точно, замышляет ли она что-то снова, или смирилась со своей участью, решив отдаться на волю судьбы. И всё же он не мог поверить собственным глазам: всё стало как-то слишком уж спокойно. Однако все лекарства по-прежнему лежали на своих местах, бумаги были не тронуты — никаких признаков новой попытки умереть. Мана почти не разговаривала, изредка качая головой в ответ на беспокойство Бепо, Шачи и Пенгвина. Иногда они казались слишком назойливыми, но девушка стойко переносила их болтовню, не показывая признаков недовольства. Ло не понимал, что так сильно повлияло на неё и заставило изменить поведение. Но спрашивать об этом не собирался. Он выполнял свои обязанности врача — не более того. Лезть в чужую душу было незачем. Но в один прекрасный день Мана сама подошла к Ло, похлопав его по плечу, когда он собирался уйти в свою каюту. Молчаливое мрачное лицо заставило его напрячься в ожидании очередной просьбы, которую выполнить он не мог. — Скажи мне, почему ты так настойчиво следишь за моим здоровьем? — вопреки его мыслям спросила Мана. Ло слегка растерялся, но быстро взял себя в руки. — Потому что я врач. Я слежу за здоровьем всех, кто находится на корабле, — ответил он, повернувшись лицом к ней. — Ты не проверяешь каждый день состояние членов своей команды. — Они не нуждаются в этом. Мана нахмурилась ещё больше. Она всё ещё сомневалась, стоит ли продолжать разговор, но навязчивые мысли не давали покоя каждую ночь. Идея умереть уже не так назойливо преследовала её, наступило небольшое, но значимое облегчение, от которого голова слегка прояснилась. Да, Эйс не хотел бы видеть её такой и тем более не хотел встретиться так скоро. Помолчав немного, Мана опустила голову, так и не набравшись смелости посмотреть Ло в глаза. — Я просто балласт, — тихо сказала она, потирая вспотевшие ладони. — От меня нет никакой пользы. Ты говорил, что будешь наблюдать за мной, пока Луффи не заберёт меня. Но и для него я буду лишь лишним грузом. Я не чувствую, что смогу стать членом его команды. По крайней мере, ещё никому я не принесла счастья. Я… больше не хочу быть частью чего-то. Ло понимал каждое её слово. И если бы он был более открытым и мягким человеком, то обязательно попытался бы утешить Ману, сказав, что долгое время чувствует то же самое. Команда слегка отводит его мрачные мысли в сторону, но он никогда не переставал думать о том, что приносит несчастье всем, кто становится ему дорог. Однако слова эти остались невысказанными по многим причинам. Озвучить которые он не мог даже самому себе. Повисло неловкое молчание. И когда Мана собралась уходить, решив, что разговор окончен, Ло заговорил. — Если ты не хочешь быть балластом и так переживаешь насчет этого, просто помогай команде по мере своих возможностей и желаний. Скоро мы сделаем остановку на летнем острове. Будет неплохо, если ты прогуляешься с Бепо или с кем-то еще. Под «кем-то ещё» Ло конечно же не подразумевал себя, но взглянув на Ману, понял, что она именно так и подумала. К его счастью, девушка не обратила внимание на это. — Не хочу снова блевать в неподходящее время, — скривившись, произнесла она. — Думаю, мне лучше остаться. Ло прислонился спиной к стене и, вздохнув, потёр висок. — Глупая причина. Я же говорил тебе, что могу устранить твою проблему. Это даже не вызовет никаких сложностей и займет около пятнадцати минут. Желудок перестанет беспокоить тебя, если соблюдать банальные рекомендации после этого. — Спасибо, но я откажусь. Не хочу быть в долгу, — поспешно ответила Мана. — То есть, время, которое я трачу на твои приступы рвоты, не считается? — Ты сам решил со мной возиться. Это другое. Ло не собирался тратить время на уговоры. Иногда он чувствовал себя нянькой непослушного ребёнка, но неожиданно для себя понял, что это его раздражает чуть меньше, чем должно. Чем это было? Скрытая забота? Желание смыть с себя грехи? Или что-то ещё? Он заметил сразу, что с Маной они сильно похожи. Боль утраты Ло знал слишком хорошо и не мог остановить себя от мыслей об этом. Сколько бы он не пытался убедить себя в том, что вытаскивает Ману из пучин непроглядной бездны отчаяния только из-за её важной роли в плане одолеть Дофламинго, всё же не мог до конца убедить себя в этом. Она была не плохим человеком, Ло чувствовал это. Его мягкая сторона кричала о том, что в ней он может найти хорошего друга или хотя бы союзника. Но более жёсткая сторона настаивала на том, что одному следовать своему пути гораздо проще. Несмотря на несложившийся разговор, Мана всё же пошла за припасами с Шачи и Пенгвином, словно забыла о своей идее уйти, перестав считать себя лишней. Она почти не участвовала в разговоре, тихо топая следом, неспешно осматриваясь по сторонам. Маршрут пролегал через все магазины, даже самые бесполезные, несмотря на указ Ло заниматься закупкой только полезных вещей из списка, составленного лично им. Никто этого, разумеется, не вспомнил, а измятый список остался валяться на полу возле выхода, вывалившись из кармана Шачи. Мана не хотела примерять новые вещи, не проявляя интереса ни к красивым платьям, ни к чему-либо ещё. Шачи и Пенгвин накидали возле неё целую кучу одежды, но вся она так и осталась лежать на диванчике возле зеркала в примерочной. — Капитан сказал, что если мы не справимся с задачей одеть тебя в приличные вещи, он сам займётся этим. Ты ведь знаешь, Мана, он очень упёртый! — настоял Пенгвин, медленно сокращая расстояние между собой и занавеской, где переодевалась незнакомая, но невероятно красивая девушка с хорошей фигурой. Едва не пустив слюни, он поблагодарил мысленно небеса за то, что между плотной тканью и стенкой остался просвет. — Почему он? — возразил Шачи. — Я тоже хочу выбрать для Маны нижнее бельё! Посмотрев в её сторону, он едва не провалился сквозь землю, расплавившись от тяжёлого взгляда. — Честно говоря, я больше доверяю Ло, — сказала она назло, отложив новые накиданные вещи в сторону. — Ты разбила мне сердце! Самостоятельно выбрав себе голубое лёгкое платье и нижнее бельё, закутавшись шторкой со всех сторон, Мана подумала о том, что неплохо было бы взять под низ ещё и шорты, чтобы не опасаться попасть под чужие взгляды в ветренную погоду. Несмотря на её возражения, Шачи и Пенгвин накупили целый пакет всяких заколок, ободков и украшений, словно пытались отправить девушку не на подводную лодку, а на конкурс красоты. Наряжать её им обоим очень понравилось, несмотря на её недовольные взгляды и тихие проклятия. На обратном пути Мана плелась сзади, лениво осматривая невысокие деревянные дома, выстроенные по обеим сторонам длинной улицы, ведущей к бухте. Погода выдалась на редкость чудесная: такая, какую любила Мана. Воздух был влажным, пахло морем и водорослями, солнце выглядывало из-за белых облаков, но не жарило и не обжигало кожу. Засмотревшись, наблюдая за тем, как мальчишка выпрашивает мороженое у старой женщины, Мана поняла, что серьёзно отстала. И хотя дорогу она хорошо помнила, стало слегка не по себе. Вдруг с правой стороны что-то замельтешило, а затем кто-то быстро схватил её за руку и потащил в переулок между домов. — Эй! Отпусти… Незнакомец прислонил указательный палец ко рту, призывая соблюдать тишину. — Успокойся и не шуми. Я из команды Белоуса. Мана удивлённо раскрыла рот, не зная, что сказать. Она собиралась закричать, броситься прочь и скорее догнать Шачи и Пенгвина, но послушно умолкла, услышав только последнюю фразу, которая до глубины души поразила её. — Кое-кто хочет переговорить с тобой, — продолжил кучерявый белобрысый паренёк, протягивая Ден Ден Муши на правой ладони. Девушка взяла его в свои руки, мысленно гадая, кто из команды Белоуса мог вспомнить о ней, особенно в такой суматохе, которой они оказались. — Мана?! Это ты? Что с тобой? Где ты? — голос Марко Мана различила сразу, хотя знала его совсем ничего. Он казался крайне обеспокоенным, но она не могла понять, почему. С ним что-то случилось? Как он узнал, что подводная лодка причалит именно к этому острову? — М-марко-сан? — растерянно пробормотала Мана, оглянувшись, не вернулись ли Шачи и Пенгвин. Но они, видимо, даже не заметили пропажи. В это время улитка снова заговорила. — Черт побери, куда ты пропала? Мы искали тебя, пока кто-то из команды не вспомнил, что видел, как один из «худшего поколения» — Трафальгар Ло — тащил тебя на подводную лодку! Где ты сейчас? Мана замешкалась. Определённо нужно было сказать правду, но беспокоить Марко совсем не хотелось: наверняка после войны в Маринфорде ему и так приходится несладко. Однако он как-то узнал её местонахождение, а потому скрывать что-либо не было смысла. — Я… с ним, — тихо произнесла она. — Он помог мне прийти в себя после… случившегося. — Так ты действительно с ним, йой? Почему не нашла меня? Я пообещал Эйсу, что позабочусь о тебе, мы себе места не находили, не имея никаких представлений, где ты! — Я подумала, что вам сейчас не до меня. У вас есть более важные дела, чем… — Это он тебе так сказал? Трафальгар? — перебил Ману Марко. Он и впрямь казался очень обеспокоенным, однако девушка не чувствовала себя человеком, о котором нужно так сильно заботиться. Тем более они были почти незнакомы. — Марко-сан, я действительно не знала, что меня ищут, — коротко ответила Мана, избегая заданного вопроса. — Слушай, — осторожно сказал Марко, — человек, с которым ты сейчас, опасен. У него не самая приятная репутация. А если быть честным — просто ужасная. Ты сможешь незаметно покинуть его команду и дождаться, когда я прибуду за тобой? Она не знала. Не знала, нужно ли это всё. Проблем с командой Ло у неё почти не было. Ужасное самочувствие постепенно стало проясняться. А ещё она подумала о том разговоре в комнате для осмотра. Ло и впрямь заморачивался над её лечением, и просто оставить его, ничего не сказав, казалось не слишком благодарным поступком. Он наверняка не одну ночь проводил в раздумьях: на его столе лежало много исписанных бумаг, а карта Маны была исписана почти наполовину. — Со мной всё в порядке. Мне не нужна помощь, — наконец подумав, сказала Мана. Лицо кучерявого паренька выразило волнение. Наверняка Марко уже подготовился к тому, чтобы забрать её и надеялся получить одобрение. Несмотря на неожиданный ответ, Марко не растерялся. — Ты уверена, йой? — Да. — Надеюсь, с тобой всё будет в порядке. Давай о себе знать. Попрощавшись, Мана махнула рукой пареньку, спрятавшему Ден Ден Муши и скрывшемуся за углом, и собиралась пойти к бухте, однако тень заслонила солнце и кто-то загородил дорогу. Подняв голову выше, Мана увидела Ло. — Я думал, ты сбежишь, — холодно сказал он. — Не дождёшься, — протиснувшись, Мана вышла на людную улицу, освещённую ярким солнцем, и направилась к месту, где находился Полярный Тан. Ло пошёл следом. Воцарившаяся тишина, прерываемая лишь шумом городской улицы, напрягала обоих. Ни Мана, ни Ло не знали, что говорить, хотя молчание казалось наиболее логичным выходом. — Надеюсь, ты не ела ничего ужасного. После того, как отчалим от острова, мне будет не до тебя. Насупившись, словно важная птица, Мана нахмурила брови. Она не думала, что Ло заговорит первым, ещё и с очередным наставлением, в котором она не нуждалась. — Я делаю это вовсе не потому, что мне нравится есть ужасную еду. В моей команде был кок, который ужасно готовил. Он был хорошим человеком, всегда присматривал за мной, но еда, приготовленная им, не годилась даже на корм рыбам. Его коронным блюдом был шашлык из тухлого мяса с гнилой запеченной картошкой. Поэтому мы старались тайком подменивать ингредиенты, но он всегда умудрялся испортить и их тоже. Его звали Энберт. Ему было где-то около тридцати, когда я попала в команду. Хотела бы я снова есть его еду, хоть на вкус она и ужасная. — Что стало с твоей командой? — не удержался от вопроса Ло. — Их всех убили… из-за меня. Плохие люди пытались получить от меня то, чего я им дать не могла. Капитан спас меня и приказал бежать. Это был последний раз, когда я видела его живым. Помолчав немного, Ло вновь спросил: — Как звали капитана? — Юджин Берск. Он немало удивился. — Ты из Норт Блю? Я слышал о нём несколько раз. Его команда, кажется, постоянно грабила пассажирские суда, досаждая Дозору, но так и не была поймана. — Потому что я всегда знала, где прячутся корабли Дозорных! — гордо объявила Мана. Дальнейшая дорога до субмарины прошла за разговорами. Ло по-прежнему избегал любых вопросов о себе, интересуясь однако рассказами Маны, которая выглядела необыкновенно оживлённой и, кажется, совсем позабыла о былой угрюмости. Впервые за время знакомства она выглядела такой обычной и заинтересованной, что Ло почти забыл обо всём ужасе, который произошёл с ней. Может быть, он не станет ругать Шачи и Пенгвина за кучу ненужных вещей, наверняка завалившую весь пляж. Но только в этот раз. Через три дня после отплытия Ло пригласил Ману к себе в каюту, передав послание через Бепо. Девушка была сильно удивлена: Ло за последние дни почти не выходил из-за своего рабочего стола, запретив всякие посещения, даже напоминание об обеде или ужине. С чего это он решил сделать исключение? Однако она ничего не сказала и пришла, как было велено. Если раньше Мана думала, что Ло слишком много работает и почти не следит за собственным истощённым состоянием, то реальность во много раз превзошла всякие ожидания. Он сидел за столом, сортируя по пачкам исписанные бумаги, рядом лежали упаковки различных лекарств и его шапка. Движения казались слишком замедленными, видимо, из-за нехватки сна, и Ло с опозданием заметил, что к нему пришёл посетитель. Мана не спросила разрешения войти, осторожно закрыв за собой дверь. Заметив на себе взгляд Ло, она сразу поняла, что он сильно измотан. Желание сказать что-нибудь едкое пропало. Она помнила разговор в комнате для осмотра, и не хотела слишком сильно портить о себе впечатление. — Ты пришла? Садись. Мана заметила рядом со столом стул и послушно села, положив ладони на край стола, не заваленный бумагами. — Я нашёл новые противорвотные. Ты не хочешь хирургического вмешательства, поэтому придётся принимать их каждый день. Внутривенно. — Я не умею, — растерянно сказала Мана, не ожидав такого разговора. — Я сам буду делать их, приходи каждый день утром и вечером без напоминаний. И тут она поняла. Всё это время Ло трудился над лекарством для неё. Он не ел, не спал и не отдыхал, просто потому что она не позволила ему быстро устранить проблему с помощью способности его фрукта. На его месте Мана бы просто оставила всё, как есть, но Ло не оставил. Он поднялся с места, взяв с полки невскрытую упаковку со шприцом, и аккуратно разрезал её. — Только нужно проследить за реакцией организма после введения. Поэтому ты должна остаться здесь на двадцать минут. Тебе не стоит переживать: если что-то пойдёт не так, я введу антидот. — Я не переживаю, — правдиво ответила Мана. Она действительно не переживала за себя, скорее, была потрясена услышанным. В другой момент Ло тоже немало удивился бы её слишком примерному поведению, но в этот раз устал и решил не ёрничать. Набрав в шприц лекарство из стеклянного пузырька, он многозначительно взглянул на Ману, и та полностью положила руку на стол, сжав пальцы в кулак. Несмотря на усталость, Ло был сосредоточен, что не могло не поразить, учитывая явный недостаток сна. Его руки не дрогнули, препарат был успешно введён. — Щиплет? — приложив кусок ваты к месту укола, спросил Ло. Мана покачала головой. Нет, ей было совсем не больно. Напротив, она даже не заметила, задумавшись о чем-то своём, наблюдая за действиями Ло. — Теперь будем ждать. Он сел на небольшую кровать — впервые за долгое время, и тишина снова повисла в воздухе. Мана смотрела на Ло, ожидая, пока он спросит что-нибудь. Ло смотрел на Ману в ожидании того же. Время тянулось как назло медленно. Часы тикали равномерно и слишком громко, но никто больше не заговорил. Спустя десять минут, Мана почувствовала, что Ло расслабился: его глаза моргали всё реже, дыхание замедлилось — сон постепенно одолевал его. Ещё через пять минут он уснул, прислонившись спиной к стене и склонив голову на плечо. «Ему наверняка неудобно, » — подумала Мана, но всё-таки выждала уговоренные двадцать минут, после чего не смогла уйти, не сделав кое-что важное. Её взгляд упал на оставшиеся пузырьки с лекарствами, злосчастный хххххххххххх тоже лежал на столе, но Мана заставила себя отвлечься. Нет. Не сегодня. Осторожно приблизившись к Ло, стараясь не разбудить его (как будто он проснулся бы от звука шагов после нескольких бессонных ночей), Мана внимательно осмотрела его лицо, впервые сделав это так тщательно и без опаски. Он не выглядел злым или коварным, по крайней мере, когда спал. Может быть, для врагов Ло был опасен, но была ли она его врагом? Вряд ли. Аккуратными плавными движениями, придерживая его за плечи, Мана помогла всё ещё спящему Ло по-настоящему лечь в постель, а затем расправила лежащий на краю плед и укрыла им капитана. Он расслабился, окончательно провалившись в объятия долгожданного сна, и Мана не заметила, как провела с ним ещё пятнадцать минут. И вдруг его брови нахмурились. Тело исказилось в напряжении. Тихое бормотание, которого девушка не сумела разобрать. А потом рука Ло неожиданно схватила простынь и нашла запястье Маны, на которое она облокотилась, чтобы не упасть. «Кошмары… Ему снятся кошмары…» — сразу поняла она, и тоже напряглась. Его пальцы сжимали всё крепче, на лбу проступил пот. — Эй, всё хорошо, — не зная, как поступить, тихо сказала Мана, пытаясь высвободить свою руку. — Кора-сан… Мне так жаль… — он повторил это несколько раз, скривив губы. Ещё немного, казалось Мане, и слёзы выступят у него на глазах. «Нужно разбудить его или…» — поспешно думала она, лихорадочно перебирая мысли одну за другой. Ло казался ещё более взволнованным своим сном. Мана привыкла видеть его собранным и бесстрастным, и то, что она видела сейчас, было в новинку. Вспомнит ли он о том, как заснул, когда проснётся? Сказать ему, что положенные двадцать минут прошло и она ушла, ничего особенного не заметив? Или соврать, или… Наконец осторожно разжав пальцы Ло свободной рукой, Мана высвободилась и отошла от кровати. «Нет. Это не моё дело. Не моё дело, » — решила она, заставив себя выйти из комнаты. Утро началось ранним завтраком, который Ло пропустил. Никто этому удивлён не был, и лишь одна Мана знала о том, что капитан не занят работой, а наконец-то спит. Снились ли ему кошмары всю ночь? Стоило ли ей остаться? Забыть тепло его руки было трудно: Мана чувствовала себя виноватой. Ло так старался помочь ей, а она даже не набралась смелости помочь ему противостоять кошмарам. И его странное «Кора-сан» не давало покоя. Это имя человека? Его матери? Отца? Близкого друга? О чём сожалел Ло? Разумеется, он никогда бы не ответил на эти вопросы, считая их очень личными. Ло проснулся только к обеду. Команда была поражена, впервые за долгое время увидев полностью выспавшегося капитана. Казалось, он переродился со вчерашнего дня, стал самим собой наконец. — Ты не пришла утром, — вместо приветствия сказал он, обращаясь к Мане, сидящей за столом, пожевывая кашу. — Ты спал, я не хотела тебя будить. — Капитан спал? — тут же послышался визг Шачи. — Он реально спал больше 4 часов?! — подхватил его Пенгвин. На лице Ло вновь мелькнуло раздражение. — Пойдём, — тоном, не терпящим возражений сказал он. — Может, сначала пообедаем? — нехотя отрываясь от еды, с надеждой спросила Мана. Но её просьба осталась неуслышанной. — Никаких возражений. Поднявшись с места, Мана поплелась вслед за Ло, по пути вытирая рот от каши. На самом деле она выпила целый стакан молока, который выпросила едва ли не со слезами у Бепо, но Ло знать об этом было совсем необязательно. Тем более, Мана собиралась сообщить ему о своем важном решении, которое далось ей нелегко. — Помоги мне избавиться от тошноты раз и навсегда, — объявила она, едва только они зашли в комнату для осмотра. — Что я, по-твоему, делаю? — не отвлекаясь от распаковки нового шприца, сердито ответил Ло. — Сделай мне операцию. Ло опешил, застыв на месте с пузырьком и шприцом в руках. Хотелось переспросить её, не ослышался ли он, но Мана заговорила быстрее. — Я не хотела этого, не потому что боялась. Ты можешь смеяться, но боль в животе и ужасная еда напоминают мне о жизни, в которой я была счастливой. Среди сборища пиратов, занимавшихся разбоями и ограблениями, я чувствовала себя частью команды. Сейчас я одинока как никогда. Поэтому я боялась, что потеряю последнее, что напоминает мне о тупом коке Энберте и о всех остальных, которые по-своему воспитывали меня и заботились обо мне. Но всё изменилось. Ты так много возишься со мной, ничего не получая взамен, и, наверное, я должна облегчить хоть немного твою жизнь, — на секунду девушка остановилась, собираясь духом. — Ты сделаешь мне операцию, а взамен я сделаю тебе предсказание. Идёт? Ло удивился ещё больше, но виду не подал. Он пытался найти во всём этом какую-то уловку, но не смог. Отказываться от такого предложения было грешно, но и принять его, не обдумав, казалось нелепо. — Но есть кое-что, о чём ты должен знать. «Вот и загвоздка…» — подумал Ло. — Чтобы предсказание было таким, какое ты хочешь, мне нужно больше знать о тебе. Хотя бы что ты замышляешь, почему и против кого хочешь выступить. Иначе я ничего не увижу. Ло нахмурился. В словах Маны была логика. Но рассказать о своём плане, так сильно рискуя? Довериться ей полностью, опираясь лишь на представления о приятельских отношениях, которые между ними могли бы быть или уже были? Это слишком. Слишком для его недоверчивого «я». — Мне ничего не нужно взамен. — Что? Подожди, ты же хотел… — Я не могу выполнить твои условия, — прервал Ману Ло. В его взгляде промелькнула неуверенность, но больше ничего он не сказал. — Хорошо, — согласилась Мана.