My Master Gabriel. The Best Gift Ever

Следующая неделя проходит в относительном спокойствии. Хозяин предоставляет Эрику личное пространство, и он это ценит. Они по-прежнему обнимаются в постели, хозяин добр и ласков, часто гладит его по щеке или по волосам, но он не трахает его и вообще не эксплуатирует. Дни, когда хозяин на работе, тоже проходят гораздо веселее. Утром он рисует или читает, а потом они все садятся обедать. Если раньше Джерри перехватывал что-нибудь в неурочное время или ел сэндвич в оранжерее, то теперь он каждый раз присоединяется к ним. После обеда у них остаётся время, чтобы посмотреть кино или поваляться, если хозяйка не придёт и не заберёт Джерри. Эрик не знает, то ли ей не сообщили о новом расписании Джерри, то ли ей просто все равно, но он думает, что последнее. Когда она хочет что-то, ей нужно это сделать сейчас, и все знают, что лучше просто подчиниться. И все же это существенное улучшение, особенно когда теперь он может выходить из дома, чтобы выполнять поручения вместе с Джерри. До сих пор хозяин одобрял все его поездки, и Эрик получал от этого удовольствие. То, что для Джерри, вероятно, является скучной обязанностью, для него — удовольствие. Он только жалеет, что у него нет карманных денег, как у Джерри, и делает мысленную пометку, чтобы позже затронуть этот вопрос. Однако через некоторое время его начинает грызть беспокойство. Почему мастер перестал его использовать? Неужели он ему больше не нравится? Вряд ли, учитывая то, как он на него смотрит. Может быть, думает, что он не выдержит? Знает ли он о его маленьком срыве на днях? Ему ненавистна неопределённость, и он ненавидит не знать, что творится в голове у мастера. И не говоря уже о том, что он становится неловко возбуждённым, так как привык к тому, что его доводят до оргазма практически ежедневно. Поэтому неудивительно, что утром он снова просыпается твёрдым, как камень. Обычно он принимает холодный душ и не обращает на это внимания, но сегодня хозяин все ещё лежит с ним в постели и смотрит на него с сонной улыбкой. Он очень близко и тёплый, и внезапно Эрику становятся так необходимы его прикосновения и ласка, как ничто другое. Он осторожно придвигается ближе, внезапно занервничав. Что, если хозяин оттолкнёт его? От одной мысли о том, что он может отвергнуть его, сводит живот. Однако его беспокойство оказывается необоснованным: господин разжимает руки и притягивает ближе, целуя в макушку. Эрик удовлетворённо вздыхает, чувствуя себя в безопасности в объятиях хозяина. Всё не так уж плохо, правда? По крайней мере, его хозяин заботится о нем. Не многим рабам так повезло. Наклонив голову, он ловит рот мастера в поцелуе. Это неловко и неуклюже, но он чувствует, как хозяин улыбается ему в губы. — И тебе доброго утра, милый. Хозяин углубляет поцелуй, и Эрик закрывает глаза, заставляя себя расслабиться. Они просто долго целуются, и это приятно и легко, только это никак не помогает эрекции Эрика, которая сейчас отчаянно требует прикосновений. Незаметно он прижимается ближе, трётся о ноги господина. Хозяин прерывает их поцелуй и шепчет на ухо: — Потрогай себя. Эрик замирает, удивлённый приказом, но затем медленно опускает руку вниз, останавливаясь в последний момент. —  Подождите... это ведь не ловушка, правда, мастер? Господин качает головой, усмехаясь. — О нет, тебе запрещено трогать себя, только когда меня нет рядом, и я не могу наслаждаться зрелищем. Нерешительно он обхватывает рукой свой член, неуверенно глядя на хозяина. — Хм, подожди, лизни свою ладонь. Эрик прикусывает губу. В ящике тонна бутылочек со смазкой. Хозяину пришлось бы только протянуть туда руку. Проглотив своё нежелание, он поднимает руку и облизывает ладонь, как было приказано, прежде чем вернуться к поглаживанию своего члена. — Вот так, — бормочет хозяин, целуя и покусывая шею Эрика, отчего по коже пробегают мурашки, а его рука опускается ниже, чтобы поиграть с его сосками. — Делай всё, что тебе приятно, как будто меня здесь нет. Эрик закрывает глаза и заставляет себя расслабиться. Он сосредотачивается на руке, что обхватила его член, и на удовольствии, которое нарастает в его внутренностях, когда он дрочит себе. Ему требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к странному ощущению, когда за ним наблюдают во время процесса, но вскоре дыхание учащается, и он выгибает спину, приближаясь к цели. —  Стоп. Эрик открывает глаза и видит, что хозяин пристально наблюдает за ним. Ему требуется невероятное усилие воли, чтобы заставить мышцы подчиниться и отпустить руку. Он ворчит от разочарования, он был так чертовски близок, что уже успел почувствовать вкус. — Чёрт! Это так подло, хозяин, — недовольно ворчит Эрик, когда наконец переводит дыхание. — Ой, — усмехается хозяин. — Хорошо, ты можешь потрогать себя. Но делай это медленно. Не кончай пока. Эрик пытается повиноваться, делает прикосновения лёгкими и медленными, насколько это возможно, но все равно ему приходится кусать внутреннюю сторону щёк до привкуса крови, чтобы не кончить. Хозяин тоже не помогает, посасывая синяки на шее и ключицах и одновременно неустанно дразня его соски. — Хозяин, пожалуйста? — умоляет он, задыхаясь, и, как обычно, это помогает: господин снисходительно улыбается и говорит: — Хорошо, продолжай. Достаточно двух движений, чтобы кончить себе на живот. Он бессильно обмякает, задыхаясь, наслаждаясь удовольствием, которое все ещё накатывает на него. — Спасибо, хозяин, — не забывает сказать он, и мастер удовлетворённо ухмыляется, ложась рядом с ним. — Не за что, котёнок. О, посмотри, сколько здесь беспорядка, — почти с восхищением говорит хозяин, собирает на пальцы немного спермы, которая оказалась на его груди, и подносит их ко рту Эрика. Эрик приникает к его губам и качает головой, бросая на хозяина умоляющий взгляд. Его лицо застывает как камень, и он лишь вызывающе поднимает брови. Эрик сразу понимает, что с хозяином не поспоришь, и неохотно открывает рот, облизывая пальцы, морщась от горько-солёного вкуса. Тут же лицо господина снова смягчается, и он целует Эрика в щеку. — Хороший мальчик. Можешь спать дальше, мне пора идти. Эрику не нужно повторять дважды. Он вытирается одеялом, мысленно помечая, что нужно поменять простыни позже, и снова засыпает. Днём Эрик сталкивается с Джерри,когда тот собирается выйти из дома. — Подожди, куда ты идёшь? — догоняет он его. — На рынок, — отвечает Джерри со странной неохотой. — О, круто. Я иду с тобой, подожди меня. Где, чёрт возьми, эти дурацкие ботинки... — Я... я не знаю. Утром я отправил мастеру письмо, что ты можешь прийти, но он не ответил. — О, — сдулся Эрик, раздумывая. — Но он, наверное, просто занят, понимаешь? Джерри кусает губы, выглядя неловко. — Он же не сказал тебе, что я не могу пойти, верно? — Да, но он сказал, что я должен дождаться разрешения, прежде чем уйти. Может, тебе стоит остаться... — О, Джерри, пожалуйста! Кроме того, ещё рано, мы вернёмся гораздо раньше, чем хозяин вернётся с работы. В конце концов, Джерри сдаётся с многострадальным вздохом, и Эрик ухмыляется, закидывая руку ему на плечо, когда они идут в гараж. Джерри заводит крошечную красную машину и медленно выезжает из ворот, на его лице выражение предельной сосредоточенности. — Хотел бы я знать, как водить машину, - комментирует Эрик, а Джерри пожимает плечами. — Это не так уж и сложно. — Точно. Я имел в виду, что я хотел бы, чтобы хозяин позволил мне научиться водить. — Может быть, когда-нибудь он это сделает, — говорит Джерри с небольшой улыбкой. — Да, может быть, — улыбается в ответ Эрик. В последнее время он начал верить, что здесь действительно не всё так безнадёжно. Прошло всего два месяца, а он уже может выходить на улицу без присмотра. Кто скажет, какой будет его жизнь через несколько лет? На рынке снова кипит жизнь, и Джерри переплетает свою руку с рукой Эрика. — Не потеряйся здесь, — шипит он ему на ухо. Они останавливаются за свежими фруктами и мясом, и везде владельцы ларьков приветствуют Джерри кивком и сразу же начинают готовить его заказ. — Как обычно? — спрашивает его женщина с приветливой улыбкой и вытирает руки о запятнанный фартук. — Да, мэм, — вежливо кивает Джерри. — С вами помощник, я вижу, — кивает она в сторону Эрика, который оборонительно поднимает плечо. — Это Эрик, он личный раб хозяина. — О, — женщина поднимает брови и внимательно осматривает Эрика с ног до головы, прежде чем вернуться к заворачиванию рыбы в бумагу и укладыванию в пластиковый пакет. — Зачем ты ей это рассказал? — удивлённо шепчет Эрик, когда они удаляются от её ушей, хотя она все ещё провожает их взглядом. — Она самая худшая сплетница, которую я когда-либо встречал. К завтрашнему дню все будут знать, кто ты и кому принадлежишь. С тобой будут обращаться гораздо лучше, если будут знать, что ты раб хозяина Габриэля. На самом деле это довольно умно, думает Эрик. Никто, наверное, не захочет оказаться по ту сторону такого богатого и влиятельного человека, как его хозяин. О, лучше бы они относились к нему хорошо, с радостью думает он, оглядываясь вокруг с новой уверенностью. Джерри каждые пять минут бросает взгляд на часы, быстро просматривая список покупок. Эрику не удаётся привезти домой никаких новых сувениров, но Джерри всё равно покупает им на карманные деньги свежий инжир, который они едят, сидя в тени дерева чуть дальше от рынка и наблюдая за спешащими мимо людьми. Они возвращаются к машине вовремя; до возвращения хозяина обычно ещё не меньше часа. Они смеются и болтают всю дорогу, и только когда Джерри заезжает в гаражи, его лицо вытягивается, и он бледнеет на два тона. — У нас..., — говорит он медленно, — столько проблем. — Что? Что ты... ох. Проследив за широко раскрытыми глазами Джерри, он видит, что элегантный спортивный автомобиль хозяина уже припаркован на его месте. — Ну, блядь. Может, он не будет против? — спрашивает Эрик, но Джерри не отвечает. Он только жалобно качает головой и выходит из машины, трясущимися руками собирая сумки с заднего сиденья. — Джерри, мне жаль... Я скажу ему, что это всё моя вина. Джерри выглядит так, будто сейчас расплачется, и ничего не отвечает, только закрывает рот и направляется внутрь, и Эрику ничего не остаётся, как последовать за ним. Он чувствует себя дерьмово; ему даже не за себя тревожно, но когда он видит Джерри в таком ужасном состоянии, его сердце разрывается на куски. Они не успевают сделать и двух шагов в дом, как из-за угла появляется Деннис с разъярённым видом. — Вы двое! В кабинет хозяина, живо, — сердито шипит он, и Эрик вздрагивает. — Он злится, да? — спрашивает он, и Деннис буравит его своими тёмными глазами. — Конечно, он злится. О чем, чёрт возьми, ты думал, Джерри? — вздыхает он в отчаянии, а Джерри рядом с ним только тихонько всхлипывает. — Эй! — протестует Эрик, чувствуя себя возмущённым от имени Джерри. — Это была моя идея. — Оставь это, — закатывает глаза Деннис. — А теперь иди! Тебе не стоит заставлять хозяина ждать, поверь мне. Путь наверх кажется в три раза длиннее, чем обычно. Джерри выглядит так, будто идёт на смерть, а у Эрика внутри всё скручивается от чувства вины, пока он бесполезно подыскивает слова, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Они стучат в дверь, и хозяин почти сразу же зовёт их внутрь. Джерри не поднимает глаз и опускается на колени на ковёр посреди комнаты. Эрик неохотно следует его примеру, но только после того, как поднимает голову и ловит на себе убийственный взгляд хозяина. О, чёрт, он действительно зол. Хозяин позволил им некоторое время посидеть в неловкой тишине, а затем спросил низким голосом. — Разве я не ясно выразился, когда сказал, что вы должны ждать моего разрешения, прежде чем уйти? — Нет, господин, — шепчет Джерри едва слышно. — Но, хозяин, это всё моя вина, я... — Тихо! — рычит хозяин, ударяя рукой по столу с такой силой, что они оба вздрагивают, а Джерри начинает трясти. — Я не хочу этого слышать! Я не сомневаюсь, что это была твоя идея, но Джерри сам отвечает за свои решения. Или он физически заставил тебя отвезти его? Он украл машину и сам сел за руль? — насмешливо спрашивает хозяин, и Джерри качает головой, слёзы уже свободно катятся по его щекам. — Вы оба виноваты, и вы оба будете наказаны, — говорит хозяин, сделав успокаивающий вдох. Он достаёт что-то в ящике стола, и мышцы Эрика напрягаются, а сердце бешено бьётся от прилива страха. Если он только прикоснётся к Джерри, он... он... он... он не уверен. Возможно, ударит по яйцам или ещё что-нибудь. Что угодно. Он с вызовом смотрит на хозяина, когда тот подходит к ним, но тот только ухмыляется и качает головой. — Подними голову, — приказывает он Джерри, сгорбившемуся на полу, и тот нерешительно повинуется. Господин берет черный ошейник, не похожий на тот, что носит Эрик, и застёгивает его на шее Джерри поверх его простого тонкого кожаного ошейника. — Ты будешь дежурить по уборке в течение недели и будешь наказан, — мягко говорит он, обхватывая лицо Джерри, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ошейник настроен на срабатывание сигнала тревоги, если ты хоть на шаг выйдешь из дома, так что даже не пытайся. — Да, хозяин, — моргнул Джерри. — Простите, хозяин. — Хорошо, — вздыхает хозяин и вытирает слёзы Джерри большим пальцем. — Тогда иди. И я не хочу, чтобы это когда-нибудь повторилось! — окликает он его, когда Джерри уходит на нетвёрдых ногах, с опаской поглядывая на Эрика, прежде чем закрыть дверь. — Теперь ты, — обращает на него внимание хозяин, и Эрик отводит глаза. Теперь, когда они одни и Джерри вне непосредственной опасности, ему становится стыдно, и он неловко ёрзает под его пристальным взглядом. — Ты так плохо влияешь на мальчика, ты знаешь это? Я должен просто запретить тебе разговаривать с ним. — Что? — Эрик в тревоге поднимает глаза. — Нет, хозяин, пожалуйста! Я не хотел, чтобы так получилось, я искренне думал, что вы не будете против, если я пойду. Я думал... — Ты здесь не для того, чтобы думать, а для того, чтобы подчиняться! — рявкает господин, и Эрик вздрагивает. — Я знал, что сегодня закончу рано, и хотел, чтобы ты был дома, когда я вернусь, вот почему я не хотел, чтобы ты уходил. — Мне жаль, хозяин. Я стану лучше, клянусь. Мне очень жаль, пожалуйста, — умоляет Эрик, придвигаясь ближе на коленях. Он так зол на себя сейчас. Он и так напугал Джерри, а затем его ещё и наказали, но, если хозяин прикажет ему держаться от него подальше, он не знает, что будет делать. — Хорошо, — кивает он после минутного раздумья, и Эрик испускает неуверенный вздох облегчения. Хозяин подходит к дивану и садится. — Снимай штаны и иди сюда, — он приглашающе похлопывает себя по коленям, и Эрик недоуменно смотрит на него. — Если ты ведёшь себя как ребёнок, то и наказание получишь как ребёнок. Иди сюда, сейчас же! Эрик быстро вылезает из штанов и спешит повиноваться. Неловко перегнувшись через колени господина, он опускается на них. Боже, это так унизительно. Его никогда не шлёпали в детстве. Его достаточно часто пороли или били чем попало, например, ботинком или деревянной ложкой, но никогда не перегибали через колено. Господин берёт оба его запястья в свои руки и прижимает их к пояснице. Он раздвигает его ноги шире, чтобы дать больше опоры, но Эрик всё равно неловко болтается над его коленями. Мгновение спустя рука хозяина с неожиданной силой и звонким шлепком опускается ему на ягодицу. Эрик широко раскрывает глаза от жгучей, пульсирующей боли, но едва он успевает привыкнуть к этому ощущению, как хозяин обрушивает на него один удар за другим, ничуть не сдерживаясь. Очень скоро Эрик понимает, насколько он ошибался, когда думал, что это наказание будет скорее унизительным, чем болезненным. Хозяин силен и безжалостен, и он не проявляет никаких признаков усталости. — Ай, хозяин, чёрт, — хрипит Эрик, пытаясь вывернуться от боли. Тот просто закручивает руку выше на его спине, что вызывает резкий предупреждающий болевой импульс, который заставляет оставаться на месте. — Простите, хозяин, о боже, пожалуйста, — причитает он после того, как господин несколько раз ударяет по чувствительной нижней части его задницы. — Я хочу, чтобы ты помнил об этом каждый раз, когда будешь сидеть, по крайней мере, несколько дней, — говорит хозяин, сопровождая каждое слово шлепком. К тому времени, как он останавливается, он тоже немного запыхался, в то время как Эрик задыхается и потеет. Колени мастера — единственное, что удерживает его на ногах, и он уже давно перестал заботиться о том, насколько унизительна эта поза. — Ладно, мы закончили, — мягко говорит он и успокаивающе поглаживает его израненную плоть. — В следующий раз ты сделаешь лучше, не так ли? — Да, хозяин, — охотно соглашается Эрик. Господин отпускает его руки, и он сползает вниз, ударяясь коленями о пол. — Теперь ты можешь мне отсосать, — ворчит он, и Эрик замечает, что член хозяина сильно упирается в штаны. Он быстро освобождает его от трусов и приступает к работе, а мастер со стоном откидывается на спинку дивана. Эрик изо всех сил старается не обращать внимания на свою пульсирующую задницу и сосредоточиться на задаче, и прошло совсем немного времени, прежде чем хозяин кончил, грубо дёргая его за волосы, пока он изливал своё семя в горло Эрика. — Хороший мальчик, — тепло говорит он, укладывая его обратно, и Эрик без стеснения прижимается ближе, ища нежных прикосновений и утешения от хозяина. — Отдохни немного, — говорит он, и Эрик благодарно опускает голову на бедро господина. Позже, когда мастер разрешает ему уйти, он идёт искать Джерри. Его сердце колотится, и он нервно вытирает потные ладони о штаны. Чёрт, он напуган ещё больше, чем тогда, когда их вызвали в кабинет господина. Он боится, что Джерри не захочет с ним разговаривать, не позволит ему извиниться. Что, если он его ненавидит? Что, если он больше не захочет с ним общаться? Наконец он находит его в одной из свободных спален на третьем этаже. В комнате беспорядок: все простыни сняты и разбросаны по полу, стулья стоят на столе, содержимое шкафа свалено на кровати, а Джерри протирает пыльные полки. — Джерри? — Эрик говорит тихо, чтобы не напугать его. — Мне так жаль. Правда. Я идиот, я был эгоистом, и из-за меня у тебя неприятности, и я знаю, что ты злишься на меня, но ты и должен, я тоже злюсь на себя, но пожалуйста? Я клянусь, я буду лучше и.. я.. почему ты ничего не говоришь? — жалобно спрашивает он, когда Джерри продолжает недоверчиво смотреть на него. Джерри с плеском бросает мокрую тряпку обратно в ведро и начинает смеяться. Эрик смотрит на него, определённо, не ожидая такой реакции, но затем не может не присоединиться к нему. Они смеются до тех пор, пока у него не заболит живот и Джерри не начнёт задыхаться. — Какого чёрта мы смеёмся? — спрашивает Эрик. — Я не знаю! — говорит Джерри слегка истерично и вытирает слёзы с глаз. — Просто... я всегда был так напуган, представляя себе все ужасные способы, которыми хозяин накажет меня, если я когда-нибудь ослушаюсь его. Я думал, что он меня точно выпорет, как минимум. А меня наказали, — говорит он в недоумении. — Чертовски наказали. Обязанностью уборщика! Эрик грустно улыбается ему. У него болит сердце от мысли, почему Джерри ожидал порки. Неужели его старый хозяин так наказывал своих рабов? Джерри получал порку всякий раз, когда не удовлетворял своего хозяина? Вот почему Джерри всегда носит рубашки с длинными рукавами и высоким вырезом, как бы жарко ни было? — А ты? — спросил Джерри, его веселье быстро сменилось беспокойством. — Тебя тоже наказали? — Эм, нет, — Эрик отворачивается, его щеки становятся розовыми. — О, — хмурится Джерри. — Но я в порядке. Правда, — спешит успокоить его Эрик. — И кстати, я могу позаботиться о твоих растениях, пока ты под домашним арестом. — Не смей, — глаза Джерри расширяются. — Во-первых, ты знаешь, что тебе нельзя, а во-вторых, ты просто погубишь их. Я попрошу Денниса полить их. — Справедливо, — усмехается Эрик. Он не обижается на то, что Джерри не доверяет ему свои любимые растения. Он и сам себе не доверяет. Он оглядывает беспорядок, и его руки дёргаются, чтобы взять тряпку и помочь Джерри, но он не настолько наивен, чтобы думать, что хозяин одобрит это. — Я, наверное, пойду, — извиняется он, засовывая руки в карманы. Уже почти время ужина, и он пообещал себе вести себя как можно лучше. По крайней мере, некоторое время. — Увидимся.