My Master Gabriel. The Best Gift Ever

Он моргает, просыпаясь, глаза залеплены остатками старой туши, и его желудок сжимается, когда он понимает, что он один. Из ванной комнаты не доносится ни звука, и когда Эрик наконец заставляет свои глаза сфокусироваться, он видит, что уже почти десять утра, и хозяин, должно быть, на работе. Эта мысль, словно тяжёлый камень в желудке. Хозяин, должно быть, так зол, что он, протрезвев, ушёл на работу, даже не разбудив его, чтобы поцеловать на прощание, как он обычно делал. Как бы Эрик ни боялся встретиться с господином, он все равно бессовестно жалеет, что тот не здесь, чувствуя, что в этой удушающей тишине он из кожи вон вылезет. Он, наверное, с радостью принял бы порку прямо сейчас, если бы это означало, что после этого он сможет свернуться калачиком в объятиях хозяина. Глупый нуждающийся дурак, проклинает Эрик себя, когда на глаза наворачиваются слёзы, и он хватает подушку хозяина, зарывается носом в ткань, чтобы почувствовать знакомый запах, ненавидя то, как он успокаивает его, и изо всех сил пытается заснуть. Через некоторое время его будит стук в дверь. Он садится, растерянно оглядывается вокруг себя, не в силах заставить свой вялый разум сосредоточиться. — Это я, — раздаётся мягкий голос Джерри, и Эрик испускает вздох, быстро вскакивая с кровати, чтобы открыть дверь. В руках у Джерри поднос с чашкой чая и тарелкой с яйцами и беконом. — Я подумал, что ты захочешь сегодня поесть наверху, — говорит Джерри, а затем оглядывает Эрика с ног до головы. — Ты в порядке? — Да, я в норме, — устало вздыхает Эрик и прислоняется к дверной раме. Какого черта он чувствует себя так дерьмово? Как будто у него похмелье, хотя он не выпил ни глотка алкоголя. Он и голодным себя не чувствует, но заставляет себя взять тарелку из рук Джерри. — Спасибо. — Хорошо, — колеблется Джерри. Он выглядит так, будто собирается уходить, и Эрик чувствует приступ паники. — Подожди, заходи. Пожалуйста? — Он знает, что у Джерри, вероятно, и так много дел, и, возможно, ему даже не разрешено входить в спальню хозяина, но он действительно не хочет сейчас оставаться один. После некоторого колебания Джерри делает шаг внутрь и неловко стоит посреди комнаты, оглядываясь по сторонам. Эрик садится на кровать и ставит поднос рядом с собой. Господин, наверное, отшлёпал бы его, если бы увидел, что он ест в постели, но к чёрту его. — Ты когда-нибудь был здесь? — спрашивает Эрик, откусывая первый кусочек и проталкивая его в свой неспокойный желудок. — Только один раз. — О. О, точно, — Эрик вдруг вспоминает, что Трейси рассказывала ему о попытке господина сделать Джерри постельным рабом, и содрогается. В глубине души Эрик бесконечно рад, что с Джерри ничего не вышло. От одной мысли о том, что он может оказаться на месте Эрика, у него сводит живот. Он не думает, что Джерри справится со всем этим дерьмом, с которым ему приходится иметь дело. А может, он его недооценивает. Вздохнув, Джерри садится рядом с ним, прижав одну ногу к груди. Некоторое время они молчат, оба погрузившись в раздумья. Эрик чувствует, как гнев, уродливый и горячий, кипит прямо на поверхности. Он зол на хозяина, как бы он ни старался подавить эти эмоции. Он злится на него за то, что тот ничего ему не сказал, за то, что он разевал свой пьяный рот, за то, что ожидал, что Эрик… что? Сможет идеально проконтролировать свой оргазм? Это несправедливо. Всё это несправедливо, никогда не было справедливо, но сегодня вкус несправедливости особенно горький. Джерри протягивает руку, нежно прикасаясь к его волосам, и Эрик вздрагивает. — Ты хочешь, чтобы я позаботился об этом? Ах да. Эрик не убрал вчера волосы и даже не расчесал их. Не говоря уже о том, что он всё ещё накрашен. Он, должно быть, выглядит, как енот. Енот, которого протащили через кусты. — Пожалуйста, — устало говорит он. — Расчёска в ванной. Джерри берет ее и начинает осторожно расплетать косы. Когда все волосы расплетены, он аккуратно вычёсывает колтуны, медленно работая снизу, пока Эрик ест свой завтрак. Это занимает много времени, поскольку Джерри очень осторожен, чтобы не потянуть, но Эрик рад, что это делает именно он. Эрик, наверное, вырвал бы половину своих волос в гневе и разочаровании, если бы делал это сейчас. — Трейси сказала мне, что Зак попросил её передать тебе, что ему очень жаль, — говорит Джерри через некоторое время, и Эрик стонет. Он хотел бы сказать ему, что ему не о чем сожалеть, но они давно уехали, и он, вероятно, никогда его больше не увидит. Сейчас он чувствует себя глупо из-за того, что ненавидел его вчера. Он был просто зол, что проиграл и выставил хозяина в плохом свете, но он не может заставить себя обижаться на Зака. В конце концов, все они должны сами за себя постоять. А хозяин Зака не похож на человека, с которым можно шутить. Эрик содрогается при одной мысли о нём, о его суровом лице и лающих приказах. Он не похож на человека, который позволит своему рабу остаться в постели, чтобы побниматься после того, как он его оттрахает. Эта мысль сразу же заглушила самодовольный гнев Эрика. Всегда могло быть намного хуже. И Зак сказал, что в его доме нет других рабов, вспомнил он. Бедный парень. Эрик сошёл бы с ума, если бы ему не с кем было сбросить свою маску. — Ты знаешь его? Зака, я имею в виду? — Нет, не совсем, — пожимает плечами Джерри. — Я видел его пару раз, когда приходил его хозяин, но обычно я просто прятался где-нибудь вне поля зрения, поэтому никогда с ним не разговаривал. Трейси помогала с обслуживанием некоторых вечеринок, так что я знаю, что она познакомилась с ним там. Эрик искренне надеется, что ему никогда не доведётся увидеть ни одной из этих вечеринок. Но он бы, пожалуй, хотел снова увидеть Зака, хотя это, скорее всего, и означало бы, что ему придётся… снова выступать с ним. Не в силах больше есть, он быстро умывает лицо и возвращается в постель, пока Джерри собирает грязные тарелки. — Думаю, я немного отдохну, — говорит он, сворачиваясь калачиком под одеялом. Он слишком смущён, чтобы думать о том, что произошло, и боится думать о том, что произойдёт, зная, что его разум будет выдумывать самые худшие возможные сценарии, только чтобы помучить его. К счастью, как только он закрывает глаза, он чувствует, что погружается в блаженный сон.

--°°--

Габриэль потирает лоб, надеясь успокоить тупую головную боль, и щурит глаза на экран, пытаясь заставить свой разум сосредоточиться. Ему не следовало пить последнюю рюмку. Возможно, ему ещё много чего не следовало делать вчера. Вспоминая вчерашний день, он чувствует стыд и возбуждение в равной степени. Он знает, что обещал Деннису быть помягче с мальчиком, но вчерашний вечер был не более чем поблажкой для него. Он выглядел настолько не в своей тарелке, что Габриэль не может не испытывать к нему жалости. Он не должен был попадаться на удочку, не должен был хвастаться тем, в чём Эрик практически не тренировался. Он слишком хорошо знал, что Эрик проиграет, но всё равно хотел посмотреть, как он будет стараться. И он получил огромное удовольствие от этого зрелища; воспоминание о широко раскрытых глазах Эрика, когда он отчаянно пытался не кончить, дошло до самого его члена. Было жарко, и тогда это казалось хорошей идеей, но сейчас, трезвый и с похмелья, он не уверен в этом. И теперь ему не только нужно идти на эту дурацкую конференцию, но и Эрик, вероятно, ненавидит его прямо сейчас. Беспокойство поселяется под кожей, и он снова проверяет время, внезапно ощущая тоску по дому. Как бы ему ни хотелось остаться с Эриком в постели и обниматься, он всегда старается появиться, когда кто-то из его команды уходит. Съест кусок торта, скажет тост, поболтает немного, а потом уйдёт. И он действительно будет скучать по Монике, хотя бы из эгоистических соображений. Она была отличным секретарём, и попытка заменить её будет мучительной. — Пора, ты идёшь? — Тони звонит из офиса, и Габриэль быстро закрывает компьютер и собирает свои вещи. Тони ухмыляется, когда догоняет его. Он выглядит на удивление свежим после того, как они вчера засиделись допоздна. — Вчера было весело, да? — тихо говорит он, когда они направляются на кухню. — Было, — соглашается Габриэль. — Я вижу всю привлекательность этого твоего мальчика. Он, конечно, не в моем вкусе, но он просто очарователен. Я говорил тебе, что он будет мило смотреться с моим Заком. О, я бы с удовольствием посмотрел, как он его трахает, — с тоской говорит он, глядя на Габриэля. — Хм, — непринуждённо хмыкает Габриэль. — Не в восторге от этой идеи, честно говоря. — А, все в порядке, — машет рукой Тони, явно не слишком разочарованный. — Ты всё равно должен прийти ко мне в следующий раз. У меня есть несколько новых игрушек, которые я хочу тебе показать, — подмигивает он. — Звучит неплохо. Они расстаются, когда доходят до кухни. Габриэль идёт, обмениваясь светскими разговорами с отточенной лёгкостью, вежливо улыбаясь, хотя его мысли далеко отсюда. Он все ещё слушает, как Моника жалуется на то, что ее муж в последнюю минуту перешёл на другую работу, и на то, что ей пришлось переехать в такой короткий срок, не найдя никого, кто мог бы заняться арендой её квартиры. Как только Габриэль считает, что пробыл здесь достаточно долго, чтобы не показаться невежливым, он извиняется и спешит к своей машине. Эрик не ждёт его, когда он возвращается домой, как это обычно бывает. Его встречает Деннис. Он бросает на него укоризненный взгляд, и Габриэль чувствует, как в нём вспыхивает гнев. — Что? — огрызается он, и Деннис тут же опускает глаза. — Ничего, хозяин, — говорит он ровно, и Габриэль вздыхает. — Где Эрик? — Он не выходил из спальни весь день, хозяин. — Хм. Габриэль торопливо поднимается по лестнице на своих двоих и слегка запыхавшись, врывается в дверь. Эрик рывком просыпается, в тревоге оглядываясь вокруг себя, прежде чем замечает Габриэля, и его глаза расширяются. — Я... ах, простите, хозяин, я не… я, наверное, заснул, — нервно бормочет он, поспешно выпутываясь из одеяла. Он собирается сползти с кровати на колени, но Габриэль поднимает руку, останавливая его. Эрик замирает, выжидающе глядя на Габриэля с едва скрываемой опаской. Вздохнув, Габриэль снимает ботинки и тоже садится на кровать. Эрику не удаётся скрыть дрожь, но он остаётся на месте, прикусив губу. Только сейчас Габриэлю приходит в голову, что, возможно, мальчик ждёт, что его накажут за вчерашнее. Конечно, Габриэль не намерен этого делать, но разве он говорил ему об этом? Он думает, что да, но воспоминания о конце вечера и о том, как он ложился в постель, в лучшем случае туманны. Прислонившись к изголовью кровати, он приглашающе раскрывает руки. — Ну, давай, — мягко говорит он, и плечи Эрика расслабляются, когда он придвигается ближе. Он нерешительно обхватывает грудь Габриэля и прячет лицо в его рубашке. — О, сладкий, — недовольно говорит Габриэль, проводя рукой по волосам Эрика и по его спине, чувствуя, как он напряжен и скован. — Всё в порядке. Ты же знаешь, что я на тебя не сержусь? Эрик не отвечает, и Габриэль прижимает его к себе, нежно гладит, ожидая, когда мальчик расслабится. Но этого не происходит, и Эрик остаётся странно застывшим и жутко молчаливым. — Я не должен был оставлять тебя здесь одного, — тихо признается Габриэль, скорее самому себе, чем кому-либо ещё. — Слушай, я думаю, что вчера ты был просто потрясающим. Ты был так хорош для меня, и я очень горжусь тобой, на самом деле. Эрик вздрагивает от этих слов, и его дыхание сбивается. Он прижимается ближе, и его плечи начинают дрожать, когда он испускает тихий всхлип. Вздохнув, Габриэль успокаивающе проводит рукой по его спине. Они остаются так надолго, пока руки и задница Габриэля не немеют, но Эрик не подаёт никаких признаков того, что хочет отпустить его. — Ладно, давай я встану, — говорит он, когда Эрик становится мёртвым грузом в его руках. Мальчик хнычет в знак протеста, поднимает голову и смотрит на Габриэля сонными глазами. — Но мне так удобно, хозяин, — канючит он, и Габриэль усмехается. — Давай, вставай! — приказывает он, и Эрик неохотно двигается. — Ты хоть принял душ после вчерашнего? Смутившись, Эрик опускает глаза и качает головой. В итоге они принимают ванну вместе, оба легко помещаются в большой ванне, и Габриэль удовлетворённо вздыхает, притягивая Эрика спиной к своей груди, а Эрик кладёт голову на плечо Габриэля. Ощущение его стройного тела, прижатого к нему в тёплой воде, возвращает ему возбуждение, и он жадно впивается в его шею сзади. Его эрекция упирается в спину Эрика, и мальчик замирает на мгновение, прежде чем сглотнуть и слегка повернуться, чтобы поцеловать Габриэля в ответ. Сидя на краю ванны, Габриэль нетерпеливо хватает Эрика и разворачивает его. Мальчик поскальзывается в воде, его глаза расширены от паники, и он мгновение борется за опору. Габриэль поддерживает его, пока тот не подтягивает колени под себя, а затем толкает его голову вниз к своему члену. Эрик сосёт его, отчаянно держась за бёдра Габриэля, вероятно, чтобы снова не поскользнуться в ванне. Габриэль не сразу кончает, воспоминания о вчерашнем дне ещё свежи в его памяти, и Эрик, кажется, испытывает достаточное облегчение, глотая его сперму и вылизывая его член. После этого Габриэль не спеша вытирает Эрика и моет его волосы. Эрик легко подчиняется его ласкам, хотя в его позе остаётся скованность, а на лице — замкнутое выражение. Но позже, в постели, он все же прижимается к Габриэлю, и тот удовлетворённо вздыхает, зная, что в конце концов все будет хорошо.