He is head over heels in love

Чонгук возвращается в офис и сразу идет в кабинет к Чунмену. Он ничего не рассказывает о том, где был или что узнал. Он просто делает вид, что все в порядке. — Ты так и не сходил на обед, да? — вместо приветствия замечает Чон, присаживаясь в одно из кресел в кабинете. — Не хочу, — Ким морщит нос, бросая на пришедшего короткий взгляд, после возвращаясь снова к монитору. — Когда ты последний раз ел? — Чонгук, — Мен рычит, повышая голос. — Не приставай. Младший поджимает губы и отступает. Ким не так часто повышает голос. А кричит и того реже. И если до этого доходит, то лучше дальше не продолжать. Работать они заканчивают в шесть. Чон уговаривает старшего поехать домой и отдохнуть. Ким сперва сопротивляется, сетуя на то, что у него много работы. Хотя, пусть этого и никто не знает, но сегодня альфа провел несколько часов, просто бессмысленно пялясь в монитор компьютера. В голове было пусто. И такой легкий ветерок свистел. В конечном итоге мужчина все же сдается и едет домой. Правда вот отдыхать он и не думает. Оказавшись в стенах особняка, альфа практически сразу идет в кабинет. На вопрос дворецкого об ужине тот лишь отмахивается. Не хочет. Дверь в кабинет Ким закрывает на ключ, чтоб его никто не потревожил до самого утра.

***

Чжан долго не может успокоить льющие слезы, но усердно зажимает свой рот ладонью, чтоб не пугать посетителей бара. Он сидит за барной стойкой, прижавшись к ней спиной и поджав к себе ноги. Прошел почти час с тех пор, как Чонгук ушел. Пак и Ву вернулись к работе, сойдясь во мнении, что Исину нужно придти в себя без их вмешательства. Хоть у Криса и сердце сжималось от тихих всхлипов, которые он слышал. Он несколько раз порывался подойти к младшему и успокоить его, но каждый раз был остановлен Чанелем. — Не трогай его. Знаю, ты хочешь помочь, но пусть он сам разберется в этом. Ему нужно разобраться хотя бы в самом себе, — успокаивал его друг. И китаец, вздохнув, разворачивался и возвращался на свое место. Вскоре Исин действительно успокоился. Он ушел в туалет, чтоб привести себя в порядок. Глаза опухли и покраснели, но пара минут умывания холодной водой привели лицо в порядок. Набрав в грудь побольше воздуха, омега резко выдохнул и вернулся за барную стойку. Народ уже начал постепенно подтягиваться. Посыпались заказы, и это, если честно, помогло отвлечься от гнетущих мыслей. В четыре часа, когда последний посетитель покидает бар, каждый приводит рабочее место в порядок. Сообщение с номером машины пришло на телефон омеги еще полчаса назад, когда автомобиль, по-видимому, выехал за ним. Иронично, но забирать парня из бара поехал тот самый бета, благодаря которому Чунмен когда-то впервые зашел в этот бар. Закончив уборку, Чжан отправляется в раздевалку. Он слышит голос за спиной, уже когда переобувается. — Не ходи, — Крис стоит в паре шагов от него, смотря в чужие глаза побитым котенком. — Исин, умоляю, не уходи. Парень едва сдерживается, чтоб снова не заплакать. Он с таким трудом остановил сегодня вечером слезы. А сейчас те снова были готовы политься градом из его глаз. — Ты ведь хорошо знаешь меня, Крис. И ты прекрасно понимаешь, что я не смогу… Он страдает из-за меня. И я… Я чувствую его боль. Я чувствую, что нужен ему, — Син виновато опускает голову, боясь взглянуть на старшего. Потому что понимает, что как только сделает это, его сердце разорвется от боли. — Прошу, прости меня. Сердце предательски щемит и режет, когда Чжан проходит мимо альфы, направляясь на выход. Машина действительно уже ждет его. Поздоровавшись с бетой, парень садится на заднее сидение. Едва автомобиль трогается, слезы все же выходят наружу, сбегая по щекам и падая на черную майку. В половине пятого авто тормозит у входа в особняк. Чонгук встречает Исина у дверей, учтиво открывая их и пропуская внутрь. Чжан осматривает все круглыми от удивления глазами. Он никогда не видел подобных домов. Конечно, он был не беден. Его семья в Китае жила в хороших условиях, но это… Это ни шло ни в какое сравнение с тем, что видел парень раньше. Чон ведет его на второй этаж к кабинету Кима. Чунмен просидел в кабинете всю ночь безвылазно. Снова. Ближе к утру от мыслей голова начинает болеть, а в глазах все плывет. Постоянные мысли об омеге, кажется, уже стали неотъемлемым атрибутом в его голове. Уже даже запах мерещиться начал… Раздавшийся стук в дверь привлекает внимание, отрывая от сладкой неги. — Чонгук, я работаю. Иди спать. Ким трет глаза, но тут же вскакивает со стула, когда слышит за дверью нежное «Чунмен». Зрачки расширяются, а сердце начинает биться быстрее. Нос снова втягивает воздух. И теперь уже отчетливо, не в бреду, альфа чувствует нотки корицы. Ему не снится? Мужчина обходит стол и быстро подходит к двери, открывая ее нараспашку. Сердце пропускает удар. Это не сон. Перед ним действительно стоит Исин. Он сам пришел к нему. Или альфа просто окончательно сошел с ума? Это ведь не может быть галлюцинация? Ким осторожно поднимает руку и тянется к чужому лицу. Кончики пальцев покалывает от предвкушения. Но Ким останавливает руку в нескольких сантиметрах от чужого лица Когда дверь открывается, по спине омеги пробегает холодок. Чунмен выглядит так измученно, устало. Он едва ли похож на того уверенного альфу, чью фотографию Чжан спрятал в своем рюкзаке. Становится вдвойне стыдно от одного осознания, что причиной такого состояния мужчины стал именно он. — Это не сон? Ты ведь не плод моего воображения? — звучит так побито и измучено. Ким прикрывает глаза и делает небольшой шаг вперед, оказываясь практически вплотную к омежке. — Прошу, не растворяйся. Не исчезай. Я так хочу прикоснуться к тебе… Альфа сжимает и разжимает руки в кулаки, борясь с желанием ощутить тепло чужой кожи и страхом, что омега раствориться при одной попытке прикоснуться. — Прости меня, — Чжан прикусывает губу и тянется своей рукой к чужой. Рука Чунмена оказывается до невозможности горячей. Словно по его венам течет не кровь, а раскаленное железо. Рука Исина словно в противовес ей холодная. И от этого контраста у обоих мурашки по спине. Альфа крепко сжимает чужую ладонь в своей, прикрывая глаза. — Ты, правда, пришел, — последнее, что говорит мужчина перед тем, как упасть на колени под испуганный вскрик младшего. Проводив омегу до дверей кабинета, Чонгук оставляет его и спускается в гостиную, решив подождать там. Он нервно постукивает ногой, иногда покусывая губу. На протяжении всего вечера, пока они с Тэхеном гуляли, Чон не мог отвязаться от мысли, что его другу нужна помощь. И сейчас, когда эта помощь, наконец, приехала, ему оставалось лишь ждать, когда она принесет пользу. Вскрик омеги словно гром среди ясного неба. Вскочив на ноги, Гук несется на второй этаж, уже через пару секунд оказываясь возле пары. Чжан сидит на полу, пытаясь привести альфу в чувства, а тот практически лежит на нем, не подавая никаких признаков жизни. — Что случилось? — Чонгук садится рядом, осматривая старшего и в первую очередь измеряя пульс. — Н…не знаю. Он просто… Я только взял его за руку, а он упал на колени, а потом и вовсе завалился. Я едва успел поймать его, чтоб он не ударился головой. — Думаю, он потерял сознание, — Гук выдыхает, когда понимает, что Ким жив и, скорее всего, сейчас просто свалился от усталости. — Он ждал тебя очень долго. Совсем не спал. И теперь, когда ты пришел, думаю, он просто позволил себе расслабиться. Чон, не без помощи Исина, закидывает друга на плечо и несет в спальню. Он бережно укладывает увесистую тушку на кровать, позволяя омежке дальше самому позаботиться об остальном. — У него небольшой жар. Пусть поспит хотя бы немного. Ты же после смены, наверное, тоже устал. Я попрошу дворецкого подготовить тебе одежду и одну из гостевых комнат. Можешь принять душ и лечь спать. — Все в порядке, — омега мотает головой. — Я побуду тут, пока он не проснется. — Он не спал больше трех дней. Не думаю, что он проснется в ближайшие пять часов, это как минимум. — Не имеет значения. Он оказался в таком состоянии по моей вине. Не думаю, что заслуживаю лучших условий. Вздохнув, альфа задергивает шторы и покидает комнату, оставляя Чунмена с Исином наедине. Последний несколько минут мнется у широкой кровати, а после все же садится на край, осторожно беря чужую руку в свою. Омега гладит большим пальцем тыльную сторону ладони, неотрывно глядя на точеный профиль замученного лица. Неизвестно, сколько времени проходит, но Исин, похоже, засыпает. И просыпается от того, что кто-то прикасается губами к его руке. Открыв глаза, омега видит перед собой улыбающегося мужчину. Он выглядит уже гораздо лучше, нежели вчера. Мен крепко сжимает нежную ручку в своей, держа ее у своих губ и иногда целуя. — Как ты? — слегка хриплым после сна голосом интересуется Чжан. Ким улыбается шире. В его взгляде, кажется, пляшут лучики. — Пока ты рядом, со мной все будет хорошо. Они долго лежат в тишине, просто любуясь друг другом. И у обоих внутри разливается теплое, вязкое нечто, что заставляет все внутри трепетать, а губы в улыбке растягивает. — Почему ты довел себя до такого состояния? — Как ты тут оказался? — вместо ответа спрашивает альфа. — Меня привез твой водитель. Вчера в бар пришел твой друг. И все рассказал. Тебе не следовало вести себя так. Почему ты не спал? Почему не ел? Зачем? — Не мог. Не хотел, — альфа сглатывает, прикрывая глаза на несколько секунд. — После той беседы в баре… Когда Крис вернулся, он сказал, что тебе плохо. Что ты страдаешь. Страдаешь из-за того, что я появился в твоей жизни. Меня от этого на кусочки рвало. Как я мог есть или спать? — А мне какого было, когда я узнал, что с тобой происходит? И что это все — моя вина? Оба снова замолкают. Через пару минут раздается стук в дверь. Испугавшись, Исин тут же вскакивает с кровати, отпуская чужую руку, из-за чего Ким вздыхает, опуская уголки губ. Омега же поправляет на себе вещи, пока идет к двери, и осторожно открывает ее. На пороге стоит пожилой бета. — Господин Ким пришел в себя? — тихо, на тот случай, если альфа все еще спит, интересуется он. — Все хорошо. Он очнулся, — омежка чуть улыбается. Через минуту в дверях появляется Чунмен, останавливаясь за спиной Чжана. Пожилой бета облегченно и радостно улыбается, склоняя голову в легком поклоне. — Слава Богам. Я так волновался, — лепечет он. — Желаете, чтоб я приготовил Вам что-нибудь вкусное? — Было бы очень кстати, — Ким улыбается в ответ. Дворецкий кланяется и удаляется, а Мен закрывает дверь, поворачиваясь к омеге. — Ты ведь голоден? Нам обоим нужно бы умыться. Я дам тебе чистую одежду, если захочешь принять душ и переодеться. — Было бы хорошо, — младший трет глаза. — Исин, — Чунмен смотрит, не моргая. И когда чужой взгляд встречается с его собственным, широко улыбается. — Я хочу тебя обнять. Можно? Чжан теряется, чуть округляя глаза, но коротко кивает. Чужие руки обвивают талию, обдавая жаром от прикосновений. А когда щека касается его виска, китаец чувствует, как внутри что-то трепещет и дрожит. Но этот момент кажется таким… правильным. Находиться рядом с этим альфой, чувствовать обволакивающий, успокаивающий аромат хвои и обнимать в ответ. Все это кажется таким правильным и естественным, поэтому Исин закрывает глаза, утыкаясь носом в плечо старшего, и просто растворяется в этом моменте. Они отрываются друг от друга спустя пару минут. Чунмен коротко гладит парня по волосам, приглаживая их. А после подходит к шкафу со своими вещами, извлекая оттуда свежую светло-серую футболку и черные штаны свободного кроя. — Не уверен, что они будут тебе по размеру, но точно знаю, что ты будешь выглядеть в этом мило. Альфа провожает младшего в свою ванную, рассказывает, где что, а после удаляется. Сам он отправляется в ванную в соседней комнате. И моется достаточно быстро, чтоб не заставлять младшего ждать. Он возвращается в комнату, переодетый в домашнюю майку и спортивные штаны за пару минут до того, как Чжан выходит из ванной. Мокрые волосы чуть взлохмачены, по вискам сбегают одинокие струйки воды, а полотенце весит на шее. — У тебя такая большая ванна, — восхищенно выдыхает китаец, промачивая полотенцем волосы, пока подходит к альфе. Тот оказался прав. Его вещи для стройного тела омежки действительно оказываются велики. Но это делает его таким обаятельно милым. Ким едва удерживается, чтоб не ответить, что ванная специально делалась большой, чтоб они вдвоем легко могли поместятся там. — Пойдем, — взяв Исина за руку, Мен ведет его вниз. В столовой уже дымится приготовленная еда на две персоны. Рядом сидит уже знакомый Чжану альфа. При виде пары он встает со стула и растягивает губы в кроличьей улыбке. — Вижу, лекарство подействовало, — довольно хмыкает парниша, пряча руки в кармане брюк. Старший альфа, отпустив руку Исина, подходит к нему и крепко обнимает. Челюсть Чона падает вниз, потому что на его памяти это впервые, когда Ким позволяет себе подобное. Они, конечно, друзья. Но больше все же коллеги. И подобное проявление чувств не свойственно в их отношениях. Однако когда над ухом раздается тихое «Спасибо», Гук довольно улыбается и обнимает в ответ. — Кстати, — Чон отстраняется от друга, переводя взгляд на омегу позади него. — Мы же с тобой так толком и не познакомились. Я — Чон Чонгук, подчиненный и по совместительству друг этого олуха. Парень протягивает китайцу руку, которую тот тут же пожимает. — Я — Чжан Исин. Приятно познакомиться. — Стоять, с чего это я — олух? — Ким недовольно хмурит брови. — Потому что только олух мог признать истинного в уже занятом омеге. Потом страдать из-за этого. И даже словом не обмолвиться об этом друзьям. За спором двое альф даже не замечают, как Исин поник после слов о «занятом омеге». Плечи опустились вместе с головой. И теперь парень стоял, рассматривая пушок на тапочках, что дал ему хозяин дома. — Исин, — в чувства его приводит обеспокоенный голос Чунмена. — Все в порядке? — Нет, не совсем, — омежка быстро моргает, стараясь прогнать не прошеные слезы. — Я, пожалуй, пойду. У меня свидание сегодня вечером, так что вернусь поздно. Я предупредил Чимина, что ты сегодня не появишься в офисе. Он, конечно, повозмущался, но я ему помогу с делами сегодня. А ты выздоравливай, — похлопав мужчину по плечу, Чон уходит, оставив их наедине. — Что случилось? — как только друг уходит, альфа переводит все свое внимание на парня. — Чунмен, Чонгук прав. Мне сейчас очень сложно и больно, правда. Но… Я люблю Криса. Он очень дорог мне. И я не могу вот так просто бросить его только потому, что признал в тебе истинного, — Чжан смолкает, заметив, как поник и помрачнел мужчина перед ним. — Я не знаю, что мне делать. Не знаю, как поступить. Я даже уже не уверен в своих чувствах. Потому что… Мне хорошо рядом с тобой. Это так естественно и правильно. Словно я должен быть здесь, но… Я не могу так просто забыть свои чувства к Крису. Мы с ним были вместе довольно долгое время. Он не безразличен мне. — Что ты предлагаешь? Что я должен сделать, чтоб ты выбрал меня? — Чунмен смотрит выжидающе, а внутри все дрожит. Потому что ему совсем не хочется отпускать омегу. И уж тем более отпускать его в руки другого альфы. — Не знаю. Пожалуйста, дай мне время разобраться в самом себе. Я… Я хочу уехать в Китай ненадолго. Хочу побыть дома. — Тебе обязательно уезжать? Я не хочу оставаться без тебя, — Мен крепко сжимает чужую руку в своей. — Прости, мне это действительно нужно. — Что ж, если так, — Ким поджимает челюсть. — Я подожду. А пока давай поедим. Во время еды они почти не разговаривают, лишь обмениваются парой фраз. Ким украдкой наблюдает за тем, как кушает его омега. И от этого ему самому еда кажется в разы вкуснее. Когда омега покидает дом Чунмена, часы показывают около двух по полудню. Вернувшись в свою спальню, Ким смотрит на вещи, оставленные на его кровати. Перед уездом Чжан переоделся в свою одежду. Сев на постель, альфа берет ткань в руки и, поднеся к лицу, вдыхает полной грудью впитавшийся в нее запах корицы. Перед тем, как уехать, Исин взял с него слово, что тот будет хорошо о себе заботиться. Будет спать, как следует, и хорошо кушать. И кто Ким такой, чтоб оспаривать желания своего омеги? Он подчинится. И неважно в чем. Даже если это маленькая прихоть, Чунмен подчинится, потому что это было желание его истинного. Водитель довозит омегу до его дома, после чего уезжает. Вот только Исин не торопится заходить внутрь. Постояв немного на улице, он разворачивается и идет к дому Криса. Он должен поговорить с ним. Вот только о чем? Этого он и сам пока не знал. А потому несколько минут топтался у двери в квартиру, прежде чем позвонить. Конечно, можно было бы открыть своим ключом, но Чжан предпочел этого не делать, так как посчитал неуместным. Через пару минут, показавшихся вечностью, дверь ему все же открывают. Крис еще немного сонный. В одних пижамных штанах, с растрепанной шевелюрой. — Мы можем поговорить? — осторожно интересуется младший. Ву молча отходит в сторону, пропуская его в квартиру, а после закрывая дверь. Он проходит на кухню и щелкает чайник. За спиной слышит шаги, но головы не поворачивает. — От тебя пахнет им, — первое, что говорит Крис за все время. И Исин от этого дергается. — Прости, — виновато шепчет омега, прикусывая губу. — О чем ты хотел поговорить? — Крис стоит к Исину все так же спиной, готовя чай на две персоны. Младший подходит к Ву, обнимая его со спины, обвивая руками торс, прижимаясь щекой к широкой спине. Сердце снова скрипит, трещит по швам. — Я скажу тебе тоже, что сказал и Чунмену. Мне сейчас очень больно. И правда сложно от того, что приходится пережить такое. От того, что приходится выбирать. Но… Я люблю тебя, Крис. И это чистая правда. Ты очень дорог мне. И я не могу вот так просто расстаться с тобой только потому, что объявился мой истинный. Я не знаю, что мне делать. Не знаю, как поступить. И я уже совсем не уверен в своих чувствах. Потому что… Сегодня, когда я был в его доме… Я словно был на своем месте. Там, где должен был быть. Это казалось так естественно и правильно. Но я не могу так просто забыть о тебе. Потому что именно ты подарил мне целую кучу счастливых воспоминаний. Именно благодаря тебе я узнал, что такое любовь, что значит чувствовать защиту и покровительство. И я благодарен тебе за это, — Син замолкает, и Крис чувствует, как по его спине бежит капля. — Пожалуйста, дай мне время разобраться в самом себе. Я хочу уехать в Китай ненадолго. Хочу побыть дома. Я хочу написать заявление на увольнение. Чтоб вы смогли нанять кого-то в помощь Чанелю. Потому что я не знаю, когда вернусь. — Это обязательно? — только и спрашивает мужчина. Почувствовав, как младший за его спиной кивнул, Крис разворачивается, заключая его в крепкие объятия. — У меня такое чувство, что сейчас ты просто сбегаешь от проблем. Но, если тебе это правда нужно, хорошо… Я готов ждать.