*два дня назад*
Чанель стоял за барной стойкой и натирал стаканы и фужеры. Сегодня он работал один. Крис сидел за столиком администратора с лицом мрачнее тучи и что-то чиркал на листке бумаги. Закончив с посудой, Пак подсел к нему. — Все плохо? — коротко и без предисловий. — Может стать еще хуже, — вздохнув, китаец прошелся ладонью по лицу. — Я без понятия, что мне делать. Он уехать собирается. — Уехать? Куда? А как же работа? — Ёль хмурит брови, потому что догадывается, что будет с его другом, если Исин и правда решится бросить его. Ведь в этом они с Крисом были очень похожи. Может, потому они и стали лучшими друзьями. Ответить на вопрос Ву не успевает, так как дверь бара открывается и внутрь заходит Исин. Увидев его, оба альфы напрягаются. Омежка, прикусив губу, проходит к столу. Он смотрит на Криса виноватым взглядом, полным боли, и видит в ответ такой же. Достав из рюкзака конверт, Чжан кладет его на стол перед старшим китайцем. — Как администратор, пожалуйста, прими это и передай начальнику, — грустная улыбка украшает губы омеги. — Ты ведь можешь не делать этого, Син, — Ву поднимается из-за стола, осторожно берет младшего за руку и крепко сжимает в надежде удержать, заставить передумать. — Прости, мне, правда, это нужно, — парень делает небольшой шаг, вставая к Крису вплотную, и, поднявшись на носочки, нежно целует его. Поцелуй хоть и короткий, но очень чувственный. Чжан уходит, а Пак переводит взгляд с Криса на конверт, что принес с собой младший. «Заявление на увольнение».*настоящее время*
Чанель возвращается на кухню, где за столом, поджав под себя ноги, сидит Бэкхен. Крис заходит следом за ним. Поздоровавшись, мужчина ставит на стол бутылку с алкоголем, а пакет с едой отдает в руки Пака. Сам же альфа садится на один из стульев. — Ну, рассказывай, — Бен подпер голову рукой, изучая гостя внимательным взглядом. — Не просто же так ты заявился к нам на ночь глядя. — Он улетел сегодня, — вздохнув, Ву опускает голову. Парни переглядываются, после чего Пак молча наливает алкоголь в два бокала. Бэк, поднявшись на ноги, готовит закуски: достает из пакета принесенные Ву фрукты, моет их и режет, после чего ставит перед альфами. Чмокнув своего парня в щеку, Бэкхен уходит с кухни, позволяя друзьям обсудить все. — Он просил проводить его? — Пак придвигает один из бокалов к китайцу. Тот почти залпом опустошает его. — Нет. Я вчера зашел к нему перед сменой. Он был дома. Но я увидел чемодан. А сегодня, когда пришел, мне никто не открыл. Я своим ключом открыл, а там пусто. И некоторых вещей нет, — пока Крис говорил, Пак налил ему еще выпить. — Он уехал, Чан. Пак молчит, позволяя другу выговориться, лишь подливает им обоим алкоголь, когда бокалы пустеют. Ему нечего сказать. Да он даже и не знает, что тут можно говорить вообще. Разве уместно утешать, когда сердце вырвали? — Завтра пятница. Точнее уже сегодня, — исправляется Чан, глядя на часы. Стрелка отмеряла второй час ночи. — Джин вряд ли справится один. Мы его итак напрягли в эти дни. Да и бармен новый в будни то едва вывозит. Пятницу ему одному не пережить. Что будешь делать? — Работа — это последнее, о чем я думаю сейчас, — мужчина вздыхает, опрокидывая в себя еще один бокал выпивки. — А должно быть первое. Сосредоточься на работе, чтоб отвлечься. Они заканчивают пить, когда стрелка переваливает за три часа ночи. Отпустить Криса домой Бэкхен не разрешает, поэтому его укладывают на диване в зале. После того, как Ву засыпает (довольно быстро, кстати), Пак идет в спальню, где его уже ждет в постели Бен. — Уснул? — тихо спрашивает омега. В ответ ему кивают. — У них все плохо, да? — Не придумали еще такого слова, чтоб описать весь тот пиздец, что сейчас происходит в их отношениях, — Ёль раздевается и забирается в кровать, сразу сгребая своего малыша в объятия. — Я надеюсь, у них все наладится, — Бен прижимается крепче к широкой груди, мурлыча, и закидывает на старшего ногу. — Сомневаюсь, — Чан прикрывает глаза. — Я, как друг, конечно, поддержу его. Но у него шансов мало. Бэкхен, против него — истинный. Сколь сильны бы не были чувства между этими двумя, связь Исина с его истинным альфой окажется сильнее. Если Исин плюнет на природу и останется с Крисом, то со временем, как бы он не старался, тоска по истинному его сгубит. Это лишь вопрос времени. Он зачахнет и умрет. Это доказанный наукой факт. Истинность — это не шутка. Крис это тоже понимает. Он может попытаться бороться с этим, но итог будет один. И он это знает. Именно поэтому ему сейчас так плохо. — Значит, помочь ему нельзя? — получив в ответ кивок, Бэкхен поджимает губы. — Тогда зачем Исин сейчас улетел в Китай? — Думаю, им обоим просто нужно время, чтоб принять это. В конце концов, они ведь почти год встречаются. Точнее, встречались. — Чанни, — почти шепотом зовет младший. Встретившись с альфой взглядом, он прикусывает свою губу. — Мы ведь… Мы же не окажемся в такой ситуации, да? Потому что я даже представить не могу, что буду делать без тебя. Пак мягко улыбается, после чего накрывает чужие губы поцелуем. Поцелуем, в который он вкладывает всю любовь к своему необыкновенному омеге. — Вот уж дудки. Мне не нужен истинный. Я уже встретил того, кто мне нужен. В пятницу на работу они все же идут вдвоем. Бэкхен кормит их перед работой плотно, заставив отнекивающегося Криса съесть все, что ему предлагали. А иначе: «Я тебя к столу прикую. Ты знаешь, у меня есть чем. И заставлю есть, пока не съешь вообще все». Бэкхен, вообще-то, душка. Но иногда любит покомандовать. В этом он полная противоположность Исина — кроткого и послушного. Думая об этом, Ву грустно улыбается.***
После отъезда Чонгука в доме Кима стало даже как-то слишком тихо. Этот ребенок хоть немного, но помогал оживить этот дом. Что ж. Он дал Исину слово, что будет хорошо питаться и спать. А Чунмен из тех людей, что слово свое держат при любых обстоятельствах. Поэтому, ему лишь остается вернуться к прежнему ритму. К тому, которым он жил до того судьбоносного дня. И альфа честно старается. Он покидает дом в семь, чтоб успеть к началу восьмичасовой планерки. А вечером покидает офис в девять. Вот только оказавшись дома, он все равно думает о том, кого так страстно желает увидеть. И все внутри предательски сжимается от тоски. Так проходит неделя. А потом еще одна. Неприятное чувство тревоги не отпускает. Страх постепенно закрадывается в сознание. Стойкое ощущение, что с его омежкой что-то не так, не дает покоя. В один из вечеров, когда Чунмен сидел в своем кабинете в офисе, сердце болезненно сжимает спазм. Киму приходится стиснуть челюсти, чтоб не закричать от боли. Становится тяжело дышать. В ушах шумит. Но проходит буквально пара минут, и все исчезает. Остается лишь чувство страха и пустоты. На исходе третьей недели, на телефон Кима приходит сообщение, от которого сердце делает кульбит. «Я прилетаю завтра в два часа дня. Встретишь меня?»***
Покинув в понедельник дом Криса, Исин вернулся к себе в квартиру. Почему-то сейчас она казалась слишком большой, но на удивление безжизненной. Все словно было чужое. Упав на кровать лицом в подушку, омега заплакал. Это слишком для него. Почему? Почему из всех людей на планете в такую ситуацию умудрился попасть именно он? Китаец засыпает в слезах. И просыпается только когда за окном уже темно. Время медленно приближается к полуночи. Интересно, чем сейчас занят Крис? Сегодня ведь выходной в баре. Обычно в такие дни они вдвоем ходили куда-нибудь. Или зависали дома за просмотром фильма и поеданием вкусняшек. А…Что делает сейчас Чунмен? Исин ведь совсем ничего не знает о своем истинном. Не знает, кем тот работает. Что любит. Что обычно делает в свободное время. Он совсем ничего не знает о том, кого выбрала для него природа. Но тогда почему сейчас сердце разрывается между этими двумя людьми? Желудок урчит, и омега вспоминает, что не ел ничего с завтрака у Чунмена в доме. Только выпил стакан чая, пока был в квартире Ву. Отправившись на кухню, он находит в холодильнике приготовленную им позавчера курицу. Что ж. Не самая желанная сейчас еда. Но… Да какая уже разница, что есть? Лишь бы желудок не пустовал. Кое-как запихав в себя немного курицы и залив все стаканом горячего чая, Чжан возвращается в кровать. Он долго лежит, бесцельно пялясь в потолок, пока по вискам стекают слезы. Кажется, он стал слишком часто плакать… Проснувшись ближе к полудню на следующий день, омега приводит себя в порядок, одевается и садится за стол. Расположив перед собой чистый лист бумаги, он берет ручку и пишет. Сложив лист с заявлением на имя владельца бара, где он работал, Чжан убирает его в конверт, который сделал несколькими минутами ранее. Из квартиры он выходит в половине пятого, чтоб успеть до начала рабочего дня в баре передать заявление в руки Криса. Попрощавшись с баром, омега возвращается домой. Тут снова слишком тихо. Чжан стоит в коридоре. Так и не решившись сейчас пройти внутрь, он разворачивается и выходит на улицу. Летний ветерок приятно треплет волосы. Погода сегодня радует глаз. Тепло, солнечно, словно весь мир радуется. Вот только чему? Вдохнув поглубже, Исин идет на набережную. Остановившись у одного из спусков вниз, омега зачарованно наблюдает за тем, как журчит вода, как разлетаются капельки, когда что-то тревожит воду. «Может… Прыгнуть? Тогда не придется мучиться, выбирать. Не придется страдать и причинять боль другим. Крис ведь сможет простить меня. Пройдет время, и, наверное, он сможет полюбить другого омегу. А Чунмен?» Сердце пропускает удар. В детстве парень читал много книжек, где люди писали о том, как это прекрасно иметь истинного. Да и на биологии им хоть немного, но рассказывали об этом явлении природы. Найти своего истинного считалось величайшей удачей. Ведь если истинные признают друг друга и оставляют на телах метки, их связь становится настолько крепкой, что они буквально могут ощутить чувства друг друга. Не благословение ли это? Но у всего есть обратная сторона. Если один из пары умирает, второй не может вынести этого и вскоре умирает. Потому что жить лишь с одной половиной сердца слишком сложно. Если Исин умрет… Что будет с Чунменом? Они ведь еще не признали друг друга окончательно. На шее Исина еще нет чужой метки. Сможет ли альфа пережить потерю своего истинного? — Исин? — чужой голос раздается рядом слишком неожиданно, поэтому парень вздрагивает, тут же оборачиваясь. К нему, улыбаясь, приближается высокий парень. — Почему ты здесь? — А… Где еще мне быть? — удивленно хлопает глазами омега. — Ну, например, в тренировочном зале. Ты же в курсе, что пропустил тренировку сегодня? — Тре…тренировка? — кажется, в глазах китайца можно было буквально увидеть, как завертелись шестеренки, стараясь заставить подвисший мозг работать. — Ой, ладно. Я прям вижу, как твой мозг закипает в попытках что-то понять, — парень смеется. — Тренер немного повозмущался по поводу того, что тебя снова не было, но я тебя отмазал. — Спасибо, Сехун, — Чжан едва заметно улыбается, а после отворачивается обратно к реке. — Так и почему тренировку пропустил? Ты же, вроде, выходной сегодня, — Се подходит к бордюру. Из-за высокого роста он вполне себе спокойно полуприседает на него. — У тебя все в порядке? Выглядишь подавленным. Исин переводит потерянный взгляд с реки на знакомого и пристально смотрит. Тот, как всегда, одет безупречно. Классический черный костюм, черная рубашка, волосы уложены. Этот парень словно только что сошел с обложки журнала. Эдакий аристократ. Всегда сдержан, спокоен. Выглядит элегантно, без излишек. Омега как-то интересовался, почему О так одевается, на что бета отвечал, что его обязывает работа. Кем он работал, парень никогда не уточнял. А Чжан не из тех, кто будет допытываться. Они ходят в один танцевальный зал уже больше полугода. И успели неплохо поладить за этот промежуток времени. Но все их общение начиналось и заканчивалось в тренировочном зале. Правда, стоит признать, что если им приходилось тренироваться в паре, то Исин всегда в качестве партнера выбирал именно Сехуна. А тот был только рад такому раскладу, потому что (по словам младшего) из всех студентов их студии, Чжан тренировался усерднее прочих, потому и танцевать с ним было куда приятнее. За эти полгода они даже умудрились дважды побывать вместе на вечеринках, которые, правда, организовывала их студия. На этом все. — У меня не самое лучшее время сейчас, — Чжан вздыхает и трет переносицу. Если честно, грузить кого-то своими проблемами не хочется. Да и слишком сложно объяснить все. — Сехун, можешь предупредить тренера, что меня не будет на тренировках ближайшее время? — Совсем? И как долго? — брюнет, скрещивает на груди руки. — Не знаю. Может месяц. Не уверен. Бета хмурит брови, сверля взглядом знакомого. — У тебя точно что-то случилось. Рассказать не хочешь? — Я уеду к родителям в Китай на это время. Так что не переживай, — заметив, что парня такой ответ не удовлетворил, Чжан вздыхает. — Вот скажи, если ты все время шел по одной дороге. И ты знал, куда она тебя приведет. Тебе было хорошо и спокойно идти по этой дороге. Тебе это даже нравилось. Но тут ты внезапно замечаешь вторую дорогу. По которой из них стоит пойти? — По второй, разумеется, — О пожимает плечами. — Ведь если бы тебе так сильно нравилась идти по первой дороге, разве тогда вторая привлекла бы твое внимание? — телефон в кармане парня булькает от уведомления. — Вот блин. Прости, Син-Син, мне пора. Тренеру я передам. — Да, конечно. Спасибо тебе, Сехун, — помахав рукой на прощание, Исин снова поворачивается к реке. Сехун хоть и был на год младше самого Исина, но порой выдавал такие мудрые вещи, до которых сам китаец вряд ли бы додумался. Вот и сейчас слова младшего прокручиваются в голове Чжана словно на репите. Омега возвращается домой уже ближе к ночи. В первую очередь он заходит в интернет и покупает билет на самолет. Ближайший рейс доступен только на четверг. Ну что ж. Будет еще целый день, чтоб собрать чемодан. На следующий день он просыпается около десяти. Голова болит дико. С трудом поднявшись с постели, парень закидывает в рот лекарства, заливая их стаканом воды. Быстро умывшись и позавтракав, омега достает из шкафа чемодан. Какие вещи следует взять с собой? Пожалуй, лишь самое необходимое. Ведь в доме родителей все еще остались кое-какие его вещи. Он так и не сообщил родным о своем приезде, поэтому для них это будет сюрпризом. Ближе к трем в квартире раздается звонок. Открыв дверь, Чжан замирает. Перед ним стоит Крис. Глаза начинает щипать от слез. — Прости. Но мне нужно было увидеть тебя, — в глазах мужчины вселенская печаль. — Пройдешь? — Исин отходит в сторону и ждет. Ву немного медлит, но все же заходит внутрь. Едва он проходит в комнату, в глаза бросается стоящий у шкафа чемодан. Кажется, сердце начинает кровоточить. — Хочешь чего-нибудь? — Только если тебя, — вздохнув, Крис садится на кровать и поднимает взгляд на стоящего поодаль Исина. Тот стоит, опустив голову. Больно. До чертиков хочется прикоснуться к альфе, поцеловать его, прижаться к крепкой груди. Но имеет ли он на это право? — Син, скажи, у меня все еще есть шанс? — в его глазах печаль, а в голосе отчаяние. Крис уже давно потерял уверенность в их отношениях. Но маленькая искорка надежды все еще тлета где-то внутри. Вместо ответа омега подходит к мужчине. Тот выпрямляет согнувшуюся от тяжести последних дней спину. Чжан в привычной манере забирается ему на колени, обнимая всеми конечностями аки панда, и укладывает голову на чужое плечо, утыкаясь носом в пульсирующую вену на шее. Сердца обоих пропускают удар, почувствовав близость друг к другу. Крис жмурится, отчаянно хватаясь за последнюю надежду, крепко прижимая к себе омегу. Он так соскучился по нему за эти дни. Все, о чем мог думать — это те счастливые моменты, что были между ними. И как он должен отпустить его? Как он может забыть все то, что между ними было, если выбор в итоге падет не на него? А так и будет… И сейчас они просто оттягивают тот неизбежный конец, что ждет их обоих. — Ты, правда, не можешь остаться? — Не могу. Крис, я, правда, не могу. Мне так тяжело. Так больно. Я уже совсем запутался. — Прости. Прости, что никак не могу помочь тебе. Этот выбор ты должен сделать сам, Син-и. Крис сжимает челюсти, когда понимает, что омега снова плачет. Стараясь хоть как-то успокоить его, альфа проводит ладонью по голове, затем по спине, целует в щеку. Исин чуть отстраняется, чтоб заглянуть в чужие глаза перед тем, как накрыть любимые губы поцелуем. И Крис с готовностью на этот поцелуй отвечает. Словно понимает, что это последнее, что он может получить. Столько чувств в одном поцелуе. С трудом оторвавшись от чужих губ, Чжан целует сперва одну щеку старшего, потом другую, после снова обнимает. Они сидят долго. Просто стараясь запомнить друг друга. Оттягивая неизбежное. В четыре часа Крис прощается с Исином, поцеловав заплаканное личико напоследок. Когда дверь за ним закрывается, он слышит доносящиеся с той стороны всхлипы. Становится физически больно. Достав из кармана кофты бархатистую синюю коробочку, альфа крепко сжимает ее в руке. Может, оно и к лучшему, что он так и не показал ее омеге. «Прости». На то, чтоб успокоиться, у парня уходит не один час. И откуда в нем столько жидкости? Голова снова начинает болеть. Выпив лекарства, омега заканчивает сбор вещей. Солнце постепенно идет к закату. Вылет самолета в десять утра. Надо бы выспаться. Но когда голова касается подушки, сон не приходит. Проходит час. Два. Три. Уснуть так и не получается. Пить снотворное Чжан побоялся, так как была вероятность, что он потом просто не услышит будильник. Еще через час глаза все же закрываются. Телефон пищит в семь. Голова снова болит, поэтому в первую очередь Чжан закидывается таблетками. Душ. Завтрак. Перед уходом Исин окидывает беглым взглядом квартиру. Так пусто и тихо. Вздохнув, парень спускается вниз, где его уже ждет такси. Дорога до аэропорта занимает больше часа, потому что они умудряются собрать две или три пробки. Чжан особо не обращал на это внимание. Всю дорогу он смотрел в окно на мелькающие перед глазами здания. В Чанша Исин оказывается только к семи вечера. Путь от аэропорта до его дома кажется таким быстрым, что когда такси тормозит, омега даже не сразу понимает почему. Расплатившись с водителем, парень забирает чемодан и идет к дому. Поднявшись на нужный этаж, Чжан недолго мнется у двери, не решаясь позвонить. Однако спустя пару минут все же нажимает на кнопку. Дверь открывает папа. Увидев сына на пороге, он громко вскрикивает и тут же кидается обнимать его. На крик в коридор выбегает отец. Исин смущенно смотрит на него, получая в ответ широкую улыбку. После ужина семейство собирается в гостиной. Исин рассказывает о том, как жил в Корее, про обучение в университете. — У тебя сейчас каникулы? — интересуется папа-омега, поглаживая прилипшего к нему сына по голове. — Все экзамены сдал? — Вроде того. Экзамены то сдал. А вот курсовую защитить не смог. Мой танец не приняли. Сказали поставить другой. Но я все никак не могу придумать идею. — Почему Криса не попросил помочь? — интересуется наблюдающий за омежками своего семейства альфа. Исин моментально грустнеет, опуская голову, чтоб родители не увидели слезы. — Он не разбирается в этом, — коротко отвечает младший. Вскоре они расходятся по своим комнатам. Впервые за последние дни Исин засыпает быстро и спокойно. Утро встречает запахом папиной фирменной запеканки. Слюни заполняют рот за секунды, поэтому Исин подскакивает с кровати с такой скоростью, что едва не падает, и пулей несется на кухню. — Доброе утро, дорогой, — папа целует сына в лобик, получая в ответ крепкие объятия. Отец уже сидит за столом, но, когда в кухню заходит сын, он встает и обнимает его. После завтрака парень решает прогуляться по знакомым местам. И прогулка эта приносит столько умиротворения в разбитое сердце, что все печали отступают на второй план. Он возвращается домой только к ужину. Помогает папе накрыть на стол, а после ужина идет в свою комнату. За время своего пребывания в Китае, Исин успевает встретиться со старыми друзьями, съездить в любимые места. Вот только чем дольше он находился тут, тем отчетливее понимал, что это решению его проблемы не помогает. Вопрос так и оставался нерешенным. Что ему делать? Вечно прятаться тут не получится. Нужно было что-то делать. Вот только что? Снова вернулись душевные терзания, а с ними и слезы перед сном. Пару раз папа даже заходил в комнату Исина, когда слышал очередные всхлипы. Но тот каждый раз усердно притворялся спящим. Рассказывать об этом родителям не хотелось. Они итак слишком сильно переживали за него. В один из вечеров после ужина папа пришел в его комнату. — Ты не занят? — осторожно интересуется мужчина. — Нет, конечно. Заходи, — Исин широко улыбается, показывая ямочки. — Хорошо. Я поговорить хотел, — старший омега закрывает дверь и, пройдя в комнату, садится рядом с сыном на кровать. — Сынок, мы с отцом переживаем за тебя. Мы ведь не глухие, не слепые. Расскажи, что у тебя случилось? С первых слов родителя Исин мрачнеет и опускает голову. Становится стыдно. Как он мог подумать, что сможет все так удачно скрыть? — Пап, я… Я не знаю, что мне делать, — слезы снова льются по щекам. Мужчина ложится на кровать и утягивает сына за собой, крепко обнимая. Мягкая ладонь ложится на чужую голову, размеренно поглаживая. — Расскажи по порядку. — Пап… Я встретил истинного. Точнее, это он меня нашел. Я никогда не думал, что это возможно. А тут… — омега замолкает, стараясь проглотить ком в горле. Немного успокоившись, он продолжает. — Он признал меня. А я… Пап, я люблю Криса. Правда, люблю. Но после того как почуял его, не могу перестать о нем думать. И меня разрывает. Я не хочу делать больно никому. Но сейчас… Сейчас Крис страдает. Страдает из-за меня. И Чунмен тоже страдает. Он даже не ел и не спал несколько дней из-за того, что винил себя в том, что мне было плохо. Я так испугался, когда он, увидев меня, сознание потерял. Сердце чуть не остановилось. Но… Когда я смотрю на Криса… У него такая печаль и тоска во взгляде. Я нужен ему. А он нужен мне. Крис — тот человек, что дарил мне любовь и заботу долгое время. И я не могу видеть его таким разбитым. Разбитым из-за меня. Мне больно. Очень больно. Мужчина молчал, слушал, гладя парня по голове, лишь изредка хмыкая или кивая, подавая знак, что он слушает. — Значит, его предложение ты не принял? — после того, как Исин закончил рассказ, спросил старший. — О чем ты? — парень поднял на родителя заплаканные глаза. А мужчина мысленно дает себе подзатыльник. Но слова обратно уже не заберешь. — Крис не так давно прилетал в Китай. Он приходил к нам, просил дать благословение на ваш брак. Исин замирает, округлив глаза. Крис… собирался сделать ему предложение? Больно. Везде сразу. Отодвинувшись от папы, Син сжимает руки в кулаки. Слезы застывают в глазах. Мир разбивается на мелкие осколки. Сердце начинает сжиматься с такой силой, что Исин с криком сгибается пополам, хватаясь за грудь. — Исин?! ИСИН?! — старший омега подскакивает, обеспокоенно хватаясь за сына. Трясет его, стараясь привести в чувства. А у парня плывет перед глазами, все кружит, давит. Этот мир, кажется, поставил себе целью уничтожить те маленькие крохи разбитой души, что еще остались в теле юного омеги. Но внезапно становится так тихо и спокойно. Словно все отступает на задний план. На крик супруга в комнату забегает альфа. Увидев лежащего без чувств сына и трясущего его мужа, сразу хватается за телефон, вызывая скорую. Исин приходит в себя только через день. Белая одиночная палата обставлена уютными элементами декора. Свет чуть приглушен, но все равно неприятно давит на глаза, привыкшие к темноте. На диванчике в другом конце палаты спит папа-омега. Увидев его, Син слабо улыбается. Тело словно ватное. И совсем не слушается. Хочется пошевелиться, но ничего не выходит. Омега пытается открыть губы, чтоб позвать папу, но и те едва шевелятся. А вместо слов выходят лишь хрипы. Но их оказывается достаточно, чтоб старший омега проснулся. Увидев, что его сын пришел в себя, мужчина подскочил к кровати. — Родной, как ты? — прохладная ладонь ложится на теплую щечку, бережно поглаживая. — Ты нас так напугал. Хочешь что-нибудь? Может, воды? Получив в ответ кивок, он подносит к губам Исина стакан воды, помогает ему, а после поправляет подушку, чтоб парню было удобнее лежать. — Что произошло? — тихо спрашивает младший. — Почему я здесь? — Не волнуйся, родной. Все будет хорошо, — мужчина сжимает крепко чужую руку, но та начинает дрожать. — Пап… — У тебя случился нервный срыв, — в палату зашел доктор, прервав беседующих. — Тебе следует беречь себя, мальчик. Еще один такой срыв грозит тебе надрывом сердца. Сейчас с ним все в порядке. Но еще одного срыва оно может не выдержать. Я понимаю, что в юном возрасте нам все проблемы кажутся важными. И мы сильно переживаем. Но подумай о том, что в следующий раз твое сердце в буквальном смысле разорвется. — Доктор Шин, — старший омега поднялся на ноги, приветственно поклонившись зашедшему альфе. — Может, ты хотел бы побеседовать со специалистом, Исин? — доктор внимательным взглядом изучает обеспокоенного паренька. — Я могу пригласить к тебе психолога. И он поможет тебе разобраться со всем, что тебя беспокоит. — Наверное, — звучит тихо и неуверенно в ответ. — В таком случае, я попрошу его зайти через пару часов. А пока скажу медбратьям принести тебе еду. Ты, наверняка, ужасно голоден. А Вам лучше пойти домой и отдохнуть, — доктор перевел взгляд на обеспокоенного родителя. — Мы позаботимся о нем. Проводив папу, Исин прикрыл глаза. И как он докатился до такого? Через какое-то время в палату зашел молодой парень в медицинской форме. Он принес поднос с едой. И хоть пахла она восхитительно, но ел омега без особого аппетита. Правда, нужно отдать должное, съел он все, что ему принесли. Психолог пришел примерно через полтора часа. Низковатый пожилой мужчина с доброй улыбкой и глазами-полумесяцами. Он выглядел довольно добродушно, но отчего-то Чжану стало стыдно и неловко. Они беседуют долгие часы. Мужчина сперва внимательно все выслушивает, лишь иногда задает уточняющие вопросы. Исин рассказывает все подробно, не упуская деталей. И рассказывает куда больше, чем рассказал папе. — Теперь я в полной мере понимаю, почему ты оказался здесь, — мужчина закрывает свой блокнот, где делал некоторые пометки во время их разговора. — Исин, я понимаю, что тебе сложно это принять. И выбор этот сделать тебе еще сложнее. Поверь, никто кроме тебя выбрать не сможет. Но подумай вот о чем. Я не только психолог. В первую очередь я врач. Феномен отношений между истинными изучен достаточно хорошо. Хоть и число таких пар не превышает трех процентов среди всего населения планеты. И я хочу тебе сказать, что природа ошибок не делает. Тебе может быть хорошо, даже очень хорошо рядом с другим альфой. Но рядом с тем, кого сама природа создала для тебя, тебе будет в разы лучше. Ты ведь знаешь о силе связи между признанными истинными? Я более чем уверен, что твой альфа, даже находясь за тысячи километров от тебя, ощутил твой срыв на себе. Если захочешь, поинтересуйся потом у него. Но не это важно. Природа устроена так, что все равно получит то, чего хочет. Если ты захочешь остаться с тем, кто любил тебя последний год, то ты вполне можешь это сделать. И будешь очень счастлив. Я уверен. Но не долго. Боюсь тебя пугать, но при таком раскладе преклонную старость ты не увидишь. Твое сердце не выдержит разлуки. Не говоря уже о том, что отвергнув истинного, ты сократишь и его жизнь. Знаю. Звучит жестоко. Но первый сможет прожить без тебя. Возможно, в будущем даже встретит другого омегу и сможет стать счастливым. А вот второй — нет. Тоска по тебе съесть его изнутри. Он зачахнет. Так же, как и ты. Мужчина замолкает, а Исин прикусывает губу и закрывает лицо руками, выпуская наружу слезы. Это действительно жестоко. Слишком жестоко. Ему только что буквально сказали, что у него нет выбора.