***
Гермиона точно знала, когда у них всё пошло под откос. В тот момент, когда она ухватила Рона за руку и аппарировала вместе с ним. Она сама не знала, чего хотела. Остановить его? Или оказаться подальше от палатки, которая в одночасье стала тесной и неуютной? Гермиона пожалела о своем поступке, как только увидела, куда они аппарировали. Только чудом им удалось избежать попадания в лапы Егерей. Рон отделался синяками и разбитой губой; Струпьяру, командиру шайки, показалось, что "Антонио Уэзерби" недостаточно почтительно с ним разговаривал. Когда на следующее утро они вернулись к месту стоянки, Гермиона с ужасом обнаружила, что ни Гарри, ни палатки уже не было.***
Стальноблеск, поверенный рода Поттеров, смотрел на последнего представителя рода без особого сочувствия. - Гринготтс не имел права предоставлять полную информацию о финансовых делах рода до вашего совершеннолетия, Наследник Поттер, - повторил он с терпением, выработанном тремя годами возни с малолетними гоблинами, неспособными понять простейшие вещи. Например, почему дразнить скальных червей — очень плохая идея. - А то, что я принимал участие в турнире, рассчитанном на взрослых… - неуверенно начал Поттер. Гоблин ощерился: - Это всего лишь значит, что правила Турнира Трех Волшебников были написаны левой задней ногой пьяного джарви. В гоблинских состязаниях вроде «Смертельной Гонки» или «Череподробилки» правилами прописано все — и какая положена компенсация, если у сторожевого дракона, сожравшего участника, начнутся проблемы с пищеварением, и кому выставлять счет за магчистку, если одежда зрителей окажется забрызгана кровью. - Нет, Наследник Поттер. Никакой магический кубок не может сделать вас взрослым раньше времени.***
Невилл Лонгботтом боялся в жизни только трех женщин. Беллатрикс Лестрейндж, превратившую его в сироту при живых родителях. Бабушку Августу, для которой он был ходячим разочарованием. И профессора Макгоннагал, вечно смотревшую на него так, словно не могла понять, что он делает на ее факультете. Он больше не боялся Беллатрикс. Ненависть победила страх. Он больше не боялся Августы. После битвы в Отделе Тайн он внезапно осознал нечто очень важное. У него были друзья. Настоящие друзья, которые надеялись на него, и Невилл их не подвел. И только их мнение имеет значение. А сегодня Невилл впервые в жизни посмотрел в лицо Макгоннагал без трепета. И увидел не грозную преподавательницу трансфигурации, способную усмирить любого хулигана одним взглядом, а немолодую усталую женщину. После смерти Дамблдора из нее словно вынули стержень, и Минерва пыталась держаться за обломки прежнего порядка, словно не понимая, что в жизни есть вещи поважнее Кубка Хогвартса. - Мне плевать. Можете снимать с Гриффиндора хоть пятьдесят баллов, хоть сто, но извиняться перед Пожирателем Смерти я не буду. И на отработки к нему я не пойду.***
- До тех пор, пока так называемые Пожиратели Смерти соблюдают наши законы, у Гринготтса нет причин отказывать им в сервисе. Гарри с досадой воскликнул: - Но они не соблюдают ваших законов! Волде... Тот-Кого-Нельзя-Называть пытался вас обокрасть! Разве этого недостаточно? Стальноблеск распрямился в кресле, его лицо потемнело: - Это очень серьезное обвинение, Наследник Поттер. Вы можете его доказать? Предупреждаю, что за ложное обвинение в воровстве Гринготтс карает почти так же сурово, как за само воровство. - Если у вас есть думосброс, я мог бы предоставить воспоминание… - Думосброс – изобретение волшебников, - лицо гоблина стало еще более неприветливым, если такое вообще возможно, - Для извлечения воспоминаний нужна волшебная палочка, а нам пользоваться палочками запрещено, - Гарри понял, что невзначай наступил Стальноблеску на больную мозоль. – У народа гоблинов есть кое-что получше. Его провели по бесконечным одинаковым коридорам к полукруглому залу, в центре которого стояло огромное зеркало из полированной бронзы. Увидев зеркало, Гарри невольно поежился. - Что-то не так, Наследник Поттер? - осведомился старый гоблин по имени Востронос, которого представили, как Хранителя Зеркала. Пришлось объяснять гоблинам, что у него были не самые приятные воспоминания о прошлом разе, когда он заглянул в магическое зеркало. - Еиналеж, - лицо Востроноса стало еще более кислым, чем у Стальноблеска. – Какая мерзость! У вашего Дамблдора были очень странные идеи о том, что можно демонстрировать детям. Старый гоблин попросил Гарри вызвать в памяти нужное воспоминание и мысленно спроецировать его на поверхность зеркала. Далеко не сразу, но у Гарри получилось. Зеркало засветилось, как экран телевизора, и в нем замелькали образы; дверь в запретном коридоре на третьем этаже. Гигантский трехголовый пес. Дьявольские Силки. Стая летающих ключей. Воинственные шахматы Макгонагалл. Головоломка Снейпа с зельями. И наконец – профессор Квиррел, стоящий возле зеркала Еиналеж. «- Он не склонен прощать ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из Гринготтса, он был очень мной недоволен». Кулаки Стальноблеска сжались до хруста костяшек.***
Ученики Хогвартса хорошо выучили уроки, преподанные им в Год Жабы. Тактика тихого спокойного сопротивления, принятая на вооружение по совету Луны, потихоньку приносила плоды. Не было ни граффити на стенах, ни выкриков с места (чего Невиллу стоило обуздать братьев Криви и Джинни Уизли – это отдельная история). Зато сторонники нового режима быстро почувствовали, насколько неуютным может быть Хогвартс. Первая же попытка возродить приснопамятную Инспекционную дружину, закончилась тем, что новоиспеченные дружинники полным составом угодили во владения мадам Помфри. Облавы в темных коридорах продолжались до тех пор, пока даже до самых упертых и твердолобых слизеринцев дошло – никакие привилегии ЭТОГО не стоят. А у Невилла, Луны и Джинни каждый раз обнаруживалось железное алиби.***
- Рагнук Четырнадцатый, Король под Горой! - Алебарды трижды грохнули об пол, приветствуя короля гоблинов. - Мой король! – заговорил Стальноблеск, прижав кулак к сердцу. - Получены неопровержимые доказательства, что за этим преступлением стоит так называемый Темный Лорд Волдеморт. Гарри напрягся, готовый выхватить палочку. Но защита Гринготтса позволяла произносить это имя, не опасаясь Табу. Одноглазый гоблин, стоявший за левым плечом Рагнука и наполовину скрытый троном, спросил: - Кто добыл доказательства? - Я, Хранитель Востронос. - Кто принес весть? Гарри шагнул вперед, как его учил Стальноблеск: - Я, Гарри Джеймс Поттер, Наследник рода Поттеров. Одноглазый советник короля Рагнука вышел из-за трона и ударом трости высек искры из каменного пола. - Чести Гринготтса нанесено оскорбление. Теперь Гринготтс должен принять решение, что должно сделать, дабы честь его была восстановлена. По залу громоподобно разнесся возглас сотен гоблинских глоток. У Гарри заложило уши. - Что видят Глаза Гринготтса? – спросил советник, когда гоблины замолчали, подчиняясь его жесту. Из толпы выступил гоблин в защитных очках, закрывающих большую часть лица. Он был одет в черный камзол, расшитый золотыми нитями. - Глаза Гринготтса видят угрозу всему, что мы смогли добиться. Мы очень давно не вели больших войн. Если сейчас позволить втянуть себя в войну между волшебниками, мы можем понести большие потери. К тому же, МКМ получит повод обвинить Гринготтс в нарушении Эксмурского соглашения. В любом случае мы окажемся уязвимы. Я готов отдать свою жизнь, чтобы покарать вора... но не жизни сотен моих сородичей. - Что чувствует Сердце Гринготтса? Старая гоблинша с металлическим протезом вместо левой ноги ответила: - Сердце Гринготтса чувствует, что время для терпения и ожидания прошло. Кто-то скажет, что это не настоящая кража, если вору не удалось ничего забрать. Кто-то будет говорить о желании сохранить жизни. Но если мы не сделаем ничего, чтобы покарать преступника, такое решение, подобно необработанному гнойнику, со временем отравит наши души и погубит Гринготтс. - Что скажет Голос Гринготтса? Этот гоблин был необычно высокого роста, почти пять футов. Гарри даже заподозрил в нем примесь человеческой крови. За пояс у него был заткнут топор. - Голос Гринготтса говорит: мы слишком долго терпели высокомерие и пренебрежение нашими правами. Попытка воровства, неважно, успешная или нет — последний камень, который переворачивает вагонетку. В воцарившемся молчании особенно громко прозвучал бас Короля под Горой: - Я выслушал вас всех, и принял решение. Гринготтс объявляет войну!***
Рэйф Уокер, командир Черных Коршунов, был озадачен. Казалось бы, когда почти пятьдесят лет кочуешь из одной горячей точки в другую, успеваешь привыкнуть к необычным контрактам. Но на этот раз даже он оказался в тупике. Рассудив, что одна голова хорошо, а полторы – лучше, он собрал старших офицеров и ознакомил их с содержанием письма. - Это самый рисковый контракт, который нам когда-либо предлагали, - выпалил Коротышка Хардинг. - И самый прибыльный, - тут же парировал Лютер по прозвищу Законник, занимавший в отряде нештатную должность адвоката дьявола. - А я скажу так - засиделись мы в Африке, - вставил Андерхилл, новый начальник разведки (его предшественник ушел в отставку, потеряв обе ноги в схватке с вендиго). - Пора менять место дислокации, пока местным королькам не придет в голову снова объединиться, на этот раз против нас. - Твоя точка зрения понятна. А ты что думаешь, Брюстер? Браться нам за контракт или нет? - Предлагаю сперва встретиться с этим Поттером. Пусть Колпак на него посмотрит. А потом уже будем решать. Колпак был отрядным шаманом. Несмотря на пристрастие к ядовитым грибам, он безошибочно оценивал, стоит ли браться за работу, и не пытается ли клиент их обмануть. Предложение Брюстера было принято единогласно.***
После Великого Очистительного ритуала Гарри чувствовал себя странно. Как будто всю жизнь проходил с тяжелым рюкзаком на плечах, и вдруг тяжесть исчезла. Он до сих пор переваривал известие, что знаменитый шрам-молния оказался паразитом, высасывавшим из него магические силы. Знал ли Дамблдор? Если знал, почему ничего не сделал? Черт бы побрал этого старика с его вечными тайнами! Чтобы не задумываться лишний раз о том, чего он все равно изменить не мог, Гарри полностью посвятил себя тренировкам. Тем более, что после избавления от шрама-пиявки научиться контролировать возросшую магическую силу для него стало жизненной необходимостью. Магия Гарри стала настолько сильнее, что даже Экспеллиармусом можно было убить. Тренировки пришлось отложить, когда пришло письмо из Гринготтса. Гарри не питал иллюзий, что сможет одолеть Волдеморта в одиночку, или с горсткой орденцев. Ему нужна была собственная армия. И гоблины подсказали, где ее взять. Черные Коршуны. Самый крупный и сильный наемничий отряд волшебного мира. Лейтенант Рэйф Уокер возродил отряд после того, как их почти уничтожили во время войны с Гриндевальдом. Коршуны были воссозданы по образу и подобию маггловских «диких гусей», только лучше организованы. Магические контракты предотвращали предательство и не давали возможность выболтать секреты отряда. Нанять Коршунов стоило целого состояния, но гоблины никогда не скупились, если дело касалось наказания воров. Загвоздка была лишь в одном. Гринготтс соглашался оплатить наем Черных Коршунов. Но договариваться с наемниками предполагалось самому Гарри.***
- Ну, что думаете? – спросил Уокер, когда Гарри Поттер попрощался с ними и аппарировал. - До настоящего командира ему, как до Камелота пешком. - Могло быть хуже. Я-то боялся, что Гринготтс подсунет нам ходячее знамя, и придется за ним постоянно присматривать, чтобы не убился раньше времени. Рад, что я ошибался. Коротышка Хардинг с большим скепсисом отнесся к идее воевать даже под номинальным руководством Поттера. Он даже попытался спровоцировать парня, спросив, хватит ли тому силенок, чтобы драться с ними наравне. Поттер, не меняя выражения лица, указал палочкой на засохшее дерево и произнес: «Акваменти». Струя воды ударила в древесный ствол, срезав его, как гигантским ножом. - Ладно, я тоже ошибся. Поттер – не пустышка. Но это не объясняет, зачем гоблинам проворачивать такую комбинацию. С каких пор Гринготтс не может самостоятельно наказать вора, каким бы высокопоставленным он не был? - Гоблины прикрывают свои задницы, - объяснил Законник. - «Это Поттер объявил кровную месть, это он призвал под свои знамена всех, кому Темный Лорд наступил на мозоль, а мы только откликнулись на призыв». - Вот же хитрые сволочи! - восхитился начальник разведки. - Вылезти из пещер, нашинковать целую армию волшебников, и при этом остаться чистенькими. «Восстание? Какое еще восстание?» - И при этом выкопать старый закон, о котором старые пердуны из Визенгамота давно забыли, но который по-прежнему действует. Уокер подозревал, что эта часть плана особенно нравилась Лютеру. Последний представитель рода действительно имел право объявить кровную месть. При этом он должен быть совершеннолетним и в здравом уме. И главное — чтобы его близкие родичи были убиты лично Темным Лордом. Вот и прикинь, часто ли встречается такое сочетание, и насколько удачно все совпало для гоблинов. Если вообще можно говорить о совпадении – с этими подземными хитрецами ни в чем нельзя быть уверенным. - Колпак? Шаман, который все это время мычал что-то себе под нос, одновременно сплетая и расплетая пальцы рук, резко замолчал и показал им кулак с поднятым вверх большим пальцем. Ну если уж даже Колпак одобрил… - Андерхилл, ты у нас больше всех жаловался, что устал от жарких стран? - Так точно, командир! – живо откликнулся разведчик. - Тогда можешь обрадовать ребят — пусть пакуют вещи! Мы отправляемся в Англию! А ты, Лютер, отправь весточку Поттеру. - Командир, вы уже придумали что-то для чудо-мальчика? - Поттеру предстоит близкое знакомство с Фаулером. На лицах всех лейтенантов появились одинаковые шкодливые улыбки.***
Филиус Флитвик, преподаватель Чар и декан Когтеврана, привык к тому, что его недооценивают. Его это даже отчасти устраивало. В молодости недооценка его способностей помогала ему отбиваться от хогвартских ревнителей чистоты крови. Позже – побеждать в дуэлях. Сегодня его опять недооценили. Человек его роста и комплекции кажется смешным, даже когда впадает в ярость. Что ж, он позаботился о том, чтобы Амикус и Алекто Кэрроу навсегда утратили способность насмехаться над другими. Он с сожалением посмотрел на бездыханное тело, закрытое наколдованной простыней. Минерва так и не узнала о его влюбленности. Подобно Сирано де Бержераку, Филиус не тешил себя иллюзиями, что ему когда-нибудь ответят взаимностью. И пусть красота Минервы давно поблекла, а ее слепая вера в непогрешимость Дамблдора временами его коробила. Флитвик хранил в глубине сердца воспоминание о своей первой любви, как магглы хранят засушенные цветки и пожелтевшие любовные письма. Он отомстил за Минерву. Амикус и Алекто умерли очень неприятной смертью. Филиус жаждал большего; полугоблин с радостью использовал бы на них варварское искусство своих предков, чтобы десятикратно отплатить брату и сестре Кэрроу за их «развлечение». Но у него катастрофически не хватало времени. Снейп – не Кэрроу. Этот человек – преступник и предатель, но не дурак, и недооценивать меня не будет. Пора было уходить. Но мастер Чар не мог исчезнуть из замка просто так. Не найдя его, Темный Лорд может отыграться на студентах. Если только не вызвать огонь на себя, как говорят магглы. - Риддл, кажется, любил оставлять послания на стенах?..***
- Как такое могло случиться, Северус? – с глубокой скорбью в голосе спросил портрет Дамблдора. - Я, кажется, уже объяснял – я был в другой части замка, и узнал обо всем, когда уже поздно было что-то предпринимать. Судя по тому, что Снейп услышал от портретов, Минерва, решила в неподходящий момент проявить характер, и сказала Амикусу какую-то дерзость. За что получила Круциатус в спину от Алекто, и еще один – от самого Амикуса. Потом Пожиратели Смерти стояли и хохотали, глядя, как Макгоннагал беспомощно корчится, получая одно пыточное заклинание за другим. - Не думаю, что они хотели убить ее; просто перестарались, - для уже немолодой ведьмы даже одного Круциатуса хватило бы, чтобы отправиться, по выражению Дамблдора, «в еще одно увлекательное путешествие». Брат и сестра все еще смеялись, когда из бокового коридора на них обрушилась смерть. Ай да Флитвик! Вот вам и «маленький смешной человечек»! На поверку он оказался не очень-то смешным. Жестокой расправы над Амикусом и Алекто полугоблину показалось мало. Прежде чем сбежать, Флитвик оставил прощальную записку - на стене, человеческой кровью. Но Снейпа бросило в дрожь не из-за того, что кровь еще живого Амикуса использовали, как чернила – на службе Темного Лорда он повидал и не такое. По-настоящему испугался он, прочитав послание Флитвика.«Самозваному Темному Лорду, Тому Марволо Риддлу Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов Рожденный на исходе седьмого месяца… И Темный Лорд отметит его как равного себе, Но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, Ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, Родится на исходе седьмого месяца…»
- Откуда Филиус узнал о пророчестве Трелони? – казалось, нарисованный Дамблдор готов вылезти из рамы. - Точно не от меня. - Почему ты до сих пор не уничтожил письмо? Если Том это прочитает... - Альбус прикрыл глаза. Ему не нужен был пророческий дар, чтобы предугадать реакцию Тома. - Стереть послание невозможно; я пробовал все знакомые чары, и они не подействовали. Наверное, что-то из гоблинских фокусов. - Это очень плохо, Северус. - Нам остается надеяться только на паранойю Темного Лорда. После того, как он потратил столько сил, чтобы услышать полный текст пророчества, ему вдруг преподносят ответ на блюдечке с голубой каемочкой? Он просто обязан заподозрить неладное. Темный Лорд будет терзаться вопросами – зачем Флитвику понадобилось сообщать ему полный текст пророчества? Если знает Флитвик, то кто еще может знать? Наконец, истинное это пророчество или ложное? Снейп никогда не разделял истовой веры Альбуса в предсказание Трелони. Особенно после того, как узнал, о ком оно. У него просто не хватило бы фантазии, чтобы представить Поттера в роли спасителя. - Достаточно, Северус. Случится то, что случится, и ни я, ни ты уже не в силах этого изменить, – Дамблдор давно понял, что есть вопросы, где они со Снейпом никогда не сойдутся во мнениях. До тех пор, пока зельевар придерживается плана, не имеет значения, во что он верит. – О Гарри ничего нового? - О самом Поттере – ничего. Финеас Найджелус заверил меня, что на площади Гриммо он не появлялся, - Дамблдор задумчиво пригладил бороду. – Пожиратели и министерство магии тоже не в курсе, куда он запропастился. Но, кое-что интересное мне все же удалось узнать. Уизли и Грейнджер его бросили. - ЧТО?!