Змейка

Некоторое время пялилась на закрытую деревянную дверь с мутным стеклом на верхней части. Нет — это да, да — это нет? Вспомнилась детская игра, шифр, который придумали мы с братом. Нужно было только сделать особый знак пальцами и продолжать разговор. Тогда всё было проще, что ли. Было ясно, либо ты, либо тебя. Мне повезло, что почти с рождения находилась под опекой… до тюрьмы. — Чжун Ли, я воспользуюсь кухней? — немного повысила голос, — Я молчание принимаю за согласие, — ещё громче, — На вас чай делать? — решила воспользоваться его любовью к этому напитку. — Не трогайте мою кухню, — глухо ответил, выходя из двери уже одетым в штаны и рубашку, что была почти застёгнута. Подняв взгляд повыше, на его лицо, наткнулась на поднятую бровь. Это было странно и одновременно завораживающе. На сухом, бесцветном на эмоции лице такая яркая, кричащая деталь, что словно спрашивала «Серьёзно?» или «Что дальше?». Думаешь, мне неловко от того, что застал за разглядыванием? Пф, мне больше четырёх тысяч лет, что такое стеснение? Правда, я в молодом теле, гормоны играют. Неприятно, однако самой себе противоречить. — Хм, в моём доме вопрос о неприкосновенности кухни Вас не смущал, — лучшая защита — нападение. — Мы не в тех отношениях, чтобы я доверил Вам своё пространство, — безучастно ответил на мой выпад, как будто его это не касается, как будто ему всё равно… Чжун Ли прошёл мимо, пронося свой удивительный земляной запах в перемешку с травами. Устало села на стул, почти ложась на чистый стол. Смотрела на его спину. Раздался звук зажигающейся конфорки. Неприятный паленый запах быстро растворился. Медный чайник наполнялся водой из-под крана. Чжун Ли производит впечатление педантичного человека, несколько заносчивого и даже высокомерного с его вышкаленными манерами и действительно большим багажом за спиной, но, смотря на то, как он живёт, какую обстановку предпочитает, он кажется одиноким. Невероятно одиноким. Всё здесь, весь этот дом словно заброшен. Как и его хозяин. — Вы злитесь? — Чжун Ли стоял возле греющегося чайника ко мне спиной. Он так и не повернулся. — Нет, — немного помедлив, ответил. — Вы раздражены? — начала просчитать возможные варианты вторжения в чужое пространство. — Я не раздражён, — не заставил себя ждать ровный, несколько чеканный ответ. — Вы недовольны? — по мере снижения градуса плохого настроения, осторожно и тихо приближалась к нему. Он вздохнул. — Чем Вы думали, когда на ночь глядя шли к мужчине? — всё же недовольство проступило в его голосе, когда он повернулся и застал меня возле него, а не за столом. — Во-первых, я шла не к абстракному мужчине, а к Вам, — сделала непринуждённый вид, будто и не кралась, а это у него проблемы со слухом, — А во-вторых, Вы сказали, что не злитесь, — улыбалась, чувствуя странную радость от того, что поймала его в его же словах. Это маленькая победа. Шалость. Чжун Ли стоял неподвижно, невольно отбрасывая тень на меня за счёт высокого роста. Его глаза не были обведены краской. Сейчас он особенно казался недоступным, отчужденным, словно стоит его коснуться, и покроешься коркой безразличия и презрения. — Я хотела извиниться, — смотрела на него, не находя сил, смелости к объятиям, — Мне не стоило врываться в Ваше личное пространство, — на Вашу территорию, жизнь. Не заставляй меня чувствовать себя виноватой за это. — Мне неприятно не то, что Вы здесь, — говорил спокойно, — а то, что Вы дёргаете меня за усы. В неверии смотрела на него. Это когда я его дразнила?