Змейка

Взвесив все «за» и «против», направилась к Чжун Ли. За спрос не бьют. Просто удостоверюсь, что я здесь не при чём, а если всё же при делах, по-тихому выведу токсин. Звучит неплохо, я бы даже сказала отлично. Обнадёживая и подбадривая себя подобными мыслями, постепенно приближалась к залу. Дверь тихо открылась лишь под конец, подобно ворчливым старикам, недовольно скрипнув. У владелицы бюро был тяжёлый взгляд. Припечатывающий. Словно доктор, вышедший к родственникам от больного пациента.  — Жив он, — обычно бледные губы Ху Тао проказливо изогнулись, показывая улыбку-усмешку, — только на труп похож, — нагнетала тяжёлого драматизма.  — Несмешно, — я чувствовала себя некомфортно от случившегося, однако чувство вины и раскаяния начинали преобладать, порождая тугой ком в горле.  — Как скажешь, — быстро потеряв интерес и пожав худыми плечами, пошла по коридору дальше, оставляя адепта и меня наедине. Кажется, тут только мы. Вздохнув от мысли, что здесь могла постараться Светлана с её нездоровым энтузиазмом, всё же зашла в комнату за скрипящей дверью. В помещении было темно. Плотные шторы были закрыты, от чего акцент происходит на лежащем на диване мужчине. Действительно бледный. Подойдя и присев на край мебели, на всякий случай поднесла палец к его носу, проверяя наличие дыхания. Убедившись, что оно есть и, судя по ровному и размеренному вдоху-выдоху, он спит, решила быстренько проверить его на наличие яда и возможных травм. Не касаясь чужого тела руками, поставила ладони в подвешенном состоянии возле живота. Хм, что-то не так. Прикусив губу и осторожно переведя одну руку в район сердца, старалась почувствовать хоть что-то инородное, чужое, мешающее или вредоностное, но было глухо. С глупой решительностью и почти отчаянием положила ладонь ему на лоб. Если осмотр мешают провести его щиты или защита, это должно их ослабить или убрать. Осторожно, словно плетя кружева из тонкой прозрачной нити сканировать его. И снова ничего. Я хмурилась, прокручивая недавние события в голове. То, как быстро он упал лицом на стол, можно списать на яд с большой натяжкой.  — Чжун Ли, — мягко позвала, невесово проходясь пальцами по скулам, подборотку, а затем тёплым губам. Его дыхание осталось таким же ровным. Ещё раз положив свободную руку уже не таясь на мужской живот, старалась нащупать хоть какие-то повреждения, что могли бы вызвать такую реакцию, но было пусто. Ничего. Ни следов моей силы, ни каких-либо ран или трещин.  — Чжун Ли, — я и до этого была наклонена к нему, но сейчас эта близость была едва ли не интимной, нарушающей все границы личного пространства, — Я знаю, ты не спишь. Сонные дышат не так. Я не поверю, что адепты сильно отличаются в этом плане, — можно сказать уговаривала, — Вот как, — отстранившись от хранящего тишину пострадавшего, медленно закипала. Мало того, что я нервничала из-за него, переживала, мысленно попрощалась с жизнью от зубов Моракса, выслушала неуместное пожелание, но самое страшное — начала сомневаться в себе. Своих действиях и памяти, — Гад! — от души сжала пальцами чужие рёбра и пусть толку от этого было едва, как от щекотки, но глаза он распахнул. Большие, удивлённые, быстро сменяющиеся пониманием.  — Кхм, гадами обычно называют пресмыкающихся, — от его ровного тона, от его поднятия корпуса и ленивого поправления галстука, от смысла его слов, я была не просто зла, я была в тихом бешенстве.