Змейка

И к чему были его последние слова? К тому, что Моракс платит своим адептам? Да нет, как-то мелочно. Тогда это намёк на то, что не дёргайся, ты под присмотром? Ничего не понимаю. Почему нельзя было сказать нормально. Я же на шипение не перехожу, сдерживаю себя, в отличии от некоторых, что не могут говорить по-человечески… — Цици не помнит Чжуи, — прикладывая палец к губам, Цици замерла, даже моргать перестала. — Я тоже, малышка, я тоже, — с некой печалью произнесла, смотря с на закрытую дверь, за которой скрылись мужчины, — Ну что, займёмся девичьми делами? — задорно произнесла, понимая, что каждое мгновение наедине с Цици на вес золота. Буквально. — Девичьи? — переспросила заинтересовавшее её слово, по-птичьи склоняя голову набок, но… это был такой неуклюжий и настолько милый жест в её исполнении, что хотелось откинуть все дела, тревоги и волнения и тискать, тискать, тискать… — Или не совсем, — мысленно дав себе оплевуху, с хитрецой подмигнула ей, присаживаясь на корточки, чтобы быть на одном с ней уровне, — Позволишь? Я хочу понять, что произошло, — протянула свою ладонь кверху, чтобы легко можно было положить маленькую ладошку на неё. — Хорошо, — медленно произнесла Цици, вкладывая свою руку в мою. Холодная кожа была нежной и гладкой, почти шелковистой, очень приятной и будто замершей, и это странно. Обычно у зомби кожа окоченевшая, грубая, жёсткая, местами с незакрытыми ранами, чёрными из-за свернувшей неживой крови, порезами украшают кожу. — Тогда я начну, хорошо? — аккуратно сжала маленькие пальчики, что были обманчиво хрупки, — Может быть щекотко, — предупредила, закрывая глаза и стараясь нащупать не отпечаток силы, а её историю, как было с горами Ли Юэ. Сильные эмоции, сильные эмоции… что-то, что могло зацепить и полюбится так, что смерть отступила… Высокие стебли колючей травы щекотали при колыхании от ветерка открытую кожу рук, шеи, ног. Вдалеке, при свете заходящего красного солнца, летела стая птиц. Запах полевых цветов был робким и будто прощальным, словно они знали, что их время цветения подходит к концу. Аккуратный венок из разнотравья почти готов. Выжженная, местами будто перевёрнутая вверх тормашками земля была кроваво чёрной, сырой и в тоже время обожженной, с серыми, уродливыми проплешинами, куда, словно вода, забивался жёлто-белый пепел, что падал большими пушистыми хлопьями с закрывшим небом серым дымом. «Люди… нет, не люди». Маленькое осознание большой проблемы было последним, что она успела сделать, будучи погребённой ударной волной, что подняла песок, камень, пепел, землю. Ей было хорошо, как во сне. Кажется, кто-то ругается. Тихо. Почти не слышно. А ещё её так нежно прижимают к себе, что просыпаться совсем не хочется. Я не сразу поняла, что видение закончилось. Что я прижимаю ребёнка к себе, и как через съехавшую на бок шапку глажу её по волосам. В душе был самый настоящий сумбур, но… так не должно быть. Дети, какими бы они не были, кем бы не были их родители, они не должны проходить, проживать и узнавать ужас войны. — Вот заразы, — начала тихо, но чем больше я об этом думала, тем сильнее распылялась, — Ироды, недоумки, лицемеры, гады! — я, кажется, перешла даже на шипение, но меня это не волновало. От злости, что бурным потоком струилась по венам начала расхаживать по комнате с ребёнком на руках, — Кто безмозглые? Они безмозглые! Тупицы! Бараны! — продолжала неистовать, удерживая девочку за спину и под согнутые колени. — Цици скучала, — умиротворённый голос, будто полусонной девочки был неплохим успокаивающим. Я остановилась. Сейчас даже дышать не хотелось. Прохладные руки обвивали шею, а голова девочки была пристроена на моей груди так, что тихое дыхание проходилось по коже шеи. И хотя такое холодное прикосновение не было из раздела приятных во время осени, но какая же это мелочь. Маленькая жизнь сильнее прижималась ко мне. Может осознанно, может — нет, искала, и, возможно, находила то, что нужной ей. А я просто успокаивалась и дышала, чувствуя как на место злости и отчаянью приходит мир и покой. Просто наслаждаясь этой тихой гаванью. И именно так нас застали вышедшие из приватной комнаты мужчины, что прекратили обсуждение, молча смотря на нашу композицию. Слегка покачивая Цици на руках туда-сюда, поняла, что покой — это хорошо, но… — Тебе повезло, что я тебя там не увидела, — зыркнув в сторону Чжун Ли, вручила Цици Бай Чжу. И пока никто не пришёл в себя, быстренько покинула владения доктора.