Змейка

Напевая себе под нос незатейливый мотивчик одной из матросских песен, с особым удовольствием, едва не мстительностью, измельчала в ступке наскоро высушенный с помощью силы цветок. Ху Тао пыхтела, сопела, в общем и целом мучалась со своим заданием — не спалить растение и при этом суметь его высушить. Если учесть, что зелёный стебль периодически тлел, как бумага, и уже был на половину чёрным — дела шли у неё неплохо… для первого раза. Я довольно посматривала вниз со своего сидячего положения на небольшую поляну с двумя ждущими путешественниками. Хороший всё-таки вид! — Ты же слышала, что у неё проблемы с горлом, — начала разговор Ху Тао, вероятно, не выдержав звуков снизу. Впрочем, она говорила это достаточно спокойно, словно и сама недовольна сложившейся ситуацией, но промолчать — значит признать неправоту. Посмотрев на юную девушку, вздохнула. Лишь через некоторое время решив объяснить свою позицию: — У неё проблема не с горлом, а с мозгами, — негромко ответила. И всё же не смогла смолчать, с лёгким нажимом в голосе добавив. — К нему это тоже относится. Она молча продолжила своё нехитрое занятие, но поза и мелькнувшие глаза выдавали в ней едва не баранье упрямство. — Ху Тао, мне несложно помочь. Честно… я считаю себя весьма мирным и, о ужас, дружелюбным созданием… Просто, как и у каждого, у меня есть вещи, которые я не терплю, — придвинувшись к ней поближе, отставила ступку, создавая некую интимную, доверительную и весьма хрупкую атмосферу. — Представить, что к тебе подходит нуждающийся человек и просит, допустим, воды. Ты же её дашь? — получив кивок, продолжила. — А теперь представь, что вместо просьбы получила требование? Уже не так приятно и однозначно, да? — я скривила губы, едва не воотчию представив в роли просящего парня с горы. — А теперь добавь к требованию ещё и ультиматум? Ну как ситуация? Нравится? Станешь помогать или погонишь пыльной метлой? — Они не требовали, — Ху Тао нахмурилась, будто вспоминала, а требовали ли они? — Ну, как сказать, — поставив руки позади корпуса, приняла полулежачие состояние. — Отказ ими явно не рассматривался, — заходящее солнце было визуально близко. Поразительно, что здесь, на скалистой поверхности, тепло, и на такой высоте нет ветра. — Им нужно спуститься на бренную землю, если они хотят нормально существовать в социуме. — Я не понимаю, — Ху Тао замолчала, словно подбирая слова, а я готовилась повторно читать лекцию о пубертатном периоде. — Как связано моё задание, — она покачала перед моим лицом многострадальным цветком. От неожиданности глупо захлопала ресницами, — с твоей лекцией! У меня до сих пор щёки горят от неё, — прижав ладони к ним, она как бы спряталась, больше напоминая хомячка. — Хэх, — не скрывая лёгкий смешок, с очарованием смотрела на неё. Ей только предстоит пройти свой путь, — Думаешь, лекция о пестиках и тычинках никак не связана с этим цветочком? — спросила с явным подвохом. — Вообще никак! — вспыхнув с новой силой она едва не подскочила на ноги. — Зря, — приняв всё же нормальное сидячее положение, сохранила прежнюю раслабленность. — И не стоит так краснеть. Это вполне естественно. Мальчику нравится девочка, девочке нравится мальчик, но, — я подняла палец вверх, делая акцент на последующих словах. — Сначала мозги, потом всё остальное. — И с Чжун Ли у вас тоже пестики да тычинки, — чуть ли не в отместку за пылающие щёки решила ужалить. — И с ним тоже… не буду скрывать, Ху, мне он симпатичен, наверное, даже нравится, но я также понимаю, что он проблемный. Слишком проблемный, чтобы начинать заводить с ним хоть что-то, большее, чем дружба… Во всяком случае, для меня. Да и разве может быть дружба между нами? — задумавшись над этим вопросом едва не потеряла нить разговора. — Не заговаривай мне зубы, дорогая, — строго погрозила пальцем. — Возвращаясь к твоему вопросу… Тебе нужно найти точку опоры. В этом хорошо помогает медитация, которой кое-кто пренебрёг, — Ху Тао показательно высматривала облака над головой. — Я знаю, что это трудно… Даже страшно оставаться наедине с собой… Но только так можно сбросить оковы. — Какие оковы? У меня нет оков, — она нарочито старательно проводила ухоженными ладонями по тёмной одежде словно говоря, что такие аксессуары — не для неё. — Тут и начинается самое интересное, ведь у каждого они свои, — пропустив мимо ушей намёк о том, что хотят сменить тему, продолжила. — Кто-то связан общественным мнением, кто-то семьёй, кто-то прошлым… Вариантов много. Но если быть откровенной, я не считаю это оковами. Это можно назвать трудностью, м-м, фазой роста скорее… — подбирала в голове нужные слова, что никак не хотели формироваться. — В моём понимании оковы — это скорее намордник, который ты добровольно сам на себя надеваешь. — Звучит глупо, — Ху Тао сидела расслабленная, даже несобранная. Не скажу, что такое поведение не задевает, но… работаем дальше. — Может быть, — согласилась с ней. Всё же учить и наставлять кого-то для меня вновинку. — Но ты наверняка слышала такую фразу, как нет врага страшнее, чем ты сам. Это бесконечная война… — мужественно, и даже эпично вещала с одухотворённым лицом. — Сказала бы я, считай так, — высунув язык и подмигнув, рассеяла весь пафос. — Почему ты так не считаешь? — после небольшого обдумывания услышанного, Ху Тао задала вопрос. — Потому что глупо бороться с собой, — у меня не было цели сказать это помпезно или как последнюю истину. Я смотрела на такую бойкую, живую, искрящуюся юную девушку и мне хотелось сделать её путь легче, не таким травмирующим. Возможно, поэтому старалась передать всю глубину своего опыта в эти простые слова. — У всех есть то, что принято прятать внутри, запирать под семью замками и никогда к этому не возвращаться. Но… Какое это слово но противное, не так ли? — Это частица. — Противности ей это не убавляет, — философски отметила, что не стоит такой мелочью забивать себе голову. — Правда в том, что мы прячем себя же. Свои, скажем так, слабости… Ху Тао, я плохо объясняю, — признала очевидное. Всё же отсутствие как такового общения не пошло мне на пользу, — Я веду к тому, что так называемые внутренние демоны — это тоже ты, и с ними нужно научиться хотя бы сосуществовать, а лучше сотрудничать. — К чему этот разговор? Открыть своё «я»? Довериться миру? — Довериться себе, — мягко поправила. — Когда я оказалась в тюрьме… мне было плохо. Страшно… Там были такие сильные… личности, Ху Тао, и даже они ломались под этими стенами. Мне пришлось многое осмыслить и ещё больше сделать, чтобы не потерять себя. Не потерять то, за что я себя уважаю. Не сдаться. Продолжать бороться. Я не воин, но я могу им быть. Я прошу тебя не закрывать тот потенциал, что сидит внутри тебя, потому что ты его не понимаешь или он тебя пугает… Какая бы причина не была — это часть тебя. Научись работать с ним, — закончила просьбой, быстро убирая в подпространство ступку. Я не хочу, чтобы в возможном будущем она под тяжестью своей миссии ушла в свой выдуманный мир, как те двое с горы. — Я хотела спросить, — Ху Тао сидела в мрачной величественности. Тень раздумий легла на её бледную, отдающую желтизной голову. — Ты жалеешь? Ты ведь не нашла того, за кем шла. — Нет, — я отрицательно покачала головой, задавая себе этот же вопрос? — Я не жалею. Ведь если бы не это… Если бы не моя глупость, — слегка улыбнулась на себя прошлую. — Я никогда бы не узнала какой сильной могу быть. Да и как ни крути, всё что ни случается — к лучшему, — закончила на светлой ноте. — А ты жалеешь? — спрашивала, почему у неё возникли такие мысли. — О том, что моя наставница сидела в тюрьме? Пф, да ни в жизни! Она же учит меня философствованию, — я закатила глаза на такой явный отход от темы. Не хочет говорить? Не надо. Если захочет, расскажет. — Ладно, — я встала на ноги, отряхивая многострадальное платье. — Если поторопимся, то можем успеть до закрытия «Народного выбора». — Хэк, — с кряхтением Ху Тао поднялась и парой быстрых движений рук привела свою одежду в приличный вид. Аж завидно. — Зачем торопиться? Мы всё равно не успеем. — Успеем, если использовать телепортацию, — довольно произнесла, не видя в этом проблемы. — Ну нет, — Ху Тао поёжилась. — Это даже для меня слишком… — не видя во мне понимая, закончила, — затратно. — Давай я тебя телепортирую, — после небольшого раздумья, предложила вариант. — Понимаешь, — начала издалека. — При телепортации ты и так чувствуешь себя выжатым лимоном, а когда переносит тебя кто-то… Это не то чтобы хуже… Просто ощущения ниже среднего. Сильно ниже среднего, — у неё было такое мрачное выражение лица, что я смогла произнести только глубокомысленное: — О, — никогда за собой такого не замечала.— Пешком так пешком! — я только сделала бодрый и уверенный шаг к краю, как оттуда показалась бледная рука, затем чёрная макушке, а после и сам недавний знакомый, что прибывал в недовольном, даже злом состоянии. Это стало сразу заметно, как только он крепко встал на ноги. Карие глаза гневно высматривали свою цель для растерзания. Ноздри то вздымались, то сужались. Ладони сжаты в кулаки. — Вы! — грубо произнёс, делая шаг вперёд. — Мы, — согласилась, оставшись на месте, не шелохнувшись, но всё же прикрыв собою Ху Тао. — Ты… Вы хоть знаете, что наделали?! — сбитый лишь на миг моим бесстрашием, он продолжил наступление. — Забрались на гору и сорвали циньсинь? — сказала очевидное, включив дурочку. — Именно! — победно произнёс, не теряя первоначальный запал. — … — меня так и подмывала спросить «В чём собственно проблема?», но игра на нервах… она требует своего, иного, индивидуального подхода к каждому. — Вы должны были достать эти цветы нам! — уже не так громко, но всё же экспрессивно говорил, выражая недовольство всем своим видом. — Мы сделали всё в точности с договорённостью, — спокойно и плавно ответила, и, когда опонент почти восторжествовал в своей правоте, быстро продолжила, — Слов о том, чтобы отдать эти цветы вам не было. — Они подразумевались! Это и ребёнок бы понял! — Ах, какая жалось, — я в ужасе прижала ладони к губам, широко открытыми глазами смотря на него. — Я мало того что ненормальная, так ещё и непонятливая! И как только земля носит? — не таясь, издевалась. — Ты… — Мы находимся на земле Гео Архонта. Здесь контракт на первом месте, — жёстко перебила, убирая и малейшие признаки мягкости и нежности в себе, — Хочешь познать на себе гнев камня? — нагло использовала власть старого неприятеля. — Это так не работает, — нахмурившись, довольно тихо произнёс по сравнению с прошлыми фразами. — Может быть, — покладисто согласилась. — Но если это работает так, не поздоровится уже вам, — угрожала. — Хочешь проверить, почему именно в Ли Юэ так широко развита юриспруденция? — весьма открыто намекала, кто в случае разбирательства сядет в лужу. — Чего ты хочешь? — сухо и бестрастно произнёс. — Мору. Ты обещал заплатить за цветы. — Которые так и не получил, — я пожала плечами, как бы спрашивая «И кто тут виноват?». — И тем не менее условия были выполнены.

Через некоторое время на пути в Ли Юэ

— Кажется, я теперь понимаю, почему тебя недолюбливают финансисты, — я едва не задрала нос кверху от своей проделанной работы. Ещё бы, я же не Чжун Ли с его халатностью к деньгам. — Но я всё равно не понимаю, зачем было разводить этот сыр-бор ради пары тысяч моры. — Да ерунда… — поняв, что сказала, быстро справилась. — Это дело принципа. И я бы не стала тратить своё время, силы и нервы ради моры, — посмотрев на небольшой мешочек в ладошке, который от скуки переодически подбрасывала вверх, думала о дальнейшей судьбе заработка. — Их можно оставить на камне. Может, какому путнику они окажут помощь. — Давай лучше еды для бездомных животных купим? — предложила Ху Тао с какой-то детской надеждой в глазах. И хотя Цисинь выделяет средства для обеспечения так называемых младших братьев, последние никогда не отказываются от парочки вкусняшек. — Можно, — согласилась с таким вариантом, продолжая идти более умиротворённо. — Я хотела спросить. Тебе не показалось, что за нами кто-то следил? — ненавязчивый взгляд был едва ощутим, но нет-нет, да проскальзывал. — М-м, нет. Я бы так не сказала.